Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Внимание!
суббота, 13 июня 2009
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
воскресенье, 07 июня 2009
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Автор: Kris
Бета: милый вол4ёнок
Название: История моей жизни
Номер части: III
Номер главы: II
Фендом: Naruto
Дисклеймер: Все права на имена персонажей принадлежат Кисимото Масаси, сюжет и оригинальные персонажи – мне
Жанр: Десфик, мистика, приключения, романтика
Рейтинг: PG-13 для главы
Категории: Слеш
Пейринг: Наруто/Саске, Итачи/Саске (основные)
Персонажи: Микото, Наруто, Неджи, Саске, Цунаде, Шикамару
Предупреждения: AU, OOC
Состояние: В процессе
Размещение: Разрешаю, но только указывайте авторство
От автора: Это мой первый фик, так что не судите строго.
От беты: Курсивом выделен флешбек
читать дальшеНаруто стоял неподалеку от ребят. Ветер доносил до Узумаки разговор Саске и Неджи.
– Умер? Честно признаться, я предполагал, что ты так скажешь, – взгляд Саске был непроницаемым. Нельзя было понять, что он сейчас чувствует, и это немного напрягало. Неджи тяжело вздохнул: «Когда он так смотрит, трудно поверить, что это взгляд подростка. Да, чувствую, весело мне будет». – Послушай меня, Саске, я знал твоих родителей и твоего брата. В свое время они мне очень помогли, особенно твой брат, – осторожно начал Хьюга. При упоминании о погибших родителях и брате сердце мальчика забилось быстрее. – Я прекрасно понимаю твои чувства. Ты неглупый мальчишка. Надеюсь, ты осознаешь, то, что случилось с твоей семьей – не случайность. Теперь вопрос, касающийся непосредственно тебя самого. Как ты думаешь, почему в Японии тебя перебрасывали из одного приюта в другой? Вспомни: после чего тебя переводили?
В голове Саске за секунду пронеслась вся его жизнь, после чего его осенило:
– После поисков…
– Правильно мыслишь. После того, как ты пытался выяснить что-то, касающееся смерти твоих родных… Расследование строго засекречено и контролируется специальными службами. Поэтому, когда кто-то пытается об этом деле что-то узнать, его моментально засекают.
– К чему ты ведешь?
– По бумагам и по официальной версии Учиха Саске сгорел вместе с семьей. Никто не знает, что вместо него появилась новая личность, Юи Саске.
Наступила угнетающая тишина.
– Поэтому после столь долгих игр в прятки меня решили вообще увезти из Японии. Сразу возникают два вопроса: кто решил, и от кого прячут?
Неджи грустно улыбнулся:
– Дам тебе бесплатный совет, красавчик: не лезь в это, прошу тебя, это для твоей же собственной безопасности, – Саске неотрывно смотрел в свою чашку с чаем. В его голове был такой бардак, что даже гению было бы сложно расставить все по своим местам. – Я знаю, это нелегко, но постарайся все забыть. Начни жизнь сначала. Тем более тебе предоставлен отличный шанс для этого. Похорони Саске Учиха глубоко в себе, его больше нет, теперь ты Юи. Саске Юи. Помни это, – Хьюга сделал последний глоток своего фруктового чая. – До встречи… Кстати, не пытайся меня обмануть, Саске, я слежу за каждым твоим шагом. Мне бы не хотелось портить нашу с тобой зарождающую дружбу.
– Откуда ты столько знаешь обо мне?
– Скоро ты обо всем узнаешь и все поймешь, но не сейчас. Еще не время.
Подмигнув мальчику, Неджи оставил его одного.
Этот короткий разговор почему-то утомил Хьюга. Аристократическая тонкая рука нырнула в карман куртки, достав пачку сигарет. Неджи закурил. Сделав глубокую затяжку, парень выпустил небольшое облако белого дыма. «Его глаза… Они были красными. Невероятно».
– Ну, как он тебе?
Возле юноши появилась женщина. Облокотившись о стену, она сверлила Неджи пронизывающим взглядом.
– Будь осторожна с ним, Цунаде. Этот мальчик, несмотря на столь юный возраст, опасен. Я до сих пор не могу поверить, что он остался жив.
– Я сама в шоке. Меня этот пацан напрягает… Хочется побыстрее от него избавиться.
– Цунаде, ты дала слово, помнишь? – женщина недовольно хмыкнула. – Да, кстати, твое золотце очень сильно заинтересовано Саске.
– И мне это совсем не нравится.
Неджи улыбнулся:
– Ладно, мне пора идти. И не забудь, вирус реагирует на его эмоции.
– Это ты к чему?
– Не зли его.
После ухода Неджи Саске продолжал сверлить взглядом свой уже остывший чай. В голове столько всего было. С одной стороны, он был полностью согласен с Хьюга, но с другой… Как он мог забыть то, что навсегда изменило его жизнь? Мальчик тяжело вздохнул. Машинально рука Юи достала из кармана джинсов слегка пожелтевшую фотографию. На ней была изображена счастливая семья. Отец держал на руках мальчика пяти лет, который смущенно улыбался. Рядом стояла довольно красивая женщина. Она нежно обнимала серьезного подростка, который стоял рядом с ней.
– Мама, я не хочу фотографироваться.
– Саске, прекрати, здесь нет ничего страшного. У нас нет ни одной общей фотографии, – молодая женщина обняла своего младшего сына.
– Я… стесняюсь, – Саске покраснел.
Женщина лишь улыбнулась:
– Какой же ты милый, Саске.
Каждый раз, когда он смотрел на фото, он всегда вспоминал тот день. Подросток грустно рассматривал лица погибших родных.
– Я стараюсь быть сильным, но… мне вас так не хватает.
Саске почувствовал, как по его щекам текут ненавистные ему слезы. Юи не мог их остановить. В отчаянии он схватился руками за голову и закричал.
«У Саске… истерика? – Наруто был слегка ошарашен. – Всегда спокойный, холодный и ко всему равнодушный. Кажется, что у Саске вообще нет такой вещи, как эмоции. А сейчас, когда я вижу, как из его глаз текут слезы, оставляя мокрые следы на этой гладкой и белоснежной коже, как он качается из стороны в сторону, с какой силой он хватает себя за волосы… все это кажется нереальным, – Узумаки стало жалко этого необычного парнишку. Ему так хотелось хоть как-то облегчить его страдания. – Опять эти чувства? Почему только он вызывает их у меня?».
Этот вопрос остался без ответа.
Истерика Саске закончилась так же внезапно, как и началась. Юи залпом допил свой холодный чай. Вытерев рукавом рубашки слезы, мальчик сделал глубокий вздох.
– Так, Саске, сейчас не время раскисать. Соберись, – его глаза снова опустились на фото. – Ты прав, Неджи. Я должен похоронить Саске Учиха в себе, но только до того момента, пока мне это выгодно.
Спрятав фото обратно в карман джинсов, Саске поспешно покинул помещение.
Выйдя из-за колонны, Наруто посмотрел на удаляющуюся фигуру Учиха.
– Если бы я не увидел это своими глазами, то никогда бы не поверил.
Наруто улыбнулся. Ему захотелось не просто обладать прекрасным и никем не тронутым телом Саске – ему хотелось быть неотъемлемой частью его сердца.
Узумаки прикрыл глаза. Он представил, как Саске стонет его имя, как он просит его не останавливаться, как его тело вздрагивает в порыве экстаза. Наруто хотел засыпать и просыпаться, видя перед собой прекрасное и невозмутимое лицо Учиха.
«Когда-то давно я дал себе слово, что больше никого не впущу в свое сердце… Похоже, я нарушил клятву».
Именно в этот момент он понял, что по-настоящему и искренне полюбил Саске Учиха. Это был толчок для Наруто. Он решил, во что бы то ни стало, помочь Саске.
На данный момент единственным источником для Наруто узнать хоть что-то являлись старые газеты и видеокассеты. Но он понимал, что это вряд ли ему что-нибудь даст. Чтобы узнать, что же на самом деле случилось с «высокомерным ублюдком» (не поймите Наруто неправильно, Учиха нравился ему, но Узумаки бесила его невозмутимость и холодность к окружающим), нужен был первоисточник. И в этот самый момент Узумаки осенило:
– Ну, конечно.
Наруто перебирал в уме подходящие кандидатуры. Но, к сожалению, никто из тех, кого он знал, не подходил.
– Ты чего такой задумчивый?
– Слушай, Шикамару, мне нужна твоя помощь.
– Неужели? – Нара чуть улыбнулся.
– Я серьезно.
Шикамару подошел к Наруто ближе. Оккупировав подоконник, он принял свою любимую позу.
– Что-то мне подсказывает, что это как-то связано с фамилией Учиха. И, судя по твоему выражению лица, я попал в самую точку.
Наруто лишь улыбнулся:
– Не совсем.
Шикамару тяжело вздохнул:
– Послушай меня, Наруто, я никогда тебя ни о чем не просил и практически всегда тебя поддерживал…
– К чему ты клонишь, Шика? – перебив друга, напрямую спросил Узумаки.
– Оставь Саске в покое. Я знаю, что тебя сейчас влечет к нему совсем не из-за секса. Тебя привлекает тайна, которая окутывает этого необычного парнишку.
– С чего ты взял?
– Не лукавь, Наруто, я чересчур хорошо тебя знаю. Не лезь ты туда, ни к чему хорошему это не приведет.
Узумаки видел, как изменилось выражение лица Шикамару. Ему очень редко приходилось наблюдать своего друга таким. Скорее, в Сахаре бы выпал снег, нежели Шикамару был бы серьезным. Но, похоже, сейчас один из таких редких дней. И это заставило Узумаки напрячься:
– Ты что-то знаешь?
– Наруто… – Шикамару пожалел, что начал этот разговор.
– Поделись со мной информацией?
– Объясни мне, зачем тебе все это надо. Из любопытства? Ты лезешь в очень опасную игру, Кьюби.
– Шикамару, ты меня не переубедишь. Так что мне поможешь ты, либо это сделает Цунаде. Но, так или иначе, я узнаю то, что меня интересует.
Шикамару лишь улыбнулся. Он знал, что Наруто так скажет.
– Ответь на мой вопрос, Наруто.
Узумаки поудобней устроился в кресле. Закинув ногу на ногу, он улыбнулся:
– Он мне напоминает меня самого. Такой же замкнутый и холодный с окружающими и одинокий внутри. Я хочу понять его. А для этого я должен узнать, что с ним случилось. И к тому же у меня не пропало желание поиметь его, – глаза Узумаки заблестели. Сейчас он напоминал хитрого лиса, который приготовился совершить что-то запретное.
– Ты, как всегда, в своем репертуаре, – Шикамару быстро взвесил все «за» и «против». Он понимал, что не сможет переубедить это неугомонное создание. Остается только уберечь его от ошибок, которые он может совершить, влезая во все это. Так что, приняв для себя окончательное решение, Шикамару все же решился помочь Наруто: – В общих чертах ты и так все знаешь. Фугаку и Микото жестоко убили в их собственном доме, после чего дом подожгли, в результате чего погибла вся семья Учиха.
– Неужели?
«Значит, у нас по приюту ходит привидение», – подумал про себя Наруто.
– Что касается детей…
– Детей? Так у них их несколько?
– Двое. Старшего звали Итачи, младшего – Саске. По официальной версии их тоже нашли мертвыми.
– Шикамару, не тяни резину, ты же знаешь: я этого не люблю.
Юноша лишь хмыкнул:
– Я знаю одного парня, который был приближен к Учиха, и думаю, он сможет тебе помочь. Его зовут Сай, – Шикамару достал из кармана джинсовой куртки небольшой блокнот. Вырвав листок с телефоном, Нара протянул его Наруто. – Он немного странный тип, но свое дело знает.
– Спасибо. А сам-то ты что думаешь?
– Я думаю, что все это полное дерьмо. Я не собираюсь в него ступать и тебе не советую.
– Шика, не будь нытиком! И последний вопрос: ты ведь с самого начала знал, что настоящая фамилия Саске не Юи, а Учиха, верно?
Шикамару промолчал. Наруто тяжело вздохнул:
– Ладно.
Спрятав листок в карман, Наруто собрался уходить.
– Этот приют для проблемных детей, иными словами – малолетних преступников. Зачем присылать отпрыска знатной семьи в место, где опасность для жизни намного больше, чем в обычных приютах?
– К чему ты клонишь?
– Наруто, ты, что, до сих пор не въехал? Его от чего-то прячут. От чего-то очень серьезного. Иначе зачем скрывать кого-то в окружении малолетних убийц, где шанс на то, что он распрощается с жизнью, намного больше?
Наруто довольно улыбнулся:
– Спасибо, Шикамару, я твой должник.
Глава 3 www.diary.ru/~Yanyk/p65029846.htm
Глава 2(2) www.diary.ru/~Yanyk/p63521301.htm
Глава 2 www.diary.ru/~Yanyk/p62895364.htm
Глава 1 www.diary.ru/~Yanyk/p48024021.htm
Бета: милый вол4ёнок
Название: История моей жизни
Номер части: III
Номер главы: II
Фендом: Naruto
Дисклеймер: Все права на имена персонажей принадлежат Кисимото Масаси, сюжет и оригинальные персонажи – мне
Жанр: Десфик, мистика, приключения, романтика
Рейтинг: PG-13 для главы
Категории: Слеш
Пейринг: Наруто/Саске, Итачи/Саске (основные)
Персонажи: Микото, Наруто, Неджи, Саске, Цунаде, Шикамару
Предупреждения: AU, OOC
Состояние: В процессе
Размещение: Разрешаю, но только указывайте авторство
От автора: Это мой первый фик, так что не судите строго.
От беты: Курсивом выделен флешбек
читать дальшеНаруто стоял неподалеку от ребят. Ветер доносил до Узумаки разговор Саске и Неджи.
– Умер? Честно признаться, я предполагал, что ты так скажешь, – взгляд Саске был непроницаемым. Нельзя было понять, что он сейчас чувствует, и это немного напрягало. Неджи тяжело вздохнул: «Когда он так смотрит, трудно поверить, что это взгляд подростка. Да, чувствую, весело мне будет». – Послушай меня, Саске, я знал твоих родителей и твоего брата. В свое время они мне очень помогли, особенно твой брат, – осторожно начал Хьюга. При упоминании о погибших родителях и брате сердце мальчика забилось быстрее. – Я прекрасно понимаю твои чувства. Ты неглупый мальчишка. Надеюсь, ты осознаешь, то, что случилось с твоей семьей – не случайность. Теперь вопрос, касающийся непосредственно тебя самого. Как ты думаешь, почему в Японии тебя перебрасывали из одного приюта в другой? Вспомни: после чего тебя переводили?
В голове Саске за секунду пронеслась вся его жизнь, после чего его осенило:
– После поисков…
– Правильно мыслишь. После того, как ты пытался выяснить что-то, касающееся смерти твоих родных… Расследование строго засекречено и контролируется специальными службами. Поэтому, когда кто-то пытается об этом деле что-то узнать, его моментально засекают.
– К чему ты ведешь?
– По бумагам и по официальной версии Учиха Саске сгорел вместе с семьей. Никто не знает, что вместо него появилась новая личность, Юи Саске.
Наступила угнетающая тишина.
– Поэтому после столь долгих игр в прятки меня решили вообще увезти из Японии. Сразу возникают два вопроса: кто решил, и от кого прячут?
Неджи грустно улыбнулся:
– Дам тебе бесплатный совет, красавчик: не лезь в это, прошу тебя, это для твоей же собственной безопасности, – Саске неотрывно смотрел в свою чашку с чаем. В его голове был такой бардак, что даже гению было бы сложно расставить все по своим местам. – Я знаю, это нелегко, но постарайся все забыть. Начни жизнь сначала. Тем более тебе предоставлен отличный шанс для этого. Похорони Саске Учиха глубоко в себе, его больше нет, теперь ты Юи. Саске Юи. Помни это, – Хьюга сделал последний глоток своего фруктового чая. – До встречи… Кстати, не пытайся меня обмануть, Саске, я слежу за каждым твоим шагом. Мне бы не хотелось портить нашу с тобой зарождающую дружбу.
– Откуда ты столько знаешь обо мне?
– Скоро ты обо всем узнаешь и все поймешь, но не сейчас. Еще не время.
Подмигнув мальчику, Неджи оставил его одного.
Этот короткий разговор почему-то утомил Хьюга. Аристократическая тонкая рука нырнула в карман куртки, достав пачку сигарет. Неджи закурил. Сделав глубокую затяжку, парень выпустил небольшое облако белого дыма. «Его глаза… Они были красными. Невероятно».
– Ну, как он тебе?
Возле юноши появилась женщина. Облокотившись о стену, она сверлила Неджи пронизывающим взглядом.
– Будь осторожна с ним, Цунаде. Этот мальчик, несмотря на столь юный возраст, опасен. Я до сих пор не могу поверить, что он остался жив.
– Я сама в шоке. Меня этот пацан напрягает… Хочется побыстрее от него избавиться.
– Цунаде, ты дала слово, помнишь? – женщина недовольно хмыкнула. – Да, кстати, твое золотце очень сильно заинтересовано Саске.
– И мне это совсем не нравится.
Неджи улыбнулся:
– Ладно, мне пора идти. И не забудь, вирус реагирует на его эмоции.
– Это ты к чему?
– Не зли его.
После ухода Неджи Саске продолжал сверлить взглядом свой уже остывший чай. В голове столько всего было. С одной стороны, он был полностью согласен с Хьюга, но с другой… Как он мог забыть то, что навсегда изменило его жизнь? Мальчик тяжело вздохнул. Машинально рука Юи достала из кармана джинсов слегка пожелтевшую фотографию. На ней была изображена счастливая семья. Отец держал на руках мальчика пяти лет, который смущенно улыбался. Рядом стояла довольно красивая женщина. Она нежно обнимала серьезного подростка, который стоял рядом с ней.
– Мама, я не хочу фотографироваться.
– Саске, прекрати, здесь нет ничего страшного. У нас нет ни одной общей фотографии, – молодая женщина обняла своего младшего сына.
– Я… стесняюсь, – Саске покраснел.
Женщина лишь улыбнулась:
– Какой же ты милый, Саске.
Каждый раз, когда он смотрел на фото, он всегда вспоминал тот день. Подросток грустно рассматривал лица погибших родных.
– Я стараюсь быть сильным, но… мне вас так не хватает.
Саске почувствовал, как по его щекам текут ненавистные ему слезы. Юи не мог их остановить. В отчаянии он схватился руками за голову и закричал.
«У Саске… истерика? – Наруто был слегка ошарашен. – Всегда спокойный, холодный и ко всему равнодушный. Кажется, что у Саске вообще нет такой вещи, как эмоции. А сейчас, когда я вижу, как из его глаз текут слезы, оставляя мокрые следы на этой гладкой и белоснежной коже, как он качается из стороны в сторону, с какой силой он хватает себя за волосы… все это кажется нереальным, – Узумаки стало жалко этого необычного парнишку. Ему так хотелось хоть как-то облегчить его страдания. – Опять эти чувства? Почему только он вызывает их у меня?».
Этот вопрос остался без ответа.
Истерика Саске закончилась так же внезапно, как и началась. Юи залпом допил свой холодный чай. Вытерев рукавом рубашки слезы, мальчик сделал глубокий вздох.
– Так, Саске, сейчас не время раскисать. Соберись, – его глаза снова опустились на фото. – Ты прав, Неджи. Я должен похоронить Саске Учиха в себе, но только до того момента, пока мне это выгодно.
Спрятав фото обратно в карман джинсов, Саске поспешно покинул помещение.
Выйдя из-за колонны, Наруто посмотрел на удаляющуюся фигуру Учиха.
– Если бы я не увидел это своими глазами, то никогда бы не поверил.
Наруто улыбнулся. Ему захотелось не просто обладать прекрасным и никем не тронутым телом Саске – ему хотелось быть неотъемлемой частью его сердца.
Узумаки прикрыл глаза. Он представил, как Саске стонет его имя, как он просит его не останавливаться, как его тело вздрагивает в порыве экстаза. Наруто хотел засыпать и просыпаться, видя перед собой прекрасное и невозмутимое лицо Учиха.
«Когда-то давно я дал себе слово, что больше никого не впущу в свое сердце… Похоже, я нарушил клятву».
Именно в этот момент он понял, что по-настоящему и искренне полюбил Саске Учиха. Это был толчок для Наруто. Он решил, во что бы то ни стало, помочь Саске.
На данный момент единственным источником для Наруто узнать хоть что-то являлись старые газеты и видеокассеты. Но он понимал, что это вряд ли ему что-нибудь даст. Чтобы узнать, что же на самом деле случилось с «высокомерным ублюдком» (не поймите Наруто неправильно, Учиха нравился ему, но Узумаки бесила его невозмутимость и холодность к окружающим), нужен был первоисточник. И в этот самый момент Узумаки осенило:
– Ну, конечно.
Наруто перебирал в уме подходящие кандидатуры. Но, к сожалению, никто из тех, кого он знал, не подходил.
– Ты чего такой задумчивый?
– Слушай, Шикамару, мне нужна твоя помощь.
– Неужели? – Нара чуть улыбнулся.
– Я серьезно.
Шикамару подошел к Наруто ближе. Оккупировав подоконник, он принял свою любимую позу.
– Что-то мне подсказывает, что это как-то связано с фамилией Учиха. И, судя по твоему выражению лица, я попал в самую точку.
Наруто лишь улыбнулся:
– Не совсем.
Шикамару тяжело вздохнул:
– Послушай меня, Наруто, я никогда тебя ни о чем не просил и практически всегда тебя поддерживал…
– К чему ты клонишь, Шика? – перебив друга, напрямую спросил Узумаки.
– Оставь Саске в покое. Я знаю, что тебя сейчас влечет к нему совсем не из-за секса. Тебя привлекает тайна, которая окутывает этого необычного парнишку.
– С чего ты взял?
– Не лукавь, Наруто, я чересчур хорошо тебя знаю. Не лезь ты туда, ни к чему хорошему это не приведет.
Узумаки видел, как изменилось выражение лица Шикамару. Ему очень редко приходилось наблюдать своего друга таким. Скорее, в Сахаре бы выпал снег, нежели Шикамару был бы серьезным. Но, похоже, сейчас один из таких редких дней. И это заставило Узумаки напрячься:
– Ты что-то знаешь?
– Наруто… – Шикамару пожалел, что начал этот разговор.
– Поделись со мной информацией?
– Объясни мне, зачем тебе все это надо. Из любопытства? Ты лезешь в очень опасную игру, Кьюби.
– Шикамару, ты меня не переубедишь. Так что мне поможешь ты, либо это сделает Цунаде. Но, так или иначе, я узнаю то, что меня интересует.
Шикамару лишь улыбнулся. Он знал, что Наруто так скажет.
– Ответь на мой вопрос, Наруто.
Узумаки поудобней устроился в кресле. Закинув ногу на ногу, он улыбнулся:
– Он мне напоминает меня самого. Такой же замкнутый и холодный с окружающими и одинокий внутри. Я хочу понять его. А для этого я должен узнать, что с ним случилось. И к тому же у меня не пропало желание поиметь его, – глаза Узумаки заблестели. Сейчас он напоминал хитрого лиса, который приготовился совершить что-то запретное.
– Ты, как всегда, в своем репертуаре, – Шикамару быстро взвесил все «за» и «против». Он понимал, что не сможет переубедить это неугомонное создание. Остается только уберечь его от ошибок, которые он может совершить, влезая во все это. Так что, приняв для себя окончательное решение, Шикамару все же решился помочь Наруто: – В общих чертах ты и так все знаешь. Фугаку и Микото жестоко убили в их собственном доме, после чего дом подожгли, в результате чего погибла вся семья Учиха.
– Неужели?
«Значит, у нас по приюту ходит привидение», – подумал про себя Наруто.
– Что касается детей…
– Детей? Так у них их несколько?
– Двое. Старшего звали Итачи, младшего – Саске. По официальной версии их тоже нашли мертвыми.
– Шикамару, не тяни резину, ты же знаешь: я этого не люблю.
Юноша лишь хмыкнул:
– Я знаю одного парня, который был приближен к Учиха, и думаю, он сможет тебе помочь. Его зовут Сай, – Шикамару достал из кармана джинсовой куртки небольшой блокнот. Вырвав листок с телефоном, Нара протянул его Наруто. – Он немного странный тип, но свое дело знает.
– Спасибо. А сам-то ты что думаешь?
– Я думаю, что все это полное дерьмо. Я не собираюсь в него ступать и тебе не советую.
– Шика, не будь нытиком! И последний вопрос: ты ведь с самого начала знал, что настоящая фамилия Саске не Юи, а Учиха, верно?
Шикамару промолчал. Наруто тяжело вздохнул:
– Ладно.
Спрятав листок в карман, Наруто собрался уходить.
– Этот приют для проблемных детей, иными словами – малолетних преступников. Зачем присылать отпрыска знатной семьи в место, где опасность для жизни намного больше, чем в обычных приютах?
– К чему ты клонишь?
– Наруто, ты, что, до сих пор не въехал? Его от чего-то прячут. От чего-то очень серьезного. Иначе зачем скрывать кого-то в окружении малолетних убийц, где шанс на то, что он распрощается с жизнью, намного больше?
Наруто довольно улыбнулся:
– Спасибо, Шикамару, я твой должник.
Глава 3 www.diary.ru/~Yanyk/p65029846.htm
Глава 2(2) www.diary.ru/~Yanyk/p63521301.htm
Глава 2 www.diary.ru/~Yanyk/p62895364.htm
Глава 1 www.diary.ru/~Yanyk/p48024021.htm
среда, 03 июня 2009
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Название: Спутник
Пейринг: НаруСасу
Рейтинг: PG-15
Жанр: романс, АУ
Примечание автора: сыровато, но больше ничего в голову не лезет
читать дальшеСаске устало брел домой. Миссия длинной в неделю закончилась удачно, но вымотала его полностью. Хотелось помыться и лечь спать. Отдав отчет Хокаге, Учиха отправился домой. Уставший разум минут десять пытался вспомнить сегодняшнюю дату.
«6 декабря», - наконец пришло озарение. Саске тяжело вздохнул. Оставалось два дня до «помолвки».
Перед глазами невольно встал образ будущего «спутника». Когда они встретились впервые, Учихе было пятнадцать лет. Он только что сдал экзамен на чуунина. Саске помнил, как радовалась мать, и сдержанно поздравил его отец. В тот же день вечером, приехал Узумаки Наруто.
Итачи, увидев светловолосого юношу, только хмыкнул и покосился на брата.
«Повезло, маленький братик. Теперь ты будешь важной персоной», - сказал он тогда и как-то странно улыбнулся. Чуть позже, когда их познакомили, Саске узнал истинную причину приезда Узумаки.
«С этого дня, Саске, Наруто – твой официальный жених. Когда ты подрастешь, у вас будет свадьба», - произнес отец и кивнул гостю. Наруто приветливо улыбнулся, подтверждая слова старшего Учихи. Тогда с ним пришел его опекун – Ирука – сенсей. Саске учился у него в Академии, но он и представить себе не мог, что они когда – то вот так встретятся.
«Как жених? Я – не девушка, чтобы выходить замуж!» - возмутился новоявленный чуунин.
«Ты – мой жених, а не невеста», - рассмеялся Наруто, внимательно следя за ним голубыми глазами.
«Все равно. Я не собираюсь…я не … Мне мальчики не нравятся!» - заявил тогда Саске, надеясь на поддержку родных. Итачи усмехнулся уголками губ. Мама смущенно молчала, косясь на отца. Отец… Он сказал, что это – честь для семьи, и более не желал слышать возражения.
«Прости, я не думал, что тебе будет так неприятно», - тихо произнес Наруто, когда их оставили наедине.
«А чего ты ожидал?» - фыркнул Саске. Он незаметно рассматривал новоявленного «спутника», как называли Узумаки. Он был на голову выше юноши, шире в плечах, и он был в ранге дзенина. Притом, что ему только исполнилось восемнадцать лет.
«Зачем я тебе? Разве у тебя есть проблемы с девушками?» - ехидно поинтересовался Саске.
«Девушки… Боюсь, мне не нравится девушки», - улыбнулся Узумаки, опуская глаза. Он нервно теребил край дзенинского жилета.
«А я тебе нравлюсь?» - спросил Учиха.
«Да», - коротко ответил Наруто, поднимая на него счастливые голубые глаза. – «Я хочу, чтобы ты был моим спутником».
«Но почему я? Неужели я - единственный мужчина в Конохе?» - усмехнулся Саске. В глубине души ему льстило внимание гостя.
«Есть. По правде говоря, тебя даже не было в претендентах. Но когда я тебя случайно увидел в офисе… Я понял, что мне не нужен никто, кроме тебя», - покраснев, ответил Наруто.
«Я не помню, чтобы мы встречались… А кто были претенденты?» - не смог сдержать любопытство Учиха.
«Хьюго Нейджи и Инузука Киба», - с готовностью ответил Узумаки. Саске хмыкнул, представив их себе. Впрочем, кто они такие по сравнению с кланом Учиха!
«Я надеюсь, что ты примешь мое предложение», - улыбнулся Наруто, поднимаясь.
«Приму…А сейчас что было?» - недоуменно посмотрел на него Саске.
«Смотрины. Это значит, что пока тебе не исполниться восемнадцать, ты мой жених. Потом мы либо станем парой, либо ты откажешься», - ответил Узумаки, поправляя хитай. Светлая прядь змеей скользнула между его пальцев.
«А если я откажусь?»
«Я буду очень огорчен, но я приму любое твое решение. До скорой встречи, Саске. Думаю, с твоими способностями ты очень быстро станешь дзенином», - кивнул ему на прощание Наруто и вышел из комнаты.
Тогда Учиха еще час сидел на месте, обдумывая, что же произошло. Его просватали?! Но этот парень… Этот дзенин…
«Ладно. У меня три года. Может все забудется», - отмахнулся Саске и пошел спать.
И вот теперь через три года, они снова встретятся. Впрочем, они встречались почти каждую неделю: в коридорах Башни Хокаге, на улице, но Наруто не делал попытки даже заговорить с ним. Только улыбался и кивал в знак приветствия. Мама сказала, что он дает Саске время понять, чего тот хочет. И не собирается давить на него.
Но Учихе было обидно. Он считал, что Узумаки мог бы и более одного слова произносить при встрече. А потом Саске получил письмо. Оно было написано на простой бумаги, словно кто-то разорвал пакет для продуктов и наскоро набросал строчки.
«Пожелай мне удачи. Ухожу на месячную миссию в страну Песка», - неровным почерком было написано на коричневой бумаге.
«И как мне это сделать?» - усмехнулся Саске и написал ответ: «Возвращайся. Просто возвращайся живым и невредимым».
Не успел он вывести последнюю букву, как листок с хлопком исчез. И вот, уже почти месяц, как Узумаки нет в Конохе.
Открыв дверь, Учиха снял сандалии и побрел к лестнице.
- Саске, к тебе приехали, - окликнул его у ступеней голос брата. Повернувшись, юноша увидел, что Итачи усмехается, кивая на двери гостиной.
- Кто приехал? – спросил Учиха, хотя и так знал ответ. Он уже чувствовал знакомую чакру, щупальцами тянущуюся к его собственной. Это мог быть только он…
Распахнув дверь, Саске вошел в гостиную и поклонился. За низким столиком сидели мама с папой, Ирука – сенсей и… Наруто. Юноша рассматривал своего «спутника», отмечая, что тот загорел и волосы отрасли почти до самых лопаток. Узумаки улыбнулся, отчего стало казаться, что он похож на лиса, запертого внутри него. Шрамики – усики только подчеркивали сходство.
- Хорошо, что ты вернулся, - подал голос отец. – Переоденься и спускайся.
Юноша кивнул и покинул комнату. Буквально взлетев в к себе, он быстро принял душ и надел парадную юкату с гербом клана. Наруто был облачен в такую же, но со спиралью – его личным знаком.
«Значит, сегодня», - пробормотал Учиха, нетерпеливо расчесывая волосы.
«Что я ему скажу?»
Говорить не пришлось. Никто не спрашивал его согласия. Отец подтвердил разрешение клана на этот «брак». Ирука, как отец Наруто, принял его заверения и ответил, что они не отказываются от своих слов.
И только вечером, когда мама пожелала ему счастья, он осмелился задать вопрос:
- А что если я против?
- Саске, все уже решено. Наруто без пяти минут Хокаге. Возможно он сменит Пятую уже в следующем месяце. У тебя прекрасная карьера, а Узумаки в качестве пары – самая лучшая поддержка. Ты должен ценить это, - ответила она.
- И старейшины не против? – удивился юноша. Неужели будущему Хокаге позволят быть… Позволять связать свою жизнь с мужчиной.
- Нет. Наруто ясно дал понять, что женится на девушке он не намерен, а ты… Милый мой, то, что рядом с ним встанет один из Учих – их устраивает. Это ведь лучше, чем какой-то очередной фаворит в бесконечной цепочке. Ты – дух порядка Конохи, как и весь наш клан. Ты отдашь свою жизнь за деревню. Старейшины это понимают и поощряют ваш… брак. Ты именно тот, кто нужен ему.
- Тогда тебе не о чем волноваться, мама. Я сделаю все, как должен, - ответил Саске и уверенно двинулся в сторону комнаты, в которой остановился Наруто.
Но стоило ему подойти к двери, как всю уверенность сдуло, как ветром. Глубоко вдохнув, он постучал и стал ждать ответа. Наруто открыл почти сразу же, в одном полотенце вокруг бедер. С длинных светлых волос капала вода.
- Привет, - улыбнулся он и посторонился, пропуская юношу в комнату.
- Я помешал тебе? – спросил Саске, чувствуя, как бешено стучит сердце.
- Нет. Я просто не успел одеться, - покачал головой Узумаки, нерешительно глядя на Учиху, - Я ждал, что ты придешь.
- Я должен был, - пожал плечами юноша.
- Ты стал дзенинм. Поздравляю, - вдруг сказал Наруто. – даже раньше, чем я. Я ведь получил ранг в восемнадцать, а ты в семнадцать.
- Спасибо. Поздравления слегла запоздали, но мне приятно, - ответил Саске, неторопливо рассматривая «спутника».
- Я… Я хотел у тебя спросить… Ты согласен быть моим? – покраснев, произнес Узумаки. Он смущенно смотрел на Учиху сверху вниз.
- Разве мое мнение что –то решает? – усмехнулся тот.
- Конечно. Если ты против, я немедленно расторгну помолвку, не говоря уже о свадьбе. Я не хочу, что бы делал что –то, что тебе не нравиться.
- Кто сказал, что мне это нравиться? – невинно поинтересовался Саске, позволяя юкате соскользнуть с плеч. Он видал, как расширились от удивления глаза Узумаки, и он с жадностью скользит глазами по бледному телу.
- Саске… Ты… Тебе не нужно это делать, - прошептал Наруто. Учиха заметил, как «спутник» сжал кулаки, пытаясь держать себя в руках.
- Не делать чего? Этого? – спросил Учиха, подходя чуть ближе и касаясь кончиками пальцев загорелой щеки, обводя шрамики – усики.
- Или этого? – Саске потянулся и коснулся губами губ Наруто. Ему нравился запах Узумаки и то, как крепко его обнимали сильные руки.
- Если мы сейчас не остановимся, то … - прошептал ему на ухо Наруто.
- Я не хочу останавливаться. Ни сейчас, ни через день или два, - сказал Учиха, беря ладони лицо будущего Хокаге, - Вместе, пока смерть не разлучит нас?
- Нет, - мотнул головой Наруто, нежно целуя его, - Даже смерть нас не разлучит.
Пейринг: НаруСасу
Рейтинг: PG-15
Жанр: романс, АУ
Примечание автора: сыровато, но больше ничего в голову не лезет
читать дальшеСаске устало брел домой. Миссия длинной в неделю закончилась удачно, но вымотала его полностью. Хотелось помыться и лечь спать. Отдав отчет Хокаге, Учиха отправился домой. Уставший разум минут десять пытался вспомнить сегодняшнюю дату.
«6 декабря», - наконец пришло озарение. Саске тяжело вздохнул. Оставалось два дня до «помолвки».
Перед глазами невольно встал образ будущего «спутника». Когда они встретились впервые, Учихе было пятнадцать лет. Он только что сдал экзамен на чуунина. Саске помнил, как радовалась мать, и сдержанно поздравил его отец. В тот же день вечером, приехал Узумаки Наруто.
Итачи, увидев светловолосого юношу, только хмыкнул и покосился на брата.
«Повезло, маленький братик. Теперь ты будешь важной персоной», - сказал он тогда и как-то странно улыбнулся. Чуть позже, когда их познакомили, Саске узнал истинную причину приезда Узумаки.
«С этого дня, Саске, Наруто – твой официальный жених. Когда ты подрастешь, у вас будет свадьба», - произнес отец и кивнул гостю. Наруто приветливо улыбнулся, подтверждая слова старшего Учихи. Тогда с ним пришел его опекун – Ирука – сенсей. Саске учился у него в Академии, но он и представить себе не мог, что они когда – то вот так встретятся.
«Как жених? Я – не девушка, чтобы выходить замуж!» - возмутился новоявленный чуунин.
«Ты – мой жених, а не невеста», - рассмеялся Наруто, внимательно следя за ним голубыми глазами.
«Все равно. Я не собираюсь…я не … Мне мальчики не нравятся!» - заявил тогда Саске, надеясь на поддержку родных. Итачи усмехнулся уголками губ. Мама смущенно молчала, косясь на отца. Отец… Он сказал, что это – честь для семьи, и более не желал слышать возражения.
«Прости, я не думал, что тебе будет так неприятно», - тихо произнес Наруто, когда их оставили наедине.
«А чего ты ожидал?» - фыркнул Саске. Он незаметно рассматривал новоявленного «спутника», как называли Узумаки. Он был на голову выше юноши, шире в плечах, и он был в ранге дзенина. Притом, что ему только исполнилось восемнадцать лет.
«Зачем я тебе? Разве у тебя есть проблемы с девушками?» - ехидно поинтересовался Саске.
«Девушки… Боюсь, мне не нравится девушки», - улыбнулся Узумаки, опуская глаза. Он нервно теребил край дзенинского жилета.
«А я тебе нравлюсь?» - спросил Учиха.
«Да», - коротко ответил Наруто, поднимая на него счастливые голубые глаза. – «Я хочу, чтобы ты был моим спутником».
«Но почему я? Неужели я - единственный мужчина в Конохе?» - усмехнулся Саске. В глубине души ему льстило внимание гостя.
«Есть. По правде говоря, тебя даже не было в претендентах. Но когда я тебя случайно увидел в офисе… Я понял, что мне не нужен никто, кроме тебя», - покраснев, ответил Наруто.
«Я не помню, чтобы мы встречались… А кто были претенденты?» - не смог сдержать любопытство Учиха.
«Хьюго Нейджи и Инузука Киба», - с готовностью ответил Узумаки. Саске хмыкнул, представив их себе. Впрочем, кто они такие по сравнению с кланом Учиха!
«Я надеюсь, что ты примешь мое предложение», - улыбнулся Наруто, поднимаясь.
«Приму…А сейчас что было?» - недоуменно посмотрел на него Саске.
«Смотрины. Это значит, что пока тебе не исполниться восемнадцать, ты мой жених. Потом мы либо станем парой, либо ты откажешься», - ответил Узумаки, поправляя хитай. Светлая прядь змеей скользнула между его пальцев.
«А если я откажусь?»
«Я буду очень огорчен, но я приму любое твое решение. До скорой встречи, Саске. Думаю, с твоими способностями ты очень быстро станешь дзенином», - кивнул ему на прощание Наруто и вышел из комнаты.
Тогда Учиха еще час сидел на месте, обдумывая, что же произошло. Его просватали?! Но этот парень… Этот дзенин…
«Ладно. У меня три года. Может все забудется», - отмахнулся Саске и пошел спать.
И вот теперь через три года, они снова встретятся. Впрочем, они встречались почти каждую неделю: в коридорах Башни Хокаге, на улице, но Наруто не делал попытки даже заговорить с ним. Только улыбался и кивал в знак приветствия. Мама сказала, что он дает Саске время понять, чего тот хочет. И не собирается давить на него.
Но Учихе было обидно. Он считал, что Узумаки мог бы и более одного слова произносить при встрече. А потом Саске получил письмо. Оно было написано на простой бумаги, словно кто-то разорвал пакет для продуктов и наскоро набросал строчки.
«Пожелай мне удачи. Ухожу на месячную миссию в страну Песка», - неровным почерком было написано на коричневой бумаге.
«И как мне это сделать?» - усмехнулся Саске и написал ответ: «Возвращайся. Просто возвращайся живым и невредимым».
Не успел он вывести последнюю букву, как листок с хлопком исчез. И вот, уже почти месяц, как Узумаки нет в Конохе.
Открыв дверь, Учиха снял сандалии и побрел к лестнице.
- Саске, к тебе приехали, - окликнул его у ступеней голос брата. Повернувшись, юноша увидел, что Итачи усмехается, кивая на двери гостиной.
- Кто приехал? – спросил Учиха, хотя и так знал ответ. Он уже чувствовал знакомую чакру, щупальцами тянущуюся к его собственной. Это мог быть только он…
Распахнув дверь, Саске вошел в гостиную и поклонился. За низким столиком сидели мама с папой, Ирука – сенсей и… Наруто. Юноша рассматривал своего «спутника», отмечая, что тот загорел и волосы отрасли почти до самых лопаток. Узумаки улыбнулся, отчего стало казаться, что он похож на лиса, запертого внутри него. Шрамики – усики только подчеркивали сходство.
- Хорошо, что ты вернулся, - подал голос отец. – Переоденься и спускайся.
Юноша кивнул и покинул комнату. Буквально взлетев в к себе, он быстро принял душ и надел парадную юкату с гербом клана. Наруто был облачен в такую же, но со спиралью – его личным знаком.
«Значит, сегодня», - пробормотал Учиха, нетерпеливо расчесывая волосы.
«Что я ему скажу?»
Говорить не пришлось. Никто не спрашивал его согласия. Отец подтвердил разрешение клана на этот «брак». Ирука, как отец Наруто, принял его заверения и ответил, что они не отказываются от своих слов.
И только вечером, когда мама пожелала ему счастья, он осмелился задать вопрос:
- А что если я против?
- Саске, все уже решено. Наруто без пяти минут Хокаге. Возможно он сменит Пятую уже в следующем месяце. У тебя прекрасная карьера, а Узумаки в качестве пары – самая лучшая поддержка. Ты должен ценить это, - ответила она.
- И старейшины не против? – удивился юноша. Неужели будущему Хокаге позволят быть… Позволять связать свою жизнь с мужчиной.
- Нет. Наруто ясно дал понять, что женится на девушке он не намерен, а ты… Милый мой, то, что рядом с ним встанет один из Учих – их устраивает. Это ведь лучше, чем какой-то очередной фаворит в бесконечной цепочке. Ты – дух порядка Конохи, как и весь наш клан. Ты отдашь свою жизнь за деревню. Старейшины это понимают и поощряют ваш… брак. Ты именно тот, кто нужен ему.
- Тогда тебе не о чем волноваться, мама. Я сделаю все, как должен, - ответил Саске и уверенно двинулся в сторону комнаты, в которой остановился Наруто.
Но стоило ему подойти к двери, как всю уверенность сдуло, как ветром. Глубоко вдохнув, он постучал и стал ждать ответа. Наруто открыл почти сразу же, в одном полотенце вокруг бедер. С длинных светлых волос капала вода.
- Привет, - улыбнулся он и посторонился, пропуская юношу в комнату.
- Я помешал тебе? – спросил Саске, чувствуя, как бешено стучит сердце.
- Нет. Я просто не успел одеться, - покачал головой Узумаки, нерешительно глядя на Учиху, - Я ждал, что ты придешь.
- Я должен был, - пожал плечами юноша.
- Ты стал дзенинм. Поздравляю, - вдруг сказал Наруто. – даже раньше, чем я. Я ведь получил ранг в восемнадцать, а ты в семнадцать.
- Спасибо. Поздравления слегла запоздали, но мне приятно, - ответил Саске, неторопливо рассматривая «спутника».
- Я… Я хотел у тебя спросить… Ты согласен быть моим? – покраснев, произнес Узумаки. Он смущенно смотрел на Учиху сверху вниз.
- Разве мое мнение что –то решает? – усмехнулся тот.
- Конечно. Если ты против, я немедленно расторгну помолвку, не говоря уже о свадьбе. Я не хочу, что бы делал что –то, что тебе не нравиться.
- Кто сказал, что мне это нравиться? – невинно поинтересовался Саске, позволяя юкате соскользнуть с плеч. Он видал, как расширились от удивления глаза Узумаки, и он с жадностью скользит глазами по бледному телу.
- Саске… Ты… Тебе не нужно это делать, - прошептал Наруто. Учиха заметил, как «спутник» сжал кулаки, пытаясь держать себя в руках.
- Не делать чего? Этого? – спросил Учиха, подходя чуть ближе и касаясь кончиками пальцев загорелой щеки, обводя шрамики – усики.
- Или этого? – Саске потянулся и коснулся губами губ Наруто. Ему нравился запах Узумаки и то, как крепко его обнимали сильные руки.
- Если мы сейчас не остановимся, то … - прошептал ему на ухо Наруто.
- Я не хочу останавливаться. Ни сейчас, ни через день или два, - сказал Учиха, беря ладони лицо будущего Хокаге, - Вместе, пока смерть не разлучит нас?
- Нет, - мотнул головой Наруто, нежно целуя его, - Даже смерть нас не разлучит.
понедельник, 11 мая 2009
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
понедельник, 20 апреля 2009
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Цепь
Автор: Нина-Мари ака Темная кукла
Бета: нет
Фендом: Naruto
Жанр: ангст, может быть ООС, AU, новелла, яой (очень тонкими, почти прозрачными намеками)
Рейтинг: разный, но не выше PG-13
Пейринг/Персонажи: их очень много. В фанфике участвует большинство персонажей из канона.
Сюжет: present times, present days. Что было бы, если бы шиноби никогда не существовало, а герои – обычные люди – жили бы в Токио, одном из самых криминальных городов мира?
Дискламер: персонажи принадлежат Кишимото Масаши-сама, но сюжет мой
Размещение: подпишите меня, как автора и размещайте, с ссылкой на первоисточник
Состояние: не закончен
Прим. авт. №1: я честно старалась без ООС, но, по-моему, не получилось…
Прим. авт. №2: все герои здесь старше лет на шесть (т. е. Наруто 20, Неджи 21 и т. д.)
читать дальшеИтачи вытащил другую сигарету. Они не такие, как те, что курили в участке другие следователи. Они тонкие, длинные, похожие любила Темари-сан, менеджер Сакуры. Дамские. Хотя, почему любила? И сейчас любит.
Кажется, это становится дурной привычкой – говорить думать о людях в прошедшем времени.
- Почему ты их куришь?
Саске не хотел об этом спрашивать. Вопрос вырвался сам собой.
- Их?
Показалось, или в его голосе проскользнуло удивление?
- Эти сигареты. Их обычно предпочитают женщины.
- А, ты об этом… - Итачи говорит медленно, словно смакуя слова вместе с горьковатым никотиновым дымом. – Просто мне нравится их вкус. Он очень нежный.
- Нежный?
- Да. Ты не куришь, Саске, по этому тебе не понять.
Пепел, подгоняемый восточным ветром, летит вдоль корпуса лайнера, очень быстро теряясь во тьме.
- Это Дейдара меня к ним пристрастил, - роняет старший Учиха.
- Ясно.
«Если бы я еще знал, кто такой этот Дейдара… ты упоминаешь его уже второй раз»
Саске подошел к поручням, оказываясь бок о бок со старшим, и вгляделся в черноту ночного неба. Все-таки непривычно видеть небо без луны. Из-за этого ночь кажется ущербной и незаконченно, словно незавершенная картина.
- Зачем ты пришел? – вдруг спросил Итачи, слегка повернув голову в сторону брата.
Вопрос не то что бы застал младшего Учиху врасплох, нет, он просто удивился. Так удивился, что сказал правду:
- Что бы увидеть тебя.
- И?
- Что - и?
- И ты хочешь что-то у меня спросить?
- Да.
- Спрашивай.
«Кажется, я получил официальное разрешение задавать вопросы, - с сарказмом подумал Саске и, на манер Наруто проведя ладонью по волосам, едва заметно поморщился. – Какая же ты сволочь, Итачи. Как же я тебя ненавижу. Но, не смотря на это, ты остаешься моим старшим братом… и когда то ты был самым дорогим для меня человеком. Но это время уже прошло, что бы я не чувствовал»
- Разъясни мне эти карты, - вытащив из кармана два тонких прямоугольника, он показал их брату.
Ему понадобилось лишь один раз на них взглянуть. Итачи снова повернулся вперед, глядя на бездну прямо перед глазами, где только небо сверху и вода снизу.
- Сила – вера в себя, невинность. Восьмерка Чаш – апатия, потеря интереса к чему-либо. Я не помню этих карт. Убили еще кого-то, кроме Орочимару?
- Нет, - ответил Саске, убирая Таро в карман. – Это карты Якуши. Он отдал мне их позже других.
- Ясно.
Все еще тлеющий окурок полетел вслед за пеплом, однако, словно не рассчитав свои возможности, медленно опустился на гладь океана, затерявшись среди низких волн. Итачи выпрямился, поправил очки на переносице, и, убрав руки в карманы пиджака, пошел к двери, ведущий в их отсек.
- Не знаю, кто убийца, но роль мне отведена правильная. И, знаешь… императоры, как правило, умирают очень быстро, но эффектно.
Показалось, или в его голосе звучала горькая усмешка?
Саске не уследил за временем. Около получаса он просто стоял на палубе в полном одиночестве, слушая едва слышный шум волн, и только потому развернулся и пошел в каюту.
«Императоры, как правило, умирают очень быстро, но эффектно… что он имел ввиду? На что он этим намекает? Что пытается сказать? Черт, ничего не понимаю»
Саске вернулся в каюту и, понимая, что заснуть уже не сможет, опустился в кресло. Закрыв ладонью глаза, он поднял лицо к потолку, касаясь затылком спинки кресла. Голова нещадно болела, особенно сильной боль была в районе висков. Похоже на перенапряжение.
«До чего же я устал от всего этого. Скорее бы мы доехали и отдали это дело американским властям. Я не хочу вести его и подозревать Сакуру… - слегка приподнял веки. Быстрый взгляд в сторону кровати, где, разметав по подушке яркие розовые волосы, лежала его жена, - Никого не хочу подозревать… однако я вынужден это делать. Как бы я не выкручивался, на данный момент, если принять в счет события прошлой ночи, под подозрения попадает именно моя жена»
Время медленно сворачивается в спираль и твердеет, становясь похожим на панцирь улитки. Всегда спокойная Таюя судорожно хватается за руку Неджи, Джирайя с тихим стоном, полным отчаяния, обрушивается в кресло, Ино, Матсури и Сакура стоят в дальнем углу и просто с ужасом смотрят на мертвое тело у противоположной стены, Кабуто, дрожа, прикладывает руку ко лбу.
- Я буду следующим, - шепчет он. – Я это чувствую.
Дан облокотился о стену, сложив руки на груди. Вся его поза говорила о бесконечной усталости и легком недовольстве происходящим. Саске, сцепив пальцы в замок и опустившись на корточки перед телом, старается взять себя в руки и мыслить спокойно.
Не получается. Все-таки, это слишком тяжело – видеть тело старшего брата второй раз в жизни.
- Что скажете, Саске-сан? – спросил Дан.
- Я могу назвать время смерти и как, собственно, произошло убийство, без всякого обследования, - глухо ответил тот.
- Начинайте.
- Сегодня ночью, вернее, уже утром, я встретился с ним на палубе.
- С какой целью? – поинтересовался владелец лайнера, бесстрастно, но пристально глядя на парня.
- Поговорить.
- О чем же?
- Какая разница? – вскипел Саске, бросая гневный взгляд в сторону Дана.
- Большая. Вы вполне можете оказаться убийцей.
Повисла гнетущая тишина. Учиха поднялся и, сделав несколько шагов в сторону дивана, опустился на него.
- Итачи – мой старший брат. Вам этого достаточно?
Среди остальных пассажиров пробежал и тут же затих шепоток.
- Да, достаточно. Можете продолжать.
- После того, как мы с ним разошлись, он вернулся в свою каюту. Там уже был убийца. Он или она, видимо, считал, что жертва спокойно спит на своей кровати, по этому без опаски пробрался в комнату. И тут же за ним входит Итачи. Начинается драка, в которой побеждает убийца.
- С чего вы взяли, что была драка? – тихо спросил Джирайя.
- Посмотрите внимательнее, - Учиха кивнул в сторону стены, не в силах самому снова смотреть на мертвого брата. – Во-первых, в отличии от прошлых жертв, удар ножа не один, а несколько. И, во-вторых, само оружие лежит рядом, а не в теле. Понимаете теперь?
- Да, - кивнул Дан, выпрямляясь и идя к двери. – И, кстати. Кажется, убийца снова раздал каждому из нас по карте. Обследуйте их.
«Последняя карта Итачи – Судьба. Далее: моя – Восьмерка Булав, Сакура – Возрождение, Ино – Королева Булав, Матсури – Правосудие, Наруто – Пятерка Чаш, Хината – Пятерка Булав, Неджи – Пятерка Мечей, Таюя – Девятка Монет, Дан – Король Булав. Это все, что мы имеем на данный момент. Вот только я ни на кого надеяться в расшифровке этих карт уже не могу. Итачи мертв.
Ехать до Америки еще пять дней. И это значит, что будет еще пять убийств? Да, наверное, так, не иначе. Потому что поймать этого убийцу мне не под силу»
Саске закрыл лицо ладонями. Он устал. От всего устал. Эта нагрузка слишком велика для него.
- Саске... с тобой все в порядке?
Учиха отнял руки от лица и посмотрел на дверь. Около неё, оперевшись ладонью о косяк, стоял Наруто.
- Да… все нормально.
- Я могу зайти?
- Да.
Блондин, прикрыв за собой дверь, подошел к Учихе и сел рядом с ним в другое кресло. Он явно хотел что-то сказать, но молчал.
Тишина продлилась несколько минут. Она начала медленно давить на обоих, делая молчание невыносимым.
- Ты же говорил… - медленно начал Узумаки, - …что твой брат… погиб.
- Да.
Голос звучал слишком бесцветно.
- Но… как тогда…
- Он сказал… что и нам, и ему было бы лучше, если бы он исчез из семьи, по этому… инсценировал свою смерть.
- А… ясно… но что ты теперь будешь делать? Скажешь ли об этом родителям?
- Нет. Им ни к чему это знать. Если я живым вернусь в Японию, то похороню его тело без них.
Наруто слегка нахмурился, но решил дальше не развивать эту тему.
- Кстати… ты разбираешься в Таро?
- Нет.
«Больно… теперь эти чертовы карты будут напоминать мне об Итачи»
- А ты разбираешься?
- Нет. Но знаю точно, что их может толковать Ино. Она еще в школе любила гадать и к ней всегда старшеклассницы бегали.
- Ино?
«О ней я почему-то никогда не думал…»
- Да. И… и Сакура-чан тоже.
«Ох… - Учиха приложил руку к глазам, чувствуя новую волну боли, окатывающую черепную коробку. – Мне нужно отдохнуть. Срочно. Но… Сакура… Ино… черт, я перестаю что-либо понимать»
- Саске-сан.
Дверь открылась повторно и в комнату протиснулась бледная Таюя.
- Кабуто-сан все-таки обследовал тело. У нас есть улика.
- Какая? – разом поднялись оба парня. Девушка помялась, отвела глаза, и только потом ответила:
- Рядом с телом нашли небольшой клок волос… розового цвета.
- Я не убивала его! – кричала Сакура, вырываясь. – Мне плевать, что вы говорите, я не знаю, как в его комнате оказались мои волосы, но прошлой ночью я из комнаты не выходила!
- Улика говорит против вас, Сакура-сан, - Дан выступил вперед.
- Нет! Я не убийца!
- Сакура… - Саске положил руку ей на плечо. – Смирись…
- И ты туда же! – голос сорвался на фальцет. По щекам потекли слезы. – Ты мне не веришь!
- Я же говорил тебе, это моя работа. Я должен подозревать абсолютно всех. Прости.
Девушка обхватила свои плечи руками и затряслась.
- Я не делала этого… не делала… не делала… не делала… не убивала… не убивала…
- Что будем с ней делать? – Дан посмотрел на Учиху. Того просто передернуло, настолько равнодушными были глаза мужчины.
- Я думаю, нам нужно запереть её. Ключ пусть будет у меня. Так же убрать из комнаты все колющие и режущие предметы, иголки, шпильки и все остальное, чем можно взломать замок.
- Хорошо, только я смею внести небольшую поправку, - владелец корабля сложил руки на груди. – Ключ будет у меня.
- Как пожелаете.
Сакура медленно сползла на пол. Её тело била нервная дрожь, глаза, словно бешеные, бегали из стороны в сторону. Ино присела рядом с ней и неуверенно погладила по волосам.
- Я верю, что это не ты, - тихо сказала она. – И мы скоро поймаем настоящего убийцу. Не волнуйся.
- Ты мне веришь? – Учиха подняла на подругу яркие, светящиеся страхом зеленые глаза.
- Да. Верю. Ты же моя лучшая подруга, как ни как. К тому же ты способна на убийство, я уверена. Так что, думаю, скоро все обойдется. Главное – успокойся и особо не сопротивляйся. Это может идти против тебя.
Сакура несколько раз глубоко вздохнула и, подавшись вперед, обняла Яманако.
- Спасибо…
- Идем.
Блондинка помогла подруге подняться и передала её в руки её мужа. Саске чувствовал снова надвигающуюся мигрень. Главное опасение оправдалось – жена находится в подозреваемых. Ощущение не из приятных.
Доведя розоволосую девушку до комнаты, он, вместе с Наруто и Неджи, под тяжелым взглядом Дана, обшарили комнату и, вытащив из тумбочек и комодов все предметы, при помощи которых можно открыть дверь или нанести ранения, вышли в коридор.
Сакура села на диван, поджав под себя ноги и бросила грустный, отчаянный, не верящий взгляд в сторону Саске и Узумаки, словно умоляя их: «Не оставляйте меня здесь! Пожалуйста!». Переборов себя, Учиха закрыл дверь и повернул в замке ключ. Брюнет чувствовал себя гаже некуда. Казалось, что он не запирает убийцу, а оставляет невинную на верную смерть.
- Идем? – тихо спросил Наруто, когда Саске отдал ключ Дану.
- Идем.
Часть тринадцатая
И снова ночь, и снова не спится. Да и как можно уснуть в такое время? Трех человек убил кто-то неизвестный, оставляя за собой, словно крошки от хлеба, карты Таро. Он или она как будто хочет, что бы его поймали, намерено разбрасываясь подсказками, которые, однако, ни кто не в силах разгадать. Да еще и Сакура сидит под замком как подозреваемая. Хуже и не придумаешь!
Поворочавшись какое-то время с боку на бок, Наруто, что бы хоть как-то отвлечься от безрадостных мыслей, уставился в потолок, а потом перевел взгляд на мирно спящую Хинату. Где-то в районе сердца он почувствовал обжигающее, щемящее тепло. Нет, она точно не может быть тем человеком, совершающим эти убийства, даже если бы она могла нормально передвигаться, её Узумаки подозревал бы в самую последнюю очередь. Она не убийца. Она – ангел.
Веки, наконец-то, начали слипаться. Блондин завернулся в одеяло и закрыл глаза, намереваясь уснуть.
Однако ему помешал тихий скрежет где-то около входной двери. Вздрогнув, Наруто прислушался, надеясь, что ему просто показалось. Сначала в ушах была слышна только звенящая тишина, однако потом, через десяток, или, может, два, секунд, послышался скрип половиц под чьими-то ногами. Кто-то неизвестный, стараясь воспроизводить как можно меньше шума, передвигался по комнате. Узумаки слегка разлепил веки. Шелест. Что-то положил на его тумбочку. Показалось, или в его или её руках есть что-то еще? Теперь он идет к Хинате. Оставляет что-то около неё.
Наконец, справившись с оцепенением, Узумаки распахнул глаза и, резко сев, перевел взгляд в сторону постороннего. Он вздрогнул, бросил что-то около Хьюги, и, не мешкая, ринулся к двери. На беду, блондин вечером задернул шторы на окнах, по этому не смог даже разглядеть этого человека, только смутные очертания.
Выскочив в коридор, Наруто помчался вслед за убийцей. То, что это был именно он, парень не сомневался. Кто еще мог бродить ночью по отсеку и оставлять карты Таро?
Где-то впереди, за поворотом раздался хлопок двери и непонятный скрежет. Через несколько секунд Узумаки добрался до источника звука и из его груди вырвался стон. Это была дверь в каюту, в который вчера заперли Сакуру.
- Сакура-чан… - он прислонил ладонь к гладкой деревянной поверхности и тяжело вздохнул. – Я ведь до конца верил, что это не ты… почему? Не делай вид, что ты не слышишь! Ответь, почему?!
- Наруто?
Резко повернувшись, Узумаки увидел заспанную Ино, сонно потирающую глаза.
- Ты в курсе, сколько времени? – пробормотала она, с тревогой глядя на покрасневшее лицо бывшего одноклассника. Из коридора, вслед за ней, вышла взъерошенная, зевающая Матсури.
- Что за шум? Кого-то… опять убили? – тихо спросила она, глядя то на одного, то на другую. Взгляды двух пар голубых глаз пересеклись.
- Не знаю, - прохрипел Наруто, закрывая глаза ладонью. – Я, правда, не знаю. Увидел… убежала… сюда… заперто… не понимаю… почему?..
- Успокойся, пожалуйста, - попросила его Яманако, собираясь с мыслями. – Объясни по-человечески, что произошло, может, тогда мы тебя поймем.
Судорожно вздохнув, Узумаки рассказал девушкам о темном силуэте, явно оставившем две карты Таро в их с Хинатой комнате, о том, как гнался за ним до этой двери, о звуке, свидетельствующем о закрытии двери на замок.
- Это она… точно она… она оставила карты… - словно обезумев, шептал блондин. Ино, став еще бледнее, чем раньше, повернулась и пошла к двери.
- Куда ты? – Матсури с беспокойством посмотрела на подругу.
- К… к Саске, - голос и дрожащие руки выдали её беспокойство и страх.
Через несколько секунд и поворотов девушка дошла до дверей каюты, которую занимали Учихи. Собравшись с духом, постучала. И, как будто с той стороны только и ожидали её прихода, дверь распахнулась. Саске на секунду опешил, он явно не ожидал, что его ночным гостем будет именно Ино, но потом, придя в себя, посторонился, пропуская её в комнату. Однако Яманако только покачала головой и вцепилась в его плечо побелевшими пальцами.
- Саске-кун! Там… Наруто… Сакура… это точно Сакура. Он так говорит…
- У комнаты, где мы её оставили вчера?
Девушка кивнула. Учиха, крепко, но осторожно, взял её за локоть и повел за собой по коридору. Вместе они добрались до двери, у которой до сих пор сидел Узумаки и стоящая рядом с ним растерянная Матсури.
Подергав ручку и убедившись, что дверь заперта, брюнет развернулся к другу и выжидательно посмотрел на него. Пришлось Наруто повторить рассказ. Выслушав его, Саске потер виски указательными пальцами и быстрым шагом направился в другой конец коридора – к каюте Дана.
Без лишних вопросов мужчина принес ключ и отпер замок. Присутствующие, а именно: Саске, Ино, Матсури, Наруто, сам Дан и разбуженный возней в коридоре Кабуто, все в нерешительности замерли. Владелец лайнера тяжело вздохнул и бросил беглый взгляд на Учиху.
- После вас, Саске-сан.
«Да, смелости у него не занимать» - с неуместным, в такой ситуации, каким-то истерическим сарказмом подумал брюнет, но, сделав шаг вперед, слегка подрагивающей рукой толкнул дверь.
Диван, еще вчера застланный светлым пледом, теперь был покрыт бурыми пятнами. Медленно обойдя стол, мешающий обзору, Саске взглянул на ковер, и в глазах на секунду потемнело.
На полу, раскинув руки в стороны, с огромной раной под горлом, с залитой кровью грудью, лежала Сакура. Глаза, остекленевшие, но, почему-то, еще блестящие, неотрывно смотрели в сторону, на противоположную стену в нескольких метрах от них, где, на белоснежных обоях, алело два слова: «ПРОСТИТЕ МЕНЯ». Окровавленный нож лежал рядом с телом.
Ино, судорожно хватая ртом воздух, опустилась на пол, на колени.
- Сакура… нет… Сакура… - прошептала она, глядя на надпись. – Не может быть…
- Ино… - Матсури закусила губу, не зная, что сказать.
На лице Дана впервые за все дни появилось человеческое выражение, а именно – ужас. Кабуто, отчего-то нахмурившись, быстрым шагом подошел к жертве, окинул её быстрым взглядом, и тут же опустился рядом с ней на корточки.
- В моей комнате! На столе! Сумку! Быстро! Она еще жива! – крикнул он, оглянувшись на остальных.
Первой отреагировала Матсури, находящаяся в наименьшем состоянии шока, чем остальные, по сколько с Сакурой практически не общалась и вообще познакомилась с ней впервые на этом корабле. Со словами «я мигом!», она вылетела из каюты. Из коридора послышались еще торопливые шаги.
Через минуту она вернулась, сжимая в руках серую сумку.
- Прошу всех выйти… кроме вас, Матсури-сан, думаю, вы единственная сейчас в состоянии мне помочь. Мешкать нельзя.
- Хорошо.
Дверь захлопнулась. Саске привалился к стене и медленно опустился на корточки. Темные глаза очень резко выделялись на его светлой коже, черные волосы, обрамляющие лицо, делали его еще бледнее, чем есть на самом деле.
Наруто посмотрел на друга и низко опустил голову. Ино села на пол рядом с ними. Оба молчали, и эта тишина устраивала всех троих. Дан стоял в стороне, отсутствующим взглядом глядя в пространство. О чем думает владелец лайнера, нельзя было угадать по его лицу, да и это никому не было нужно сейчас.
Прошло около получаса, когда из комнаты вышли Кабуто, смотрящий себе под ноги, и бледная Матсури. Кажется, на ней плохо сказалась эта операция.
- Ну что? – в унисон спросили двое блондинов и брюнет, разом поднимая глаза. Якуши, не рискнув смотреть на них, медленно покачал головой.
- Нет… не удалось… было слишком поздно.
Учиха прислонился затылком к стене и закрыл глаза. В голове не укладывалась только что полученная информация. Сакура мертва. Сакура. Девушка, которой он смог доверять, к которой привязался за несколько лет их супружеской жизни, которую он считал практически самым близким человеком, та, с которой он, если понадобилось, спокойно пошел бы в разведку, она бы не предала и не продала бы его, терпеливая, добрая, надежная Сакура. Её теперь нет.
Ино всхлипнула и уткнулась лицом в свои колени. Узумаки растеряно смотрел в пространство, сознанием выпав из реальности. Дан сжал пальцы на свои плечах и посмотрел на Кабуто тяжелым взглядом.
- Вы уверены в её смерти?
- Да, - тихо отозвался тот, ежась. – Простите меня.
Ему ни кто не ответил. Все были слишком погружены в свои мысли. Собравшись с духом, Якуши подошел к Учихе.
- Саске-сан… я хочу с вами поговорить.
- О чем? – глухо ответил тот, поднимая глаза.
Наклонившись, Кабуто что-то прошептал ему на ухо. Неожиданно Саске нахмурился и встал.
- Кажется… есть идея… - тихо сказал он.
Когда часы пробили восемь вечера, все оставшиеся в живых пассажиры VIP-отсека лайнера сидели в общей комнате. После разговора с Кабуто, Саске, взяв с собой Ино, заперся в с ней в своей каюте. Что они там делали, о чем говорили, ни кто не знает, так как все это время они не выходили.
Однако к семи оба объявились и попросили всех собраться к указанному часу вместе, что бы сказать кое-что важное и попросили не занимать кресло у большого круглого стола в середине комнаты.
Сейчас в нем сидел Учиха. В его руках была колода карт Таро, те, что получили пассажиры за эти несколько дней.
- И так, - начал он, убедившись, что все пришли. – Сейчас я начну, но перед этим… Ино, ты уже все знаешь, будь так добра, выйди и запри нас здесь.
- Хорошо, - девушка, тяжело вздохнув, кивнула и удалилась. Послышался скрежет замка.
- Что это все значит? – вскинул брови Дан. От его утреннего замешательства не осталось и следа. – И что вы хотите нам рассказать?
- Я знаю, кто убийца, - спокойно ответил тот. Джирайя резко встал.
- Знаешь?
- Да.
- Говори!
- Подождите, Джирайя-сан, подождите, - Саске, повертел в руках колоду. – Для начала я кое-что объясню.
Дождавшись, пока мужчина сядет обратно, он вздохнул и начал:
- И так, я начну с самого начала. От той колоды, что было у вас, Джирайя-сан, осталось всего тринадцать карт и вы, не мешая, раздали их нам по списку, так?
- Да.
- И, поскольку остаток колоды вы так и не нашли, мы приходим к выводу, что убийца вас опередил и оставил только те карты, которые были нужны ему.
- Я вас не понимаю, Саске-сан… - начал было Дан, но Учиха его прервал:
- Я все объясню, только по порядку. Прошу меня не перебивать. Убийца разложил тринадцать карт так по списку, что бы каждому из нас досталась только нужная ему карта. Дальше было проще, так как он сам разносил их.
Сделав паузу, брюнет вытащил первую карту и положил её на стол рубашкой вниз.
- Первая карта и первая жертва – Шикамару, Паж Мечей. У этой карты множество значений, как положительных, так и отрицательных, но, если учесть многие обстоятельства, то её в данной ситуации её можно толковать как лживый друг и змей-искуситель.
Посмотрев на слушающих и, взглядом предупредив их, что бы не задавали вопросов, Саске взял еще две карты и положил их параллельно к первой.
- Следующая жертва, Орочимару – Король Монет и Король Мечей. Снова смотрим на обстоятельства, выбираем нужные значения и читаем получившуюся комбинацию: злодей, под маской успешного человека.
Пассажиры переглядываются, но молчат. Учиха берет еще три Таро.
- Дальше, Итачи. Три карты Старших Арканов: Император, Первосвященник и Судьба. Бесстрастный человек, желающий зла, но творящий добро, или наоборот. И Сакура… - еще четыре карты ложатся на поверхность стола. – Рыцарь Булав, Туз Монет, Возрождение и Паж Чаш. Именно в этом порядке. Хорошая девушка, отличный друг, однако, из-за внезапно свалившегося на голову счастья, ставшая предателем под маской близкого человека. Пока понятно?
Все закивали.
- Значит, идем дальше. Это, - Саске кивнул на остальную колоду. – Наши карты, то есть карты выживших. Когда мы с Ино их растолковали, то я получил еще одну подсказку. Но все по порядку. С кого мне начать?
Он окинул взглядом присутствующих и остановился на Дане.
- Пожалуй, с вас, если вы не против. И так, - пересмотрев карты в руках, Учиха вытащил четыре и разложил их на столе. – Рыцарь Мечей, Тройка Чаш, Король Булав и Семерка Чаш. Читаю: счастливый, богатый, женатый человек среднего возраста, успешный в работе, однако постоянно волнующийся из-за чего-либо, предположительно семейных проблем. Я прав?
Владелец лайнера потрясенно кивнул.
- Дальше, Таюя-сан. Девятка Булав, Девятка Чаш, Девятка Монет, Десятка монет. Читаю: человек, способный сопротивляться всему и вся, благодаря удаче попавший из грязи в стабильность и роскошь, получивший надежду на будущее, у которого за последнее время произошла встреча, приносящая как радость, так и грусть. Правильно?
- Да… но как… - начала девушка, но Саске поднял руку, призывая к молчанию.
- Дальше, Неджи. Десятка Булав, Колесо Счастья, Пятерка Мечей, Надежда. Читаю: в жизни перенес около двух тяжких потерь, следом плохо переносимый развал семьи, работа, связанная с творчеством, и, под конец, встреча, которая вселяет в душу надежду. Правильно?
Изумление в светлых глазах. Кивок.
- Дальше. Хината. Семерка Мечей, Десятка Мечей, Пятерка Булав, Жертвенность. Читаю: слабовольный, поддающийся обстоятельствам человек, смерть кого-то близкого, следом катастрофа, заставляющая принять свою судьбу такой, какая она есть, и принесшая как и сложности в жизни, так и неопределенную радость. Я прав?
Хината кивнула, исподлобья посмотрев на рядом сидящего блондина.
- Наруто. Рыцарь Монет, Двойка Монет, Пятерка Чаш, Двойка Чаш. Медлительный, неуклюжий, - Учиха усмехнулся, глядя на сразу покрасневшее лицо друга, - молодой человек, неудачливый, но трудолюбивый, не лидер по натуре, в его жизни происходят как взлеты, так и падения, однажды произошла крупная неожиданность, некий союз, принесший радость, и заставивший держать свое состояние стабильным. Я прав?
Узумаки кивнул.
- Кабуто-сан, - снова едва заметная усмешка. – Сила, Восьмерка Чаш, Семерка Булав, Девятка Мечей. Читаю: неопытный человек, обладающей силой, но мягкой, больше похожей на женскую, в течении жизни связывается с чем-то выгодным, но крайне опасным, боящийся разоблачения. Я прав?
- Д-да, - пробормотал Якуши, отводя взгляд.
- Мы с вами еще поговорим на эту тему, - пообещал Саске. Его взгляд, еще раз обойдя присутствующих, остановился на Матсури. Молча, по-прежнему глядя на неё, он выложил не четыре, а пять карт. – Решение, Туз Булав, Правосудие, Колесница, Четверка Мечей.
Лицо девочки оставалось не проницаемым, но глаза выдавали легкую панику.
- Принявшая решение, - медленно произнес Учиха, - начала сеять правосудие по своей прихоти через насилие, что бы быть спокойной.
Все присутствующие разом повернулись к девочке. Она, оглядев всех, отпрянула на другой конец дивана.
- Почему вы все на меня так смотрите, а?! – почти крикнула Матсури. – Я не убийца! Я никого не трогала! Я не убивала!
- Ты совершила несколько ошибок, - повысив голос, прервал её Саске. – Первая – ты переоценила себя и явно недооценила меня, решив, что ты умнее, и даже решила оставлять за собой подсказки, дабы доказать свое превосходство. Скорее всего, ты решила, что ни один суд не примет как доказательство карты Таро, даже если кто-то обо всем догадается.
- Я не убивала, - свистящим шепотом повторила девочка, вжимаясь в спинку дивана.
- Дай мне закончить, пожалуйста, - Учиха извлек еще четыре Таро и разложил их на столе. – Королева Монет, королева Чаш, Королева Булав, Шестерка Чаш. Это карты Ино. Они говорят о том, что убийца, оставляющий их, хорошо к ней относится, даже слишком хорошо. Абсолютно все указывают на её хорошие качества. Это немного сужало круг подозреваемых.
Сегодня я заставил Яманако вспомнить самый первый вечер на этом корабле. Джирайя-сан, скажите, вы заготовили карты именно тогда?
- Да. Когда мы только отправились в плавание, - подтвердил мужчина.
- Так вот. Из рассказа Ино я нашел одну несостыковку: когда они с Сакурой встретились, ты, Матсури, пришла якобы из туалета. Дверь справа от бара. А моя жена, потом уже, когда я пришел, ушла в дамскую комнату в дверь слева. Улавливаете мою мысль?
- Да… - Джирайя тяжело вздохнул. – Дверь справа от той барной стойки, где вы стояли, ведет в коридор, из которого идут только две двери: в тот же зал, и в комнату, где я храню всякие мелочи…
- …в том числе и карты Таро, - закончил за него Учиха, по-прежнему глядя на съежившуюся Матсури. – Возможно, ты уже тогда составила свой план, а может, вынашивала его до первой раздачи карт. Не знаю, это предсказать не смогу. Но тот факт, что ты была там, я уже доказал.
- Ты… - процедила девочка, сжав кулаки. Глаза полыхали гневом и сверлили Саске, который словно не замечал пылающий взгляд.
- Вторая твоя ошибка, - он подпер кулаком подбородок. – Ты не знала кое-что, что знали я и Ино.
- И что же? – выдавила русоволосая.
- У Сакуры… имелся некий дефект в организме – зеркальное расположение сердца, то есть, оно не с левой стороны груди, как у нас, а справой. Это не мешало ей нормально жить, но на всякий случай она раз в полгода ходила на обследования. Ино, как её лучшая подруга, была в курсе, а вот ты этого не знала, по этому, по привычке, ударила слева. Вот почему Сакура не умерла сразу. Пока ты ходила и разносила карты, пока Ино разбиралась и шла за мной, он лежала на полу, истекала кровью, и пыталась каким-нибудь образом добраться до двери. Но, к сожалению, сил у неё хватило только… сойти с дивана, - Учиха прикрыл на секунду глаза. Ты, после того, как «убила» её, скорее всего, отчего-то впала в панику, или просто захотела перестраховаться, и решила обставить это дело как самоубийство. Измазала кровью её пальцы, и написала на стене эти слова… но, даже если бы у Сакуры и хватило сил, что бы добраться до той стены, а потом обратно, обязательно остались бы следы. А так, ни капли крови… и третья твоя ошибка…
Матсури шумно вздохнула и обхватила плечи руками.
- Ты слишком беспечна. В принципе, эта беспечность относится к первой твоей ошибке, ты недооценила меня. Тебе не стоило хранить оставшиеся карты, - Саске вытащил небольшую стопочку и продемонстрировал всем, - в своем комоде, мало ли кто может туда заглянуть.
Все потрясенно молчали. Последняя улика убедила абсолютно всех. Русоволосая, с ненавистью посмотрев на Учиху, вскочила и ринулась к двери. Брюнет, как ни странно, даже не шелохнулся.
- Ты забыла, что Ино заперла нас снаружи, - произнес он, касаясь указательными пальцами висков. – Да и деваться с лайнера тебе некуда.
Девочка застонала и медленно опустилась на пол.
- Ино… ты слышишь? Слышишь меня?! – неожиданно крикнула она. – Я ведь сделала это для тебя! Это Шикамару привлек тебя в тот бизнес, заставив работать проституткой! Это Орочимару использовал твое положение и постоянно брал именно тебя! Это Итачи заставил тебя заключить контракт на два года! Из-за них ты потеряла два года своей жизни, потратив их на это никчемное кабаре! А Сакура лишь притворялась твоей подругой просто из развлечения! Она стала предательницей, после того, как вышла замуж за того, кого ты всю жизнь любила! Слышишь? Слышишь?!
- Дан-сан, Джирайя-сан, заприте, пожалуйста, её в какой-нибудь комнате без колющих и режущих предметов, что бы она не смогла сбежать.
- Хорошо, - кивнул Дан и поднялся.
- Саске… - тихо начал Узумаки, исподлобья глядя на друга. – Но ведь утром… когда я бежал за… за Матсури, я слышал, как заперлась дверь каюты Сакуры-чан…
- Ты видел это?
- Нет, но…
- Она заперла дверь их с Ино комнаты, а потом сказала ей, что её разбудил какой-то шум и хлопанье. Все, по сути, довольно просто.
- Ясно…
Повисло тягостное молчание.
- Дело закрыто, - пробормотал Учиха, закрыв глаза ладонью и ставя колоду на стол.
Автор: Нина-Мари ака Темная кукла
Бета: нет
Фендом: Naruto
Жанр: ангст, может быть ООС, AU, новелла, яой (очень тонкими, почти прозрачными намеками)
Рейтинг: разный, но не выше PG-13
Пейринг/Персонажи: их очень много. В фанфике участвует большинство персонажей из канона.
Сюжет: present times, present days. Что было бы, если бы шиноби никогда не существовало, а герои – обычные люди – жили бы в Токио, одном из самых криминальных городов мира?
Дискламер: персонажи принадлежат Кишимото Масаши-сама, но сюжет мой
Размещение: подпишите меня, как автора и размещайте, с ссылкой на первоисточник
Состояние: не закончен
Прим. авт. №1: я честно старалась без ООС, но, по-моему, не получилось…
Прим. авт. №2: все герои здесь старше лет на шесть (т. е. Наруто 20, Неджи 21 и т. д.)
читать дальшеИтачи вытащил другую сигарету. Они не такие, как те, что курили в участке другие следователи. Они тонкие, длинные, похожие любила Темари-сан, менеджер Сакуры. Дамские. Хотя, почему любила? И сейчас любит.
Кажется, это становится дурной привычкой – говорить думать о людях в прошедшем времени.
- Почему ты их куришь?
Саске не хотел об этом спрашивать. Вопрос вырвался сам собой.
- Их?
Показалось, или в его голосе проскользнуло удивление?
- Эти сигареты. Их обычно предпочитают женщины.
- А, ты об этом… - Итачи говорит медленно, словно смакуя слова вместе с горьковатым никотиновым дымом. – Просто мне нравится их вкус. Он очень нежный.
- Нежный?
- Да. Ты не куришь, Саске, по этому тебе не понять.
Пепел, подгоняемый восточным ветром, летит вдоль корпуса лайнера, очень быстро теряясь во тьме.
- Это Дейдара меня к ним пристрастил, - роняет старший Учиха.
- Ясно.
«Если бы я еще знал, кто такой этот Дейдара… ты упоминаешь его уже второй раз»
Саске подошел к поручням, оказываясь бок о бок со старшим, и вгляделся в черноту ночного неба. Все-таки непривычно видеть небо без луны. Из-за этого ночь кажется ущербной и незаконченно, словно незавершенная картина.
- Зачем ты пришел? – вдруг спросил Итачи, слегка повернув голову в сторону брата.
Вопрос не то что бы застал младшего Учиху врасплох, нет, он просто удивился. Так удивился, что сказал правду:
- Что бы увидеть тебя.
- И?
- Что - и?
- И ты хочешь что-то у меня спросить?
- Да.
- Спрашивай.
«Кажется, я получил официальное разрешение задавать вопросы, - с сарказмом подумал Саске и, на манер Наруто проведя ладонью по волосам, едва заметно поморщился. – Какая же ты сволочь, Итачи. Как же я тебя ненавижу. Но, не смотря на это, ты остаешься моим старшим братом… и когда то ты был самым дорогим для меня человеком. Но это время уже прошло, что бы я не чувствовал»
- Разъясни мне эти карты, - вытащив из кармана два тонких прямоугольника, он показал их брату.
Ему понадобилось лишь один раз на них взглянуть. Итачи снова повернулся вперед, глядя на бездну прямо перед глазами, где только небо сверху и вода снизу.
- Сила – вера в себя, невинность. Восьмерка Чаш – апатия, потеря интереса к чему-либо. Я не помню этих карт. Убили еще кого-то, кроме Орочимару?
- Нет, - ответил Саске, убирая Таро в карман. – Это карты Якуши. Он отдал мне их позже других.
- Ясно.
Все еще тлеющий окурок полетел вслед за пеплом, однако, словно не рассчитав свои возможности, медленно опустился на гладь океана, затерявшись среди низких волн. Итачи выпрямился, поправил очки на переносице, и, убрав руки в карманы пиджака, пошел к двери, ведущий в их отсек.
- Не знаю, кто убийца, но роль мне отведена правильная. И, знаешь… императоры, как правило, умирают очень быстро, но эффектно.
Показалось, или в его голосе звучала горькая усмешка?
Саске не уследил за временем. Около получаса он просто стоял на палубе в полном одиночестве, слушая едва слышный шум волн, и только потому развернулся и пошел в каюту.
«Императоры, как правило, умирают очень быстро, но эффектно… что он имел ввиду? На что он этим намекает? Что пытается сказать? Черт, ничего не понимаю»
Саске вернулся в каюту и, понимая, что заснуть уже не сможет, опустился в кресло. Закрыв ладонью глаза, он поднял лицо к потолку, касаясь затылком спинки кресла. Голова нещадно болела, особенно сильной боль была в районе висков. Похоже на перенапряжение.
«До чего же я устал от всего этого. Скорее бы мы доехали и отдали это дело американским властям. Я не хочу вести его и подозревать Сакуру… - слегка приподнял веки. Быстрый взгляд в сторону кровати, где, разметав по подушке яркие розовые волосы, лежала его жена, - Никого не хочу подозревать… однако я вынужден это делать. Как бы я не выкручивался, на данный момент, если принять в счет события прошлой ночи, под подозрения попадает именно моя жена»
Время медленно сворачивается в спираль и твердеет, становясь похожим на панцирь улитки. Всегда спокойная Таюя судорожно хватается за руку Неджи, Джирайя с тихим стоном, полным отчаяния, обрушивается в кресло, Ино, Матсури и Сакура стоят в дальнем углу и просто с ужасом смотрят на мертвое тело у противоположной стены, Кабуто, дрожа, прикладывает руку ко лбу.
- Я буду следующим, - шепчет он. – Я это чувствую.
Дан облокотился о стену, сложив руки на груди. Вся его поза говорила о бесконечной усталости и легком недовольстве происходящим. Саске, сцепив пальцы в замок и опустившись на корточки перед телом, старается взять себя в руки и мыслить спокойно.
Не получается. Все-таки, это слишком тяжело – видеть тело старшего брата второй раз в жизни.
- Что скажете, Саске-сан? – спросил Дан.
- Я могу назвать время смерти и как, собственно, произошло убийство, без всякого обследования, - глухо ответил тот.
- Начинайте.
- Сегодня ночью, вернее, уже утром, я встретился с ним на палубе.
- С какой целью? – поинтересовался владелец лайнера, бесстрастно, но пристально глядя на парня.
- Поговорить.
- О чем же?
- Какая разница? – вскипел Саске, бросая гневный взгляд в сторону Дана.
- Большая. Вы вполне можете оказаться убийцей.
Повисла гнетущая тишина. Учиха поднялся и, сделав несколько шагов в сторону дивана, опустился на него.
- Итачи – мой старший брат. Вам этого достаточно?
Среди остальных пассажиров пробежал и тут же затих шепоток.
- Да, достаточно. Можете продолжать.
- После того, как мы с ним разошлись, он вернулся в свою каюту. Там уже был убийца. Он или она, видимо, считал, что жертва спокойно спит на своей кровати, по этому без опаски пробрался в комнату. И тут же за ним входит Итачи. Начинается драка, в которой побеждает убийца.
- С чего вы взяли, что была драка? – тихо спросил Джирайя.
- Посмотрите внимательнее, - Учиха кивнул в сторону стены, не в силах самому снова смотреть на мертвого брата. – Во-первых, в отличии от прошлых жертв, удар ножа не один, а несколько. И, во-вторых, само оружие лежит рядом, а не в теле. Понимаете теперь?
- Да, - кивнул Дан, выпрямляясь и идя к двери. – И, кстати. Кажется, убийца снова раздал каждому из нас по карте. Обследуйте их.
«Последняя карта Итачи – Судьба. Далее: моя – Восьмерка Булав, Сакура – Возрождение, Ино – Королева Булав, Матсури – Правосудие, Наруто – Пятерка Чаш, Хината – Пятерка Булав, Неджи – Пятерка Мечей, Таюя – Девятка Монет, Дан – Король Булав. Это все, что мы имеем на данный момент. Вот только я ни на кого надеяться в расшифровке этих карт уже не могу. Итачи мертв.
Ехать до Америки еще пять дней. И это значит, что будет еще пять убийств? Да, наверное, так, не иначе. Потому что поймать этого убийцу мне не под силу»
Саске закрыл лицо ладонями. Он устал. От всего устал. Эта нагрузка слишком велика для него.
- Саске... с тобой все в порядке?
Учиха отнял руки от лица и посмотрел на дверь. Около неё, оперевшись ладонью о косяк, стоял Наруто.
- Да… все нормально.
- Я могу зайти?
- Да.
Блондин, прикрыв за собой дверь, подошел к Учихе и сел рядом с ним в другое кресло. Он явно хотел что-то сказать, но молчал.
Тишина продлилась несколько минут. Она начала медленно давить на обоих, делая молчание невыносимым.
- Ты же говорил… - медленно начал Узумаки, - …что твой брат… погиб.
- Да.
Голос звучал слишком бесцветно.
- Но… как тогда…
- Он сказал… что и нам, и ему было бы лучше, если бы он исчез из семьи, по этому… инсценировал свою смерть.
- А… ясно… но что ты теперь будешь делать? Скажешь ли об этом родителям?
- Нет. Им ни к чему это знать. Если я живым вернусь в Японию, то похороню его тело без них.
Наруто слегка нахмурился, но решил дальше не развивать эту тему.
- Кстати… ты разбираешься в Таро?
- Нет.
«Больно… теперь эти чертовы карты будут напоминать мне об Итачи»
- А ты разбираешься?
- Нет. Но знаю точно, что их может толковать Ино. Она еще в школе любила гадать и к ней всегда старшеклассницы бегали.
- Ино?
«О ней я почему-то никогда не думал…»
- Да. И… и Сакура-чан тоже.
«Ох… - Учиха приложил руку к глазам, чувствуя новую волну боли, окатывающую черепную коробку. – Мне нужно отдохнуть. Срочно. Но… Сакура… Ино… черт, я перестаю что-либо понимать»
- Саске-сан.
Дверь открылась повторно и в комнату протиснулась бледная Таюя.
- Кабуто-сан все-таки обследовал тело. У нас есть улика.
- Какая? – разом поднялись оба парня. Девушка помялась, отвела глаза, и только потом ответила:
- Рядом с телом нашли небольшой клок волос… розового цвета.
- Я не убивала его! – кричала Сакура, вырываясь. – Мне плевать, что вы говорите, я не знаю, как в его комнате оказались мои волосы, но прошлой ночью я из комнаты не выходила!
- Улика говорит против вас, Сакура-сан, - Дан выступил вперед.
- Нет! Я не убийца!
- Сакура… - Саске положил руку ей на плечо. – Смирись…
- И ты туда же! – голос сорвался на фальцет. По щекам потекли слезы. – Ты мне не веришь!
- Я же говорил тебе, это моя работа. Я должен подозревать абсолютно всех. Прости.
Девушка обхватила свои плечи руками и затряслась.
- Я не делала этого… не делала… не делала… не делала… не убивала… не убивала…
- Что будем с ней делать? – Дан посмотрел на Учиху. Того просто передернуло, настолько равнодушными были глаза мужчины.
- Я думаю, нам нужно запереть её. Ключ пусть будет у меня. Так же убрать из комнаты все колющие и режущие предметы, иголки, шпильки и все остальное, чем можно взломать замок.
- Хорошо, только я смею внести небольшую поправку, - владелец корабля сложил руки на груди. – Ключ будет у меня.
- Как пожелаете.
Сакура медленно сползла на пол. Её тело била нервная дрожь, глаза, словно бешеные, бегали из стороны в сторону. Ино присела рядом с ней и неуверенно погладила по волосам.
- Я верю, что это не ты, - тихо сказала она. – И мы скоро поймаем настоящего убийцу. Не волнуйся.
- Ты мне веришь? – Учиха подняла на подругу яркие, светящиеся страхом зеленые глаза.
- Да. Верю. Ты же моя лучшая подруга, как ни как. К тому же ты способна на убийство, я уверена. Так что, думаю, скоро все обойдется. Главное – успокойся и особо не сопротивляйся. Это может идти против тебя.
Сакура несколько раз глубоко вздохнула и, подавшись вперед, обняла Яманако.
- Спасибо…
- Идем.
Блондинка помогла подруге подняться и передала её в руки её мужа. Саске чувствовал снова надвигающуюся мигрень. Главное опасение оправдалось – жена находится в подозреваемых. Ощущение не из приятных.
Доведя розоволосую девушку до комнаты, он, вместе с Наруто и Неджи, под тяжелым взглядом Дана, обшарили комнату и, вытащив из тумбочек и комодов все предметы, при помощи которых можно открыть дверь или нанести ранения, вышли в коридор.
Сакура села на диван, поджав под себя ноги и бросила грустный, отчаянный, не верящий взгляд в сторону Саске и Узумаки, словно умоляя их: «Не оставляйте меня здесь! Пожалуйста!». Переборов себя, Учиха закрыл дверь и повернул в замке ключ. Брюнет чувствовал себя гаже некуда. Казалось, что он не запирает убийцу, а оставляет невинную на верную смерть.
- Идем? – тихо спросил Наруто, когда Саске отдал ключ Дану.
- Идем.
Часть тринадцатая
И снова ночь, и снова не спится. Да и как можно уснуть в такое время? Трех человек убил кто-то неизвестный, оставляя за собой, словно крошки от хлеба, карты Таро. Он или она как будто хочет, что бы его поймали, намерено разбрасываясь подсказками, которые, однако, ни кто не в силах разгадать. Да еще и Сакура сидит под замком как подозреваемая. Хуже и не придумаешь!
Поворочавшись какое-то время с боку на бок, Наруто, что бы хоть как-то отвлечься от безрадостных мыслей, уставился в потолок, а потом перевел взгляд на мирно спящую Хинату. Где-то в районе сердца он почувствовал обжигающее, щемящее тепло. Нет, она точно не может быть тем человеком, совершающим эти убийства, даже если бы она могла нормально передвигаться, её Узумаки подозревал бы в самую последнюю очередь. Она не убийца. Она – ангел.
Веки, наконец-то, начали слипаться. Блондин завернулся в одеяло и закрыл глаза, намереваясь уснуть.
Однако ему помешал тихий скрежет где-то около входной двери. Вздрогнув, Наруто прислушался, надеясь, что ему просто показалось. Сначала в ушах была слышна только звенящая тишина, однако потом, через десяток, или, может, два, секунд, послышался скрип половиц под чьими-то ногами. Кто-то неизвестный, стараясь воспроизводить как можно меньше шума, передвигался по комнате. Узумаки слегка разлепил веки. Шелест. Что-то положил на его тумбочку. Показалось, или в его или её руках есть что-то еще? Теперь он идет к Хинате. Оставляет что-то около неё.
Наконец, справившись с оцепенением, Узумаки распахнул глаза и, резко сев, перевел взгляд в сторону постороннего. Он вздрогнул, бросил что-то около Хьюги, и, не мешкая, ринулся к двери. На беду, блондин вечером задернул шторы на окнах, по этому не смог даже разглядеть этого человека, только смутные очертания.
Выскочив в коридор, Наруто помчался вслед за убийцей. То, что это был именно он, парень не сомневался. Кто еще мог бродить ночью по отсеку и оставлять карты Таро?
Где-то впереди, за поворотом раздался хлопок двери и непонятный скрежет. Через несколько секунд Узумаки добрался до источника звука и из его груди вырвался стон. Это была дверь в каюту, в который вчера заперли Сакуру.
- Сакура-чан… - он прислонил ладонь к гладкой деревянной поверхности и тяжело вздохнул. – Я ведь до конца верил, что это не ты… почему? Не делай вид, что ты не слышишь! Ответь, почему?!
- Наруто?
Резко повернувшись, Узумаки увидел заспанную Ино, сонно потирающую глаза.
- Ты в курсе, сколько времени? – пробормотала она, с тревогой глядя на покрасневшее лицо бывшего одноклассника. Из коридора, вслед за ней, вышла взъерошенная, зевающая Матсури.
- Что за шум? Кого-то… опять убили? – тихо спросила она, глядя то на одного, то на другую. Взгляды двух пар голубых глаз пересеклись.
- Не знаю, - прохрипел Наруто, закрывая глаза ладонью. – Я, правда, не знаю. Увидел… убежала… сюда… заперто… не понимаю… почему?..
- Успокойся, пожалуйста, - попросила его Яманако, собираясь с мыслями. – Объясни по-человечески, что произошло, может, тогда мы тебя поймем.
Судорожно вздохнув, Узумаки рассказал девушкам о темном силуэте, явно оставившем две карты Таро в их с Хинатой комнате, о том, как гнался за ним до этой двери, о звуке, свидетельствующем о закрытии двери на замок.
- Это она… точно она… она оставила карты… - словно обезумев, шептал блондин. Ино, став еще бледнее, чем раньше, повернулась и пошла к двери.
- Куда ты? – Матсури с беспокойством посмотрела на подругу.
- К… к Саске, - голос и дрожащие руки выдали её беспокойство и страх.
Через несколько секунд и поворотов девушка дошла до дверей каюты, которую занимали Учихи. Собравшись с духом, постучала. И, как будто с той стороны только и ожидали её прихода, дверь распахнулась. Саске на секунду опешил, он явно не ожидал, что его ночным гостем будет именно Ино, но потом, придя в себя, посторонился, пропуская её в комнату. Однако Яманако только покачала головой и вцепилась в его плечо побелевшими пальцами.
- Саске-кун! Там… Наруто… Сакура… это точно Сакура. Он так говорит…
- У комнаты, где мы её оставили вчера?
Девушка кивнула. Учиха, крепко, но осторожно, взял её за локоть и повел за собой по коридору. Вместе они добрались до двери, у которой до сих пор сидел Узумаки и стоящая рядом с ним растерянная Матсури.
Подергав ручку и убедившись, что дверь заперта, брюнет развернулся к другу и выжидательно посмотрел на него. Пришлось Наруто повторить рассказ. Выслушав его, Саске потер виски указательными пальцами и быстрым шагом направился в другой конец коридора – к каюте Дана.
Без лишних вопросов мужчина принес ключ и отпер замок. Присутствующие, а именно: Саске, Ино, Матсури, Наруто, сам Дан и разбуженный возней в коридоре Кабуто, все в нерешительности замерли. Владелец лайнера тяжело вздохнул и бросил беглый взгляд на Учиху.
- После вас, Саске-сан.
«Да, смелости у него не занимать» - с неуместным, в такой ситуации, каким-то истерическим сарказмом подумал брюнет, но, сделав шаг вперед, слегка подрагивающей рукой толкнул дверь.
Диван, еще вчера застланный светлым пледом, теперь был покрыт бурыми пятнами. Медленно обойдя стол, мешающий обзору, Саске взглянул на ковер, и в глазах на секунду потемнело.
На полу, раскинув руки в стороны, с огромной раной под горлом, с залитой кровью грудью, лежала Сакура. Глаза, остекленевшие, но, почему-то, еще блестящие, неотрывно смотрели в сторону, на противоположную стену в нескольких метрах от них, где, на белоснежных обоях, алело два слова: «ПРОСТИТЕ МЕНЯ». Окровавленный нож лежал рядом с телом.
Ино, судорожно хватая ртом воздух, опустилась на пол, на колени.
- Сакура… нет… Сакура… - прошептала она, глядя на надпись. – Не может быть…
- Ино… - Матсури закусила губу, не зная, что сказать.
На лице Дана впервые за все дни появилось человеческое выражение, а именно – ужас. Кабуто, отчего-то нахмурившись, быстрым шагом подошел к жертве, окинул её быстрым взглядом, и тут же опустился рядом с ней на корточки.
- В моей комнате! На столе! Сумку! Быстро! Она еще жива! – крикнул он, оглянувшись на остальных.
Первой отреагировала Матсури, находящаяся в наименьшем состоянии шока, чем остальные, по сколько с Сакурой практически не общалась и вообще познакомилась с ней впервые на этом корабле. Со словами «я мигом!», она вылетела из каюты. Из коридора послышались еще торопливые шаги.
Через минуту она вернулась, сжимая в руках серую сумку.
- Прошу всех выйти… кроме вас, Матсури-сан, думаю, вы единственная сейчас в состоянии мне помочь. Мешкать нельзя.
- Хорошо.
Дверь захлопнулась. Саске привалился к стене и медленно опустился на корточки. Темные глаза очень резко выделялись на его светлой коже, черные волосы, обрамляющие лицо, делали его еще бледнее, чем есть на самом деле.
Наруто посмотрел на друга и низко опустил голову. Ино села на пол рядом с ними. Оба молчали, и эта тишина устраивала всех троих. Дан стоял в стороне, отсутствующим взглядом глядя в пространство. О чем думает владелец лайнера, нельзя было угадать по его лицу, да и это никому не было нужно сейчас.
Прошло около получаса, когда из комнаты вышли Кабуто, смотрящий себе под ноги, и бледная Матсури. Кажется, на ней плохо сказалась эта операция.
- Ну что? – в унисон спросили двое блондинов и брюнет, разом поднимая глаза. Якуши, не рискнув смотреть на них, медленно покачал головой.
- Нет… не удалось… было слишком поздно.
Учиха прислонился затылком к стене и закрыл глаза. В голове не укладывалась только что полученная информация. Сакура мертва. Сакура. Девушка, которой он смог доверять, к которой привязался за несколько лет их супружеской жизни, которую он считал практически самым близким человеком, та, с которой он, если понадобилось, спокойно пошел бы в разведку, она бы не предала и не продала бы его, терпеливая, добрая, надежная Сакура. Её теперь нет.
Ино всхлипнула и уткнулась лицом в свои колени. Узумаки растеряно смотрел в пространство, сознанием выпав из реальности. Дан сжал пальцы на свои плечах и посмотрел на Кабуто тяжелым взглядом.
- Вы уверены в её смерти?
- Да, - тихо отозвался тот, ежась. – Простите меня.
Ему ни кто не ответил. Все были слишком погружены в свои мысли. Собравшись с духом, Якуши подошел к Учихе.
- Саске-сан… я хочу с вами поговорить.
- О чем? – глухо ответил тот, поднимая глаза.
Наклонившись, Кабуто что-то прошептал ему на ухо. Неожиданно Саске нахмурился и встал.
- Кажется… есть идея… - тихо сказал он.
Когда часы пробили восемь вечера, все оставшиеся в живых пассажиры VIP-отсека лайнера сидели в общей комнате. После разговора с Кабуто, Саске, взяв с собой Ино, заперся в с ней в своей каюте. Что они там делали, о чем говорили, ни кто не знает, так как все это время они не выходили.
Однако к семи оба объявились и попросили всех собраться к указанному часу вместе, что бы сказать кое-что важное и попросили не занимать кресло у большого круглого стола в середине комнаты.
Сейчас в нем сидел Учиха. В его руках была колода карт Таро, те, что получили пассажиры за эти несколько дней.
- И так, - начал он, убедившись, что все пришли. – Сейчас я начну, но перед этим… Ино, ты уже все знаешь, будь так добра, выйди и запри нас здесь.
- Хорошо, - девушка, тяжело вздохнув, кивнула и удалилась. Послышался скрежет замка.
- Что это все значит? – вскинул брови Дан. От его утреннего замешательства не осталось и следа. – И что вы хотите нам рассказать?
- Я знаю, кто убийца, - спокойно ответил тот. Джирайя резко встал.
- Знаешь?
- Да.
- Говори!
- Подождите, Джирайя-сан, подождите, - Саске, повертел в руках колоду. – Для начала я кое-что объясню.
Дождавшись, пока мужчина сядет обратно, он вздохнул и начал:
- И так, я начну с самого начала. От той колоды, что было у вас, Джирайя-сан, осталось всего тринадцать карт и вы, не мешая, раздали их нам по списку, так?
- Да.
- И, поскольку остаток колоды вы так и не нашли, мы приходим к выводу, что убийца вас опередил и оставил только те карты, которые были нужны ему.
- Я вас не понимаю, Саске-сан… - начал было Дан, но Учиха его прервал:
- Я все объясню, только по порядку. Прошу меня не перебивать. Убийца разложил тринадцать карт так по списку, что бы каждому из нас досталась только нужная ему карта. Дальше было проще, так как он сам разносил их.
Сделав паузу, брюнет вытащил первую карту и положил её на стол рубашкой вниз.
- Первая карта и первая жертва – Шикамару, Паж Мечей. У этой карты множество значений, как положительных, так и отрицательных, но, если учесть многие обстоятельства, то её в данной ситуации её можно толковать как лживый друг и змей-искуситель.
Посмотрев на слушающих и, взглядом предупредив их, что бы не задавали вопросов, Саске взял еще две карты и положил их параллельно к первой.
- Следующая жертва, Орочимару – Король Монет и Король Мечей. Снова смотрим на обстоятельства, выбираем нужные значения и читаем получившуюся комбинацию: злодей, под маской успешного человека.
Пассажиры переглядываются, но молчат. Учиха берет еще три Таро.
- Дальше, Итачи. Три карты Старших Арканов: Император, Первосвященник и Судьба. Бесстрастный человек, желающий зла, но творящий добро, или наоборот. И Сакура… - еще четыре карты ложатся на поверхность стола. – Рыцарь Булав, Туз Монет, Возрождение и Паж Чаш. Именно в этом порядке. Хорошая девушка, отличный друг, однако, из-за внезапно свалившегося на голову счастья, ставшая предателем под маской близкого человека. Пока понятно?
Все закивали.
- Значит, идем дальше. Это, - Саске кивнул на остальную колоду. – Наши карты, то есть карты выживших. Когда мы с Ино их растолковали, то я получил еще одну подсказку. Но все по порядку. С кого мне начать?
Он окинул взглядом присутствующих и остановился на Дане.
- Пожалуй, с вас, если вы не против. И так, - пересмотрев карты в руках, Учиха вытащил четыре и разложил их на столе. – Рыцарь Мечей, Тройка Чаш, Король Булав и Семерка Чаш. Читаю: счастливый, богатый, женатый человек среднего возраста, успешный в работе, однако постоянно волнующийся из-за чего-либо, предположительно семейных проблем. Я прав?
Владелец лайнера потрясенно кивнул.
- Дальше, Таюя-сан. Девятка Булав, Девятка Чаш, Девятка Монет, Десятка монет. Читаю: человек, способный сопротивляться всему и вся, благодаря удаче попавший из грязи в стабильность и роскошь, получивший надежду на будущее, у которого за последнее время произошла встреча, приносящая как радость, так и грусть. Правильно?
- Да… но как… - начала девушка, но Саске поднял руку, призывая к молчанию.
- Дальше, Неджи. Десятка Булав, Колесо Счастья, Пятерка Мечей, Надежда. Читаю: в жизни перенес около двух тяжких потерь, следом плохо переносимый развал семьи, работа, связанная с творчеством, и, под конец, встреча, которая вселяет в душу надежду. Правильно?
Изумление в светлых глазах. Кивок.
- Дальше. Хината. Семерка Мечей, Десятка Мечей, Пятерка Булав, Жертвенность. Читаю: слабовольный, поддающийся обстоятельствам человек, смерть кого-то близкого, следом катастрофа, заставляющая принять свою судьбу такой, какая она есть, и принесшая как и сложности в жизни, так и неопределенную радость. Я прав?
Хината кивнула, исподлобья посмотрев на рядом сидящего блондина.
- Наруто. Рыцарь Монет, Двойка Монет, Пятерка Чаш, Двойка Чаш. Медлительный, неуклюжий, - Учиха усмехнулся, глядя на сразу покрасневшее лицо друга, - молодой человек, неудачливый, но трудолюбивый, не лидер по натуре, в его жизни происходят как взлеты, так и падения, однажды произошла крупная неожиданность, некий союз, принесший радость, и заставивший держать свое состояние стабильным. Я прав?
Узумаки кивнул.
- Кабуто-сан, - снова едва заметная усмешка. – Сила, Восьмерка Чаш, Семерка Булав, Девятка Мечей. Читаю: неопытный человек, обладающей силой, но мягкой, больше похожей на женскую, в течении жизни связывается с чем-то выгодным, но крайне опасным, боящийся разоблачения. Я прав?
- Д-да, - пробормотал Якуши, отводя взгляд.
- Мы с вами еще поговорим на эту тему, - пообещал Саске. Его взгляд, еще раз обойдя присутствующих, остановился на Матсури. Молча, по-прежнему глядя на неё, он выложил не четыре, а пять карт. – Решение, Туз Булав, Правосудие, Колесница, Четверка Мечей.
Лицо девочки оставалось не проницаемым, но глаза выдавали легкую панику.
- Принявшая решение, - медленно произнес Учиха, - начала сеять правосудие по своей прихоти через насилие, что бы быть спокойной.
Все присутствующие разом повернулись к девочке. Она, оглядев всех, отпрянула на другой конец дивана.
- Почему вы все на меня так смотрите, а?! – почти крикнула Матсури. – Я не убийца! Я никого не трогала! Я не убивала!
- Ты совершила несколько ошибок, - повысив голос, прервал её Саске. – Первая – ты переоценила себя и явно недооценила меня, решив, что ты умнее, и даже решила оставлять за собой подсказки, дабы доказать свое превосходство. Скорее всего, ты решила, что ни один суд не примет как доказательство карты Таро, даже если кто-то обо всем догадается.
- Я не убивала, - свистящим шепотом повторила девочка, вжимаясь в спинку дивана.
- Дай мне закончить, пожалуйста, - Учиха извлек еще четыре Таро и разложил их на столе. – Королева Монет, королева Чаш, Королева Булав, Шестерка Чаш. Это карты Ино. Они говорят о том, что убийца, оставляющий их, хорошо к ней относится, даже слишком хорошо. Абсолютно все указывают на её хорошие качества. Это немного сужало круг подозреваемых.
Сегодня я заставил Яманако вспомнить самый первый вечер на этом корабле. Джирайя-сан, скажите, вы заготовили карты именно тогда?
- Да. Когда мы только отправились в плавание, - подтвердил мужчина.
- Так вот. Из рассказа Ино я нашел одну несостыковку: когда они с Сакурой встретились, ты, Матсури, пришла якобы из туалета. Дверь справа от бара. А моя жена, потом уже, когда я пришел, ушла в дамскую комнату в дверь слева. Улавливаете мою мысль?
- Да… - Джирайя тяжело вздохнул. – Дверь справа от той барной стойки, где вы стояли, ведет в коридор, из которого идут только две двери: в тот же зал, и в комнату, где я храню всякие мелочи…
- …в том числе и карты Таро, - закончил за него Учиха, по-прежнему глядя на съежившуюся Матсури. – Возможно, ты уже тогда составила свой план, а может, вынашивала его до первой раздачи карт. Не знаю, это предсказать не смогу. Но тот факт, что ты была там, я уже доказал.
- Ты… - процедила девочка, сжав кулаки. Глаза полыхали гневом и сверлили Саске, который словно не замечал пылающий взгляд.
- Вторая твоя ошибка, - он подпер кулаком подбородок. – Ты не знала кое-что, что знали я и Ино.
- И что же? – выдавила русоволосая.
- У Сакуры… имелся некий дефект в организме – зеркальное расположение сердца, то есть, оно не с левой стороны груди, как у нас, а справой. Это не мешало ей нормально жить, но на всякий случай она раз в полгода ходила на обследования. Ино, как её лучшая подруга, была в курсе, а вот ты этого не знала, по этому, по привычке, ударила слева. Вот почему Сакура не умерла сразу. Пока ты ходила и разносила карты, пока Ино разбиралась и шла за мной, он лежала на полу, истекала кровью, и пыталась каким-нибудь образом добраться до двери. Но, к сожалению, сил у неё хватило только… сойти с дивана, - Учиха прикрыл на секунду глаза. Ты, после того, как «убила» её, скорее всего, отчего-то впала в панику, или просто захотела перестраховаться, и решила обставить это дело как самоубийство. Измазала кровью её пальцы, и написала на стене эти слова… но, даже если бы у Сакуры и хватило сил, что бы добраться до той стены, а потом обратно, обязательно остались бы следы. А так, ни капли крови… и третья твоя ошибка…
Матсури шумно вздохнула и обхватила плечи руками.
- Ты слишком беспечна. В принципе, эта беспечность относится к первой твоей ошибке, ты недооценила меня. Тебе не стоило хранить оставшиеся карты, - Саске вытащил небольшую стопочку и продемонстрировал всем, - в своем комоде, мало ли кто может туда заглянуть.
Все потрясенно молчали. Последняя улика убедила абсолютно всех. Русоволосая, с ненавистью посмотрев на Учиху, вскочила и ринулась к двери. Брюнет, как ни странно, даже не шелохнулся.
- Ты забыла, что Ино заперла нас снаружи, - произнес он, касаясь указательными пальцами висков. – Да и деваться с лайнера тебе некуда.
Девочка застонала и медленно опустилась на пол.
- Ино… ты слышишь? Слышишь меня?! – неожиданно крикнула она. – Я ведь сделала это для тебя! Это Шикамару привлек тебя в тот бизнес, заставив работать проституткой! Это Орочимару использовал твое положение и постоянно брал именно тебя! Это Итачи заставил тебя заключить контракт на два года! Из-за них ты потеряла два года своей жизни, потратив их на это никчемное кабаре! А Сакура лишь притворялась твоей подругой просто из развлечения! Она стала предательницей, после того, как вышла замуж за того, кого ты всю жизнь любила! Слышишь? Слышишь?!
- Дан-сан, Джирайя-сан, заприте, пожалуйста, её в какой-нибудь комнате без колющих и режущих предметов, что бы она не смогла сбежать.
- Хорошо, - кивнул Дан и поднялся.
- Саске… - тихо начал Узумаки, исподлобья глядя на друга. – Но ведь утром… когда я бежал за… за Матсури, я слышал, как заперлась дверь каюты Сакуры-чан…
- Ты видел это?
- Нет, но…
- Она заперла дверь их с Ино комнаты, а потом сказала ей, что её разбудил какой-то шум и хлопанье. Все, по сути, довольно просто.
- Ясно…
Повисло тягостное молчание.
- Дело закрыто, - пробормотал Учиха, закрыв глаза ладонью и ставя колоду на стол.
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Цепь
Автор: Нина-Мари ака Темная кукла
Бета: нет
Фендом: Naruto
Жанр: ангст, может быть ООС, AU, новелла, яой (очень тонкими, почти прозрачными намеками)
Рейтинг: разный, но не выше PG-13
Пейринг/Персонажи: их очень много. В фанфике участвует большинство персонажей из канона.
Сюжет: present times, present days. Что было бы, если бы шиноби никогда не существовало, а герои – обычные люди – жили бы в Токио, одном из самых криминальных городов мира?
Дискламер: персонажи принадлежат Кишимото Масаши-сама, но сюжет мой
Размещение: подпишите меня, как автора и размещайте, с ссылкой на первоисточник
Состояние: не закончен
Прим. авт. №1: я честно старалась без ООС, но, по-моему, не получилось…
Прим. авт. №2: все герои здесь старше лет на шесть (т. е. Наруто 20, Неджи 21 и т. д.)
читать дальшеЧерез полтора часа после этого разговора девушки спустились к бару, у тому самому, где они сидели в первый вечер на этом лайнере. Позже к ним присоединились другие бывшие одноклассники. Было еще рано, так что кроме них и бармена в зале никого не было, кроме Таюи и Неджи, сидящих у другого бара. Хината постоянно бросала на них обеспокоенные взгляды.
- Прошу минуточку внимания! – неожиданно из двери слева вышел мужчина с длинными светлыми волосами.
- Джирайя-сенсей! – воскликнули девушки.
- Здравствуйте, здравствуйте, рад вас всех видеть. Итак… - вслед за ним из небольшого коридора за его спиной вышли еще несколько человек: отец Таюи, Орочимару (увидев его, Ино дернула плечом и отвела взгляд в другую сторону) с Кабуто и молодой темноволосый человек.
Сакура, увидев последнего, удивленно посмотрела на своего мужа, который, как и Ино, смотрел в другую сторону.
- Саске… а это случайно не…
- Потом поговорим об этом, - оборвал он её.
- Итак, - в руках Джирайи появилась маленькая стопочка карт. – Здесь тринадцать карт и я раздам вам по одной.
- Зачем? – поинтересовался Наруто.
- Это традиция этого корабля. К тому же, раздавать будем по списку, - он извлек из кармана лист.
Через несколько минут у всех было по одной карте.
- Королева Монет, - прочитала Ино.
- А у меня Решение, - произнесла Матсури. К ним подошли Сакура и Хината.
- Рыцарь Булав, - розоволосая повертела карту в руках.
- Семерка Мечей, - сказала брюнетка. – У Наруто-куна Рыцарь Монет.
- Как думаете, к чему все это? – спросила их Матсури, разглядывая картинку на карте. – Это же Карты Таро вроде.
- Не знаю, к чему, но раз традиция…
- Знаете девочки, что странно? – к ним подошел Джирайя. – У меня была вся колода, я в первый вечер её подготовил, а сегодня там было только эти тринадцать. И мне карты не хватило, потому что я был последний в списке. Ну да ладно, не важно.
Саске посмотрел на свою карту. Паж Булав. Что бы это значило?
Через некоторое время зал стал наполняться людьми, игроки обступили столы.
Ино лениво потянулась.
- Не знаю, как вы, а я спать. До завтра.
- Да, кстати, Ино, зайди ко мне завтра утром, - попросил Шикамару. Его карта, Паж Мечей, лежала на стойке бара рядом с ним. – Я тебе отдам кольцо.
- Какое кольцо? – девушка удивленно посмотрела на парня.
- Ты тогда ушла в такой спешке, что даже не попрощалась, - Нара усмехнулся. – Ты кольцо свое оставила. Синее такое, помнишь?
- А… ага, помню. Оно у тебя?
- Да.
- Ладно. Зайду. До завтра.
Часть девятая
- А!!! Убили! ЕГО УБИЛИ!!!
Крик эхом прокатился по широкому коридору, залетев щели под каждой дверью. Чей-то другой крик, топот множества ног. Дверь с номером «3» распахнулась, и в комнату влетело несколько человек и они тут же застыли на месте.
В нескольких шагах от них стояла дрожащая всем телом Ино, а неподалеку от неё, на кровати, раскинув руки в стороны лежал…
- Шикамару! – ахнула Сакура, приложив ладонь к губам.
- Убили… - прошептала Яманако, невидящими глазами глядя на труп парня, и медленно опускаясь на пол. – Его убили…
- Ино! – к ней подскочила Матсури и, бросив взгляд на кровать, обняла подругу за плечи. – Вставай… пошли…
- В чем дело, господа? – через порог переступил светловолосый владелец корабля, держа под руку свою дочь. – Что здесь происходи…
Договорить он не смог, его взгляд упал на мертвого парня. Темные глаза слегка расширились то ли от страха, то ли от ужаса, то ли от простого удивления. Сказать было сложно.
- Орочимару-сан… - медленно и спокойно произнес он, - …вы были врачом, на сколько я помню… пожалуйста, обследуйте тело.
- Что тут обследовать?! – крикнула Сакура, резко повернувшись к Дану. – Вы что, не видите? У него нож в груди! С левой стороны! В сердце!
- Успокойся, - Саске взял её за локоть и притянул к себе. – Обследование необходимо. Не горячись.
- Но… - девушка снова посмотрела на кровать и зажмурилась. – Ладно…
Вошедший вслед за владельцем лайнера Орочимару коротко кивнул:
- Хорошо. Я прошу всех покинуть комнату, кроме тебя, Кабуто.
- Да, Орочимару-сан.
Появление врача ждали в большой комнате, обставленной диванами и креслами, похожую на гостиную. Саске обнимал Сакуру и говорил что-то успокаивающее, Матсури делала то же самое с Ино, Наруто держала за руку Хинату, которая старалась держать себя в руках, Неджи и Таюя просто сидели рядом и смотрели на дверь, а Дан стоял у окна и смотрел на море, волнующееся под порывами шального ветра. Словно ничего не случилось. В комнате отсутствовал только один пассажир, находящийся в этом отсеке – Учиха Итачи. Его отсутствие заметили только Дан и Саске.
Скрипнула дверь. Все встрепенулись и выжидательно посмотрели на темноволосого мужчину, вошедшего в комнату.
- И так… - начал он, опускаясь в кресло и беря в руки небольшой исписанный лист бумаги, протянутый Кабуто. – Смерть наступила в течение четырех-пяти часов утра. Как верно отметила юная леди, - Орочимару выразительно посмотрел на Сакуру, - Нара-сан погиб от одного ножевого ранения точно в сердце. Смерть наступила, скорее всего, быстро, по этому жертва не успела ничего предпринять. Так же, совсем рядом с ней, мы нашли вот это.
Он положил на низкий столик рядом с его креслом карту рубашкой вниз. На неё было несколько засохших капель крови.
- Возможно, карты Таро – это подпись убийцы. Я советую всем быть предельно осторожными, стараться без особой надобности не выходить из кают и тщательнее запирать двери.
- Что вы имеете в виду? – почти крикнула Матсури, едва не сорвав голос.
- Джирайя-сан очень любезно зарезервировал этот отсек только для VIP-персон, - раздался спокойный голос у дверей. На пороге, оперевшись плечом о косяк, стоял Итачи. – Ни кто из обычных пассажиров не может пробраться сюда.
- Вы хотите сказать… - сдавленно начала Хината.
- Да. Убийца – это кто-то из нас.
Большинство присутствующих переглянулось. Все, кроме самого Итачи, Орочимару и Дана, так и не оторвавшего взгляд от окна.
- Что же… что же делать? – прошептала Сакура, закрыв лицо руками. – Шикамару умер… кто же убил его?
- Ты всерьез думаешь, что убийца сейчас встанет и громогласно заявит, что это сделал он? – язвительно пробормотала Матсури, обнимая Ино.
- Но все равно… что же делать?
- Успокоиться и разойтись по каютам, - медленно произнес Дан, все еще глядя на море. – Я не знаю намерений убийцы и не собираюсь их понимать. Надеюсь, это был единичный случай и больше форс-мажорных обстоятельств не предвидится…
- Форс-мажорных обстоятельств?! – Сакура вскочила и уставилась на светловолосого мужчину. – Да как вы?!.. как у вас язык повернулся такое сказать?! Человек умер, его убил кто-то, находящийся в этой комнате, а вы так спокойно ведете себя…
- А что вы предлагаете сделать, Сакура-сан? – он даже не повернулся к ней лицом, просто перевел взгляд на говорившую. Его темные, уставшие глаза встретились с яростным взглядом ярких и изумрудных. – У вас есть идеи по этому поводу?
- У меня… - девушка запнулась и, все еще хмурясь, опустилась обратно на диван.
- Не важно, чего хочет убийца, - спокойно, и даже с некоторой насмешкой произнес Орочимару, опуская руки на подлокотники. – Мы действительно должны быть предельно осторожны в общении друг с другом. А теперь предлагаю послушаться совета Дана-сана и разойтись.
Присутствующие переглянулись снова. Первым поднялся Саске и, взяв жену за руку, вывел её из комнаты. Следом, чуть помедлив, вышел Наруто, везя с собой кресло Хинаты. За ним потянулись все остальные. Таюя, уже стоя у дверей, оглянулась. В комнату остались только Итачи, Орочимару с Кабуто и Дан.
- Отец…
- Иди. Я подойду позже.
- Хорошо. Не задерживайся, пожалуйста.
- Что думаете?
Девушки снова собрались вместе, но, на этот раз, в каюте у Сакуры. Саске, сказав, что не будет им мешать, сел в дальний угол с книгой. Судя по наступленым бровям и мрачному взгляду, он пытается отвлечься от мыслей о мертвом бывшем однокласснике.
Вопрос принадлежал Матсури. Он сидела на кровати Сакуры, поджав под себя ноги и выжидательно глядя на остальных.
- О чем? – Хината подняла на неё слегка удивленный взгляд.
- О случившемся, конечно же, - девочка сложила руки на груди и нахмурилась. – Есть какие-нибудь мысли?
- Нет, - Сакура покачала головой и обняла себя за плечи. – Я боюсь…
- Я тоже, - Хината сцепила пальцы в замок. – Вдруг это повторится?
- Будем надеяться, что нет, - пробормотала русоволосая, подтягивая колени к груди и опуская на них подбородок.
- А вообще… мне кажется, что убийца – тот темноволосый тип, - вдруг сказала Учиха.
Все присутствующие, и девушки, и Саске, разом посмотрели на неё. Сакура втянула голову в плечи.
- О котором именно темноволосом ты говоришь? – тихо спросил её муж, откладывая книгу.
- Который тело Шикамару… ну… обследовал.
- Орочимару, значит, - Матсури стукнула кулаком по ладони. – Точно! Я тоже об этом подумала!
- На каком основании ты делаешь этот вывод? – Саске посмотрел на девочку устало-осуждающим взглядом. – У тебя вряд ли есть какие-то доказательства его вины, а без них советую не озвучивать свои подозрения перед широкой публикой.
- А что думаешь ты по этому поводу? – произнесла до сих пор молчавшая Ино.
Учиха сложил руки на груди и хмуро окинул девушек взглядом.
- Ничего нового вам сказать не могу, даже если бы что-нибудь узнал. Они правильно сказали, что убийцей может оказаться кто угодно, по этому я в праве подозревать абсолютно всех, находящихся в этом отсеке. Будем надеяться, что смертей больше не будет. Кстати, как правило, серийные убийцы делятся на два типа: первые это те, что ставят себя выше всего человечества и, дабы показать свое превосходство, оставляют подсказки. Обычно из-за этого их и находят. И второй тип – это люди, которые очень боятся попасться, трясущиеся за свою жизнь и свободу. Причин убивать у них, как правило, множество, и все ужасно глупые, хотя для этого человека они предоставляют очень огромную проблему, которую нужно устранить. Этот тип поймать легче, так как они после первой жертвы начинают делать массу ошибок.
- Ты что, хочешь, что бы поймать преступника, ждать следующих жертв? – тихо спросила Сакура.
- Я хочу, что бы жертв больше не было. Если их не будет до нашего приезда в Америку, то этим делом займется их полиция, а если они продолжатся, то расследовать начну уже я.
Повисло тяжелое молчание. Саске, повертев в руках книгу, встал, убрал её на полку и пошел к двери.
- Я пойду, пройдусь.
- Не надо! - Сакура тут же вскочила. – Вдруг с тобой тоже что-то…
- Первое убийство произошло ночью. Сомневаюсь, что убийца нападет на меня в коридоре при свете дня. Не беспокойся.
Дверь хлопнула о косяк. Розоволосая девушка медленно опустилась обратно на кровать.
- Я за него боюсь, - едва слышно прошептала она, закрывая лицо ладонями. Её тело била нервная дрожь. – И не только за него… за всех боюсь…
- Успокойся, пожалуйста, - Матсури селя рядом и обняла её за плечи. – Не плачь. Будем надеяться, что ни кто больше не умрет.
Саске вышел на палубу. Солнце было еще высоко, но уже не далеко от горизонта, небо приобрело нежно-розоватый оттенок. Парень опустил взгляд на воду, рябившую из-за ветра.
Возможно, это не было заметно со стороны, но произошедшее его сильно подавило. Конечно, с Шикамару они никогда небыли близки как, например, с Наруто, но все равно, его мертвое тело с раскинутыми в разные стороны и вывернутыми руками, грудь, залитая кровью, не покидали из головы. Конечно, Учиха часто видел трупы, проводил поверхностное обследование и поиск улик, но на работе, он готов видеть тела и всегда настроен психологически, а сейчас… слишком неожиданно. Слишком резко.
Саске запустил пальцы в свои темные волосы и закрыл глаза. Кто знал, что все так обернется? Что он столкнется с такими проблемами на отдыхе? Ни кто не знал. Ни кто, кроме самого убийцы.
- Любуемся океаном, Саске-сан? – из раздумий Учиху вывел знакомый, чуть насмешливый голос.
В паре метров от него, сложив руки на груди, стоял Орочимару. На губах, как и раньше, была усмешка, золотые глаза изучающе рассматривали Учиху.
- Разве вам не стоит быть сейчас в своей каюте, вместе с женой? – продолжил мужчина.
- Не ваше дело, где я должен быть, - спокойно отрезал Саске, отворачиваясь.
- Как грубо. А я ведь ничего плохого вам не сказал, Саске-сан. Ваш брат гораздо вежливее.
Кровь отхлынула от лица при упоминании Итачи. Темноглазый парень стал еще бледнее, чем раньше. Пальцы судорожно сжали поручни, так, что костяшки побелели.
- Откуда вы… - начал он, но Орочимару, по прежнему усмехаясь, перебил:
- Откуда я знаю? Глупый вопрос. Я ведь веду кое-какие очень выгодные для моего исследовательского центра дела с вашим братом. Очень хорошо получается, знаете ли… кстати, на сколько я знаю, вы встретили его здесь впервые за несколько лет, я прав?
Учиха предпочел не отвечать. Постепенно он успокаивался и брал себя в руки. Волна злости и раздражения, окатившая его только что, быстро отступала, оставляя место для более привычного спокойного состояния.
- Будете молчать, Саске-сан? – Орочимару тоже подошел к перилам и положил ан них ладонь. – Ладно, я не настаиваю на ответе. И все же… советую вернуться в каюту. А то мало ли что… вдруг убийца решит найти новую жертву уже сейчас… или уже нашел.
Странный взгляд. От чего-то все внутри Саске похолодело.
«А что, если Сакура оказалась права? Что, если, даже не имея доказательств, она смогла его как-то вычислить? И что значит: «вдруг убийца решил найти новую жертву уже сейчас»? он хочет намекнуть, что…»
Учиха быстро выпрямился, да так, что, казалось, позвоночник вот-вот затрещит.
- Уже уходите? – насмешливое разочарование в голосе Орочимару. – Ну, что ж, до свидания, Саске-сан.
- До свидания.
Рывком открыв дверь, Учиха быстрым шагом направился по коридору, вглядываясь в цифры, выбитые на деревянных поверхностях. Наконец, найдя нужную с номером «2», он вытащил ключ и, от перев замок, вошел в каюту.
Сакура лежала на кровати. Больше никого в помещении не было. Закрыв дверь, Саске включил лампу на тумбочке – кто-то плотно задернул шторы, так что из окна в комнату не проникает ни лучика света, и медленно, с опаской, приблизился к кровати.
- Сакура, - тихо позвал он, медленно опускаясь на край. Сердце билось быстро и тревожно. – Сакура.
Неожиданно, к его облегчению, девушка пошевелилась и, открыв глаза, сонно посмотрела на него.
- Саске?.. хорошо, что ты вернулся. Лучше больше так не уходи, хорошо?
- Хорошо.
«Кажется, твоя догадка может оказаться верной. Но не буду пока торопиться с выводами. Лучше подождать»
- Что думаешь? – осторожно спросила Таюя, наливая чай. Неджи подпер подбородок кулаком.
- Ничего пока не думаю. Да и не мое это дело. У нас среди пассажиров есть уже один полицейский. Эта работа как раз для него.
- Да, наверное ты прав, - неуверенно произнесла девушка. – Но мне как-то не по себе. Нет даже мыслей, кто может оказаться убийцей и почему жертвой стал именно этот парень.
- Первой жертвой.
- Что?
- Он стал только первой жертвой.
Рыжеволосая удивленно посмотрела на парня, спокойно пьющего чай.
- Ты хочешь сказать, что…
- Да. Вполне возможно, что будут еще жертвы. Пятьдесят на пятьдесят.
- Но это же ужасно! – Таюя сжала кружку в руках. – Вдруг нас всех перебьют, пока мы будем ехать?
- Если всех перебьют, то убийцу поймают сразу же, так как он останется один. Нет, если на то пошло, то будет по одной жертве в день – это как максимум. По ночам. Больше – слишком опасно. И знаешь, меня немного пугают эти карты, - он кивнул на стол, где лежало две Таро девятка и десятка булав. – Ты знаешь их значения?
- Ну… - рыжеволосая слегка нахмурилась, роясь в памяти. – Твоя – десятка, это, на сколько я помню, обман или хитрость. А моя девятка – способность сопротивляться сильному противнику, на сколько я помню… но это только одни из многих значений.
- Ясно, - Хьюга с явной неприязнью посмотрел на карты и сделал большой глоток чая.
Часть десятая
«До чего же наивны люди. Особенно эти. Их так легко ввести в заблуждение»
Губы кривятся в довольной улыбке. Широкое лезвие ножа ловит случайные блики, словно светясь в темноте. Одна рука, затянутая в перчатку, легко и независимо держит рукоятку, а другая, тоже защищенная тонкой резиной, вытаскивает отмычку. Несколько секунд, щелчок, и дверь приоткрылась. Новая зверская, голодная, жаждущая крови усмешка.
«Это попутает карты всем, кто делал какие-либо догадки, естественно, не правильные, - едва сдерживает смех. – Интересно будет посмотреть на их реакцию, когда они увидят этот труп»
Тихий скрип половиц, пусть и покрытых мягким ковром. Человек на кровати шевельнулся. Это ни чуть не обеспокоило убийцу. Рука, сжимающая оружие, замахнулась.
- Увидимся в Аду.
Хруст ребер под рукой. Такое уже знакомое и даже приятное чувство. Напряжение слуха. Новая усмешка.
Не бьется.
Луна, распространяя жемчужное сияние, заглядывала в каждое окно, освещая каюты. Саске, слегка поморщившись, открыл глаза. Лунный свет бил ему прямо в лицо и, что бы спастись от него, пришлось сесть.
«Зачем я только шторы раздвинул» - недовольно подумал Учиха, зевая. Все еще ужасно хотелось спать, по этому он, закутавшись в одеяло, снова опустился на подушку и неожиданно замер. Сон как рукой сняло.
Сакуры в каюте не было.
Убедившись, что жертва мертва, убийца, удовлетворенно хмыкнув, выпрямляется и тут же вспоминает кое о чем. На тумбочку опускается небольшой тонкий прямоугольник.
«Вот и все, а теперь нужно по быстрее рвать когти»
Быстро одевшись, Учиха потянул на себя дверь.
«Заперта?»
Минута безвозвратно ушла на поиск ключа. Наконец, отперев замок, Саске быстро вышел в коридор и огляделся. Куда она могла пойти? Налево или на право? На палубу или вглубь отсека?
По телу пробежала нервная дрожь от мысли, что его жена ушла в глубь отсека. С чего её туда потянуло?
Сакура, плотно закрыв за собой дверь, потянулась и пошла по коридору, к своей комнате. Её глаза лихорадочно блестели от страха, она постоянно оглядывалась, словно ожидая нападения со спины в любой момент.
Сложив руки в замок у груди, девушка глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и внушая себе, что ничего не произойдет, что она спокойно доберется до каюты и спокойно ляжет спать дальше.
Однако аутотренинг не помогал, Учиха по-прежнему дрожала и продолжала нервно оглядываться и судорожно сглатывать на каждом повороте.
Еще несколько шагов на подрагивающих ногах, и вот, последний угол. Облегченно воздохнув, Сакура свернула направо и тут же на кого-то натолкнулась. Сердце снова учащенно забилось от ужаса. Девушка сжалась, ожидая пинка, удара, чего угодно. Закрыв голову руками, она упала на колени и зажмурилась.
Неожиданно человек, с которым она столкнулась, взял её под локти и, потянув вверх, заставил встать. Чуть приподняв ресницы, Сакура посмотрела на него и тут же открыла глаза полностью. Это был Саске.
- До чего же я рада, что это ты! – выдохнула она.
- То есть? – хмурое, настороженное выражение его лица немного смутило девушку, но она решила особо не заострять на этом свое внимание.
- Я уже испугалась, что… ну да, не важно.
- Ясно. А теперь ответь, что ты делала здесь посреди ночи? – стараясь быть спокойным, спросил Учиха, продолжая крепко держать жену за локти.
- В туалет ходила, - поморщившись и отведя взгляд, ответила та. – Я не виновата, что он так далеко от нашей каюты находится… отпусти, мне больно!
- Извини. Ладно, пошли спать, поговорим завтра.
В комнату, наполненную VIP-пассажирами вошел бледный Джирайя, распространяющий резкий запах мятной жвачки, способной перебивать другие «ароматы». Вот и объяснение, где пропадал один из владельцев лайнера: на верхних этажах в компании бутылок и девушек.
- Скажите мне, что это не правда, - попросил он, обращаясь ко всем сразу. – Неужели действительно убили Шикамару?
- Это правда, - спокойно отозвался Дан, сидящий в кресле у стола. Все остальные кучей стояли рядом и беспокойно оглядывались. Из всех людей, путешествующих в этом отсеке, в комнате не было двоих: Орочимару и Кабуто. – И это сделал кто-то из нас. К тому же, произошло кое-что крайне странное.
- Что еще? – мужчина опустился рядом с ним на диван и посмотрел на столик.
- Карты, - коротко ответил за Дана Саске, кивая на гладкую, темную, полированную поверхность. - В комнате каждого из нас оказалось по одной-две карты Таро. Похоже, убийца попросту играет с нами.
- Но как ему или ей удалось забраться в каюты так, что бы ни кто ничего не заметил?!
- Этого мы не знаем. Меня больше интересует, где еще двое пассажиров, - Учиха огляделся, заостряя внимание на отсутствующих. – Ни кто не знает, где они?
- Скорее всего, на палубе, - неуверенно предположил Джирайя. Саске нахмурился и сложил руки на груди, бросив тяжелый взгляд на дверь.
Молчание затянулось.
«Вполне возможно, что Кабуто уже стал жертвой… жертвой кого? Орочимару. Вероятно. Но почему тогда его самого здесь нет?»
- Я пойду схожу за ними, - вызвался Наруто, поднимаясь на ноги.
- Наруто-кун… - начала Хината, но Учиха неожиданно перебил её:
- Думаю, действительно стоит сходить… и проверить.
- Пошли со мной, - попросил Узумаки, глядя в темные глаза.
«Зачем ему это? Поговорить о чем-то без свидетелей?»
- Ладно, идем.
Все проводили их глазами. Сакура поежилась и переглянулась с Хинатой, Ино покрепче стиснула руку Матсури, Дан даже не утрудил себя усилием проследить за уходящими взглядом.
- Ты о чем-то хотел поговорить?
Это напомнило один из вечеров, когда они оба были еще школьниками. Ностальгия? Возможно. Встрече выпускников она и не такая должна быть, однако, как считал Саске, сейчас время не подходит для воспоминаний.
« За окном сгущались сумерки. Он медленно шел по пустому школьному коридору. Что он здесь делает? Зачем пришел, когда уроки уже закончились? Может, все так, как он сказал техничке, пропустившей его на этажи: он всего лишь забыл физкультурную форму в лаборантской, где учитель часто разрешал оставлять вещи? Уборщицы не заходят в эти помещения, потому что это запрещено. Он не знал, почему. Как и не знал то, зачем вообще сюда пришел. Может, по зову сердца? Бред. Какой зов? Какое сердце? Оно уже умерло, завяло, всего неделю назад, вместе с одним человеком. Разве сможет он полюбить кого-то так же сильно, как его? Разве можно привязаться к кому-то так же сильно, как старшему брату? Разве сможет доверять кому-то, как и Итачи? Вряд ли. Однажды завядший цветок больше никогда не расцветет. Это закон этого мира. Это закон Саске. Это был закон Итачи.
Когда он был еще жив.
- …вот почему!
Учиха замер. Ему показалось, или он слышал голос за дверью класса? Да нет, не может быть. В школе никого, кроме него самого, и уборщиц с охранником на первом этаже нет. Кто же тогда может быть здесь еще?
Подойдя к двери, Саске напряг слух.
- Я знаю, что это вы сделали, так что отдайте по-хорошему! – звонкий мальчишеский голос. Очень знакомый. Даже слишком.
«Узумаки?»
- С чего ты взял? – голос по грубее, скорее всего, это старшеклассник, и, похоже, он не один.
- А не он сейчас у тебя в кармане лежит? – с издевкой спросил Наруто. Судя по незамедлительному грохоту, на него накинулось, по меньшей мере, сразу трое и, образовав кучу малу, они опрокинули как минимум две парты.
- Что здесь происходит? – толкнув дверь, Учиха вошел в аудиторию. Все присутствующие замерли. С Саске никогда не дрались, точнее, теперь не дрались. В младших классах, конечно, были охотники побить темноглазого мальчишку, пользовавшегося популярностью у девушек практически всех возрастов, однако очень редко он уходил с «поля боя» проигравшим. Уже позже, когда ученики его параллели подросли и осознали, на сколько опасно связываться с сыном главы полицейского управления, они отстали от него. Исключение не составляли и те, что были старше.
Картина, открывшаяся перед глазами молодого брюнета, была необычна, если не сказать пугающая: Наруто лежит на полу, на животе, склонив голову, двое старшеклассников выворачивали ему руки, а третий опустил тяжелый ботинок с явно железной подошвой на затылок блондина, вдавливая его лицо в пол.
- Отпустите его.
Голос спокоен и холоден.
- С какой стати, Учиха? – ответил тот, что держал ногу на голове Наруто. – Он сам нарывался, обвинял нас в краже.
- Потому что это правда, - с вызовом ответил Узумаки. Его лицо еще сильнее припечатали к полу. Раздался тихий хруст. Мальчик охнул. Саске сжал кулаки.
- Отпустите его, - повторил он. В голос добавился металл. Черные глаза смотрели с холодным терпением, которое вот-вот должно было закончиться.
Те трое переглянулись, а потом, с явной неохотой, отошли от Наруто. Тот сел, держась левой рукой за кровоточащий нос. Учиха вытащил из кармана платок и отдал однокласснику.
- Держи, - он повернулся к его обидчикам. – У вас есть к нему какие-то определенные претензии?
- Нет, - пробормотал тот, что, скорее всего, самый главный в этой компании.
- Вот и славно. Пошли, Узумаки.
- Стой.
Тот встал и тоже посмотрел на парней.
- Отдайте телефон, - потребовал он. Его голос был невнятен из-за все еще сочившейся из носа крови и уже полностью окровавленного платка, все еще прижатого к лицу. Те переглянулись. – И выверните карманы. Если его у вас действительно нет, то вам нечего бояться.
Те переглянулись, а потом главный зло посмотрел на блондина и, выложив на парту сотовый в темном чехле, выскочил из класса. Его друзья последовали его примеру.
- Что за телефон? – спросил Саске, хотя ему было явно не интересно.
- Дурак, - хмыкнул Наруто и протянул ему находку. – Это же твой, неужели не узнаешь?
- Мой?
«А, ну да… я же сотовый потерял две недели назад»
- Спасибо. У меня это из головы вылетело в связи с… последними событиями. Подожди… значит, ты из-за этого вступил в драку с ними?
Неподдельное удивление в глазах Учихи. Такое не часто можно увидеть.
- Ага. Мы же с тобой за одной партой сидим, и ты для меня вроде как друг. Вот я и решил помочь немного, как другу, - улыбаясь, ответил Узумаки.
- А… спасибо. Пошли в туалет, лицо вымоешь, и я тебе другой платок дам.
Вместе мальчики вышли из школы и дворами отправились домой. Раньше они никогда не ходили вместе, и теперь оказалось, что идти им по пути. Около одного из домов Наруто притормозил.
- Ты здесь живешь? – спросил его Саске, глядя на мнущегося у подъезда Наруто.
- Нет, тут Сакура-чан живет, - ответил мальчишка, явно смущаясь. – Я и подумал… может зайти к ней не на долго…
- Ясно.
- Не пойдешь со мной?
- Нет… мне домой надо.
«Я больше не смогу вести нормальную жизнь, не смогу привязаться к кому-нибудь. Это уже однозначно. Не стоит даже пытаться»
- Ладно. Удачи тебе.
Наруто сделал шаг в сторону подъезда и тут же замер, явно вспомнив о чем-то.
- Надо бы хоть цветочек ей подарить, - задумчиво протянул он, оглядываясь.
- Не надо срывать цветы, - не оборачиваясь, но и не удаляясь, произнес Саске. – Если сорвешь, то потеряешь нечто очень красивое, а он потеряет свою жизнь надежду на будущее. Человеческий эгоизм должен быть в меру.
Наруто не ответил. Раздался какой-то шорох. Оглянувшись, Учиха увидел, как блондин, пыхтя, карабкается на дерево.
- Ты что делаешь, сумасшедший?! А вдруг упадешь?!
Но Узумаки, не слушая, добрался до ближайшей ветки и, сорвав один цветок, спрыгнул.
- Ты прав, Саске. Если сорвать одинокий цветок, такой, как вон тот, растущий у дороги, то несомненно, это будет верх эгоизма. Но, если сорвать его с дерева, то мы, хоть и отберем частичку его красоты, дадим место для других.
Саске замер и непонимающе посмотрел на одноклассника.
- О чем ты говоришь?
- Деревья – как люди, а цветы – их чувства. Иногда мы теряем наших близких, они погибают или уходят от нас, следовательно, наш цветок срывается или увядает. Но это еще не конец света. На его месте очень скоро вырастет новый, такой же яркий и красивый.
Наруто ослепительно улыбнулся.
- А теперь извини, я пошел к Сакуре-чан! Увидимся завтра!»
«Ты оказался прав. В моем сердце расцвело еще несколько цветов. Их всего два, но я на многое готов ради них»
- Да, хотел, - слова Наруто вывели Учиху из воспоминаний. – Ты же будешь заниматься этим делом?
- В смысле?
- Не включай дурачка! Ты же полицейский, ты должен что-то предпринять! Найти убийцу!
- Боюсь, это не так просто, как кажется на первый взгляд. Все, что я имею в качестве улик – это Таро, а их убийца оставляет явно не для того, что бы облегчить нам жизнь. Мне все еще не достает зацепок.
- Но ведь эти карты для чего-то да нужны! Может, этот псих хочет нам что-то сказать!
- В том то и дело, что псих, - задумчиво протянул Саске. - Он не даст так просто его поймать. Но я, все-таки, попробую что-нибудь понять, исходя из этих карт.
- Можно, я буду тебе помогать? – спросил Узумаки.
Учиха остановился и оглянулся на блондина. Голубые глаза смотрели в темные со всей решимостью, на которую только были способны.
- Извини, Наруто, - мягко ответил Саске, качая головой. – Но я не могу. Я сейчас в сложном положении, и как человек, и как полицейский. Пока нет особых зацепок, я имею право подозревать абсолютно всех, даже тебя и Сакуру. Без обид, ладно, но я хочу разобраться в этом не опасаясь, что удар могут нанести в спину. Без обид, ладно?
- Ладно.
В молчании они добрались до одной комнат. Про себя Учиха отметил, что именно из этой стороны сегодня ночью шла Сакура. Узумаки постучал. Ответа не было.
- Может, его просто нет в комнате? – с надеждой спросил блондин, аккуратно надавливая на ручку. Створка скрипнула, проход открылся. Сглотнув, Наруто оглянулся на Учиху. Тот, кивнув, вошел первым.
Тело, лежащее на кровати, и две карты, белеющие на темной тумбочке, первыми бросились в глаза.
- Позови остальных, - глухо произнес Саске. – У нас новый труп.
Часть одиннадцатая
Вот теперь уже началась настоящая паника. Всегда спокойный Неджи был очень бледен, Таюя, крепко державшаяся за его рукав, дрожала, Ино была близка к истерике, Матсури и Сакура пытались её успокоить, но попытки были тщетны. Вырвавшись из их рук, девушка подскочила к Дану.
- Прикажите капитану корабля взять на обратный курс! – закричала она. – Вы хотите, что бы еще кто-то умер? Вам мало двух трупов?!
- Боюсь, что толку от этого не будет, - оборвал её мужчина. Не смотря на происшествие и царящую вокруг нервную атмосферу, он сохранял спокойствие.
- Почему?!
- Убийца очень правильно выбрал время. Видите ли, Ино-сан, наш путь длится две недели. Половину пути мы уже преодолели, так что, даже если мы повернем назад, то нам предстоит ехать столько же, сколько до Америки. Я не вижу смысла в развороте.
- Черт возьми! – взвыла блондинка, схватившись за голову. – Если все так и продолжится, мы все умрем! Вы должны что-то сделать!
- Ино, успокойся, пожалуйста! – Матсури повисла у подруги на руке, взывая к её затихшему голосу разума. – Сядь!
Всхлипывая, Яманако кивнула и, приблизившись вместе с девочкой к дивану у стены, опустилась на мягкое сидение. Саске подошел к тумбочке, на которой лежало две карты Таро. Король Монет и Король Мечей. Что бы это значило?
- Кто бы смог провести вскрытие? – ровным голосом спросил Учиха, обращаясь к людям за его спиной.
- Боюсь, это мог сделать только он… хотя, может и Кабуто-сан, но его сейчас здесь нет, - ответил Джирайя.
Все сейчас находились в комнате, которую занимал Орочимару. Он и был новой жертвой убийцы.
«Он не боится нас, этот маньяк. Он просто играет с нами, и теперь убил одного из подозреваемых. Боюсь, что мне это все равно ничего не дает. Одна из призрачных нитей, способной привести меня к убийце, оборвана»
Взяв Таро, Саске вышел из каюты и направился к общему залу, в котором лежали остальные карты, подкинутые к другим пассажирам.
«И так, что мы имеем? – начал он анализ, усаживаясь в кресло перед небольшим круглым столиком. - Убитый Шикамару и одна его карта – Паж Мечей. Далее, Орочимару, Короли Монет и Мечей. Смерть идентична – удар ножа в сердце. Идем дальше, другие: мои карты – Паж Булав, Четверка Чаш; Сакура – Рыцарь Булав, Туз Монет; Ино – Королева Монет, Королева Чаш; Матсури – Решение, Туз Булав; Наруто – Рыцарь Монет, Двойка Монет; Хината – Семерка Мечей, Десятка Мечей; Неджи – Десятка Булав, Колесо Счастья; Таюя-сан – Девятка Булав, Девятка Чаш; Дан – Рыцарь Мечей и Тройка Чаш и Итачи - Император, Первосвященник. Что мне это дает? Ничего. Я Таро никогда не увлекался, так что не смогу понять их значение. Но, возможно, среди пассажиров найдется кто-то, кто знает о них… о чем я вообще думаю? Естественно есть один человек, который разбирается, иначе бы зачем ему раскидываться картами, которые сам не понимает. Вопрос в том, кто же он»
- Ну что? Есть идеи? – в комнату заглянула растрепанная голова Наруто.
- Нет. Ни одной. Я не разбираюсь в них.
- Хм… увы, здесь я бессилен, - блондин рассеянно улыбнулся.
- Ничего. Я как-нибудь сам… додумаюсь.
- Ладно. Но если нужна будет помощь, ты только скажи!
Парень вышел из комнаты. Учиха тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Это все его гордость. Несмотря на эти слова, ему действительно нужна посторонняя помощь, хотя бы в разгадке понятия этих карт, но помощи пока просить неоткуда. Он еще не знает, кто смог бы разгадать значение Таро, так что пока стоит проанализировать ситуацию без них.
Серийный убийца, как правило, старается смешаться с толпой и не выдать себя. В принципе, верная техника, но очень часто человек переигрывает и его на этом ловят. Но пока еще ни кто себя не сдал. Разве что Орочимару делал какие-то намеки, однако он уже мертв и убийцей быть ни как не может.
Очень беспокоило Учиху поведение Сакуры, особенно его подозрения стали сильнее после события вчерашней ночью. И, к тому же, вела она себя сегодня слишком уж спокойно. Не к добру все это.
- Размышляешь? – прошелестел голос над самым ухом.
Вздрогнув, Саске резко повернулся, едва не вывихнув себе шею. Сердце пропустило удар. Парень, не мигая, остекленевшим взглядом смотрел на Итачи, стоявшего за его спиной, опираясь ладонями о спинку кресла.
- Зачем ты пришел? – прошипел Саске, отворачиваясь.
- Не рад мне? Плохо. Я же, все-таки, твой старший брат…
- Ты перестал быть моим старшим братом шесть лет назад, когда сбежал, оставив вместо себя чей-то труп.
- Это была вынужденная мера, - спокойно ответил старший Учиха, опуская на спинку локоть и подпирая кулаком подбородок. – Так было бы лучше для всех: и для тебя, и для меня.
- Лучше? Лучше?!
- Не кричи, дай мне договорить, - его голос, как всегда, оставался спокойным и хладнокровным. – Ты перестал зависеть от меня и, наконец, начал взрослеть, а я смог работать в той среде, которая мне нравилась, и перестать слушать бесконечные скандалы, которые так любили закатывать наши родители. Думаю, после моей… хм… смерти, им стало только легче.
Больше всего Саске хотелось ударить брата. Просто встать и врезать кулаком по лицу, что бы стереть это равнодушное выражение, которое так его бесило. Однако это было бы бесполезно. Итачи очень редко реагировал на внешние раздражители, даже такие грубые.
- Но я пришел не это обсуждать, а по делу.
- По какому? – вяло поинтересовался Саске, не оглядываясь, что бы не видеть холодные, бесстрастные темные глаза.
Учиха-старший наклонился вперед, опираясь руками о подлокотники кресла и кивнул на карты.
- Я могу растолковать тебе их значения, но только по отдельности. Картина явно еще не закончена.
- Не закончена? То есть, будут другие карты?
- Естественно. С каждой жертвой их будет больше. Возможно, что бы понять весь смысл этого, нужно будет дождаться окончания убийств, когда появится уже определенная композиция.
- Ясно. А откуда ты знаешь толкования Таро?
Не смотря на свою злость и ненависть, кипевшую в груди, Саске хотел найти убийцу, и ему меньше всего хотелось подозревать брата.
Даже если его цветок уже завял.
- Учил… кое-кто, - уклончиво ответил Учиха. – От нечего делать.
- Кто? – наседал младший брат, сверля старшего взглядом.
- Дейдара.
«Да, как будто мне это о многом говорит»
- И так. Я начну с лева на право. Паж Мечей означает вежливость и тактичность, качества, присущие человеку, к которому относится эта карты. Король Монет – состоятельность, солидность, Король мечей – советник. Паж Булав - привлекательность, энергия, Четверка Чаш - неуверенность в завтрашнем дне, окончание цепи удач. Рыцарь Булав – щедрость, дружелюбие, Туз Монет – самая лучшая карта среди Младших Арканов Таро, означает стабильность и безопасность.
- Младшие Арканы?
- Да. Скоро ты поймешь. Королева Монет – добросердечность, очарование, Королева Чаш – спокойствие, умеренность. Решение – выбор, Туз Булав – плодотворная энергия. Рыцарь Монет – трудолюбие, практичность, Двойка Монет – взлеты и падения. Семерка Мечей – неопределенность, Десятка Мечей – крушение надежд. Десятка Булав – измена, Колесо Счастья, это карта Старших Арканов, - вечные перемены. Девятка Булав – запас сил, Девятка Чаш – хорошее материальное положение. Рыцарь Мечей – смелость, способность руководить, Тройка Чаш – прибыль. Ну и мои, кажется, карты, все Старшие Арканы: Император – рассудок, отсутствие сомнений в решениях, Первосвященник - сосредоточенность, отсутствие уязвимости. Это все.
Выпрямившись, Итачи пошел к выходу.
- Подумай, может, тебе это поможет, однако, это лишь одни из многих значений - бросил он на прощание, даже не оглянувшись. Хлопнула дверь. Саске остался в одиночестве, глядя на карты и пытаясь собраться с мыслями.
От чего-то стало холодно. Все внутри него содрогнулось, то ли от страха, то ли от чего-то еще.
«Император – рассудок, отсутствие сомнений в решения, Первосвященник – сосредоточенность, отсутствие уязвимости»
«Что это значит? Итачи… неужели это ты – убийца? Зачем тогда решил помочь мне? Зачем, хотя бы, не переврал значение своих карт? Зачем? Слишком много вопросов, и ни одного ответа… хотя, возможно, расчет шел на то, что у меня слишком мало доказательств его вины. Разве можно исходить лишь из толкования этих чертовых Таро? Нет, нельзя… ты изрядно попутал мне мои собственные карты и мысли, ни-сан»
Толкнув дверь, Наруто вошел в свою каюту. Хината, как всегда, сидела в своем кресле, в полной темноте, и только небольшая лампа, дающая необычный, словно лунный, жемчужный свет. На коленях у неё лежала книга. Услышав стук створок, она подняла голову.
- Наконец-то ты вернулся, Наруто-кун! Я уже начала волноваться.
- Извини, Хината, - он закрыл дверь и, приблизившись, сел на кровать рядом с ней. – Зачем ты сидишь под этой лампой? По моему лучше просто раздвинуть шторы или хотя бы включить верхний свет.
- Нет… мне просто… так нравится больше, - девушка улыбнулась.
- Понятно.
Светлые глаза снова опустились на строчки. Узумаки лег на спину и напряг глаза, стараясь разглядеть в темноте узор на потолке.
«Саске… идиот. Неужели ты меня тоже подозреваешь? И Сакуру-чан? И Хинату? Последнее вообще смешно. Она же на коляске, и явно не сможет каждую ночь путешествовать по всему отсеку пешком. Хотя нет, может… что за чушь? Естественно, Хината здесь ни при чем! Это же… это же Хината… она бы никогда не смогла даже ударить кого-нибудь, я молчу уже про убить… но кто может? Я изначально думал, что это сделал этот Орочимару, однако он мертв… и куда подевался его ассистент или кем ему там приходится этот очкарик?
А вообще, странная эта история. И я даже не имею в виду убийства и карты Таро. Возможно, этот маньяк, который режет пассажиров, планировал с самого начала разобраться с теми, кто ему не нравится. Значит, это тот, кто знает нас всех… но тогда Орочимару отпадает сразу, с Шикамару он даже не знаком… или знаком? Не думаю, Нара никогда не связывался с исследовательскими центрами»
- Н-наруто-кун…
- А? – Узумаки сел, да так резко, что голова пошла кругом, а перед глазами замерцали звездочки. – Что такое, Хината?
- Ничего, но… у тебя такое лицо… странное, - девушка в неуверенности поежилась.
- Да? Извини, - тот добродушно усмехнулся, - так нормально?
- Да… с тобой все в порядке?
- Да, все отлично! Честно!
- Наруто! – дверь распахнулась, впустив в комнату тусклый желтоватый свет ламп из коридора.
- Саске? Что такое? Опять кого-то убили? – испуганно спросил блондин, тут же вскакивая.
- Нет, но наконец-то пришел Кабуто-сан. Говорит, что был на верхних этажах у знакомой. Я её уже расспросил, это, скорее всего, правда. Идем.
- Куда? Зачем?
- Для поддержки моего морального состояния, - мрачно ответил Учиха, разворачиваясь. – Нам сейчас представят патологоанатомический отчет.
- А, понял. Иду. Я скоро вернусь.
Последние слова предназначались Хинате. Дверь захлопнулась. Она грустно посмотрела на полированную деревянную поверхность.
- Возвращайся скорее, Наруто-кун.
- И так. Смерть наступила примерно между тремя и пятью часами ночи. Случай идентичен с прошлым: ножевой удар в сердце, жертва, вероятно, погибла сразу.
Кабуто поправил очки на переносице. Было заметно, насколько он поражен смертью Орочимару, но виду старался не подавать.
В комнате, помимо него, были только Наруто, Саске и Дан, который счел, что ему необходимо присутствовать при этом отчете.
- Кабуто-сан, - подал голос Учиха. – Скажите, вы получили этой ночью карту Таро?
- Да, получил, - голос едва заметно дрогнул.
- Будьте добры, отдайте её мне. Это в интересах… хм… следствия. И первую карту тоже дайте.
- Хорошо.
Молодой человек вытащил из кармана два небольших плоских прямоугольника и отдал их Саске.
- Можете идти.
Дан, подождав, пока Якуши удалится, выпрямился и бесстрастным взглядом посмотрел на брюнета.
- Что думаете по этому поводу, Саске-сан? У вас есть какие-нибудь мысли?
- Кое-какие есть, но я пока не намерен ими делиться.
- Ясно. Я надеюсь, вы сможете поймать убийцу. Эти смерти очернят мою репутацию и репутацию моего корабля.
С этими словами он поднялся и быстро вышел из комнаты. Узумаки возмущенно засопел:
- Это же надо! У него тут под носом людей убивают, а он о репутации думает!
- Его можно понять, Наруто, - мягко оборвал его Саске. – Я могу понять, но, увы, не до конца.
- Ясно… мне тоже уйти надо, да?
Голубые глаза смотрели прямо в черные. Сердце Саске сжалось. Ему казалось, что, если он сейчас ответил положительно, то предаст своего друга. Единственного друга.
- Не знаю, - честно ответил Учиха, низко опуская голову и подпирая лоб кулаком. – Знаешь, будь у меня альтернатива, я бы отказался от этого дела, потому что, как бы не старался, не могу подозревать тех, кто мне дорог, в частности тебя и Сакуру… да и вообще, меня бы отстранили от следствия, будь мы в Токио.
- Почему отстранили бы? – нахмурился блондин.
- Потому что если следователь имеет какое-то отношение к делу, не как полицейский, а как человек, то ему не могут доверить расследование. Чувства могут взять верх над разумом.
- Я понял. Но альтернативы у тебя нет, так что ты обязан сам раскрывать это дело. Извини.
- Это я должен извинятся, Наруто…
- Да ладно, проехали, - парень махнул рукой и улыбнулся. – Здесь останешься? Будешь думать дальше?
- Да.
- Ладно. Тогда удачи.
И Узумаки, махнув рукой, покинул комнату.
- Ну что?
- Он умер так же, как и Шикамару. Ничего нового это вскрытие не принесло.
Наруто стоял около все еще полуоткрытой двери, глядя в сторону и думая над словами Саске.
«Идиот ты, Учиха, каким был, таким и остался. Я не убийца, как ты не можешь этого понять? И я буду тебе помогать, что бы ты не говорил, понял?!
А вообще, это тяжело – подозревать всех… я не могу даже представить, как буду подозревать Сакуру-чан или Хинату… её уж точно не могу!»
- Наруто-кун? Что-то не так?
- А? Нет… извини, все хорошо.
Скрипнула створка. И снова янтарный свет проник в комнату. Блондин быстро закрыл дверь и исподлобья посмотрел на Хинату.
«Каждый раз, когда я открываю дверь во тьму… я всегда вижу ангела. Он же не может быть фальшивым, правда?»
Часть двенадцатая
Небольшое облачко сизого дыма, оторвавшись от губ, плывет над океаном. Оно едва заметно в темноте. Единственным источником света на широкой палубе является огонек на конце сигареты, которую молодой темноволосый человек держит в руках.
Сегодня красивая безлунная ночь.
- Опять ты здесь? – высокий, серьезный голос за спиной, принадлежащий, без сомнения, младшему брату.
«Ты не изменился, Саске»
- Да, здесь. Ты имеешь что-то против?
- Нет.
Он уже разучился удивляться неизменности выражения лица и тона в голосе Итачи. Это теперь стало привычным. Это не поражает, как в первый вечер на этом лайнере.
- Знаешь, я подозреваю тебя, - в голосе равнодушие, но совсем не такое, как у старшего брата.
- Я знаю.
- Но я все равно думаю, что ты говорил правду, когда толковал мне карты.
- Вот как…
Автор: Нина-Мари ака Темная кукла
Бета: нет
Фендом: Naruto
Жанр: ангст, может быть ООС, AU, новелла, яой (очень тонкими, почти прозрачными намеками)
Рейтинг: разный, но не выше PG-13
Пейринг/Персонажи: их очень много. В фанфике участвует большинство персонажей из канона.
Сюжет: present times, present days. Что было бы, если бы шиноби никогда не существовало, а герои – обычные люди – жили бы в Токио, одном из самых криминальных городов мира?
Дискламер: персонажи принадлежат Кишимото Масаши-сама, но сюжет мой
Размещение: подпишите меня, как автора и размещайте, с ссылкой на первоисточник
Состояние: не закончен
Прим. авт. №1: я честно старалась без ООС, но, по-моему, не получилось…
Прим. авт. №2: все герои здесь старше лет на шесть (т. е. Наруто 20, Неджи 21 и т. д.)
читать дальшеЧерез полтора часа после этого разговора девушки спустились к бару, у тому самому, где они сидели в первый вечер на этом лайнере. Позже к ним присоединились другие бывшие одноклассники. Было еще рано, так что кроме них и бармена в зале никого не было, кроме Таюи и Неджи, сидящих у другого бара. Хината постоянно бросала на них обеспокоенные взгляды.
- Прошу минуточку внимания! – неожиданно из двери слева вышел мужчина с длинными светлыми волосами.
- Джирайя-сенсей! – воскликнули девушки.
- Здравствуйте, здравствуйте, рад вас всех видеть. Итак… - вслед за ним из небольшого коридора за его спиной вышли еще несколько человек: отец Таюи, Орочимару (увидев его, Ино дернула плечом и отвела взгляд в другую сторону) с Кабуто и молодой темноволосый человек.
Сакура, увидев последнего, удивленно посмотрела на своего мужа, который, как и Ино, смотрел в другую сторону.
- Саске… а это случайно не…
- Потом поговорим об этом, - оборвал он её.
- Итак, - в руках Джирайи появилась маленькая стопочка карт. – Здесь тринадцать карт и я раздам вам по одной.
- Зачем? – поинтересовался Наруто.
- Это традиция этого корабля. К тому же, раздавать будем по списку, - он извлек из кармана лист.
Через несколько минут у всех было по одной карте.
- Королева Монет, - прочитала Ино.
- А у меня Решение, - произнесла Матсури. К ним подошли Сакура и Хината.
- Рыцарь Булав, - розоволосая повертела карту в руках.
- Семерка Мечей, - сказала брюнетка. – У Наруто-куна Рыцарь Монет.
- Как думаете, к чему все это? – спросила их Матсури, разглядывая картинку на карте. – Это же Карты Таро вроде.
- Не знаю, к чему, но раз традиция…
- Знаете девочки, что странно? – к ним подошел Джирайя. – У меня была вся колода, я в первый вечер её подготовил, а сегодня там было только эти тринадцать. И мне карты не хватило, потому что я был последний в списке. Ну да ладно, не важно.
Саске посмотрел на свою карту. Паж Булав. Что бы это значило?
Через некоторое время зал стал наполняться людьми, игроки обступили столы.
Ино лениво потянулась.
- Не знаю, как вы, а я спать. До завтра.
- Да, кстати, Ино, зайди ко мне завтра утром, - попросил Шикамару. Его карта, Паж Мечей, лежала на стойке бара рядом с ним. – Я тебе отдам кольцо.
- Какое кольцо? – девушка удивленно посмотрела на парня.
- Ты тогда ушла в такой спешке, что даже не попрощалась, - Нара усмехнулся. – Ты кольцо свое оставила. Синее такое, помнишь?
- А… ага, помню. Оно у тебя?
- Да.
- Ладно. Зайду. До завтра.
Часть девятая
- А!!! Убили! ЕГО УБИЛИ!!!
Крик эхом прокатился по широкому коридору, залетев щели под каждой дверью. Чей-то другой крик, топот множества ног. Дверь с номером «3» распахнулась, и в комнату влетело несколько человек и они тут же застыли на месте.
В нескольких шагах от них стояла дрожащая всем телом Ино, а неподалеку от неё, на кровати, раскинув руки в стороны лежал…
- Шикамару! – ахнула Сакура, приложив ладонь к губам.
- Убили… - прошептала Яманако, невидящими глазами глядя на труп парня, и медленно опускаясь на пол. – Его убили…
- Ино! – к ней подскочила Матсури и, бросив взгляд на кровать, обняла подругу за плечи. – Вставай… пошли…
- В чем дело, господа? – через порог переступил светловолосый владелец корабля, держа под руку свою дочь. – Что здесь происходи…
Договорить он не смог, его взгляд упал на мертвого парня. Темные глаза слегка расширились то ли от страха, то ли от ужаса, то ли от простого удивления. Сказать было сложно.
- Орочимару-сан… - медленно и спокойно произнес он, - …вы были врачом, на сколько я помню… пожалуйста, обследуйте тело.
- Что тут обследовать?! – крикнула Сакура, резко повернувшись к Дану. – Вы что, не видите? У него нож в груди! С левой стороны! В сердце!
- Успокойся, - Саске взял её за локоть и притянул к себе. – Обследование необходимо. Не горячись.
- Но… - девушка снова посмотрела на кровать и зажмурилась. – Ладно…
Вошедший вслед за владельцем лайнера Орочимару коротко кивнул:
- Хорошо. Я прошу всех покинуть комнату, кроме тебя, Кабуто.
- Да, Орочимару-сан.
Появление врача ждали в большой комнате, обставленной диванами и креслами, похожую на гостиную. Саске обнимал Сакуру и говорил что-то успокаивающее, Матсури делала то же самое с Ино, Наруто держала за руку Хинату, которая старалась держать себя в руках, Неджи и Таюя просто сидели рядом и смотрели на дверь, а Дан стоял у окна и смотрел на море, волнующееся под порывами шального ветра. Словно ничего не случилось. В комнате отсутствовал только один пассажир, находящийся в этом отсеке – Учиха Итачи. Его отсутствие заметили только Дан и Саске.
Скрипнула дверь. Все встрепенулись и выжидательно посмотрели на темноволосого мужчину, вошедшего в комнату.
- И так… - начал он, опускаясь в кресло и беря в руки небольшой исписанный лист бумаги, протянутый Кабуто. – Смерть наступила в течение четырех-пяти часов утра. Как верно отметила юная леди, - Орочимару выразительно посмотрел на Сакуру, - Нара-сан погиб от одного ножевого ранения точно в сердце. Смерть наступила, скорее всего, быстро, по этому жертва не успела ничего предпринять. Так же, совсем рядом с ней, мы нашли вот это.
Он положил на низкий столик рядом с его креслом карту рубашкой вниз. На неё было несколько засохших капель крови.
- Возможно, карты Таро – это подпись убийцы. Я советую всем быть предельно осторожными, стараться без особой надобности не выходить из кают и тщательнее запирать двери.
- Что вы имеете в виду? – почти крикнула Матсури, едва не сорвав голос.
- Джирайя-сан очень любезно зарезервировал этот отсек только для VIP-персон, - раздался спокойный голос у дверей. На пороге, оперевшись плечом о косяк, стоял Итачи. – Ни кто из обычных пассажиров не может пробраться сюда.
- Вы хотите сказать… - сдавленно начала Хината.
- Да. Убийца – это кто-то из нас.
Большинство присутствующих переглянулось. Все, кроме самого Итачи, Орочимару и Дана, так и не оторвавшего взгляд от окна.
- Что же… что же делать? – прошептала Сакура, закрыв лицо руками. – Шикамару умер… кто же убил его?
- Ты всерьез думаешь, что убийца сейчас встанет и громогласно заявит, что это сделал он? – язвительно пробормотала Матсури, обнимая Ино.
- Но все равно… что же делать?
- Успокоиться и разойтись по каютам, - медленно произнес Дан, все еще глядя на море. – Я не знаю намерений убийцы и не собираюсь их понимать. Надеюсь, это был единичный случай и больше форс-мажорных обстоятельств не предвидится…
- Форс-мажорных обстоятельств?! – Сакура вскочила и уставилась на светловолосого мужчину. – Да как вы?!.. как у вас язык повернулся такое сказать?! Человек умер, его убил кто-то, находящийся в этой комнате, а вы так спокойно ведете себя…
- А что вы предлагаете сделать, Сакура-сан? – он даже не повернулся к ней лицом, просто перевел взгляд на говорившую. Его темные, уставшие глаза встретились с яростным взглядом ярких и изумрудных. – У вас есть идеи по этому поводу?
- У меня… - девушка запнулась и, все еще хмурясь, опустилась обратно на диван.
- Не важно, чего хочет убийца, - спокойно, и даже с некоторой насмешкой произнес Орочимару, опуская руки на подлокотники. – Мы действительно должны быть предельно осторожны в общении друг с другом. А теперь предлагаю послушаться совета Дана-сана и разойтись.
Присутствующие переглянулись снова. Первым поднялся Саске и, взяв жену за руку, вывел её из комнаты. Следом, чуть помедлив, вышел Наруто, везя с собой кресло Хинаты. За ним потянулись все остальные. Таюя, уже стоя у дверей, оглянулась. В комнату остались только Итачи, Орочимару с Кабуто и Дан.
- Отец…
- Иди. Я подойду позже.
- Хорошо. Не задерживайся, пожалуйста.
- Что думаете?
Девушки снова собрались вместе, но, на этот раз, в каюте у Сакуры. Саске, сказав, что не будет им мешать, сел в дальний угол с книгой. Судя по наступленым бровям и мрачному взгляду, он пытается отвлечься от мыслей о мертвом бывшем однокласснике.
Вопрос принадлежал Матсури. Он сидела на кровати Сакуры, поджав под себя ноги и выжидательно глядя на остальных.
- О чем? – Хината подняла на неё слегка удивленный взгляд.
- О случившемся, конечно же, - девочка сложила руки на груди и нахмурилась. – Есть какие-нибудь мысли?
- Нет, - Сакура покачала головой и обняла себя за плечи. – Я боюсь…
- Я тоже, - Хината сцепила пальцы в замок. – Вдруг это повторится?
- Будем надеяться, что нет, - пробормотала русоволосая, подтягивая колени к груди и опуская на них подбородок.
- А вообще… мне кажется, что убийца – тот темноволосый тип, - вдруг сказала Учиха.
Все присутствующие, и девушки, и Саске, разом посмотрели на неё. Сакура втянула голову в плечи.
- О котором именно темноволосом ты говоришь? – тихо спросил её муж, откладывая книгу.
- Который тело Шикамару… ну… обследовал.
- Орочимару, значит, - Матсури стукнула кулаком по ладони. – Точно! Я тоже об этом подумала!
- На каком основании ты делаешь этот вывод? – Саске посмотрел на девочку устало-осуждающим взглядом. – У тебя вряд ли есть какие-то доказательства его вины, а без них советую не озвучивать свои подозрения перед широкой публикой.
- А что думаешь ты по этому поводу? – произнесла до сих пор молчавшая Ино.
Учиха сложил руки на груди и хмуро окинул девушек взглядом.
- Ничего нового вам сказать не могу, даже если бы что-нибудь узнал. Они правильно сказали, что убийцей может оказаться кто угодно, по этому я в праве подозревать абсолютно всех, находящихся в этом отсеке. Будем надеяться, что смертей больше не будет. Кстати, как правило, серийные убийцы делятся на два типа: первые это те, что ставят себя выше всего человечества и, дабы показать свое превосходство, оставляют подсказки. Обычно из-за этого их и находят. И второй тип – это люди, которые очень боятся попасться, трясущиеся за свою жизнь и свободу. Причин убивать у них, как правило, множество, и все ужасно глупые, хотя для этого человека они предоставляют очень огромную проблему, которую нужно устранить. Этот тип поймать легче, так как они после первой жертвы начинают делать массу ошибок.
- Ты что, хочешь, что бы поймать преступника, ждать следующих жертв? – тихо спросила Сакура.
- Я хочу, что бы жертв больше не было. Если их не будет до нашего приезда в Америку, то этим делом займется их полиция, а если они продолжатся, то расследовать начну уже я.
Повисло тяжелое молчание. Саске, повертев в руках книгу, встал, убрал её на полку и пошел к двери.
- Я пойду, пройдусь.
- Не надо! - Сакура тут же вскочила. – Вдруг с тобой тоже что-то…
- Первое убийство произошло ночью. Сомневаюсь, что убийца нападет на меня в коридоре при свете дня. Не беспокойся.
Дверь хлопнула о косяк. Розоволосая девушка медленно опустилась обратно на кровать.
- Я за него боюсь, - едва слышно прошептала она, закрывая лицо ладонями. Её тело била нервная дрожь. – И не только за него… за всех боюсь…
- Успокойся, пожалуйста, - Матсури селя рядом и обняла её за плечи. – Не плачь. Будем надеяться, что ни кто больше не умрет.
Саске вышел на палубу. Солнце было еще высоко, но уже не далеко от горизонта, небо приобрело нежно-розоватый оттенок. Парень опустил взгляд на воду, рябившую из-за ветра.
Возможно, это не было заметно со стороны, но произошедшее его сильно подавило. Конечно, с Шикамару они никогда небыли близки как, например, с Наруто, но все равно, его мертвое тело с раскинутыми в разные стороны и вывернутыми руками, грудь, залитая кровью, не покидали из головы. Конечно, Учиха часто видел трупы, проводил поверхностное обследование и поиск улик, но на работе, он готов видеть тела и всегда настроен психологически, а сейчас… слишком неожиданно. Слишком резко.
Саске запустил пальцы в свои темные волосы и закрыл глаза. Кто знал, что все так обернется? Что он столкнется с такими проблемами на отдыхе? Ни кто не знал. Ни кто, кроме самого убийцы.
- Любуемся океаном, Саске-сан? – из раздумий Учиху вывел знакомый, чуть насмешливый голос.
В паре метров от него, сложив руки на груди, стоял Орочимару. На губах, как и раньше, была усмешка, золотые глаза изучающе рассматривали Учиху.
- Разве вам не стоит быть сейчас в своей каюте, вместе с женой? – продолжил мужчина.
- Не ваше дело, где я должен быть, - спокойно отрезал Саске, отворачиваясь.
- Как грубо. А я ведь ничего плохого вам не сказал, Саске-сан. Ваш брат гораздо вежливее.
Кровь отхлынула от лица при упоминании Итачи. Темноглазый парень стал еще бледнее, чем раньше. Пальцы судорожно сжали поручни, так, что костяшки побелели.
- Откуда вы… - начал он, но Орочимару, по прежнему усмехаясь, перебил:
- Откуда я знаю? Глупый вопрос. Я ведь веду кое-какие очень выгодные для моего исследовательского центра дела с вашим братом. Очень хорошо получается, знаете ли… кстати, на сколько я знаю, вы встретили его здесь впервые за несколько лет, я прав?
Учиха предпочел не отвечать. Постепенно он успокаивался и брал себя в руки. Волна злости и раздражения, окатившая его только что, быстро отступала, оставляя место для более привычного спокойного состояния.
- Будете молчать, Саске-сан? – Орочимару тоже подошел к перилам и положил ан них ладонь. – Ладно, я не настаиваю на ответе. И все же… советую вернуться в каюту. А то мало ли что… вдруг убийца решит найти новую жертву уже сейчас… или уже нашел.
Странный взгляд. От чего-то все внутри Саске похолодело.
«А что, если Сакура оказалась права? Что, если, даже не имея доказательств, она смогла его как-то вычислить? И что значит: «вдруг убийца решил найти новую жертву уже сейчас»? он хочет намекнуть, что…»
Учиха быстро выпрямился, да так, что, казалось, позвоночник вот-вот затрещит.
- Уже уходите? – насмешливое разочарование в голосе Орочимару. – Ну, что ж, до свидания, Саске-сан.
- До свидания.
Рывком открыв дверь, Учиха быстрым шагом направился по коридору, вглядываясь в цифры, выбитые на деревянных поверхностях. Наконец, найдя нужную с номером «2», он вытащил ключ и, от перев замок, вошел в каюту.
Сакура лежала на кровати. Больше никого в помещении не было. Закрыв дверь, Саске включил лампу на тумбочке – кто-то плотно задернул шторы, так что из окна в комнату не проникает ни лучика света, и медленно, с опаской, приблизился к кровати.
- Сакура, - тихо позвал он, медленно опускаясь на край. Сердце билось быстро и тревожно. – Сакура.
Неожиданно, к его облегчению, девушка пошевелилась и, открыв глаза, сонно посмотрела на него.
- Саске?.. хорошо, что ты вернулся. Лучше больше так не уходи, хорошо?
- Хорошо.
«Кажется, твоя догадка может оказаться верной. Но не буду пока торопиться с выводами. Лучше подождать»
- Что думаешь? – осторожно спросила Таюя, наливая чай. Неджи подпер подбородок кулаком.
- Ничего пока не думаю. Да и не мое это дело. У нас среди пассажиров есть уже один полицейский. Эта работа как раз для него.
- Да, наверное ты прав, - неуверенно произнесла девушка. – Но мне как-то не по себе. Нет даже мыслей, кто может оказаться убийцей и почему жертвой стал именно этот парень.
- Первой жертвой.
- Что?
- Он стал только первой жертвой.
Рыжеволосая удивленно посмотрела на парня, спокойно пьющего чай.
- Ты хочешь сказать, что…
- Да. Вполне возможно, что будут еще жертвы. Пятьдесят на пятьдесят.
- Но это же ужасно! – Таюя сжала кружку в руках. – Вдруг нас всех перебьют, пока мы будем ехать?
- Если всех перебьют, то убийцу поймают сразу же, так как он останется один. Нет, если на то пошло, то будет по одной жертве в день – это как максимум. По ночам. Больше – слишком опасно. И знаешь, меня немного пугают эти карты, - он кивнул на стол, где лежало две Таро девятка и десятка булав. – Ты знаешь их значения?
- Ну… - рыжеволосая слегка нахмурилась, роясь в памяти. – Твоя – десятка, это, на сколько я помню, обман или хитрость. А моя девятка – способность сопротивляться сильному противнику, на сколько я помню… но это только одни из многих значений.
- Ясно, - Хьюга с явной неприязнью посмотрел на карты и сделал большой глоток чая.
Часть десятая
«До чего же наивны люди. Особенно эти. Их так легко ввести в заблуждение»
Губы кривятся в довольной улыбке. Широкое лезвие ножа ловит случайные блики, словно светясь в темноте. Одна рука, затянутая в перчатку, легко и независимо держит рукоятку, а другая, тоже защищенная тонкой резиной, вытаскивает отмычку. Несколько секунд, щелчок, и дверь приоткрылась. Новая зверская, голодная, жаждущая крови усмешка.
«Это попутает карты всем, кто делал какие-либо догадки, естественно, не правильные, - едва сдерживает смех. – Интересно будет посмотреть на их реакцию, когда они увидят этот труп»
Тихий скрип половиц, пусть и покрытых мягким ковром. Человек на кровати шевельнулся. Это ни чуть не обеспокоило убийцу. Рука, сжимающая оружие, замахнулась.
- Увидимся в Аду.
Хруст ребер под рукой. Такое уже знакомое и даже приятное чувство. Напряжение слуха. Новая усмешка.
Не бьется.
Луна, распространяя жемчужное сияние, заглядывала в каждое окно, освещая каюты. Саске, слегка поморщившись, открыл глаза. Лунный свет бил ему прямо в лицо и, что бы спастись от него, пришлось сесть.
«Зачем я только шторы раздвинул» - недовольно подумал Учиха, зевая. Все еще ужасно хотелось спать, по этому он, закутавшись в одеяло, снова опустился на подушку и неожиданно замер. Сон как рукой сняло.
Сакуры в каюте не было.
Убедившись, что жертва мертва, убийца, удовлетворенно хмыкнув, выпрямляется и тут же вспоминает кое о чем. На тумбочку опускается небольшой тонкий прямоугольник.
«Вот и все, а теперь нужно по быстрее рвать когти»
Быстро одевшись, Учиха потянул на себя дверь.
«Заперта?»
Минута безвозвратно ушла на поиск ключа. Наконец, отперев замок, Саске быстро вышел в коридор и огляделся. Куда она могла пойти? Налево или на право? На палубу или вглубь отсека?
По телу пробежала нервная дрожь от мысли, что его жена ушла в глубь отсека. С чего её туда потянуло?
Сакура, плотно закрыв за собой дверь, потянулась и пошла по коридору, к своей комнате. Её глаза лихорадочно блестели от страха, она постоянно оглядывалась, словно ожидая нападения со спины в любой момент.
Сложив руки в замок у груди, девушка глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и внушая себе, что ничего не произойдет, что она спокойно доберется до каюты и спокойно ляжет спать дальше.
Однако аутотренинг не помогал, Учиха по-прежнему дрожала и продолжала нервно оглядываться и судорожно сглатывать на каждом повороте.
Еще несколько шагов на подрагивающих ногах, и вот, последний угол. Облегченно воздохнув, Сакура свернула направо и тут же на кого-то натолкнулась. Сердце снова учащенно забилось от ужаса. Девушка сжалась, ожидая пинка, удара, чего угодно. Закрыв голову руками, она упала на колени и зажмурилась.
Неожиданно человек, с которым она столкнулась, взял её под локти и, потянув вверх, заставил встать. Чуть приподняв ресницы, Сакура посмотрела на него и тут же открыла глаза полностью. Это был Саске.
- До чего же я рада, что это ты! – выдохнула она.
- То есть? – хмурое, настороженное выражение его лица немного смутило девушку, но она решила особо не заострять на этом свое внимание.
- Я уже испугалась, что… ну да, не важно.
- Ясно. А теперь ответь, что ты делала здесь посреди ночи? – стараясь быть спокойным, спросил Учиха, продолжая крепко держать жену за локти.
- В туалет ходила, - поморщившись и отведя взгляд, ответила та. – Я не виновата, что он так далеко от нашей каюты находится… отпусти, мне больно!
- Извини. Ладно, пошли спать, поговорим завтра.
В комнату, наполненную VIP-пассажирами вошел бледный Джирайя, распространяющий резкий запах мятной жвачки, способной перебивать другие «ароматы». Вот и объяснение, где пропадал один из владельцев лайнера: на верхних этажах в компании бутылок и девушек.
- Скажите мне, что это не правда, - попросил он, обращаясь ко всем сразу. – Неужели действительно убили Шикамару?
- Это правда, - спокойно отозвался Дан, сидящий в кресле у стола. Все остальные кучей стояли рядом и беспокойно оглядывались. Из всех людей, путешествующих в этом отсеке, в комнате не было двоих: Орочимару и Кабуто. – И это сделал кто-то из нас. К тому же, произошло кое-что крайне странное.
- Что еще? – мужчина опустился рядом с ним на диван и посмотрел на столик.
- Карты, - коротко ответил за Дана Саске, кивая на гладкую, темную, полированную поверхность. - В комнате каждого из нас оказалось по одной-две карты Таро. Похоже, убийца попросту играет с нами.
- Но как ему или ей удалось забраться в каюты так, что бы ни кто ничего не заметил?!
- Этого мы не знаем. Меня больше интересует, где еще двое пассажиров, - Учиха огляделся, заостряя внимание на отсутствующих. – Ни кто не знает, где они?
- Скорее всего, на палубе, - неуверенно предположил Джирайя. Саске нахмурился и сложил руки на груди, бросив тяжелый взгляд на дверь.
Молчание затянулось.
«Вполне возможно, что Кабуто уже стал жертвой… жертвой кого? Орочимару. Вероятно. Но почему тогда его самого здесь нет?»
- Я пойду схожу за ними, - вызвался Наруто, поднимаясь на ноги.
- Наруто-кун… - начала Хината, но Учиха неожиданно перебил её:
- Думаю, действительно стоит сходить… и проверить.
- Пошли со мной, - попросил Узумаки, глядя в темные глаза.
«Зачем ему это? Поговорить о чем-то без свидетелей?»
- Ладно, идем.
Все проводили их глазами. Сакура поежилась и переглянулась с Хинатой, Ино покрепче стиснула руку Матсури, Дан даже не утрудил себя усилием проследить за уходящими взглядом.
- Ты о чем-то хотел поговорить?
Это напомнило один из вечеров, когда они оба были еще школьниками. Ностальгия? Возможно. Встрече выпускников она и не такая должна быть, однако, как считал Саске, сейчас время не подходит для воспоминаний.
« За окном сгущались сумерки. Он медленно шел по пустому школьному коридору. Что он здесь делает? Зачем пришел, когда уроки уже закончились? Может, все так, как он сказал техничке, пропустившей его на этажи: он всего лишь забыл физкультурную форму в лаборантской, где учитель часто разрешал оставлять вещи? Уборщицы не заходят в эти помещения, потому что это запрещено. Он не знал, почему. Как и не знал то, зачем вообще сюда пришел. Может, по зову сердца? Бред. Какой зов? Какое сердце? Оно уже умерло, завяло, всего неделю назад, вместе с одним человеком. Разве сможет он полюбить кого-то так же сильно, как его? Разве можно привязаться к кому-то так же сильно, как старшему брату? Разве сможет доверять кому-то, как и Итачи? Вряд ли. Однажды завядший цветок больше никогда не расцветет. Это закон этого мира. Это закон Саске. Это был закон Итачи.
Когда он был еще жив.
- …вот почему!
Учиха замер. Ему показалось, или он слышал голос за дверью класса? Да нет, не может быть. В школе никого, кроме него самого, и уборщиц с охранником на первом этаже нет. Кто же тогда может быть здесь еще?
Подойдя к двери, Саске напряг слух.
- Я знаю, что это вы сделали, так что отдайте по-хорошему! – звонкий мальчишеский голос. Очень знакомый. Даже слишком.
«Узумаки?»
- С чего ты взял? – голос по грубее, скорее всего, это старшеклассник, и, похоже, он не один.
- А не он сейчас у тебя в кармане лежит? – с издевкой спросил Наруто. Судя по незамедлительному грохоту, на него накинулось, по меньшей мере, сразу трое и, образовав кучу малу, они опрокинули как минимум две парты.
- Что здесь происходит? – толкнув дверь, Учиха вошел в аудиторию. Все присутствующие замерли. С Саске никогда не дрались, точнее, теперь не дрались. В младших классах, конечно, были охотники побить темноглазого мальчишку, пользовавшегося популярностью у девушек практически всех возрастов, однако очень редко он уходил с «поля боя» проигравшим. Уже позже, когда ученики его параллели подросли и осознали, на сколько опасно связываться с сыном главы полицейского управления, они отстали от него. Исключение не составляли и те, что были старше.
Картина, открывшаяся перед глазами молодого брюнета, была необычна, если не сказать пугающая: Наруто лежит на полу, на животе, склонив голову, двое старшеклассников выворачивали ему руки, а третий опустил тяжелый ботинок с явно железной подошвой на затылок блондина, вдавливая его лицо в пол.
- Отпустите его.
Голос спокоен и холоден.
- С какой стати, Учиха? – ответил тот, что держал ногу на голове Наруто. – Он сам нарывался, обвинял нас в краже.
- Потому что это правда, - с вызовом ответил Узумаки. Его лицо еще сильнее припечатали к полу. Раздался тихий хруст. Мальчик охнул. Саске сжал кулаки.
- Отпустите его, - повторил он. В голос добавился металл. Черные глаза смотрели с холодным терпением, которое вот-вот должно было закончиться.
Те трое переглянулись, а потом, с явной неохотой, отошли от Наруто. Тот сел, держась левой рукой за кровоточащий нос. Учиха вытащил из кармана платок и отдал однокласснику.
- Держи, - он повернулся к его обидчикам. – У вас есть к нему какие-то определенные претензии?
- Нет, - пробормотал тот, что, скорее всего, самый главный в этой компании.
- Вот и славно. Пошли, Узумаки.
- Стой.
Тот встал и тоже посмотрел на парней.
- Отдайте телефон, - потребовал он. Его голос был невнятен из-за все еще сочившейся из носа крови и уже полностью окровавленного платка, все еще прижатого к лицу. Те переглянулись. – И выверните карманы. Если его у вас действительно нет, то вам нечего бояться.
Те переглянулись, а потом главный зло посмотрел на блондина и, выложив на парту сотовый в темном чехле, выскочил из класса. Его друзья последовали его примеру.
- Что за телефон? – спросил Саске, хотя ему было явно не интересно.
- Дурак, - хмыкнул Наруто и протянул ему находку. – Это же твой, неужели не узнаешь?
- Мой?
«А, ну да… я же сотовый потерял две недели назад»
- Спасибо. У меня это из головы вылетело в связи с… последними событиями. Подожди… значит, ты из-за этого вступил в драку с ними?
Неподдельное удивление в глазах Учихи. Такое не часто можно увидеть.
- Ага. Мы же с тобой за одной партой сидим, и ты для меня вроде как друг. Вот я и решил помочь немного, как другу, - улыбаясь, ответил Узумаки.
- А… спасибо. Пошли в туалет, лицо вымоешь, и я тебе другой платок дам.
Вместе мальчики вышли из школы и дворами отправились домой. Раньше они никогда не ходили вместе, и теперь оказалось, что идти им по пути. Около одного из домов Наруто притормозил.
- Ты здесь живешь? – спросил его Саске, глядя на мнущегося у подъезда Наруто.
- Нет, тут Сакура-чан живет, - ответил мальчишка, явно смущаясь. – Я и подумал… может зайти к ней не на долго…
- Ясно.
- Не пойдешь со мной?
- Нет… мне домой надо.
«Я больше не смогу вести нормальную жизнь, не смогу привязаться к кому-нибудь. Это уже однозначно. Не стоит даже пытаться»
- Ладно. Удачи тебе.
Наруто сделал шаг в сторону подъезда и тут же замер, явно вспомнив о чем-то.
- Надо бы хоть цветочек ей подарить, - задумчиво протянул он, оглядываясь.
- Не надо срывать цветы, - не оборачиваясь, но и не удаляясь, произнес Саске. – Если сорвешь, то потеряешь нечто очень красивое, а он потеряет свою жизнь надежду на будущее. Человеческий эгоизм должен быть в меру.
Наруто не ответил. Раздался какой-то шорох. Оглянувшись, Учиха увидел, как блондин, пыхтя, карабкается на дерево.
- Ты что делаешь, сумасшедший?! А вдруг упадешь?!
Но Узумаки, не слушая, добрался до ближайшей ветки и, сорвав один цветок, спрыгнул.
- Ты прав, Саске. Если сорвать одинокий цветок, такой, как вон тот, растущий у дороги, то несомненно, это будет верх эгоизма. Но, если сорвать его с дерева, то мы, хоть и отберем частичку его красоты, дадим место для других.
Саске замер и непонимающе посмотрел на одноклассника.
- О чем ты говоришь?
- Деревья – как люди, а цветы – их чувства. Иногда мы теряем наших близких, они погибают или уходят от нас, следовательно, наш цветок срывается или увядает. Но это еще не конец света. На его месте очень скоро вырастет новый, такой же яркий и красивый.
Наруто ослепительно улыбнулся.
- А теперь извини, я пошел к Сакуре-чан! Увидимся завтра!»
«Ты оказался прав. В моем сердце расцвело еще несколько цветов. Их всего два, но я на многое готов ради них»
- Да, хотел, - слова Наруто вывели Учиху из воспоминаний. – Ты же будешь заниматься этим делом?
- В смысле?
- Не включай дурачка! Ты же полицейский, ты должен что-то предпринять! Найти убийцу!
- Боюсь, это не так просто, как кажется на первый взгляд. Все, что я имею в качестве улик – это Таро, а их убийца оставляет явно не для того, что бы облегчить нам жизнь. Мне все еще не достает зацепок.
- Но ведь эти карты для чего-то да нужны! Может, этот псих хочет нам что-то сказать!
- В том то и дело, что псих, - задумчиво протянул Саске. - Он не даст так просто его поймать. Но я, все-таки, попробую что-нибудь понять, исходя из этих карт.
- Можно, я буду тебе помогать? – спросил Узумаки.
Учиха остановился и оглянулся на блондина. Голубые глаза смотрели в темные со всей решимостью, на которую только были способны.
- Извини, Наруто, - мягко ответил Саске, качая головой. – Но я не могу. Я сейчас в сложном положении, и как человек, и как полицейский. Пока нет особых зацепок, я имею право подозревать абсолютно всех, даже тебя и Сакуру. Без обид, ладно, но я хочу разобраться в этом не опасаясь, что удар могут нанести в спину. Без обид, ладно?
- Ладно.
В молчании они добрались до одной комнат. Про себя Учиха отметил, что именно из этой стороны сегодня ночью шла Сакура. Узумаки постучал. Ответа не было.
- Может, его просто нет в комнате? – с надеждой спросил блондин, аккуратно надавливая на ручку. Створка скрипнула, проход открылся. Сглотнув, Наруто оглянулся на Учиху. Тот, кивнув, вошел первым.
Тело, лежащее на кровати, и две карты, белеющие на темной тумбочке, первыми бросились в глаза.
- Позови остальных, - глухо произнес Саске. – У нас новый труп.
Часть одиннадцатая
Вот теперь уже началась настоящая паника. Всегда спокойный Неджи был очень бледен, Таюя, крепко державшаяся за его рукав, дрожала, Ино была близка к истерике, Матсури и Сакура пытались её успокоить, но попытки были тщетны. Вырвавшись из их рук, девушка подскочила к Дану.
- Прикажите капитану корабля взять на обратный курс! – закричала она. – Вы хотите, что бы еще кто-то умер? Вам мало двух трупов?!
- Боюсь, что толку от этого не будет, - оборвал её мужчина. Не смотря на происшествие и царящую вокруг нервную атмосферу, он сохранял спокойствие.
- Почему?!
- Убийца очень правильно выбрал время. Видите ли, Ино-сан, наш путь длится две недели. Половину пути мы уже преодолели, так что, даже если мы повернем назад, то нам предстоит ехать столько же, сколько до Америки. Я не вижу смысла в развороте.
- Черт возьми! – взвыла блондинка, схватившись за голову. – Если все так и продолжится, мы все умрем! Вы должны что-то сделать!
- Ино, успокойся, пожалуйста! – Матсури повисла у подруги на руке, взывая к её затихшему голосу разума. – Сядь!
Всхлипывая, Яманако кивнула и, приблизившись вместе с девочкой к дивану у стены, опустилась на мягкое сидение. Саске подошел к тумбочке, на которой лежало две карты Таро. Король Монет и Король Мечей. Что бы это значило?
- Кто бы смог провести вскрытие? – ровным голосом спросил Учиха, обращаясь к людям за его спиной.
- Боюсь, это мог сделать только он… хотя, может и Кабуто-сан, но его сейчас здесь нет, - ответил Джирайя.
Все сейчас находились в комнате, которую занимал Орочимару. Он и был новой жертвой убийцы.
«Он не боится нас, этот маньяк. Он просто играет с нами, и теперь убил одного из подозреваемых. Боюсь, что мне это все равно ничего не дает. Одна из призрачных нитей, способной привести меня к убийце, оборвана»
Взяв Таро, Саске вышел из каюты и направился к общему залу, в котором лежали остальные карты, подкинутые к другим пассажирам.
«И так, что мы имеем? – начал он анализ, усаживаясь в кресло перед небольшим круглым столиком. - Убитый Шикамару и одна его карта – Паж Мечей. Далее, Орочимару, Короли Монет и Мечей. Смерть идентична – удар ножа в сердце. Идем дальше, другие: мои карты – Паж Булав, Четверка Чаш; Сакура – Рыцарь Булав, Туз Монет; Ино – Королева Монет, Королева Чаш; Матсури – Решение, Туз Булав; Наруто – Рыцарь Монет, Двойка Монет; Хината – Семерка Мечей, Десятка Мечей; Неджи – Десятка Булав, Колесо Счастья; Таюя-сан – Девятка Булав, Девятка Чаш; Дан – Рыцарь Мечей и Тройка Чаш и Итачи - Император, Первосвященник. Что мне это дает? Ничего. Я Таро никогда не увлекался, так что не смогу понять их значение. Но, возможно, среди пассажиров найдется кто-то, кто знает о них… о чем я вообще думаю? Естественно есть один человек, который разбирается, иначе бы зачем ему раскидываться картами, которые сам не понимает. Вопрос в том, кто же он»
- Ну что? Есть идеи? – в комнату заглянула растрепанная голова Наруто.
- Нет. Ни одной. Я не разбираюсь в них.
- Хм… увы, здесь я бессилен, - блондин рассеянно улыбнулся.
- Ничего. Я как-нибудь сам… додумаюсь.
- Ладно. Но если нужна будет помощь, ты только скажи!
Парень вышел из комнаты. Учиха тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла. Это все его гордость. Несмотря на эти слова, ему действительно нужна посторонняя помощь, хотя бы в разгадке понятия этих карт, но помощи пока просить неоткуда. Он еще не знает, кто смог бы разгадать значение Таро, так что пока стоит проанализировать ситуацию без них.
Серийный убийца, как правило, старается смешаться с толпой и не выдать себя. В принципе, верная техника, но очень часто человек переигрывает и его на этом ловят. Но пока еще ни кто себя не сдал. Разве что Орочимару делал какие-то намеки, однако он уже мертв и убийцей быть ни как не может.
Очень беспокоило Учиху поведение Сакуры, особенно его подозрения стали сильнее после события вчерашней ночью. И, к тому же, вела она себя сегодня слишком уж спокойно. Не к добру все это.
- Размышляешь? – прошелестел голос над самым ухом.
Вздрогнув, Саске резко повернулся, едва не вывихнув себе шею. Сердце пропустило удар. Парень, не мигая, остекленевшим взглядом смотрел на Итачи, стоявшего за его спиной, опираясь ладонями о спинку кресла.
- Зачем ты пришел? – прошипел Саске, отворачиваясь.
- Не рад мне? Плохо. Я же, все-таки, твой старший брат…
- Ты перестал быть моим старшим братом шесть лет назад, когда сбежал, оставив вместо себя чей-то труп.
- Это была вынужденная мера, - спокойно ответил старший Учиха, опуская на спинку локоть и подпирая кулаком подбородок. – Так было бы лучше для всех: и для тебя, и для меня.
- Лучше? Лучше?!
- Не кричи, дай мне договорить, - его голос, как всегда, оставался спокойным и хладнокровным. – Ты перестал зависеть от меня и, наконец, начал взрослеть, а я смог работать в той среде, которая мне нравилась, и перестать слушать бесконечные скандалы, которые так любили закатывать наши родители. Думаю, после моей… хм… смерти, им стало только легче.
Больше всего Саске хотелось ударить брата. Просто встать и врезать кулаком по лицу, что бы стереть это равнодушное выражение, которое так его бесило. Однако это было бы бесполезно. Итачи очень редко реагировал на внешние раздражители, даже такие грубые.
- Но я пришел не это обсуждать, а по делу.
- По какому? – вяло поинтересовался Саске, не оглядываясь, что бы не видеть холодные, бесстрастные темные глаза.
Учиха-старший наклонился вперед, опираясь руками о подлокотники кресла и кивнул на карты.
- Я могу растолковать тебе их значения, но только по отдельности. Картина явно еще не закончена.
- Не закончена? То есть, будут другие карты?
- Естественно. С каждой жертвой их будет больше. Возможно, что бы понять весь смысл этого, нужно будет дождаться окончания убийств, когда появится уже определенная композиция.
- Ясно. А откуда ты знаешь толкования Таро?
Не смотря на свою злость и ненависть, кипевшую в груди, Саске хотел найти убийцу, и ему меньше всего хотелось подозревать брата.
Даже если его цветок уже завял.
- Учил… кое-кто, - уклончиво ответил Учиха. – От нечего делать.
- Кто? – наседал младший брат, сверля старшего взглядом.
- Дейдара.
«Да, как будто мне это о многом говорит»
- И так. Я начну с лева на право. Паж Мечей означает вежливость и тактичность, качества, присущие человеку, к которому относится эта карты. Король Монет – состоятельность, солидность, Король мечей – советник. Паж Булав - привлекательность, энергия, Четверка Чаш - неуверенность в завтрашнем дне, окончание цепи удач. Рыцарь Булав – щедрость, дружелюбие, Туз Монет – самая лучшая карта среди Младших Арканов Таро, означает стабильность и безопасность.
- Младшие Арканы?
- Да. Скоро ты поймешь. Королева Монет – добросердечность, очарование, Королева Чаш – спокойствие, умеренность. Решение – выбор, Туз Булав – плодотворная энергия. Рыцарь Монет – трудолюбие, практичность, Двойка Монет – взлеты и падения. Семерка Мечей – неопределенность, Десятка Мечей – крушение надежд. Десятка Булав – измена, Колесо Счастья, это карта Старших Арканов, - вечные перемены. Девятка Булав – запас сил, Девятка Чаш – хорошее материальное положение. Рыцарь Мечей – смелость, способность руководить, Тройка Чаш – прибыль. Ну и мои, кажется, карты, все Старшие Арканы: Император – рассудок, отсутствие сомнений в решениях, Первосвященник - сосредоточенность, отсутствие уязвимости. Это все.
Выпрямившись, Итачи пошел к выходу.
- Подумай, может, тебе это поможет, однако, это лишь одни из многих значений - бросил он на прощание, даже не оглянувшись. Хлопнула дверь. Саске остался в одиночестве, глядя на карты и пытаясь собраться с мыслями.
От чего-то стало холодно. Все внутри него содрогнулось, то ли от страха, то ли от чего-то еще.
«Император – рассудок, отсутствие сомнений в решения, Первосвященник – сосредоточенность, отсутствие уязвимости»
«Что это значит? Итачи… неужели это ты – убийца? Зачем тогда решил помочь мне? Зачем, хотя бы, не переврал значение своих карт? Зачем? Слишком много вопросов, и ни одного ответа… хотя, возможно, расчет шел на то, что у меня слишком мало доказательств его вины. Разве можно исходить лишь из толкования этих чертовых Таро? Нет, нельзя… ты изрядно попутал мне мои собственные карты и мысли, ни-сан»
Толкнув дверь, Наруто вошел в свою каюту. Хината, как всегда, сидела в своем кресле, в полной темноте, и только небольшая лампа, дающая необычный, словно лунный, жемчужный свет. На коленях у неё лежала книга. Услышав стук створок, она подняла голову.
- Наконец-то ты вернулся, Наруто-кун! Я уже начала волноваться.
- Извини, Хината, - он закрыл дверь и, приблизившись, сел на кровать рядом с ней. – Зачем ты сидишь под этой лампой? По моему лучше просто раздвинуть шторы или хотя бы включить верхний свет.
- Нет… мне просто… так нравится больше, - девушка улыбнулась.
- Понятно.
Светлые глаза снова опустились на строчки. Узумаки лег на спину и напряг глаза, стараясь разглядеть в темноте узор на потолке.
«Саске… идиот. Неужели ты меня тоже подозреваешь? И Сакуру-чан? И Хинату? Последнее вообще смешно. Она же на коляске, и явно не сможет каждую ночь путешествовать по всему отсеку пешком. Хотя нет, может… что за чушь? Естественно, Хината здесь ни при чем! Это же… это же Хината… она бы никогда не смогла даже ударить кого-нибудь, я молчу уже про убить… но кто может? Я изначально думал, что это сделал этот Орочимару, однако он мертв… и куда подевался его ассистент или кем ему там приходится этот очкарик?
А вообще, странная эта история. И я даже не имею в виду убийства и карты Таро. Возможно, этот маньяк, который режет пассажиров, планировал с самого начала разобраться с теми, кто ему не нравится. Значит, это тот, кто знает нас всех… но тогда Орочимару отпадает сразу, с Шикамару он даже не знаком… или знаком? Не думаю, Нара никогда не связывался с исследовательскими центрами»
- Н-наруто-кун…
- А? – Узумаки сел, да так резко, что голова пошла кругом, а перед глазами замерцали звездочки. – Что такое, Хината?
- Ничего, но… у тебя такое лицо… странное, - девушка в неуверенности поежилась.
- Да? Извини, - тот добродушно усмехнулся, - так нормально?
- Да… с тобой все в порядке?
- Да, все отлично! Честно!
- Наруто! – дверь распахнулась, впустив в комнату тусклый желтоватый свет ламп из коридора.
- Саске? Что такое? Опять кого-то убили? – испуганно спросил блондин, тут же вскакивая.
- Нет, но наконец-то пришел Кабуто-сан. Говорит, что был на верхних этажах у знакомой. Я её уже расспросил, это, скорее всего, правда. Идем.
- Куда? Зачем?
- Для поддержки моего морального состояния, - мрачно ответил Учиха, разворачиваясь. – Нам сейчас представят патологоанатомический отчет.
- А, понял. Иду. Я скоро вернусь.
Последние слова предназначались Хинате. Дверь захлопнулась. Она грустно посмотрела на полированную деревянную поверхность.
- Возвращайся скорее, Наруто-кун.
- И так. Смерть наступила примерно между тремя и пятью часами ночи. Случай идентичен с прошлым: ножевой удар в сердце, жертва, вероятно, погибла сразу.
Кабуто поправил очки на переносице. Было заметно, насколько он поражен смертью Орочимару, но виду старался не подавать.
В комнате, помимо него, были только Наруто, Саске и Дан, который счел, что ему необходимо присутствовать при этом отчете.
- Кабуто-сан, - подал голос Учиха. – Скажите, вы получили этой ночью карту Таро?
- Да, получил, - голос едва заметно дрогнул.
- Будьте добры, отдайте её мне. Это в интересах… хм… следствия. И первую карту тоже дайте.
- Хорошо.
Молодой человек вытащил из кармана два небольших плоских прямоугольника и отдал их Саске.
- Можете идти.
Дан, подождав, пока Якуши удалится, выпрямился и бесстрастным взглядом посмотрел на брюнета.
- Что думаете по этому поводу, Саске-сан? У вас есть какие-нибудь мысли?
- Кое-какие есть, но я пока не намерен ими делиться.
- Ясно. Я надеюсь, вы сможете поймать убийцу. Эти смерти очернят мою репутацию и репутацию моего корабля.
С этими словами он поднялся и быстро вышел из комнаты. Узумаки возмущенно засопел:
- Это же надо! У него тут под носом людей убивают, а он о репутации думает!
- Его можно понять, Наруто, - мягко оборвал его Саске. – Я могу понять, но, увы, не до конца.
- Ясно… мне тоже уйти надо, да?
Голубые глаза смотрели прямо в черные. Сердце Саске сжалось. Ему казалось, что, если он сейчас ответил положительно, то предаст своего друга. Единственного друга.
- Не знаю, - честно ответил Учиха, низко опуская голову и подпирая лоб кулаком. – Знаешь, будь у меня альтернатива, я бы отказался от этого дела, потому что, как бы не старался, не могу подозревать тех, кто мне дорог, в частности тебя и Сакуру… да и вообще, меня бы отстранили от следствия, будь мы в Токио.
- Почему отстранили бы? – нахмурился блондин.
- Потому что если следователь имеет какое-то отношение к делу, не как полицейский, а как человек, то ему не могут доверить расследование. Чувства могут взять верх над разумом.
- Я понял. Но альтернативы у тебя нет, так что ты обязан сам раскрывать это дело. Извини.
- Это я должен извинятся, Наруто…
- Да ладно, проехали, - парень махнул рукой и улыбнулся. – Здесь останешься? Будешь думать дальше?
- Да.
- Ладно. Тогда удачи.
И Узумаки, махнув рукой, покинул комнату.
- Ну что?
- Он умер так же, как и Шикамару. Ничего нового это вскрытие не принесло.
Наруто стоял около все еще полуоткрытой двери, глядя в сторону и думая над словами Саске.
«Идиот ты, Учиха, каким был, таким и остался. Я не убийца, как ты не можешь этого понять? И я буду тебе помогать, что бы ты не говорил, понял?!
А вообще, это тяжело – подозревать всех… я не могу даже представить, как буду подозревать Сакуру-чан или Хинату… её уж точно не могу!»
- Наруто-кун? Что-то не так?
- А? Нет… извини, все хорошо.
Скрипнула створка. И снова янтарный свет проник в комнату. Блондин быстро закрыл дверь и исподлобья посмотрел на Хинату.
«Каждый раз, когда я открываю дверь во тьму… я всегда вижу ангела. Он же не может быть фальшивым, правда?»
Часть двенадцатая
Небольшое облачко сизого дыма, оторвавшись от губ, плывет над океаном. Оно едва заметно в темноте. Единственным источником света на широкой палубе является огонек на конце сигареты, которую молодой темноволосый человек держит в руках.
Сегодня красивая безлунная ночь.
- Опять ты здесь? – высокий, серьезный голос за спиной, принадлежащий, без сомнения, младшему брату.
«Ты не изменился, Саске»
- Да, здесь. Ты имеешь что-то против?
- Нет.
Он уже разучился удивляться неизменности выражения лица и тона в голосе Итачи. Это теперь стало привычным. Это не поражает, как в первый вечер на этом лайнере.
- Знаешь, я подозреваю тебя, - в голосе равнодушие, но совсем не такое, как у старшего брата.
- Я знаю.
- Но я все равно думаю, что ты говорил правду, когда толковал мне карты.
- Вот как…
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Цепь
Автор: Нина-Мари ака Темная кукла
Бета: нет
Фендом: Naruto
Жанр: ангст, может быть ООС, AU, новелла, яой (очень тонкими, почти прозрачными намеками)
Рейтинг: разный, но не выше PG-13
Пейринг/Персонажи: их очень много. В фанфике участвует большинство персонажей из канона.
Сюжет: present times, present days. Что было бы, если бы шиноби никогда не существовало, а герои – обычные люди – жили бы в Токио, одном из самых криминальных городов мира?
Дискламер: персонажи принадлежат Кишимото Масаши-сама, но сюжет мой
Размещение: подпишите меня, как автора и размещайте, с ссылкой на первоисточник
Состояние: не закончен
Прим. авт. №1: я честно старалась без ООС, но, по-моему, не получилось…
Прим. авт. №2: все герои здесь старше лет на шесть (т. е. Наруто 20, Неджи 21 и т. д.)
читать дальшеХината, всхлипнув, протянула руку и, взяв со стола лист, протянула Наруто.
- Вот… читай… - пробормотала она, вытирая глаза тыльной стороной ладони.
Узумаки, слегка нахмурившись, вгляделся в строчки письма.
«Извещаем вас…»
«…при автомобильной катастрофе…»
«…Хьюга Хиаши-сан…»
Взгляд выхватывал отдельные кусочки текста, однако их хватило, что бы понять, о чем идет речь.
- Мама… папа… - прошептала Хьюга, закрыв лицо руками. Блондин отложил письмо и обнял девушку.
- Хината… - начал он, однако замолчал. Наруто просто не знал, что нужно говорить в таких ситуациях.
Неожиданно девушка отняла ладони от лица и слегка удивленным взглядом посмотрела на ворот парня. Узумаки тоже опустил голову и увидел, что Кицуне, про которого блондин совсем забыл, высунул голову из куртки и теперь смотрел на Хинату. Затем, аккуратно выбравшись, он сел ей на колени и стал слизывать слезы с её щек.
- Мр… мяу…
Хьюга растерянно погладила котенка по голове.
- Хината, - снова начал Наруто. – А… ты позвонила Неджи?
- Н-нет… - брюнетка медленно покачала головой. – Тебе первому.
- Тогда давай я позвоню, ты пока успокойся, хорошо?
- Да… хорошо…
Она с ногами села на диван, обняв Кицуне. Узумаки нашел записную книжку, отыскал в ней нужный телефон и быстро его набрал. Старший брат Хинаты не заставил себя долго ждать, приехал через пятнадцать минут и взял ситуацию в свои руки. Вызвал врачей к сестре и позвонил по телефону, указанному в письме.
- Это вполне может оказаться уткой, - сказал он ничего не понимающему Наруто, набирая номер.
Однако это оказалось правдой. Адвокат, выславший письмо, рассказал Неджи известные ему подробности этой аварии. Когда Хьюга убрал телефон он посмотрел на бледную, полусонную Хинату, лежащую на диване в обнимку с Кицуне, и медленно покачал головой.
- Я ей это не передам, - сказал он Узумаки. – Она не выдержит деталей. Того, что уже знает, вполне достаточно.
- А… ясно… - Наруто просто не знает, что сказать. – И... что теперь с ней будет?
- Ну… - Неджи задумчиво смотрит в окно. – Нужно будет связаться с нотариусом, взять завещание… ей наверняка оставили кое-какое состояние. Хината не маленькая, она сможет о себе позаботиться.
- А ты?
- Я? Сниму себе квартиру и буду жить там. Закончу университет, ну и так далее. Наши пути с ней расходятся, не думаю, что это её очень расстроит.
Почему-то Узумаки не любил вспоминать этот диалог со старшим Хьюга. Когда он был совсем уж откровенен с собой, то Наруто признавал, что Неджи ему откровенно не нравится, хотя причины своей анти симпатии к нему блондин понять ни как не мог.
После того, как нотариус озвучил, что абсолютно все отходит Хинате, её брат не показал ни одной эмоции и не сказал ни слова против. Он только коротко кивнул и вышел из кабинета. Больше Наруто его не видел и был этому рад. Он считал, что Хинате будет лучше без Неджи, что на этом все её несчастья закончатся, да не тут-то было.
- Узумаки Наруто-сан? Вы знакомы с Хьюгой Хинатой-сан? – равнодушный голос незнакомого мужчины в телефонной трубке.
- Да! Что с ней? – вскочил, едва не скинув на пол Кицуне. Тот, недовольно мяукнув, перелез на спинку кресла.
- Автомобильная авария. Пока её везли, она смогла назвать ваш телефон и имя и потеряла сознание. До сих пор не пришла в себя и…
- Я сейчас приеду! – взревел Узумаки, носясь по комнате и попутно одеваясь. – Адрес! Диктуйте адрес!
Через полчаса блондин влетел в приемную больницы и назвал в регистратуре имя и фамилию Хинаты. Через несколько минут к нему вышел мужчина сорока лет в белом халате.
- Дела, увы, неважные, - сказал врач, пока они шли до его кабинета. – Мы вообще удивлены, как она смогла выжить после такого столкновения.
- На сколько все плохо? – Наруто ждал ответа, как собственного приговора.
- Сотрясение мозга, несколько закрытых переломов в области предплечья, открытые переломы в коленных суставах. И это еще далеко не все. Я назвал пока только самые серьезные. Сколько у неё ран, нанесенных осколками мы даже не беремся считать.
- Неужели… дело на столько гиблое? – спросил практически парализованный от ужаса Узумаки. – Скажите… она умрет?
- Надеюсь что нет, - врач протянул ему кружку с каким-то успокоительным. – Мы прилагаем все усилия. Будем надеяться, что сможем спасти вашу девушку.
Наруто поперхнулся.
- Она не моя девушка, - немного смущенно ответил он на вопросительный взгляд. – Мы просто друзья. Бывшие одноклассники.
- Хм… - задумчиво протянул врач и парень понял, что ему не поверили.
На протяжении недели Наруто бегал в больницу каждый день и даже взял отпуск на работе. Он был готов даже ночевать здесь, однако ему запретили даже думать об этом, так что по вечерам ему приходилось возвращаться в свою квартиру, а утром на всех парах нестись в госпиталь, расположенный практически на другом конце города. Придя в хмурое, серое здание, Наруто садился у палаты Хинаты и ждал, ждал, ждал… его нетерпеливая натура была против этого мучительного ожидания, но Узумаки терпел. Каждый раз, опускаясь на жесткую скамейку в коридоре и сверля взглядом уже очень со всех сторон рассмотренную, до мозолей на роговице, дверь, он ждал чего-то. Никакие слова врачей, что Хината поправится не скоро и пустят его к ней только, как минимум, через месяц на него не действовали. Он продолжал приходить и ждать, упрямо глядя на злосчастную дверь, которая не пропускала звука ни в палату, ни из нее, ни одного звука.
Через семь дней ожидания к Узумаки из палаты вышел врач. Тот самый, с которым он разговаривал неделю назад. Мужчина, сняв хирургическую маску, вздохнул. Сердце Наруто сжалось, ожидая самое худшее.
- Т хочешь её увидеть? – вдруг спросил врач. Блондин кивнул. - Ладно. Должен сказать, эта девушка сопротивлялась до последнего. Обычно после такого не выживают. Заходите, только вот, оденьте.
Наруто быстро натянул халат и вошел в палату.
На кровати, сложив забинтованные руки на животе, укрытая белоснежным одеялом до пояса, полусидела Хината. Она немного задумчиво смотрела на потолок. Из окна, располагавшегося за изголовьем кровати, бил яркий солнечный свет, отчего казалось, что он исходит от Хьюга. Со стороны это смотрелось божественно, девушка казалась ангелом, а лучики света, играющие за её спиной – золотыми крыльями.
Узумаки застыл, не в силах оторвать глаз от этой красоты. Из полузабытья его вывел чуть дрожащий голос Хинаты:
- Н-наруто-кун… - светло-сиреневые глаза смотрели с легким, каким-то смущенным удивлением.
«Ангел… - все еще находясь в полубреду подумал блондин, а потом, резко мотнув головой, стряхнул наваждение. – Черт, что это со мной такое?»
- Хината! – он подлетел к её кровати и, неуверенно оглядевшись, опустился на кем-то заботливо оставленный здесь стул. – Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - она смущенно улыбнулась. – Со мной все нормально.
- Ох… я рад… как же хорошо, что ты не погибла! Я так за тебя волновался…
- Ты волновался за меня? – её щеки тронул чуть заметный румянец.
- Конечно, а как же иначе! – Наруто улыбнулся.
- Спасибо… - она тоже отвела взгляд. – Скажи, Наруто-кун… а Неджи-ни-сан тоже здесь?
- Неджи?.. – Узумаки замер на секунду. Мысль о том, что стоит рассказать о несчастье старшему брату Хинаты так и не пришла в его голову за всю эту неделю. – Извини… я забыл его предупредить…
С этими словами он потянулся к карману с сотовым, но девушка резко покачала головой и попыталась перехватить его ладонь.
- Пожалуйста, не надо, - умоляюще глядя в голубые глаза произнесла она. – Я… я не хочу, что бы он знал.
- Но почему?
- Понимаешь, Наруто-кун… Неджи-ни-сан, он… это слишком сложно, ты вряд ли поймешь… извини… но, прошу, не говори ничего ему, вообще не связывайся с ним.
Узумаки нахмурился и задумчиво провел рукой по своему затылку.
- Ладно, - в конце концов согласился он. – Но когда-нибудь ты мне все объяснишь, договорились?
- Хорошо, - Хината снова улыбнулась.
В тот момент блондину казалось, что уж на этот раз все позади, но его и Хьюгу ждало еще одно известие: Хината больше не сможет ходить. Открытые переломы обоих коленных суставов просто так не проходят. Девушка больше никогда теперь никогда не встанет на ноги.
Первым порывом Узумаки было связаться с Неджи, потому что он понимал, что с такой травмой Хината жить одна не сможет, однако, когда номер был уже набран и осталось нажать на «Вызов», остановился. Вспомнился тот волшебный образ ангела и просьба ни в коем случае не связываться со старшим Хьюгой. Эти воспоминания ввели Наруто в замешательство. Он не знал, что делать. Оставлять девушку одну нельзя. И Неджи ввести в курс дела тоже нельзя. Что же остается? Что тогда делать?
Выход нашелся совсем неожиданно, буквально через минуту после осознания проблемы. Захлопнув крышку сотового, Наруто вернулся в палату Хинаты, где она все еще о чем-то говорила с врачом.
- Хината… - начал он и запнулся, бросив взгляд на мужчину. Тот, коротко кивнув, вышел из комнаты. Узумаки опустился на стул. – Хината… ты же понимаешь, что теперь не сможешь жить одна?
- Нет, Наруто-кун, я…
- Не отрицай. Ты действительно не можешь, по этому я это дело просто так не оставлю.
Светло-сиреневые глаза опустились к телефону в руке блондина.
- Ты… ты позвонил… - несчастным голосом начала она, но Наруто её перебил:
- Нет, я не звонил Неджи. Конечно, были сначала мысли на этот счет, но я передумал. Я всегда держу свои обещания.
- Слава богу, - девушка облегченно вздохнула. – Но что тогда делать? Что ты придумал?
- Хината… давай ты будешь жить со мной.
Хьюга замерла и непонимающе посмотрела на парня. Через несколько секунд её губы растянулись в улыбке, а на щеки залила предательская краска. Наруто, не понимая причины такой странной реакции, приложил руку к её лбу.
- С тобой все в порядке, Хината? Может, доктора позвать? – обеспокоено спросил он.
- Н-нет, все хорошо, - брюнетка подняла на него глаза и снова улыбнулась. – Я согласна. Только… можно мы будем жить в твоей квартире?
- Почему?
- Я… немного боюсь. Понимаешь, там, в нашей, столько вещей, напоминающих о папе и маме, что я… - Хината запнулась. Узумаки, поняв, что она имеет ввиду, улыбнулся и аккуратно обнял её за плечи. – Хорошо. Будем жить у меня.
Звякнула микроволновка, оповестив о том, что ужин разогрет. Наруто вынырнул из воспоминаний, как из ледяной воды на поверхность. Поморгав, он огляделся, пытаясь понять, где он и что делает. Через минуту, осознав, что у себя дома, на кухне, собирается ужинать, он вытащил еду из духовки и, вооружившись палочками, начал её жадно поглощать.
Неожиданно, когда парень уже покончил с едой, под ногами что-то завертелось. Приподняв край скатерти, Узумаки заглянул под стол и увидел Кицуне, теревшегося о его ноги. Из маленького хрупкого котеночка он превратился в огромного котяру, вполне довольного своей жизнью. Сейчас он смотрел на хозяина яркими глазами, совсем не потускневшими, остававшимися ясными, как небо зимним днем.
Взяв его на руки, Наруто почесал ему за ухом и понес в комнату. Хината уже мирно спала, однако почему-то казалась очень одинокой и всеми покинутой. Узумаки положил около неё кота. Тот, коснувшись носом щеки девушки, разлегся рядом с ней. Лицо Хьюги неожиданно посветлело и обняла Кицуне.
Наруто, пошел к своему дивану и, устроившись на нем, закрыл глаза.
- Спокойной ночи, ангел, - улыбнувшись, шепнул онЧасть пятая
Пальцы мертвой хваткой вцепились в металлическую поверхность. Неужели это конец?
Курсор мыши указал на «Сохранить». Неджи нажал клавишу и, откинувшись на спинку кресла, с наслаждением потянулся, разминая затекшие мышцы спины и плеч. Он почти закончил очередной роман, и ему очень хотелось отдохнуть от всего: от клавиш компьютера, от этого кресла и от экрана, от которого уже болели глаза. Но от «почти закончил» до «уже закончил» целая пропасть.
Взяв с края стола пачку сигарет, Хьюга щелкнул зажигалкой и, затянувшись, выдохнул струйку сизого дыма. Светло-сиреневые глаза задумчиво скользнули со стены, увешанной картинами, к окну. Солнце было высоко светило ярко, значит, сейчас полдень.
Рука потянулась к телефону. Старая привычка, еще со средней школы, осталась до сих пор. Но как только его ладонь коснулась гладкого покрытия, сотовый зазвонил и начал вибрировать.
«Хм… кто же это?»
Взяв его, бросил взгляд на дисплей и едва заметно улыбнулся.
- Да.
- П-привет… - тихий, неуверенный, но такой родной голос сестры.
- Здравствуй, Хината, - удерживая трубку плечом, закрыл ноутбук. Книгу дописать всегда успеет, время еще есть. – Давно не звонишь. Ничего не случилось?
- Нет, у меня все хорошо. А у тебя как дела?
- Нормально. Только что закончил очередной роман, - покривил он душой. - Опять убил главную героиню.
- Ты жестокий, Неджи-ни-сан…
- Да, я знаю. Как твой университет?
- Все отлично.
- Я очень рад.
С первого взгляда это ни чем не обязывающий разговор. Даже его голос, как всегда, остается спокоен. Однако он действительно волнуется за Хинату, хоть этого и не видно сразу. Вот только она никогда особо не посвящает его в свои дела. Она немногословна, неразговорчива. Только месяц назад Неджи узнал об автомобильной катастрофе ней и тут же собрался ехать к ней, но был остановлен её мягким, но непоколебимым голосом.
Хината не хочет, что бы он вмешивался в её дела. Тогда, в тот день, когда ей пришло письмо, оповещающее о смерти её родителей, когда Наруто вышел на минуту из комнаты, она прямо сказала, что ему, Неджи, не место в её жизни. Что она хочет зачеркнуть свое прошлое и жить по-другому.
Он просто кивнул и решил больше не вмешиваться. Он согласился и дал себе обещание. И не смог его сдержать. Похоже, Хината поняла это, по этому иногда звонила ему. Не часто, не редко, но не регулярно. Могла позвонить через месяц после последнего звонка, а могла и через неделю.
Неджи мучила эта нерегулярность. Он ожидал каждого звонка как то, ради чего вообще живешь на свете. Хотя и не жаловался. Он был рад, что сестра, по крайней мере, не забывает о его существовании. К тому же, её звонки были единственным, что скрашивали его одиночество и однообразие дней. Единственным, помимо…
Раздался оглушительный звонок в дверь. Чертыхнувшись, Хьюга попрощался с Хинатой и пошел открывать, в который раз пообещав себе завтра же поменять звонок на что-нибудь более спокойное.
- Открывай! – громкий женский голос.- Это я!
Ну, конечно же. Кто же еще мог прийти кроме неё?
Заскрежетал замок и в коридор вошла девушка двадцати трех лет. У неё были яркие рыжие волосы по пояс, темно-карие глаза. Одета она была так, словно только что сошла со страниц модных журналов. На лице – ни грамма косметики. Она презирала все эти «мазилки для морды лица», как она сама же их называла.
- Вот и я, - она обвила руками шею Неджи. - Скучал?
- Безумно, - он обнял её за талию.
- Что-то не похоже, блин, - девушка отступила и сложила руки на груди, с недовольством глядя в его глаза. – Пройти-то хоть можно? – пробормотала она.
Неджи шагнул в сторону и сделал приглашающий жест. Рыжеволосая бестия прошла в комнату. Хьюга закрыл дверь и зашел следом.
- Хо… новый роман уже готов? – она села на стол и взяла его сигареты, вытащив свою изящную зажигалку.
- Таюя… - он опустился в кресло. – Говорил же, не сиди на моем столе.
- Ну уж извини. Привычка.
Они встречались уже около года. Неджи мало что о ней знал, только то, что она приемная дочь какого-то банкира. Они с женой давно рассказали ей, что они ей не родные, хотя Таюе было на это глубоко и далеко плевать. Это все, что было ему известно, хотя он больше и не интересовался. Да и она не особо расспрашивала о его биографии. Ей хватало знание того, что он – писатель быстро раскупающихся любовных романов и что у него куча жаждущих его внимания поклонниц (и поклонников).
Не смотря на огромную разницу в характерах, они весьма неплохо ладили.
Он был серьезным и бесстрастным, как айсберг. Молчаливый, вечно думающий о чем-то своем, возвышенным.
Она – целый вулкан эмоций (хотя чаще всего отрицательных). Она яркая и вспыльчивая. Тех, кто осмеливается ей перечить, она переезжает на катке из её довольно богатого запаса нецензурных слов.
Возможно, их соотношение характеров было по принципу инь-янь, дополнение друг друга. Они не знали, да и не особо задумывались об этих мелочах. Они просто были вместе и все.
Таюя была непредсказуема. Она могла примчаться к Неджи в час ночи с какой-нибудь дискотеки, в подвыпившем состоянии и начать вопить, что он её просто использует и не уважает как личность. Могла прийти в депрессии и начать жаловаться на нелюбовь приемных родителей, ища утешения у своего парня. А могла прилететь, как на крыльях, радостная. Причины злости, истерики или счастья всегда бывали разные. Хьюга всегда пускал девушку в свою квартиру и утешал её, или делил с ней её радость, или успокаивал. Не важно. Говорят, что молодые люди ищут себе девушек под стать их матерям. Однако парень не помнил своей матери, как и жены Хиаши. Единственной девушкой, с которой прошло его детство и юность, была Хината. И в каждой своей пассии Неджи искал черты, схожие с сестрой.
В Таюе его привлекла её непредсказуемость и нерегулярность. Хината тоже такой была и до сих пор остается.
- Опять о чем-то задумался? – рыжеволосая подперла кулаком подбородок. – Выбирайся из мечтаний.
- Я не мечтаю. Просто задумался, - парень провел рукой по лицу. – Глаза болят.
- Не удивительно! Сколько времени ты сидишь за этим долбаным компьютером? Много!
- Ну и что?
- Ну и то! Выходить надо на улицу по чаще!
Неджи тяжело вздохнул. Они часто вели такие разговоры и всегда они заходили в одну и ту же сторону.
- Не люблю улицы, - закрыл глаза ладонью.
Таюя вздохнула и перебралась к нему на колени.
- Неджи… скажи, а за что я тебя люблю? – задумчиво спросила она.
- Не знаю. Наверное, за то, что я занудный и невнимательный.
- Точно! И я на твоем фоне смотрюсь просто замечательно, - она усмехнулась, поцеловала его и села на стул рядом с креслом парня. - Давай, дописывай свой роман!
Вздохнув, Хьюга включил ноутбук и, открыв документ, начал печатать.
Спустя сорок пять минут Таюя выкурила всю пачку сигарет, от корки до корки прочитала журнал, который Неджи держал в ящике для специально неё и каждый раз после её визита покупал новый, и теперь опять перебралась на стол и задумчиво болтала ногами.
- Назови любое женское имя, - попросил парень, не отрываясь от экрана.
- Таюя, - не задумываясь ответила девушка.
- Нет. Это герой, который сейчас умрет. Надо имя ей придумать, только другое.
В поисках вдохновения рыжеволосая пошарила глазами по комнате и взгляд упал на фотографию в изящной рамке. В её душе неожиданно поднялась злость.
- Хината, - сказала Таюя, хищно улыбнувшись. Неджи едва заметно вздрогнул, и бросил на свою девушку раздраженный и немного извиняющий взгляд.
- Нет. Это не подходит, - произнес он, стараясь сохранять спокойствие.
- Почему же? Отличное имя! Как раз для трагически умирающей героини! – продолжала капать ядом рыжеволосая.
- Прекрати, - устало поднял на неё глаза, а потом взял в руки рамку. – Чем она тебе не нравится?
- Всем! Абсолютно всем! – взорвалась Таюя. – Тем, что она на тебя похоже, тем, что у неё такие глаза, тем, что ты думаешь о ней больше, чем обо мне и тем, что именно её фотография у тебя на столе, а не моя!
Она ударила кулаком по столу и с ненавистью посмотрела на рамку в руках парня. Он с вздохом убрал её в ящик.
- Довольна?
- Нет! Потому что когда я уйду, ты снова поставишь её! – в голосе зазвенела обида. – Послушай, это уже переходит все границы! Сколько можно? Скажи прямо, что ты любишь её больше, чем меня, и я отстану!
- Таюя, она – моя младшая сестра…
- Младших сестер так не любят! Ну что в ней есть такого, что нет во мне?!
Неджи посмотрел на её покрасневшие щеки, блестящие карие глаза и покачал головой.
- Успокойся, пожалуйста, - попросил он. – Да, я очень люблю Хинату, но ты же сама понимаешь, в каком она состоянии, вот я и беспокоюсь за неё. К тому же, ты знаешь меня. Если бы я тебя не любил её больше тебя, стал бы терпеть такие слова по отношению к ней?
Таюя немного помолчала.
- Нет, - как-то неохотно согласилась она. – Не стал бы. Но, будь добр, больше не ставь её фотографию сюда, или оставь, но поставь и мою! Это будет справедливо!
Хьюга улыбнулся и кивнул. Девушка окончательно успокоилась и облегченно вздохнула.
«Никогда не думал, что она так относится к Хинате, - подумал он, глядя на Таюю, читающую то, что он уже написал. – Может, я и правда был к ней не справедлив? Слишком много думаю о сестре…»
Неджи бросил взгляд на ящик, где лежала рамка, а потом провел ладонью по глазам.
«Все. Хватит об этом»
Неожиданно зазвонил телефон из коридора. Рыжеволосая подскочила как ошпаренная.
- Сумочка! – воскликнула она и унеслась. – Да, слушаю! А? Привет. Сейчас? А попозже нельзя? Блин… ладно, иду.
Таюя вернулась в комнату.
- Эх… они куда-то собрались, и меня тащат с собой. Извини.
- Ладно, переживем. Как освободишься, приезжай.
«Он в последний раз бросил взгляд на её остекленевшие глаза и вышел из комнаты. Бежать не имеет смысла. Остается только…
…сдаться.
Конец»
Сев в машину, Таюя раздраженно захлопнула дверь и бросила сумочку на соседнее сидение. Не смотря на внешнее спокойствие, все внутри неё до сих пор кипело.
«Эта… Хи-на-та, - по слогам проговорила про себя её имя и скривилась. – Ну что? Что в ней такого, чего нет во мне?! Что бы Неджи не говорил, он все равно всегда будет думать только о ней… черт!»
Со злостью ударила по рулю. Повернув ключ зажигания, вдавив в педаль газа, рыжеволосая погнала в сторону своего дома.
«Скромная она… милая… молчаливая… разве это плюсы характера?! Черт возьми, Неджи! Почему она?!»
Хмурые тучи закрыли солнце, не давая золотистому свету пробиться на землю.
«Дождь скоро будет, - отвлеклась от своих нерадостных мыслей девушка, бросив взгляд на небо. – Люблю дождь… да, надо будет в магазин заехать, журнальчик себе прикупить, а то если соберемся опять на природу, то я там загнусь от скуки»
Через полчаса яркая машина остановилась у ворот большого особняка. Таюя выбралась из салона и, вручив тут же подскочившему слуге ключи, пошла в дом.
- А вот и ты! – в гостиной, в кресле, сидела её приёмная мать. Она улыбнулась и поманила дочь ближе. – Иди сюда.
Рыжеволосая расположилась на диване и, пока женщина рассказывала о светском приёме, на котором им просто необходимо присутствовать вместе с ней, разглядывала её. Высокая, стройная, хорошо сохранившаяся для своих лет (не исключено что благодаря нехитрым операциям) блондинка с карими глазами. Одета она, как всегда, была прекрасно и, кажется, уже приготовилась к званному ужину. Длинное темно-зеленое бархатное платье подчеркивало все прелести её фигуры, волосы были идеально уложены, глаза подведены. В общем, прекрасная светская львица.
«И что я тут делаю? – спросила себя Таюя, словно в первый раз разглядывая убранство дома. – Это все не по мне»
Не смотря на богатых родителей, она росла уличным ребенком, склад характера больше напоминал мальчишеский. Да и внешне она до двенадцати лет была как мальчик: всегда носила футболки и шорты, волосы стригла коротко, никаких накрашенных ногтей, духов, причесок. В мочке левого уха она носила металлическое колечко, на шее висели тяжелые цепи – это до пятнадцати. А потом матери все же удалось привести дочь в порядок. Никакие заверения, перерастающие в скандалы на тему «это – мой стиль!» не срабатывали и Таюе, в конце концов, пришлось подчиниться, как в вопросах одежды, так и во всем. Тсунаде обладала железной волей и несгибаемым характером, что позволяло ей более менее следить за непослушным ребенком.
- И так! Теперь идем, я купила тебе платье! Надеюсь, тебе понравится!
- А в чем есть нельзя пойти? – без особой надежды на согласие.
Блондинка критически посмотрела на короткую, ярко-красную юбку, на желтый топ, на кучу тонких браслетов на запястьях, на обувь, которая непонятно как держалась на ногах, так как никаких застежек не было видно.
- Нет, - категорически заявила она, решительно вставая. – Идем.
Через полчаса они вдвоем вышли из дома: удовлетворенная Тсунаде и мрачная Таюя. На ней было одето такое же платье, как и на матери, только черно-белое, волосы, обычно всегда растрепанные, были жестко зачесаны назад и, казалось, намертво заколоты шпильками-невидимками, на ногах – жутко неудобные черные лаковые туфли-лодочки на высоченном каблуке.
У машины стоял отец.
- Вот и вы. Идемте, а не то опоздаем.
Почему то его рыжеволосая девушка любила больше, чем Тсунаде. Возможно, потому что он не делал ей суровых замечаний, всегда её прощал. За это его вполне можно было полюбить.
Всю дорогу до дома какого-то влиятельного богача, устраивающего званный ужин, она смотрела на волосы отца. Они были необычного цвета, кажется, сиреневого. Это напомнило ей о Неджи. Что уж говорить, она действительно его любила, однако его сестру, которую она видела лишь на фотографии, Таюя ненавидела.
«Она занимает слишком большое место в его жизни. Это не правильно. Если хочет жить, пусть живет, но только пусть не трогает его»
Подобные мысли не раз появлялись в голове девушка, но она не помогали. Найти Хинату и высказать ей все она не могла, потому что знала: соверши она такой поступок, Хьюга порвет с ней навсегда.
«Черт… - она устало провела рукой по волосам. Пальцы наткнулись на шпильки. – Блин… какого черта я вообще волнуюсь из-за этого? Таких, как этот Неджи, у меня еще будет с лихвой!»
Но эти слова не помогали. В темноволосом писателе было что-то такое, что не давало его забыть. Возможно, помимо его романов, это еще одна причина, почему у него так много поклонниц.
«Да и таких, как я, у него может быть очень много»
Наконец-то они приехали. Этот особняк ни чем особым не отличался от остальных. Так же богато обставленный. Ничего интересного. Выдержав знакомство с хозяевами, поулыбавшись всем немного, Таюя села в кресло в дальнем конце огромной комнаты и вытащила из сумки журнал. Это все, что она могла себе сейчас позволить.
- Повернись немного влево, - раздался шепот над ухом. – А то Тсунаде заметит.
Это был отец. Девушка послушно выполнила указания. Он добродушно улыбнулся.
- Скучно тебе здесь, да? Ну, извини. Ничего не могу с этим поделать.
- Я знаю. По этому и взяла с собой журнал.
- Молодец, - темные глаза внимательно осмотрели её лицо. – Что-то не так? Ты сегодня слишком грустная.
- Да нет, все нормально…
- И все же?
- Ну… - посмотрела в окно. – С парнем просто проблемы.
- Какие? Может, я могу чем-то помочь?
- Нет, вряд ли. Все так же, помните, я рассказывала, когда мы с ним только начали встречаться? У него есть сестра…
- А… да… помню, помню. И он до сих пор о ней думает?
- Да, - Таюя откинулась ан спинку кресла. – Увы, пока да и я с этим ничего сделать не могу. Но, надеюсь, в скором времени он забудет о ней… надеюсь…
- Дан! – раздался зов Тсунаде. – Иди сюда!
- Хорошо, - кивнул мужчина и перевел взгляд на дочь. – Не расстраивайся. Все уладится, рано или поздно, ты только подождиЧасть шестая
Солнце только-только поднялось над горизонтом, а управляющий банка был уже на своем рабочем месте. Из его кабинета был слышен стук клавиатуры, иногда разбавляемый шуршанием бумаги.
Цифры, курсы валют на следующую неделю, счета за прошедший месяц. Столько бумажной работы, что становится дурно.
«До чего же я устал… пора уходить на пенсию» невесело подумал он, скрепляя несколько уже заполненных бумаг.
Дан пытался сосредоточиться на своей работе, однако это плохо удавалось. В голове крутились слова Таюи, сказанные вчера на приёме, и те, что он услышал от неё почти год назад.
- У меня новый парень! – она тогда была так рада, что даже решила поделиться с ним, хотя обычно ничего о своей личной жизни не рассказывала. – Хьюга Неджи!
- Хм… автор любовных романов, которые читает Тсунаде? – спросил он тогда.
- Верно!
- Но, на сколько я знаю, он младше тебя…
- Ну и что? - девушка независимо пожала плечами. – К тому же, разница всего два года. Переживем.
В её глазах отразилась едва заметная грусть.
- Что такое, принцесса? – Дан улыбнулся, жестом попросив её подойти поближе. Она села рядом, понурив голову. – Что случилось?
- У него… есть младшая сестра… - сказала Таюя со странным выражением лица. – И он всегда думает о ней.
- Ну, это вполне объяснимо. У меня тоже есть младшая сестра, я тоже часто о ней думаю.
- Нет. У них, по моему, все не так, как у вас! Он постоянно думает о ней! Всегда! У него на столе даже её фотография в рамке стоит… это ненормально. Я даже сначала думала, что он…
Девушка запнулась. Дан напрягся.
- Хочешь сказать, что…
- Нет. Я поняла, что ошиблась. Конечно, Неджи очень её любит, но именно как сестру. Однако, по моему, эта любовь переходит все мыслимые границы и превращается в какую-то манию! Я говорю серьезно!
- Я тебя понимаю, - отец кивнул, проведя рукой по растрепанным рыжим волосам. – Все понимаю. Я думаю, тебе стоит просто подождать. Скоро все должно закончиться. Он не сможет… вечно о ней помнить. Они же не вместе живут?
- Нет, конечно!
- Значит, скоро он её забудет. Просто подожди.
- А еще… у неё такое имя… - Таюя брезгливо поморщилась.
- Тебе не нравится её имя?
- Мне все в ней не нравится! Абсолютно! Глаза, волосы, вся внешность, то, что она так похожа на моего Неджи! А зовут её…
«…Хьюга Хината. Похоже, что-то пошло не так, - Дан запустил пальцы в волосы. В этом жесте была усталость и какое-то отчаяние. – Надо будет снова с ними связаться»
Указательный палец коснулся гладкой поверхности телефона. Позвонить сейчас или позже, после работы? Нет, лучше позже. Сейчас он слишком загружен, что бы говорить об этих проблемах довольно-таки личного характера.
Неожиданно сотовый зазвонил сам. Мужчина бросил взгляд на часы. Уже пять часов. Быстро же летит время.
- Дан, - немного нервный голос Тсунаде. – Ты случайно не знаешь, где сейчас Таюя?
- Нет. Гуляет, наверное, где-нибудь… а что такое?
- Просто она не отвечает на сотовый… я звоню-звоню, а она не берет трубку… Дан, а что если с ней что-то случилось? – в словах проскользнули взволнованные нотки.
- Успокойся. Я сейчас тебе перезвоню, хорошо?
Порывшись в электронной записной книжке, банкир отыскал нужный телефон. Тсунаде не знает, что у дочери есть еще один сотовый телефон, который известен очень узкому кругу людей. Точнее, только Дану и Неджи.
Примерно через десять длинных гудков, когда мужчина уже начал по настоящему пугаться, раздался щелчок и невнятный голос Таюи:
- Да?
- Где ты?
- Пап… я же просила, не звони мне по этому номеру, только в случае… крайне… крайней необходимости…
- Где ты? – повторил Дан.
- Где? – раздалось шуршание и отдаленный голос: - А где мы? А, понятно… - снова более-менее четкие слова: - В двух шагах от твоего банка или где ты там работаешь… в общем, я в баре.
- Жди там, - выключив компьютер, Дан одел пальто, - я сейчас приеду.
- Зачем?
- За тобой.
- Зачем?
- Жди.
Захлопнув крышку сотового телефона, он вышел из кабинета и, сказав секретарше, что с остальными бумагами разберется завтра, вышел из здания.
Забегаловка, в которой засела его дочь действительно находился чуть ли не в двух шагах. Нужно было всего лишь перейти дорогу и обойти дом.
У стойки бара, сгорбившись и опираясь на неё локтями, сидела Таюя. Перед ней стоял почти пустой высокий бокал. Тяжело вздохнув, Дан подошел к девушке и аккуратно потряс за плечо.
- Пошли домой, - тихо сказал он её на ухо. Она подняла голову и, с трудом сфокусировав взгляд на отце, слегка нахмурилась.
- Не хочу, - её рука потянулась к стакану. Мужчина пронаблюдал, как она опрокинула в себя его содержимое и, взяв её за локоть, заставил встать. – Больно!
- Прости, но тебе пора домой.
- Я не хочу!
- Таюя…
- Что?
- Сколько она здесь сидит? – поняв, что вытянуть из неё ничего не получится, Дан обратился к бармену. Тот задумчиво почесал подбородок и бросил взгляд на часы, висящие неподалеку на стене.
- Примерно с двух-трех часов. Пришла и сразу начала пить мартини. Две бутылки уже выхлебала.
- Понятно, спасибо.
Оставив деньги за выпивку, он вывел активно сопротивляющуюся девушку из заведения и усадил в машину.
- Вы пусти меня!
- Сначала ты объяснишь, почему решила напиться, да еще днем. Я бы еще что-нибудь понял, если бы ты пришла туда только сейчас, в пять, но сейчас только два часа. Объясни мне.
- Мне нечего объяснять, - она сложила руки на груди и упрямо уставилась в тонированное окно.
Они немного помолчали.
- Таюя…
- Чего?
Рыжеволосая бросила на отца слегка раздраженный взгляд.
- Это все из-за Хьюги Неджи, да?
Стрела попала в цель. Таюя побледнела, но замотала головой.
- Он тут не причем!
- Прекрати. Я же вижу все. Вы с ним поссорились?
- Нет!
Её дыхание было неровным, словно она только что очень долго бежала, кулаки сжаты так, что ногти впивались в ладони, глаза плотно закрыты. Так Таюя сидела около трех минут пока, наконец, не расслабилась и не посмотрела на Дана.
- Мы с ним сегодня разговаривали… об этой его сестре… и я поняла… что шансов заставить его забыть её у меня нет совершенно. Конечно, он будет со мной встречаться и все такое, но… больше чем её он меня любить не будет. Папа…
Дан вздрогнул. Она очень редко называла его так. Чаще всего она обходилась немного суровым «отец» или просто без этих слов, упрямо подчеркивая, что между ними нет почти ничего родственного.
- Папа… - Таюя вцепилась в его рукав. По её щекам катились слезы. – Я в отчаянии… неужели я на столько плохая, что меня нельзя полюбить так же, как и её? Если так и есть, почему он тогда не порвет со мной? Зачем мучает меня?
Что сказать? Как ответить? Как утешить? Слова здесь не помогут. Если опровергнуть сказанное, можно дать ей надежду, но не надолго, от этого ей потом будет еще больнее. Что же делать?
Дан обнял девушку, немного рассеянно поглаживая по рыжим волосам. Лучше ничего не говорить.
Молодой темноволосый человек тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла и, сняв очки, усталым жестом потер переносицу.
«Работа, работа, работа… по-моему, в полиции и то её было меньше… - подумал парень, потягиваясь. – Иногда начинает надоедать»
Снова склонившись к своим бумагам, он подпер кулаком подбородок и снова одел очки. Надо было разобрать еще как минимум три отчета.
Неожиданно кто-то, подошедший со спину, обвил руками его шею. Светлые волосы мягко погладили щеку.
- Ну? Как успехи, а? – промурлыкал вошедший, заглядывая в записи.
- Дейдара… я работаю, не мешай, - темноволосый устало отмахнулся. Блондин выпрямился и, оперевшись ладонями о плечи парня, устроил подбородок на его макушке.
- Вы всегда работаете, Итачи-сан… но отдыхать ведь тоже иногда надо, - сказал Дейдара. Учиха Итачи отложил ручку и повернулся к блондину лицом. – О… какие страшные глаза, да…
- Хватит. Я занят.
- Хм… мне нужно уйти, да? - светловолосый сел на соседний стул, положив принесенную с собой небольшую папку на колени. – А если у меня с собой важная информация? Тоже придется удалиться, а?
- Не язви. Что ты принес?
Дейдара широким жестом извлек несколько листов и протянул один из них.
- В исследовательском центре, что мы спонсируем, было замечено и задержано четверо распространителей наркотиков. Следовательно, то, что мы имеем с ними связь, может выплыть на поверхность и подпортить нам репутацию, да. Орочимару-сан утверждает полную безопасность исследований, но мы не можем быть уверены наверняка… ведь полиция копает, и копает глубоко, ага.
- Понятно.
- Далее… глава центрального полицейского управления, которого назначили примерно месяца три назад. Мы только недавно решили взяться за него всерьез и установить личность, ага. Интересный человек, я вам скажу. Женат на довольно известной модели, она была замешена в деле годовой давности… а, это не интересно, ага. Его самого зовут, - лукавый взгляд темно-синих глаз, - Учиха Саске-сан.
Итачи едва заметно напрягся.
- Дальше.
- Ну и, наконец, инцидент, произошедший примерно неделю назад: авария и гибель пятерых наших девочек, приносящих неплохой доход… к тому же, у двоих оставшихся скоро истечет срок контракта и нам срочно нужны новые кадры, да.
- Ясно, - Учиха вздохнул и снова потер переносицу. – Это все?
- Да, пока все, ага.
Брюнет кивнул, взял протянутые бумаги и, быстро просмотрев, отложил. У него и так дел полно. Он изучит детали позже. Повернувшись обратно к столу, он снова вооружился ручкой, как Дейдара, опять же, совершенно бесшумно, обнял его за шею.
- Итачи… - из голоса пропали наигранно-деловые нотки. – Ты действительно слишком много работаешь, да. Как будто они без тебя не справятся.
- Не справятся, - спокойно ответил Учиха, чувствуя теплое дыхание у своего уха.
- Справятся, - возразил блондин. – Ты слишком много на себя берешь: курировать проституцию, наркотики, теперь собрался и полицейских убирать, а? Не сходи с ума.
- Если послушаешь мою семью, то поймешь, то я уже давно сошел с ума.
Дейдара картинно закатил глаза, а потом, аккуратно сняв очки с Итачи, одним движением расстегнул пуговицы на его пиджаке.
- Уже вечер… забей уже на работу сегодня…
- Рано, - Учиха даже не пытался мешать его действиям. Без очков зрение перестало быть четким и, вместе с ним, голос брюнета утратил некую долю твердости. – Дейдара… прекрати.
- Что прекратить? – блондин обошел кресло и встал напротив Итачи. В синих глазах плескалось веселье. – Я еще ничего не начинал, да…
Он подался вперед, оперевшись ладонью о бедро Итачи, приблизил свое лицо к его лицу и заглянул в черные глаза.
- …но я могу начать в любое время.
Итачи не сразу попал в мафию. Нет. Талантливый мальчик, гордость родителей, без труда закончил школу с отличием, поступил в академию, учился на полицейского. Отец обещал сыну прекрасное будущее, замечательную карьеру, с его-то талантами. Однако очень скоро все пошло не так, как он планировал.
В академии молодой Учиха познакомился, на взгляд родителей, с довольно сомнительной кампанией. Мать с отцом пытались разорвать все эти связи, однако попытки были тщетны. Очень скоро парень бросил учебу и погрузился с головой в криминальный бизнес. В отличии от многих новичков в этом деле, он прекрасно знал, на что идет, чувствовал хрупкую грань дозволенного и никогда не лез на рожон.
Первым делом, получив деньги, Итачи съехал от родителей. Никакие уговоры и скандалы с их стороны не действовали. В принципе, их можно было понять, но у них остается еще один сын, который, кстати, по примеру старшего брата тоже собирался поступать в академию.
Довольно быстро Учиха сделал собственный бизнес: сначала он предпочел курировать проституцию, но не так, как это делают другие. Он обставил дело с умом: открыл несколько вполне легальных и на законных основаниях точек, ничем не отличающихся от обычных баров-ресторанов, просто со слегка неординарной развлекательной программой. Далее все просто. Очень скоро в кабаре стали съезжаться влиятельные и, главное, богатые, люди, смекнувшие, что это за места. Цель в какой-то мере достигнута. Бизнес идет в гору, проколов еще не было.
С недавнего времени Итачи заинтересовался исследовательским комплексом, хозяином которого являлся один из постоянных клиентов. Когда-то, еще учась в академии и помогая полиции в кое-каких делах, Учиха слышал об этом центре, по этому и решил использовать его в своих целях.
Неожиданно зазвонил телефон. Дейдара разочарованно вздохнул и выпрямился.
- Вот так всегда, да, - хмуро сказал он. Итачи усмехнулся, одел отобранные у блондина очки и взял сотовый.
- Да.
- Итачи-сан, вам звонит…
- Да, я вас узнал. Добрый день… вернее, уже вечер.
- Добрый. Около года назад я обращался к вам с одной деликатнейшей просьбой - устранить одного ненужного мне человека.
- Хм… - Учиха прикрыл глаза и нахмурился, вспоминая. – Да, помню.
- Почему она до сих пор жива?
- Жива? Не может быть. После таких столкновений не выживают.
- Уверены? А вот Хьюга Хината жива и здорова, разве что теперь в инвалидном кресле. Как это понимать?
- В таком случае, мы попытаемся еще раз.
- Очень на вас надеюсь. Я вам еще позвоню.
- До свидания, Дан-сан, - брюнет отложил телефон и помассировал виски. – До чего же я устал…
- Хо… новый заказ? Или обновление старого, а?
Итачи посмотрел на блондина и неожиданно для себя снова усмехнулся.
С Дейдарой он познакомился два года назад. Прямолинейный, наглый, ироничный парень сразу привлек его внимание. Он имел кое-какие связи в полицейском управлении и мог быть неплохим источником информации. Сначала Учиха привлек его к дела только из-за этого. Но потом стал замечать кое-какие… странности, а именно: косые взгляды в свою сторону, странные намеки в словах, однако предпочитал их игнорировать. И, через пару месяцев после своего появления, блондин не выдержал и на прямую сказал, что Итачи ему нравится и что он не прочь с ним переспать. Шоком для Учихи это не было. Он просто немного удивился. Так удивился, что даже дал на это свое согласие.
С тех пор они, так сказать, встречаются. Свои отношения он не скрывают, да и зачем? Какой смысл? Это и так рано или поздно всплыло бы наружу, зачем тратить лишние силы и время.
- Обновление старого… - Учиха вздохнул. – Устранить Хьюгу Хинату. Передай это, пожалуйста.
- Ладно, - тот пожал плечами. – Когда уйду, опять работать будешь, да?
- Нет. Я действительно устал. Соберу кое-какие бумаги и пойду домой.
- Отлично. И…
Его слова прервал стук в дверь.
- Открыто.
В кабинет вошла молодая девушка со светлыми волосами. Испуганные голубые глаза перекидывались от одного парня к другому.
- Имя? – спросил Итачи, поправляя очки.
- Яманако Ино… Итачи-сан, да?
- Да.
- М… я заключала контракт с вами… вот… сегодня срок истек. Вы можете подписать, что бы меня выпустили?
Дейдара многозначительно посмотрел на Учиху и вышел из кабинета.
- Я тебя внизу жду, - бросил он.
- Хорошо. Давайте контракт.
Пробежав глазами по строчкам, Итачи поставил подпись и печать.
- Все. Можете идти.
- Благодарю.
Выйдя из кабинета, Ино не выдержала и привалилась к двери спиной.
«Вот и все… слава богу… я больше никогда сюда не вернусь. Ты тоже уйдешь со мной из этого ужаса, Матсури»
КонецЧасть восьмая
- Так-так-так… какая неожиданная, но крайне приятная встреча…
Ино резко обернулась и обомлела. На другом конце коридора, прислонившись плечом к стене, стоял Орочимару. Одет он был, как и всегда, превосходно, темные волосы распущены, золотые глаза с интересом оглядывают девушку.
- Мне сказали, что ты больше там не работаешь, как и твоя маленькая подружка. Честно говоря, меня это немного расстроило, - произнес мужчина, делая несколько шагов по направлению к Яманако. – А здесь… такая неожиданность.
- Здравствуйте, Орочимару-сан, - блондинка постаралась не выдать своего страха.
- Какими судьбами, Ино-чан? Ты знакома с владельцем этого лайнера?
- Да, он был моим преподавателем.
- Хм… вот как. Джирайя, значит.
Ино не нравились его глаза. Никогда не нравились. Тигриного цвета, со змеиным зрачком, они могли принадлежать кому угодно, но только не человеку.
- Орочимару-сан, - дверь, ведущая на палубу, прямо за спиной девушки, распахнулась, и вошел молодой человек в очках. Увидев Ино, он остановился. – Я прошу прощения…
- Ничего, Кабуто. Что ты хотел?
- Джирайя-сан попросил вас подойти к нему. Говорит, это не займет много времени.
- Хорошо. Мы еще поговорим, Ино-чан.
Темноволосый мужчина вышел из коридора, Кабуто, бросив взгляд на Яманако, отправился за ним.
«Пронесло… по крайней мере, сегодня… - девушка провела рукой по лбу. – Кошмар! Вот уж не думала, что он тоже здесь! Вроде еду уже пятый день, а я только что узнала, что он тут… вот ужас-то!»
Тяжело вздохнув, Ино решила вернуться в свою каюту и просидеть там как минимум до вечера, от греха подальше. Ей не хотелось столкнуться с Орочимару и вступить в беседу перед знакомыми. Мало ли что он задумал, может, при всех раскроет обстоятельства их знакомства! Она же позора не оберется!
Открыв дверь своим ключом, Ино вошла в комнату и повалилась на кровать. Настроение было безнадежно испорчено и вряд ли что-то может его повысить.
- Ино! – дверь распахнулась повторно. К девушке подлетела Матсури. – Ну что ты тут лежишь? Пошли!
- Куда пошли? Зачем? – Яманако даже глаза не открыла.
- К Хинате. Помнишь, она вчера предложила устроить у неё девичник! Так что пошли.
- Обойдетесь сегодня без меня, ладно? У меня нет настроения.
- Почему? – русоволосая села рядом и потрепала за плечо. – Почему?
- Потому что, - Ино бросила взгляд на закрытую дверь, - я только что встретила здесь Орочимару.
Она думала, что увидит на лице подруги ужас, страх или, на крайний случай, удивление, но ничего такого не было. Матсури повела плечом.
- Я видела его позавчера, на палубе. Вместе с Кабуто.
- С кем?
- Кабуто. Ну, это его заместитель в его исследовательском центре. Очкарик.
- А… ясно.
«Странно что я их не видела все эти дни»
- Ну что, пошли? – нетерпеливо спросила девочка, вставая.
Тяжело вздохнув, Ино тоже поднялась и пошла вслед за Матсури. Та, радостно улыбнувшись, вывела её в коридор и свернула налево.
- Комната Хинаты находится в другом конце. Там такой вид открывается из иллюминатора! Представляешь, вчера, когда я к ней заходила, мы увидели…
«Господи… иногда она напоминает мне Наруто – такая же жизнерадостная и болтливая, - Яманако улыбнулась про себя. - Этот её позитив освещает окружающих, как лучи солнца… и заражает. Хочется радоваться вместе с ней»
Ино протянула руку и потрепала Матсури по волосам. Та удивленно посмотрела на неё.
- Что-то не так?
- Нет, все нормально, - Ино улыбнулась. – Пошли.
- Ага. Ну, так вот, эта самая чайка…
Не переставая разглагольствовать, русоволосая девочка привела подругу к одной из дверей и постучала.
- Заходите, открыто.
Войдя вслед за Матсури в комнату, Ино увидела Сакуру, сидевшую на одной из двух кроватей и Хинату в инвалидном кресле рядом. Они рассматривали фотографии, лежащие на коленях Хьюги.
- Привет, - Хината улыбнулась. – А вот и вы. Я рада, что вы пришли.
Она отложила фотографии и жестом предложила вошедшим сесть. Они устроились на другой кровати.
- И так… - Хьюга сложила пальцы в замок. – Я хочу с вами поговорить. На чистоту.
- О чем именно? – Ино сложила руки на груди и облокотилась на стену.
- О нас. Мы же были подругами несколько лет назад, да и сейчас, я надеюсь, ими остались. Я очень хотела бы знать, что с вами произошло за эти годы, да и вам, наверное, тоже, - она кивнула на свои ноги. – Что скажете?
Ино бросила быстрый взгляд на Сакуру. Та кивнула.
- Я – за, - сказала она, сев поудобнее – поджав под себя ноги.
- А вы уверены, что захотите со мной общаться, если узнаете, чем я занималась эти три года? – язвительно спросила Яманако, глядя на бывших одноклассниц, которые, в свою очередь, смотрели на неё непонимающе.
- Конечно, уверены, - немного неуверенно сказала Учиха.
- Уверены, - более тверже, чем она, кивнула Хината.
- Ну, раз так… - Ино пожала плечами. Матсури успокаивающе положила её руку на плечо.
- Тогда я начну, - Сакура прижалась затылком к стене прикрыла глаза.
Она рассказала о встрече с Саске два года назад, о том, почему он женился на ней, о скандалах, о частых изменах с её стороны и так далее. После конца повествования Учиха опустила голову. Другие девушки, хранившее все это время молчание, переглянулись.
- Очень часто семья кажется идеальной, а на самом деле, если немного приоткрыть занавесу секретности, все окажется таким ужасным, - тихо произнесла Сакура, всхлипывая.
Ино пересела на другую кровать, к ней, и обняла её за плечи.
- Не плачь, - сказала она, гладя подругу по голове. – Это не самое ужасное, что могло бы произойти с тобой. Я думаю, что Саске никого не может любить. Он слишком принципиален и скрыт. Но он очень ценит тебя. Поверь, это не так уж и плохо.
- Думаешь? – розоволосая девушка подняла голову и посмотрела в глаза Ино.
- Да, думаю. Успокойся.
- Х-хорошо…
Через минуту она перестала плакать. Вытерев слезы и, на пять минут удалившись в ванную комнату, вернулась со свежим макияжем на лице.
- Ну, вот и все. О своем я рассказала. Кто дальше?
- Я, - решительно ответила Хината.
Её рассказ был не таким длинным, как у Сакуры, брюнетка предпочла обойтись без ненужных деталей. Она просто рассказала основные события: смерть родителей, просьба к Неджи больше с ней не общаться, авария, больница, инвалидная коляска, жизнь с Наруто. Закончив, она посмотрела на подруг и улыбнулась:
- Я многое пережила, но сдаваться не собираюсь. Пусть даже инвалидом, я буду жить дальше и как можно дольше.
- Можно вопрос? – вдруг произнесла Матсури.
- Можно.
- А почему ты перестала общаться с братом? Я этого не понимаю.
Хината посмотрела в иллюминатор, на солнце, опускавшееся к горизонту и окрашивающее небо в багровый цвет.
- Знаешь… даже нет, знаете…
Неожиданно в дверь кто-то постучал.
- Мы кого-то ждем? – спросила Сакура, оглядываясь.
- Нет… то есть да, - Хьюга неуверенно кивнула. – Но я не думала, что она придет… впустите её, пожалуйста.
Матсури первая встала и быстро открыла дверь. На пороге стояла та самая рыжеволосая девушка, которую она видела в первый вечер на это корабле. Дочь одного из владельцев этого судна.
«Кажется, её зовут Таюя» - подумала девочка, делая шаг влево, пропуская девушку в комнату.
Хината и Таюя посмотрели друг на друга. Прошло несколько томительных минут, а они обе молчали. Тишина уже звенела в ушах, а ни кто не решался её нарушать. Брюнетке надоел этот визуальный контакт, однако она боялась его срывать. Не знала почему, но боялась, по этому и продолжала смотреть на Таюю, практически не моргая, до слез в глазах.
- Присаживайся, - в конце концов, она первая нарушила тишину и, с трудом оторвав взгляд от темно-карих, глаз кивнула на кровать.
Рыжеволосая, немного помедлив, села и выжидательно посмотрела на брюнетку.
- Зачем ты позвала меня сюда? – спросила она самым спокойным голосом, на который только была способна. – О чем-то хотела поговорить?
- Да. Вы подождете пару минут, ладно? – вопрос был задан бывшим одноклассницам. Те почти синхронно кивнули. - Хорошо. Таюя-сан… я хотела поговорить с вами… о Неджи.
При упоминании этого имени Таюя резко изменилась в лице. Что только не отразилось в её глазах: удивление, легкое непонимание, гнев, раздражение, возмущение.
- Почему ты решила поговорить о нем именно со мной? Почему бы не обратиться к нему самому? – стараясь держать себя в руках, с расстановкой произнесла рыжеволосая девушка. – Он будет очень рад, если ты захочешь говорить именно с ним.
Все внутри неё кипело от разнообразных чувств, в частности, от злости. Меньше всего ей хотелось говорить о Неджи с его сестрой, которую он любит больше жизни. Эту любовь она решительно не понимала, однако ничего с этим сделать не могла. Где-то глубоко в себе Таюя понимала, что она ненавидит Хинату зря, что эта девушка ни в чем не виновата, однако должен же быть здесь виноватый! И эта роль отведена Хьюге-младшей.
- У меня к вам всего один вопрос. Ответьте на него, пожалуйста, - светлые глаза, совсем как у него, смотрят умоляюще.
«Ничего не понимаю. Почему она так странно себя ведет?»
- Ладно, валяй.
«Зачем я вообще соглашаюсь отвечать на её вопросы? Черт возьми…»
Хината тяжело вздохнула, собираясь с мыслями и, стараясь правильно подобрать слова, произнесла:
- Скажите… что Неджи-ни-сан думает обо мне?
Для неё это было очень важно. Что он говорит о ней? Ненавидит ли? Или наоборот, не может забыть? Если первое, то почему позволяет ей звонить ему? А если второе, почему не звонит сам?
Рыжеволосая сложила руки на груди.
«Издевается? Или правда ничего не знает? Ладно, не важно. Надеюсь, у неё не будет больше вопросов»
- Он очень любит тебя, - до чего же тяжелые слова, особенно если говоришь о человеке, которого сама любишь. – Постоянно думает о тебе. Постоянно ждет твоих звонков, но сам звонить не может, потому что ты сказала, что хочешь порвать со всем прошлым и что ему в твоем будущем и настоящем не место. Это его ранит, но он держит чувства в себе. Ты… - голос сорвался, Таюя закусила губу. – Ты даже понятия не имеешь, какого ему жилось весь этого год.
Хината молчала и ни на кого не смотрела. Потом, развернула свое кресло так, что бы иллюминатор был виден лучше. Долго время она наблюдала за стаями чаек, кружащих над океаном.
- Почему? – рыжеволосая встала и подошла к ней вплотную. – Если ты не хочешь, что бы он мелькал в твоей жизни, то почему звонишь ему постоянно? Зачем дергаешь? Зачем сыплешь соль на рану, не даешь ей затянуться? Зачем?
- Я… тоже его люблю… - Хьюга не отрывала глаз от океана. – Но нам с ним действительно стоит забыть все это…
- Ты не даешь ему забыть!
- Знаю. Потому что я сама не могу забыть. Честно говоря, я думала, что я ему безразлична, что ему все равно, есть я или меня нет. По этому считала, что мои звонки он терпит просто из принципа…
- Ты ошиблась, - устало произнесла Таюя, опираясь ладонью о спинку кресла. – Я могу попросить тебя об одном одолжении?
Слегка удивленный взгляд светлых глаз.
- Можно.
- Поговори с ним. Объясни все. Больше мне ничего не надо.
С этими словами девушка пошла к выходу, но, уже взявшись за ручку, снова повернулась.
- Я надеюсь, что вы сможете разобраться с этой проблемой… Хината.
Хлопнула дверь. Повисло тягостное молчание. Ино вздохнула.
- Кажется, я осталась одна, да? – произнесла она, глядя в потолок.
- Да, - Сакура кивнула.
Яманако убрался выбившуюся прядь светлых волос за ухо и начала рассказывать, как два года назад разругалась с родителями, ушла, хлопнув дверью, как очень скоро кончились деньги, как она встретила Шикамару и он, выслушав её, предложил пойти в кабаре. Рассказала о своем согласии, по том, какой испытала шок, когда узнала, чем там на самом деле занимаются, рассказала о встрече с Матсури, а потом с Орочимару. Под конец, когда Ино рассказывала о возвращении домой, она опустила взгляд.
- Они меня приняли. Меня и Матсури. Даже узнав обо всем этом.
Сакура пораженно смотрела на подругу. У неё просто не было слов, что бы что-нибудь сказать. Хината тоже была крайне удивлена. Она многое могла представить, но что бы такое…
- Ну что? – Яманако подняла на них глаза. – Все еще готовы со мной общаться?
- Конечно! – Сакура бросила на неё возмущенный взгляд. – По крайней мере, я! Ты же моя лучшая подруга!
Блондинка слабо улыбнулась. Она была рада. Очень рада, но показать эту радость была не в силах.
- В конце концов, все это закончилось, - сказала Хината, тоже улыбнувшись. – И из-за того, что было в прошлом, мы тебя не бросим.
Автор: Нина-Мари ака Темная кукла
Бета: нет
Фендом: Naruto
Жанр: ангст, может быть ООС, AU, новелла, яой (очень тонкими, почти прозрачными намеками)
Рейтинг: разный, но не выше PG-13
Пейринг/Персонажи: их очень много. В фанфике участвует большинство персонажей из канона.
Сюжет: present times, present days. Что было бы, если бы шиноби никогда не существовало, а герои – обычные люди – жили бы в Токио, одном из самых криминальных городов мира?
Дискламер: персонажи принадлежат Кишимото Масаши-сама, но сюжет мой
Размещение: подпишите меня, как автора и размещайте, с ссылкой на первоисточник
Состояние: не закончен
Прим. авт. №1: я честно старалась без ООС, но, по-моему, не получилось…
Прим. авт. №2: все герои здесь старше лет на шесть (т. е. Наруто 20, Неджи 21 и т. д.)
читать дальшеХината, всхлипнув, протянула руку и, взяв со стола лист, протянула Наруто.
- Вот… читай… - пробормотала она, вытирая глаза тыльной стороной ладони.
Узумаки, слегка нахмурившись, вгляделся в строчки письма.
«Извещаем вас…»
«…при автомобильной катастрофе…»
«…Хьюга Хиаши-сан…»
Взгляд выхватывал отдельные кусочки текста, однако их хватило, что бы понять, о чем идет речь.
- Мама… папа… - прошептала Хьюга, закрыв лицо руками. Блондин отложил письмо и обнял девушку.
- Хината… - начал он, однако замолчал. Наруто просто не знал, что нужно говорить в таких ситуациях.
Неожиданно девушка отняла ладони от лица и слегка удивленным взглядом посмотрела на ворот парня. Узумаки тоже опустил голову и увидел, что Кицуне, про которого блондин совсем забыл, высунул голову из куртки и теперь смотрел на Хинату. Затем, аккуратно выбравшись, он сел ей на колени и стал слизывать слезы с её щек.
- Мр… мяу…
Хьюга растерянно погладила котенка по голове.
- Хината, - снова начал Наруто. – А… ты позвонила Неджи?
- Н-нет… - брюнетка медленно покачала головой. – Тебе первому.
- Тогда давай я позвоню, ты пока успокойся, хорошо?
- Да… хорошо…
Она с ногами села на диван, обняв Кицуне. Узумаки нашел записную книжку, отыскал в ней нужный телефон и быстро его набрал. Старший брат Хинаты не заставил себя долго ждать, приехал через пятнадцать минут и взял ситуацию в свои руки. Вызвал врачей к сестре и позвонил по телефону, указанному в письме.
- Это вполне может оказаться уткой, - сказал он ничего не понимающему Наруто, набирая номер.
Однако это оказалось правдой. Адвокат, выславший письмо, рассказал Неджи известные ему подробности этой аварии. Когда Хьюга убрал телефон он посмотрел на бледную, полусонную Хинату, лежащую на диване в обнимку с Кицуне, и медленно покачал головой.
- Я ей это не передам, - сказал он Узумаки. – Она не выдержит деталей. Того, что уже знает, вполне достаточно.
- А… ясно… - Наруто просто не знает, что сказать. – И... что теперь с ней будет?
- Ну… - Неджи задумчиво смотрит в окно. – Нужно будет связаться с нотариусом, взять завещание… ей наверняка оставили кое-какое состояние. Хината не маленькая, она сможет о себе позаботиться.
- А ты?
- Я? Сниму себе квартиру и буду жить там. Закончу университет, ну и так далее. Наши пути с ней расходятся, не думаю, что это её очень расстроит.
Почему-то Узумаки не любил вспоминать этот диалог со старшим Хьюга. Когда он был совсем уж откровенен с собой, то Наруто признавал, что Неджи ему откровенно не нравится, хотя причины своей анти симпатии к нему блондин понять ни как не мог.
После того, как нотариус озвучил, что абсолютно все отходит Хинате, её брат не показал ни одной эмоции и не сказал ни слова против. Он только коротко кивнул и вышел из кабинета. Больше Наруто его не видел и был этому рад. Он считал, что Хинате будет лучше без Неджи, что на этом все её несчастья закончатся, да не тут-то было.
- Узумаки Наруто-сан? Вы знакомы с Хьюгой Хинатой-сан? – равнодушный голос незнакомого мужчины в телефонной трубке.
- Да! Что с ней? – вскочил, едва не скинув на пол Кицуне. Тот, недовольно мяукнув, перелез на спинку кресла.
- Автомобильная авария. Пока её везли, она смогла назвать ваш телефон и имя и потеряла сознание. До сих пор не пришла в себя и…
- Я сейчас приеду! – взревел Узумаки, носясь по комнате и попутно одеваясь. – Адрес! Диктуйте адрес!
Через полчаса блондин влетел в приемную больницы и назвал в регистратуре имя и фамилию Хинаты. Через несколько минут к нему вышел мужчина сорока лет в белом халате.
- Дела, увы, неважные, - сказал врач, пока они шли до его кабинета. – Мы вообще удивлены, как она смогла выжить после такого столкновения.
- На сколько все плохо? – Наруто ждал ответа, как собственного приговора.
- Сотрясение мозга, несколько закрытых переломов в области предплечья, открытые переломы в коленных суставах. И это еще далеко не все. Я назвал пока только самые серьезные. Сколько у неё ран, нанесенных осколками мы даже не беремся считать.
- Неужели… дело на столько гиблое? – спросил практически парализованный от ужаса Узумаки. – Скажите… она умрет?
- Надеюсь что нет, - врач протянул ему кружку с каким-то успокоительным. – Мы прилагаем все усилия. Будем надеяться, что сможем спасти вашу девушку.
Наруто поперхнулся.
- Она не моя девушка, - немного смущенно ответил он на вопросительный взгляд. – Мы просто друзья. Бывшие одноклассники.
- Хм… - задумчиво протянул врач и парень понял, что ему не поверили.
На протяжении недели Наруто бегал в больницу каждый день и даже взял отпуск на работе. Он был готов даже ночевать здесь, однако ему запретили даже думать об этом, так что по вечерам ему приходилось возвращаться в свою квартиру, а утром на всех парах нестись в госпиталь, расположенный практически на другом конце города. Придя в хмурое, серое здание, Наруто садился у палаты Хинаты и ждал, ждал, ждал… его нетерпеливая натура была против этого мучительного ожидания, но Узумаки терпел. Каждый раз, опускаясь на жесткую скамейку в коридоре и сверля взглядом уже очень со всех сторон рассмотренную, до мозолей на роговице, дверь, он ждал чего-то. Никакие слова врачей, что Хината поправится не скоро и пустят его к ней только, как минимум, через месяц на него не действовали. Он продолжал приходить и ждать, упрямо глядя на злосчастную дверь, которая не пропускала звука ни в палату, ни из нее, ни одного звука.
Через семь дней ожидания к Узумаки из палаты вышел врач. Тот самый, с которым он разговаривал неделю назад. Мужчина, сняв хирургическую маску, вздохнул. Сердце Наруто сжалось, ожидая самое худшее.
- Т хочешь её увидеть? – вдруг спросил врач. Блондин кивнул. - Ладно. Должен сказать, эта девушка сопротивлялась до последнего. Обычно после такого не выживают. Заходите, только вот, оденьте.
Наруто быстро натянул халат и вошел в палату.
На кровати, сложив забинтованные руки на животе, укрытая белоснежным одеялом до пояса, полусидела Хината. Она немного задумчиво смотрела на потолок. Из окна, располагавшегося за изголовьем кровати, бил яркий солнечный свет, отчего казалось, что он исходит от Хьюга. Со стороны это смотрелось божественно, девушка казалась ангелом, а лучики света, играющие за её спиной – золотыми крыльями.
Узумаки застыл, не в силах оторвать глаз от этой красоты. Из полузабытья его вывел чуть дрожащий голос Хинаты:
- Н-наруто-кун… - светло-сиреневые глаза смотрели с легким, каким-то смущенным удивлением.
«Ангел… - все еще находясь в полубреду подумал блондин, а потом, резко мотнув головой, стряхнул наваждение. – Черт, что это со мной такое?»
- Хината! – он подлетел к её кровати и, неуверенно оглядевшись, опустился на кем-то заботливо оставленный здесь стул. – Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - она смущенно улыбнулась. – Со мной все нормально.
- Ох… я рад… как же хорошо, что ты не погибла! Я так за тебя волновался…
- Ты волновался за меня? – её щеки тронул чуть заметный румянец.
- Конечно, а как же иначе! – Наруто улыбнулся.
- Спасибо… - она тоже отвела взгляд. – Скажи, Наруто-кун… а Неджи-ни-сан тоже здесь?
- Неджи?.. – Узумаки замер на секунду. Мысль о том, что стоит рассказать о несчастье старшему брату Хинаты так и не пришла в его голову за всю эту неделю. – Извини… я забыл его предупредить…
С этими словами он потянулся к карману с сотовым, но девушка резко покачала головой и попыталась перехватить его ладонь.
- Пожалуйста, не надо, - умоляюще глядя в голубые глаза произнесла она. – Я… я не хочу, что бы он знал.
- Но почему?
- Понимаешь, Наруто-кун… Неджи-ни-сан, он… это слишком сложно, ты вряд ли поймешь… извини… но, прошу, не говори ничего ему, вообще не связывайся с ним.
Узумаки нахмурился и задумчиво провел рукой по своему затылку.
- Ладно, - в конце концов согласился он. – Но когда-нибудь ты мне все объяснишь, договорились?
- Хорошо, - Хината снова улыбнулась.
В тот момент блондину казалось, что уж на этот раз все позади, но его и Хьюгу ждало еще одно известие: Хината больше не сможет ходить. Открытые переломы обоих коленных суставов просто так не проходят. Девушка больше никогда теперь никогда не встанет на ноги.
Первым порывом Узумаки было связаться с Неджи, потому что он понимал, что с такой травмой Хината жить одна не сможет, однако, когда номер был уже набран и осталось нажать на «Вызов», остановился. Вспомнился тот волшебный образ ангела и просьба ни в коем случае не связываться со старшим Хьюгой. Эти воспоминания ввели Наруто в замешательство. Он не знал, что делать. Оставлять девушку одну нельзя. И Неджи ввести в курс дела тоже нельзя. Что же остается? Что тогда делать?
Выход нашелся совсем неожиданно, буквально через минуту после осознания проблемы. Захлопнув крышку сотового, Наруто вернулся в палату Хинаты, где она все еще о чем-то говорила с врачом.
- Хината… - начал он и запнулся, бросив взгляд на мужчину. Тот, коротко кивнув, вышел из комнаты. Узумаки опустился на стул. – Хината… ты же понимаешь, что теперь не сможешь жить одна?
- Нет, Наруто-кун, я…
- Не отрицай. Ты действительно не можешь, по этому я это дело просто так не оставлю.
Светло-сиреневые глаза опустились к телефону в руке блондина.
- Ты… ты позвонил… - несчастным голосом начала она, но Наруто её перебил:
- Нет, я не звонил Неджи. Конечно, были сначала мысли на этот счет, но я передумал. Я всегда держу свои обещания.
- Слава богу, - девушка облегченно вздохнула. – Но что тогда делать? Что ты придумал?
- Хината… давай ты будешь жить со мной.
Хьюга замерла и непонимающе посмотрела на парня. Через несколько секунд её губы растянулись в улыбке, а на щеки залила предательская краска. Наруто, не понимая причины такой странной реакции, приложил руку к её лбу.
- С тобой все в порядке, Хината? Может, доктора позвать? – обеспокоено спросил он.
- Н-нет, все хорошо, - брюнетка подняла на него глаза и снова улыбнулась. – Я согласна. Только… можно мы будем жить в твоей квартире?
- Почему?
- Я… немного боюсь. Понимаешь, там, в нашей, столько вещей, напоминающих о папе и маме, что я… - Хината запнулась. Узумаки, поняв, что она имеет ввиду, улыбнулся и аккуратно обнял её за плечи. – Хорошо. Будем жить у меня.
Звякнула микроволновка, оповестив о том, что ужин разогрет. Наруто вынырнул из воспоминаний, как из ледяной воды на поверхность. Поморгав, он огляделся, пытаясь понять, где он и что делает. Через минуту, осознав, что у себя дома, на кухне, собирается ужинать, он вытащил еду из духовки и, вооружившись палочками, начал её жадно поглощать.
Неожиданно, когда парень уже покончил с едой, под ногами что-то завертелось. Приподняв край скатерти, Узумаки заглянул под стол и увидел Кицуне, теревшегося о его ноги. Из маленького хрупкого котеночка он превратился в огромного котяру, вполне довольного своей жизнью. Сейчас он смотрел на хозяина яркими глазами, совсем не потускневшими, остававшимися ясными, как небо зимним днем.
Взяв его на руки, Наруто почесал ему за ухом и понес в комнату. Хината уже мирно спала, однако почему-то казалась очень одинокой и всеми покинутой. Узумаки положил около неё кота. Тот, коснувшись носом щеки девушки, разлегся рядом с ней. Лицо Хьюги неожиданно посветлело и обняла Кицуне.
Наруто, пошел к своему дивану и, устроившись на нем, закрыл глаза.
- Спокойной ночи, ангел, - улыбнувшись, шепнул онЧасть пятая
Пальцы мертвой хваткой вцепились в металлическую поверхность. Неужели это конец?
Курсор мыши указал на «Сохранить». Неджи нажал клавишу и, откинувшись на спинку кресла, с наслаждением потянулся, разминая затекшие мышцы спины и плеч. Он почти закончил очередной роман, и ему очень хотелось отдохнуть от всего: от клавиш компьютера, от этого кресла и от экрана, от которого уже болели глаза. Но от «почти закончил» до «уже закончил» целая пропасть.
Взяв с края стола пачку сигарет, Хьюга щелкнул зажигалкой и, затянувшись, выдохнул струйку сизого дыма. Светло-сиреневые глаза задумчиво скользнули со стены, увешанной картинами, к окну. Солнце было высоко светило ярко, значит, сейчас полдень.
Рука потянулась к телефону. Старая привычка, еще со средней школы, осталась до сих пор. Но как только его ладонь коснулась гладкого покрытия, сотовый зазвонил и начал вибрировать.
«Хм… кто же это?»
Взяв его, бросил взгляд на дисплей и едва заметно улыбнулся.
- Да.
- П-привет… - тихий, неуверенный, но такой родной голос сестры.
- Здравствуй, Хината, - удерживая трубку плечом, закрыл ноутбук. Книгу дописать всегда успеет, время еще есть. – Давно не звонишь. Ничего не случилось?
- Нет, у меня все хорошо. А у тебя как дела?
- Нормально. Только что закончил очередной роман, - покривил он душой. - Опять убил главную героиню.
- Ты жестокий, Неджи-ни-сан…
- Да, я знаю. Как твой университет?
- Все отлично.
- Я очень рад.
С первого взгляда это ни чем не обязывающий разговор. Даже его голос, как всегда, остается спокоен. Однако он действительно волнуется за Хинату, хоть этого и не видно сразу. Вот только она никогда особо не посвящает его в свои дела. Она немногословна, неразговорчива. Только месяц назад Неджи узнал об автомобильной катастрофе ней и тут же собрался ехать к ней, но был остановлен её мягким, но непоколебимым голосом.
Хината не хочет, что бы он вмешивался в её дела. Тогда, в тот день, когда ей пришло письмо, оповещающее о смерти её родителей, когда Наруто вышел на минуту из комнаты, она прямо сказала, что ему, Неджи, не место в её жизни. Что она хочет зачеркнуть свое прошлое и жить по-другому.
Он просто кивнул и решил больше не вмешиваться. Он согласился и дал себе обещание. И не смог его сдержать. Похоже, Хината поняла это, по этому иногда звонила ему. Не часто, не редко, но не регулярно. Могла позвонить через месяц после последнего звонка, а могла и через неделю.
Неджи мучила эта нерегулярность. Он ожидал каждого звонка как то, ради чего вообще живешь на свете. Хотя и не жаловался. Он был рад, что сестра, по крайней мере, не забывает о его существовании. К тому же, её звонки были единственным, что скрашивали его одиночество и однообразие дней. Единственным, помимо…
Раздался оглушительный звонок в дверь. Чертыхнувшись, Хьюга попрощался с Хинатой и пошел открывать, в который раз пообещав себе завтра же поменять звонок на что-нибудь более спокойное.
- Открывай! – громкий женский голос.- Это я!
Ну, конечно же. Кто же еще мог прийти кроме неё?
Заскрежетал замок и в коридор вошла девушка двадцати трех лет. У неё были яркие рыжие волосы по пояс, темно-карие глаза. Одета она была так, словно только что сошла со страниц модных журналов. На лице – ни грамма косметики. Она презирала все эти «мазилки для морды лица», как она сама же их называла.
- Вот и я, - она обвила руками шею Неджи. - Скучал?
- Безумно, - он обнял её за талию.
- Что-то не похоже, блин, - девушка отступила и сложила руки на груди, с недовольством глядя в его глаза. – Пройти-то хоть можно? – пробормотала она.
Неджи шагнул в сторону и сделал приглашающий жест. Рыжеволосая бестия прошла в комнату. Хьюга закрыл дверь и зашел следом.
- Хо… новый роман уже готов? – она села на стол и взяла его сигареты, вытащив свою изящную зажигалку.
- Таюя… - он опустился в кресло. – Говорил же, не сиди на моем столе.
- Ну уж извини. Привычка.
Они встречались уже около года. Неджи мало что о ней знал, только то, что она приемная дочь какого-то банкира. Они с женой давно рассказали ей, что они ей не родные, хотя Таюе было на это глубоко и далеко плевать. Это все, что было ему известно, хотя он больше и не интересовался. Да и она не особо расспрашивала о его биографии. Ей хватало знание того, что он – писатель быстро раскупающихся любовных романов и что у него куча жаждущих его внимания поклонниц (и поклонников).
Не смотря на огромную разницу в характерах, они весьма неплохо ладили.
Он был серьезным и бесстрастным, как айсберг. Молчаливый, вечно думающий о чем-то своем, возвышенным.
Она – целый вулкан эмоций (хотя чаще всего отрицательных). Она яркая и вспыльчивая. Тех, кто осмеливается ей перечить, она переезжает на катке из её довольно богатого запаса нецензурных слов.
Возможно, их соотношение характеров было по принципу инь-янь, дополнение друг друга. Они не знали, да и не особо задумывались об этих мелочах. Они просто были вместе и все.
Таюя была непредсказуема. Она могла примчаться к Неджи в час ночи с какой-нибудь дискотеки, в подвыпившем состоянии и начать вопить, что он её просто использует и не уважает как личность. Могла прийти в депрессии и начать жаловаться на нелюбовь приемных родителей, ища утешения у своего парня. А могла прилететь, как на крыльях, радостная. Причины злости, истерики или счастья всегда бывали разные. Хьюга всегда пускал девушку в свою квартиру и утешал её, или делил с ней её радость, или успокаивал. Не важно. Говорят, что молодые люди ищут себе девушек под стать их матерям. Однако парень не помнил своей матери, как и жены Хиаши. Единственной девушкой, с которой прошло его детство и юность, была Хината. И в каждой своей пассии Неджи искал черты, схожие с сестрой.
В Таюе его привлекла её непредсказуемость и нерегулярность. Хината тоже такой была и до сих пор остается.
- Опять о чем-то задумался? – рыжеволосая подперла кулаком подбородок. – Выбирайся из мечтаний.
- Я не мечтаю. Просто задумался, - парень провел рукой по лицу. – Глаза болят.
- Не удивительно! Сколько времени ты сидишь за этим долбаным компьютером? Много!
- Ну и что?
- Ну и то! Выходить надо на улицу по чаще!
Неджи тяжело вздохнул. Они часто вели такие разговоры и всегда они заходили в одну и ту же сторону.
- Не люблю улицы, - закрыл глаза ладонью.
Таюя вздохнула и перебралась к нему на колени.
- Неджи… скажи, а за что я тебя люблю? – задумчиво спросила она.
- Не знаю. Наверное, за то, что я занудный и невнимательный.
- Точно! И я на твоем фоне смотрюсь просто замечательно, - она усмехнулась, поцеловала его и села на стул рядом с креслом парня. - Давай, дописывай свой роман!
Вздохнув, Хьюга включил ноутбук и, открыв документ, начал печатать.
Спустя сорок пять минут Таюя выкурила всю пачку сигарет, от корки до корки прочитала журнал, который Неджи держал в ящике для специально неё и каждый раз после её визита покупал новый, и теперь опять перебралась на стол и задумчиво болтала ногами.
- Назови любое женское имя, - попросил парень, не отрываясь от экрана.
- Таюя, - не задумываясь ответила девушка.
- Нет. Это герой, который сейчас умрет. Надо имя ей придумать, только другое.
В поисках вдохновения рыжеволосая пошарила глазами по комнате и взгляд упал на фотографию в изящной рамке. В её душе неожиданно поднялась злость.
- Хината, - сказала Таюя, хищно улыбнувшись. Неджи едва заметно вздрогнул, и бросил на свою девушку раздраженный и немного извиняющий взгляд.
- Нет. Это не подходит, - произнес он, стараясь сохранять спокойствие.
- Почему же? Отличное имя! Как раз для трагически умирающей героини! – продолжала капать ядом рыжеволосая.
- Прекрати, - устало поднял на неё глаза, а потом взял в руки рамку. – Чем она тебе не нравится?
- Всем! Абсолютно всем! – взорвалась Таюя. – Тем, что она на тебя похоже, тем, что у неё такие глаза, тем, что ты думаешь о ней больше, чем обо мне и тем, что именно её фотография у тебя на столе, а не моя!
Она ударила кулаком по столу и с ненавистью посмотрела на рамку в руках парня. Он с вздохом убрал её в ящик.
- Довольна?
- Нет! Потому что когда я уйду, ты снова поставишь её! – в голосе зазвенела обида. – Послушай, это уже переходит все границы! Сколько можно? Скажи прямо, что ты любишь её больше, чем меня, и я отстану!
- Таюя, она – моя младшая сестра…
- Младших сестер так не любят! Ну что в ней есть такого, что нет во мне?!
Неджи посмотрел на её покрасневшие щеки, блестящие карие глаза и покачал головой.
- Успокойся, пожалуйста, - попросил он. – Да, я очень люблю Хинату, но ты же сама понимаешь, в каком она состоянии, вот я и беспокоюсь за неё. К тому же, ты знаешь меня. Если бы я тебя не любил её больше тебя, стал бы терпеть такие слова по отношению к ней?
Таюя немного помолчала.
- Нет, - как-то неохотно согласилась она. – Не стал бы. Но, будь добр, больше не ставь её фотографию сюда, или оставь, но поставь и мою! Это будет справедливо!
Хьюга улыбнулся и кивнул. Девушка окончательно успокоилась и облегченно вздохнула.
«Никогда не думал, что она так относится к Хинате, - подумал он, глядя на Таюю, читающую то, что он уже написал. – Может, я и правда был к ней не справедлив? Слишком много думаю о сестре…»
Неджи бросил взгляд на ящик, где лежала рамка, а потом провел ладонью по глазам.
«Все. Хватит об этом»
Неожиданно зазвонил телефон из коридора. Рыжеволосая подскочила как ошпаренная.
- Сумочка! – воскликнула она и унеслась. – Да, слушаю! А? Привет. Сейчас? А попозже нельзя? Блин… ладно, иду.
Таюя вернулась в комнату.
- Эх… они куда-то собрались, и меня тащат с собой. Извини.
- Ладно, переживем. Как освободишься, приезжай.
«Он в последний раз бросил взгляд на её остекленевшие глаза и вышел из комнаты. Бежать не имеет смысла. Остается только…
…сдаться.
Конец»
Сев в машину, Таюя раздраженно захлопнула дверь и бросила сумочку на соседнее сидение. Не смотря на внешнее спокойствие, все внутри неё до сих пор кипело.
«Эта… Хи-на-та, - по слогам проговорила про себя её имя и скривилась. – Ну что? Что в ней такого, чего нет во мне?! Что бы Неджи не говорил, он все равно всегда будет думать только о ней… черт!»
Со злостью ударила по рулю. Повернув ключ зажигания, вдавив в педаль газа, рыжеволосая погнала в сторону своего дома.
«Скромная она… милая… молчаливая… разве это плюсы характера?! Черт возьми, Неджи! Почему она?!»
Хмурые тучи закрыли солнце, не давая золотистому свету пробиться на землю.
«Дождь скоро будет, - отвлеклась от своих нерадостных мыслей девушка, бросив взгляд на небо. – Люблю дождь… да, надо будет в магазин заехать, журнальчик себе прикупить, а то если соберемся опять на природу, то я там загнусь от скуки»
Через полчаса яркая машина остановилась у ворот большого особняка. Таюя выбралась из салона и, вручив тут же подскочившему слуге ключи, пошла в дом.
- А вот и ты! – в гостиной, в кресле, сидела её приёмная мать. Она улыбнулась и поманила дочь ближе. – Иди сюда.
Рыжеволосая расположилась на диване и, пока женщина рассказывала о светском приёме, на котором им просто необходимо присутствовать вместе с ней, разглядывала её. Высокая, стройная, хорошо сохранившаяся для своих лет (не исключено что благодаря нехитрым операциям) блондинка с карими глазами. Одета она, как всегда, была прекрасно и, кажется, уже приготовилась к званному ужину. Длинное темно-зеленое бархатное платье подчеркивало все прелести её фигуры, волосы были идеально уложены, глаза подведены. В общем, прекрасная светская львица.
«И что я тут делаю? – спросила себя Таюя, словно в первый раз разглядывая убранство дома. – Это все не по мне»
Не смотря на богатых родителей, она росла уличным ребенком, склад характера больше напоминал мальчишеский. Да и внешне она до двенадцати лет была как мальчик: всегда носила футболки и шорты, волосы стригла коротко, никаких накрашенных ногтей, духов, причесок. В мочке левого уха она носила металлическое колечко, на шее висели тяжелые цепи – это до пятнадцати. А потом матери все же удалось привести дочь в порядок. Никакие заверения, перерастающие в скандалы на тему «это – мой стиль!» не срабатывали и Таюе, в конце концов, пришлось подчиниться, как в вопросах одежды, так и во всем. Тсунаде обладала железной волей и несгибаемым характером, что позволяло ей более менее следить за непослушным ребенком.
- И так! Теперь идем, я купила тебе платье! Надеюсь, тебе понравится!
- А в чем есть нельзя пойти? – без особой надежды на согласие.
Блондинка критически посмотрела на короткую, ярко-красную юбку, на желтый топ, на кучу тонких браслетов на запястьях, на обувь, которая непонятно как держалась на ногах, так как никаких застежек не было видно.
- Нет, - категорически заявила она, решительно вставая. – Идем.
Через полчаса они вдвоем вышли из дома: удовлетворенная Тсунаде и мрачная Таюя. На ней было одето такое же платье, как и на матери, только черно-белое, волосы, обычно всегда растрепанные, были жестко зачесаны назад и, казалось, намертво заколоты шпильками-невидимками, на ногах – жутко неудобные черные лаковые туфли-лодочки на высоченном каблуке.
У машины стоял отец.
- Вот и вы. Идемте, а не то опоздаем.
Почему то его рыжеволосая девушка любила больше, чем Тсунаде. Возможно, потому что он не делал ей суровых замечаний, всегда её прощал. За это его вполне можно было полюбить.
Всю дорогу до дома какого-то влиятельного богача, устраивающего званный ужин, она смотрела на волосы отца. Они были необычного цвета, кажется, сиреневого. Это напомнило ей о Неджи. Что уж говорить, она действительно его любила, однако его сестру, которую она видела лишь на фотографии, Таюя ненавидела.
«Она занимает слишком большое место в его жизни. Это не правильно. Если хочет жить, пусть живет, но только пусть не трогает его»
Подобные мысли не раз появлялись в голове девушка, но она не помогали. Найти Хинату и высказать ей все она не могла, потому что знала: соверши она такой поступок, Хьюга порвет с ней навсегда.
«Черт… - она устало провела рукой по волосам. Пальцы наткнулись на шпильки. – Блин… какого черта я вообще волнуюсь из-за этого? Таких, как этот Неджи, у меня еще будет с лихвой!»
Но эти слова не помогали. В темноволосом писателе было что-то такое, что не давало его забыть. Возможно, помимо его романов, это еще одна причина, почему у него так много поклонниц.
«Да и таких, как я, у него может быть очень много»
Наконец-то они приехали. Этот особняк ни чем особым не отличался от остальных. Так же богато обставленный. Ничего интересного. Выдержав знакомство с хозяевами, поулыбавшись всем немного, Таюя села в кресло в дальнем конце огромной комнаты и вытащила из сумки журнал. Это все, что она могла себе сейчас позволить.
- Повернись немного влево, - раздался шепот над ухом. – А то Тсунаде заметит.
Это был отец. Девушка послушно выполнила указания. Он добродушно улыбнулся.
- Скучно тебе здесь, да? Ну, извини. Ничего не могу с этим поделать.
- Я знаю. По этому и взяла с собой журнал.
- Молодец, - темные глаза внимательно осмотрели её лицо. – Что-то не так? Ты сегодня слишком грустная.
- Да нет, все нормально…
- И все же?
- Ну… - посмотрела в окно. – С парнем просто проблемы.
- Какие? Может, я могу чем-то помочь?
- Нет, вряд ли. Все так же, помните, я рассказывала, когда мы с ним только начали встречаться? У него есть сестра…
- А… да… помню, помню. И он до сих пор о ней думает?
- Да, - Таюя откинулась ан спинку кресла. – Увы, пока да и я с этим ничего сделать не могу. Но, надеюсь, в скором времени он забудет о ней… надеюсь…
- Дан! – раздался зов Тсунаде. – Иди сюда!
- Хорошо, - кивнул мужчина и перевел взгляд на дочь. – Не расстраивайся. Все уладится, рано или поздно, ты только подождиЧасть шестая
Солнце только-только поднялось над горизонтом, а управляющий банка был уже на своем рабочем месте. Из его кабинета был слышен стук клавиатуры, иногда разбавляемый шуршанием бумаги.
Цифры, курсы валют на следующую неделю, счета за прошедший месяц. Столько бумажной работы, что становится дурно.
«До чего же я устал… пора уходить на пенсию» невесело подумал он, скрепляя несколько уже заполненных бумаг.
Дан пытался сосредоточиться на своей работе, однако это плохо удавалось. В голове крутились слова Таюи, сказанные вчера на приёме, и те, что он услышал от неё почти год назад.
- У меня новый парень! – она тогда была так рада, что даже решила поделиться с ним, хотя обычно ничего о своей личной жизни не рассказывала. – Хьюга Неджи!
- Хм… автор любовных романов, которые читает Тсунаде? – спросил он тогда.
- Верно!
- Но, на сколько я знаю, он младше тебя…
- Ну и что? - девушка независимо пожала плечами. – К тому же, разница всего два года. Переживем.
В её глазах отразилась едва заметная грусть.
- Что такое, принцесса? – Дан улыбнулся, жестом попросив её подойти поближе. Она села рядом, понурив голову. – Что случилось?
- У него… есть младшая сестра… - сказала Таюя со странным выражением лица. – И он всегда думает о ней.
- Ну, это вполне объяснимо. У меня тоже есть младшая сестра, я тоже часто о ней думаю.
- Нет. У них, по моему, все не так, как у вас! Он постоянно думает о ней! Всегда! У него на столе даже её фотография в рамке стоит… это ненормально. Я даже сначала думала, что он…
Девушка запнулась. Дан напрягся.
- Хочешь сказать, что…
- Нет. Я поняла, что ошиблась. Конечно, Неджи очень её любит, но именно как сестру. Однако, по моему, эта любовь переходит все мыслимые границы и превращается в какую-то манию! Я говорю серьезно!
- Я тебя понимаю, - отец кивнул, проведя рукой по растрепанным рыжим волосам. – Все понимаю. Я думаю, тебе стоит просто подождать. Скоро все должно закончиться. Он не сможет… вечно о ней помнить. Они же не вместе живут?
- Нет, конечно!
- Значит, скоро он её забудет. Просто подожди.
- А еще… у неё такое имя… - Таюя брезгливо поморщилась.
- Тебе не нравится её имя?
- Мне все в ней не нравится! Абсолютно! Глаза, волосы, вся внешность, то, что она так похожа на моего Неджи! А зовут её…
«…Хьюга Хината. Похоже, что-то пошло не так, - Дан запустил пальцы в волосы. В этом жесте была усталость и какое-то отчаяние. – Надо будет снова с ними связаться»
Указательный палец коснулся гладкой поверхности телефона. Позвонить сейчас или позже, после работы? Нет, лучше позже. Сейчас он слишком загружен, что бы говорить об этих проблемах довольно-таки личного характера.
Неожиданно сотовый зазвонил сам. Мужчина бросил взгляд на часы. Уже пять часов. Быстро же летит время.
- Дан, - немного нервный голос Тсунаде. – Ты случайно не знаешь, где сейчас Таюя?
- Нет. Гуляет, наверное, где-нибудь… а что такое?
- Просто она не отвечает на сотовый… я звоню-звоню, а она не берет трубку… Дан, а что если с ней что-то случилось? – в словах проскользнули взволнованные нотки.
- Успокойся. Я сейчас тебе перезвоню, хорошо?
Порывшись в электронной записной книжке, банкир отыскал нужный телефон. Тсунаде не знает, что у дочери есть еще один сотовый телефон, который известен очень узкому кругу людей. Точнее, только Дану и Неджи.
Примерно через десять длинных гудков, когда мужчина уже начал по настоящему пугаться, раздался щелчок и невнятный голос Таюи:
- Да?
- Где ты?
- Пап… я же просила, не звони мне по этому номеру, только в случае… крайне… крайней необходимости…
- Где ты? – повторил Дан.
- Где? – раздалось шуршание и отдаленный голос: - А где мы? А, понятно… - снова более-менее четкие слова: - В двух шагах от твоего банка или где ты там работаешь… в общем, я в баре.
- Жди там, - выключив компьютер, Дан одел пальто, - я сейчас приеду.
- Зачем?
- За тобой.
- Зачем?
- Жди.
Захлопнув крышку сотового телефона, он вышел из кабинета и, сказав секретарше, что с остальными бумагами разберется завтра, вышел из здания.
Забегаловка, в которой засела его дочь действительно находился чуть ли не в двух шагах. Нужно было всего лишь перейти дорогу и обойти дом.
У стойки бара, сгорбившись и опираясь на неё локтями, сидела Таюя. Перед ней стоял почти пустой высокий бокал. Тяжело вздохнув, Дан подошел к девушке и аккуратно потряс за плечо.
- Пошли домой, - тихо сказал он её на ухо. Она подняла голову и, с трудом сфокусировав взгляд на отце, слегка нахмурилась.
- Не хочу, - её рука потянулась к стакану. Мужчина пронаблюдал, как она опрокинула в себя его содержимое и, взяв её за локоть, заставил встать. – Больно!
- Прости, но тебе пора домой.
- Я не хочу!
- Таюя…
- Что?
- Сколько она здесь сидит? – поняв, что вытянуть из неё ничего не получится, Дан обратился к бармену. Тот задумчиво почесал подбородок и бросил взгляд на часы, висящие неподалеку на стене.
- Примерно с двух-трех часов. Пришла и сразу начала пить мартини. Две бутылки уже выхлебала.
- Понятно, спасибо.
Оставив деньги за выпивку, он вывел активно сопротивляющуюся девушку из заведения и усадил в машину.
- Вы пусти меня!
- Сначала ты объяснишь, почему решила напиться, да еще днем. Я бы еще что-нибудь понял, если бы ты пришла туда только сейчас, в пять, но сейчас только два часа. Объясни мне.
- Мне нечего объяснять, - она сложила руки на груди и упрямо уставилась в тонированное окно.
Они немного помолчали.
- Таюя…
- Чего?
Рыжеволосая бросила на отца слегка раздраженный взгляд.
- Это все из-за Хьюги Неджи, да?
Стрела попала в цель. Таюя побледнела, но замотала головой.
- Он тут не причем!
- Прекрати. Я же вижу все. Вы с ним поссорились?
- Нет!
Её дыхание было неровным, словно она только что очень долго бежала, кулаки сжаты так, что ногти впивались в ладони, глаза плотно закрыты. Так Таюя сидела около трех минут пока, наконец, не расслабилась и не посмотрела на Дана.
- Мы с ним сегодня разговаривали… об этой его сестре… и я поняла… что шансов заставить его забыть её у меня нет совершенно. Конечно, он будет со мной встречаться и все такое, но… больше чем её он меня любить не будет. Папа…
Дан вздрогнул. Она очень редко называла его так. Чаще всего она обходилась немного суровым «отец» или просто без этих слов, упрямо подчеркивая, что между ними нет почти ничего родственного.
- Папа… - Таюя вцепилась в его рукав. По её щекам катились слезы. – Я в отчаянии… неужели я на столько плохая, что меня нельзя полюбить так же, как и её? Если так и есть, почему он тогда не порвет со мной? Зачем мучает меня?
Что сказать? Как ответить? Как утешить? Слова здесь не помогут. Если опровергнуть сказанное, можно дать ей надежду, но не надолго, от этого ей потом будет еще больнее. Что же делать?
Дан обнял девушку, немного рассеянно поглаживая по рыжим волосам. Лучше ничего не говорить.
Молодой темноволосый человек тяжело вздохнул, откинулся на спинку кресла и, сняв очки, усталым жестом потер переносицу.
«Работа, работа, работа… по-моему, в полиции и то её было меньше… - подумал парень, потягиваясь. – Иногда начинает надоедать»
Снова склонившись к своим бумагам, он подпер кулаком подбородок и снова одел очки. Надо было разобрать еще как минимум три отчета.
Неожиданно кто-то, подошедший со спину, обвил руками его шею. Светлые волосы мягко погладили щеку.
- Ну? Как успехи, а? – промурлыкал вошедший, заглядывая в записи.
- Дейдара… я работаю, не мешай, - темноволосый устало отмахнулся. Блондин выпрямился и, оперевшись ладонями о плечи парня, устроил подбородок на его макушке.
- Вы всегда работаете, Итачи-сан… но отдыхать ведь тоже иногда надо, - сказал Дейдара. Учиха Итачи отложил ручку и повернулся к блондину лицом. – О… какие страшные глаза, да…
- Хватит. Я занят.
- Хм… мне нужно уйти, да? - светловолосый сел на соседний стул, положив принесенную с собой небольшую папку на колени. – А если у меня с собой важная информация? Тоже придется удалиться, а?
- Не язви. Что ты принес?
Дейдара широким жестом извлек несколько листов и протянул один из них.
- В исследовательском центре, что мы спонсируем, было замечено и задержано четверо распространителей наркотиков. Следовательно, то, что мы имеем с ними связь, может выплыть на поверхность и подпортить нам репутацию, да. Орочимару-сан утверждает полную безопасность исследований, но мы не можем быть уверены наверняка… ведь полиция копает, и копает глубоко, ага.
- Понятно.
- Далее… глава центрального полицейского управления, которого назначили примерно месяца три назад. Мы только недавно решили взяться за него всерьез и установить личность, ага. Интересный человек, я вам скажу. Женат на довольно известной модели, она была замешена в деле годовой давности… а, это не интересно, ага. Его самого зовут, - лукавый взгляд темно-синих глаз, - Учиха Саске-сан.
Итачи едва заметно напрягся.
- Дальше.
- Ну и, наконец, инцидент, произошедший примерно неделю назад: авария и гибель пятерых наших девочек, приносящих неплохой доход… к тому же, у двоих оставшихся скоро истечет срок контракта и нам срочно нужны новые кадры, да.
- Ясно, - Учиха вздохнул и снова потер переносицу. – Это все?
- Да, пока все, ага.
Брюнет кивнул, взял протянутые бумаги и, быстро просмотрев, отложил. У него и так дел полно. Он изучит детали позже. Повернувшись обратно к столу, он снова вооружился ручкой, как Дейдара, опять же, совершенно бесшумно, обнял его за шею.
- Итачи… - из голоса пропали наигранно-деловые нотки. – Ты действительно слишком много работаешь, да. Как будто они без тебя не справятся.
- Не справятся, - спокойно ответил Учиха, чувствуя теплое дыхание у своего уха.
- Справятся, - возразил блондин. – Ты слишком много на себя берешь: курировать проституцию, наркотики, теперь собрался и полицейских убирать, а? Не сходи с ума.
- Если послушаешь мою семью, то поймешь, то я уже давно сошел с ума.
Дейдара картинно закатил глаза, а потом, аккуратно сняв очки с Итачи, одним движением расстегнул пуговицы на его пиджаке.
- Уже вечер… забей уже на работу сегодня…
- Рано, - Учиха даже не пытался мешать его действиям. Без очков зрение перестало быть четким и, вместе с ним, голос брюнета утратил некую долю твердости. – Дейдара… прекрати.
- Что прекратить? – блондин обошел кресло и встал напротив Итачи. В синих глазах плескалось веселье. – Я еще ничего не начинал, да…
Он подался вперед, оперевшись ладонью о бедро Итачи, приблизил свое лицо к его лицу и заглянул в черные глаза.
- …но я могу начать в любое время.
Итачи не сразу попал в мафию. Нет. Талантливый мальчик, гордость родителей, без труда закончил школу с отличием, поступил в академию, учился на полицейского. Отец обещал сыну прекрасное будущее, замечательную карьеру, с его-то талантами. Однако очень скоро все пошло не так, как он планировал.
В академии молодой Учиха познакомился, на взгляд родителей, с довольно сомнительной кампанией. Мать с отцом пытались разорвать все эти связи, однако попытки были тщетны. Очень скоро парень бросил учебу и погрузился с головой в криминальный бизнес. В отличии от многих новичков в этом деле, он прекрасно знал, на что идет, чувствовал хрупкую грань дозволенного и никогда не лез на рожон.
Первым делом, получив деньги, Итачи съехал от родителей. Никакие уговоры и скандалы с их стороны не действовали. В принципе, их можно было понять, но у них остается еще один сын, который, кстати, по примеру старшего брата тоже собирался поступать в академию.
Довольно быстро Учиха сделал собственный бизнес: сначала он предпочел курировать проституцию, но не так, как это делают другие. Он обставил дело с умом: открыл несколько вполне легальных и на законных основаниях точек, ничем не отличающихся от обычных баров-ресторанов, просто со слегка неординарной развлекательной программой. Далее все просто. Очень скоро в кабаре стали съезжаться влиятельные и, главное, богатые, люди, смекнувшие, что это за места. Цель в какой-то мере достигнута. Бизнес идет в гору, проколов еще не было.
С недавнего времени Итачи заинтересовался исследовательским комплексом, хозяином которого являлся один из постоянных клиентов. Когда-то, еще учась в академии и помогая полиции в кое-каких делах, Учиха слышал об этом центре, по этому и решил использовать его в своих целях.
Неожиданно зазвонил телефон. Дейдара разочарованно вздохнул и выпрямился.
- Вот так всегда, да, - хмуро сказал он. Итачи усмехнулся, одел отобранные у блондина очки и взял сотовый.
- Да.
- Итачи-сан, вам звонит…
- Да, я вас узнал. Добрый день… вернее, уже вечер.
- Добрый. Около года назад я обращался к вам с одной деликатнейшей просьбой - устранить одного ненужного мне человека.
- Хм… - Учиха прикрыл глаза и нахмурился, вспоминая. – Да, помню.
- Почему она до сих пор жива?
- Жива? Не может быть. После таких столкновений не выживают.
- Уверены? А вот Хьюга Хината жива и здорова, разве что теперь в инвалидном кресле. Как это понимать?
- В таком случае, мы попытаемся еще раз.
- Очень на вас надеюсь. Я вам еще позвоню.
- До свидания, Дан-сан, - брюнет отложил телефон и помассировал виски. – До чего же я устал…
- Хо… новый заказ? Или обновление старого, а?
Итачи посмотрел на блондина и неожиданно для себя снова усмехнулся.
С Дейдарой он познакомился два года назад. Прямолинейный, наглый, ироничный парень сразу привлек его внимание. Он имел кое-какие связи в полицейском управлении и мог быть неплохим источником информации. Сначала Учиха привлек его к дела только из-за этого. Но потом стал замечать кое-какие… странности, а именно: косые взгляды в свою сторону, странные намеки в словах, однако предпочитал их игнорировать. И, через пару месяцев после своего появления, блондин не выдержал и на прямую сказал, что Итачи ему нравится и что он не прочь с ним переспать. Шоком для Учихи это не было. Он просто немного удивился. Так удивился, что даже дал на это свое согласие.
С тех пор они, так сказать, встречаются. Свои отношения он не скрывают, да и зачем? Какой смысл? Это и так рано или поздно всплыло бы наружу, зачем тратить лишние силы и время.
- Обновление старого… - Учиха вздохнул. – Устранить Хьюгу Хинату. Передай это, пожалуйста.
- Ладно, - тот пожал плечами. – Когда уйду, опять работать будешь, да?
- Нет. Я действительно устал. Соберу кое-какие бумаги и пойду домой.
- Отлично. И…
Его слова прервал стук в дверь.
- Открыто.
В кабинет вошла молодая девушка со светлыми волосами. Испуганные голубые глаза перекидывались от одного парня к другому.
- Имя? – спросил Итачи, поправляя очки.
- Яманако Ино… Итачи-сан, да?
- Да.
- М… я заключала контракт с вами… вот… сегодня срок истек. Вы можете подписать, что бы меня выпустили?
Дейдара многозначительно посмотрел на Учиху и вышел из кабинета.
- Я тебя внизу жду, - бросил он.
- Хорошо. Давайте контракт.
Пробежав глазами по строчкам, Итачи поставил подпись и печать.
- Все. Можете идти.
- Благодарю.
Выйдя из кабинета, Ино не выдержала и привалилась к двери спиной.
«Вот и все… слава богу… я больше никогда сюда не вернусь. Ты тоже уйдешь со мной из этого ужаса, Матсури»
КонецЧасть восьмая
- Так-так-так… какая неожиданная, но крайне приятная встреча…
Ино резко обернулась и обомлела. На другом конце коридора, прислонившись плечом к стене, стоял Орочимару. Одет он был, как и всегда, превосходно, темные волосы распущены, золотые глаза с интересом оглядывают девушку.
- Мне сказали, что ты больше там не работаешь, как и твоя маленькая подружка. Честно говоря, меня это немного расстроило, - произнес мужчина, делая несколько шагов по направлению к Яманако. – А здесь… такая неожиданность.
- Здравствуйте, Орочимару-сан, - блондинка постаралась не выдать своего страха.
- Какими судьбами, Ино-чан? Ты знакома с владельцем этого лайнера?
- Да, он был моим преподавателем.
- Хм… вот как. Джирайя, значит.
Ино не нравились его глаза. Никогда не нравились. Тигриного цвета, со змеиным зрачком, они могли принадлежать кому угодно, но только не человеку.
- Орочимару-сан, - дверь, ведущая на палубу, прямо за спиной девушки, распахнулась, и вошел молодой человек в очках. Увидев Ино, он остановился. – Я прошу прощения…
- Ничего, Кабуто. Что ты хотел?
- Джирайя-сан попросил вас подойти к нему. Говорит, это не займет много времени.
- Хорошо. Мы еще поговорим, Ино-чан.
Темноволосый мужчина вышел из коридора, Кабуто, бросив взгляд на Яманако, отправился за ним.
«Пронесло… по крайней мере, сегодня… - девушка провела рукой по лбу. – Кошмар! Вот уж не думала, что он тоже здесь! Вроде еду уже пятый день, а я только что узнала, что он тут… вот ужас-то!»
Тяжело вздохнув, Ино решила вернуться в свою каюту и просидеть там как минимум до вечера, от греха подальше. Ей не хотелось столкнуться с Орочимару и вступить в беседу перед знакомыми. Мало ли что он задумал, может, при всех раскроет обстоятельства их знакомства! Она же позора не оберется!
Открыв дверь своим ключом, Ино вошла в комнату и повалилась на кровать. Настроение было безнадежно испорчено и вряд ли что-то может его повысить.
- Ино! – дверь распахнулась повторно. К девушке подлетела Матсури. – Ну что ты тут лежишь? Пошли!
- Куда пошли? Зачем? – Яманако даже глаза не открыла.
- К Хинате. Помнишь, она вчера предложила устроить у неё девичник! Так что пошли.
- Обойдетесь сегодня без меня, ладно? У меня нет настроения.
- Почему? – русоволосая села рядом и потрепала за плечо. – Почему?
- Потому что, - Ино бросила взгляд на закрытую дверь, - я только что встретила здесь Орочимару.
Она думала, что увидит на лице подруги ужас, страх или, на крайний случай, удивление, но ничего такого не было. Матсури повела плечом.
- Я видела его позавчера, на палубе. Вместе с Кабуто.
- С кем?
- Кабуто. Ну, это его заместитель в его исследовательском центре. Очкарик.
- А… ясно.
«Странно что я их не видела все эти дни»
- Ну что, пошли? – нетерпеливо спросила девочка, вставая.
Тяжело вздохнув, Ино тоже поднялась и пошла вслед за Матсури. Та, радостно улыбнувшись, вывела её в коридор и свернула налево.
- Комната Хинаты находится в другом конце. Там такой вид открывается из иллюминатора! Представляешь, вчера, когда я к ней заходила, мы увидели…
«Господи… иногда она напоминает мне Наруто – такая же жизнерадостная и болтливая, - Яманако улыбнулась про себя. - Этот её позитив освещает окружающих, как лучи солнца… и заражает. Хочется радоваться вместе с ней»
Ино протянула руку и потрепала Матсури по волосам. Та удивленно посмотрела на неё.
- Что-то не так?
- Нет, все нормально, - Ино улыбнулась. – Пошли.
- Ага. Ну, так вот, эта самая чайка…
Не переставая разглагольствовать, русоволосая девочка привела подругу к одной из дверей и постучала.
- Заходите, открыто.
Войдя вслед за Матсури в комнату, Ино увидела Сакуру, сидевшую на одной из двух кроватей и Хинату в инвалидном кресле рядом. Они рассматривали фотографии, лежащие на коленях Хьюги.
- Привет, - Хината улыбнулась. – А вот и вы. Я рада, что вы пришли.
Она отложила фотографии и жестом предложила вошедшим сесть. Они устроились на другой кровати.
- И так… - Хьюга сложила пальцы в замок. – Я хочу с вами поговорить. На чистоту.
- О чем именно? – Ино сложила руки на груди и облокотилась на стену.
- О нас. Мы же были подругами несколько лет назад, да и сейчас, я надеюсь, ими остались. Я очень хотела бы знать, что с вами произошло за эти годы, да и вам, наверное, тоже, - она кивнула на свои ноги. – Что скажете?
Ино бросила быстрый взгляд на Сакуру. Та кивнула.
- Я – за, - сказала она, сев поудобнее – поджав под себя ноги.
- А вы уверены, что захотите со мной общаться, если узнаете, чем я занималась эти три года? – язвительно спросила Яманако, глядя на бывших одноклассниц, которые, в свою очередь, смотрели на неё непонимающе.
- Конечно, уверены, - немного неуверенно сказала Учиха.
- Уверены, - более тверже, чем она, кивнула Хината.
- Ну, раз так… - Ино пожала плечами. Матсури успокаивающе положила её руку на плечо.
- Тогда я начну, - Сакура прижалась затылком к стене прикрыла глаза.
Она рассказала о встрече с Саске два года назад, о том, почему он женился на ней, о скандалах, о частых изменах с её стороны и так далее. После конца повествования Учиха опустила голову. Другие девушки, хранившее все это время молчание, переглянулись.
- Очень часто семья кажется идеальной, а на самом деле, если немного приоткрыть занавесу секретности, все окажется таким ужасным, - тихо произнесла Сакура, всхлипывая.
Ино пересела на другую кровать, к ней, и обняла её за плечи.
- Не плачь, - сказала она, гладя подругу по голове. – Это не самое ужасное, что могло бы произойти с тобой. Я думаю, что Саске никого не может любить. Он слишком принципиален и скрыт. Но он очень ценит тебя. Поверь, это не так уж и плохо.
- Думаешь? – розоволосая девушка подняла голову и посмотрела в глаза Ино.
- Да, думаю. Успокойся.
- Х-хорошо…
Через минуту она перестала плакать. Вытерев слезы и, на пять минут удалившись в ванную комнату, вернулась со свежим макияжем на лице.
- Ну, вот и все. О своем я рассказала. Кто дальше?
- Я, - решительно ответила Хината.
Её рассказ был не таким длинным, как у Сакуры, брюнетка предпочла обойтись без ненужных деталей. Она просто рассказала основные события: смерть родителей, просьба к Неджи больше с ней не общаться, авария, больница, инвалидная коляска, жизнь с Наруто. Закончив, она посмотрела на подруг и улыбнулась:
- Я многое пережила, но сдаваться не собираюсь. Пусть даже инвалидом, я буду жить дальше и как можно дольше.
- Можно вопрос? – вдруг произнесла Матсури.
- Можно.
- А почему ты перестала общаться с братом? Я этого не понимаю.
Хината посмотрела в иллюминатор, на солнце, опускавшееся к горизонту и окрашивающее небо в багровый цвет.
- Знаешь… даже нет, знаете…
Неожиданно в дверь кто-то постучал.
- Мы кого-то ждем? – спросила Сакура, оглядываясь.
- Нет… то есть да, - Хьюга неуверенно кивнула. – Но я не думала, что она придет… впустите её, пожалуйста.
Матсури первая встала и быстро открыла дверь. На пороге стояла та самая рыжеволосая девушка, которую она видела в первый вечер на это корабле. Дочь одного из владельцев этого судна.
«Кажется, её зовут Таюя» - подумала девочка, делая шаг влево, пропуская девушку в комнату.
Хината и Таюя посмотрели друг на друга. Прошло несколько томительных минут, а они обе молчали. Тишина уже звенела в ушах, а ни кто не решался её нарушать. Брюнетке надоел этот визуальный контакт, однако она боялась его срывать. Не знала почему, но боялась, по этому и продолжала смотреть на Таюю, практически не моргая, до слез в глазах.
- Присаживайся, - в конце концов, она первая нарушила тишину и, с трудом оторвав взгляд от темно-карих, глаз кивнула на кровать.
Рыжеволосая, немного помедлив, села и выжидательно посмотрела на брюнетку.
- Зачем ты позвала меня сюда? – спросила она самым спокойным голосом, на который только была способна. – О чем-то хотела поговорить?
- Да. Вы подождете пару минут, ладно? – вопрос был задан бывшим одноклассницам. Те почти синхронно кивнули. - Хорошо. Таюя-сан… я хотела поговорить с вами… о Неджи.
При упоминании этого имени Таюя резко изменилась в лице. Что только не отразилось в её глазах: удивление, легкое непонимание, гнев, раздражение, возмущение.
- Почему ты решила поговорить о нем именно со мной? Почему бы не обратиться к нему самому? – стараясь держать себя в руках, с расстановкой произнесла рыжеволосая девушка. – Он будет очень рад, если ты захочешь говорить именно с ним.
Все внутри неё кипело от разнообразных чувств, в частности, от злости. Меньше всего ей хотелось говорить о Неджи с его сестрой, которую он любит больше жизни. Эту любовь она решительно не понимала, однако ничего с этим сделать не могла. Где-то глубоко в себе Таюя понимала, что она ненавидит Хинату зря, что эта девушка ни в чем не виновата, однако должен же быть здесь виноватый! И эта роль отведена Хьюге-младшей.
- У меня к вам всего один вопрос. Ответьте на него, пожалуйста, - светлые глаза, совсем как у него, смотрят умоляюще.
«Ничего не понимаю. Почему она так странно себя ведет?»
- Ладно, валяй.
«Зачем я вообще соглашаюсь отвечать на её вопросы? Черт возьми…»
Хината тяжело вздохнула, собираясь с мыслями и, стараясь правильно подобрать слова, произнесла:
- Скажите… что Неджи-ни-сан думает обо мне?
Для неё это было очень важно. Что он говорит о ней? Ненавидит ли? Или наоборот, не может забыть? Если первое, то почему позволяет ей звонить ему? А если второе, почему не звонит сам?
Рыжеволосая сложила руки на груди.
«Издевается? Или правда ничего не знает? Ладно, не важно. Надеюсь, у неё не будет больше вопросов»
- Он очень любит тебя, - до чего же тяжелые слова, особенно если говоришь о человеке, которого сама любишь. – Постоянно думает о тебе. Постоянно ждет твоих звонков, но сам звонить не может, потому что ты сказала, что хочешь порвать со всем прошлым и что ему в твоем будущем и настоящем не место. Это его ранит, но он держит чувства в себе. Ты… - голос сорвался, Таюя закусила губу. – Ты даже понятия не имеешь, какого ему жилось весь этого год.
Хината молчала и ни на кого не смотрела. Потом, развернула свое кресло так, что бы иллюминатор был виден лучше. Долго время она наблюдала за стаями чаек, кружащих над океаном.
- Почему? – рыжеволосая встала и подошла к ней вплотную. – Если ты не хочешь, что бы он мелькал в твоей жизни, то почему звонишь ему постоянно? Зачем дергаешь? Зачем сыплешь соль на рану, не даешь ей затянуться? Зачем?
- Я… тоже его люблю… - Хьюга не отрывала глаз от океана. – Но нам с ним действительно стоит забыть все это…
- Ты не даешь ему забыть!
- Знаю. Потому что я сама не могу забыть. Честно говоря, я думала, что я ему безразлична, что ему все равно, есть я или меня нет. По этому считала, что мои звонки он терпит просто из принципа…
- Ты ошиблась, - устало произнесла Таюя, опираясь ладонью о спинку кресла. – Я могу попросить тебя об одном одолжении?
Слегка удивленный взгляд светлых глаз.
- Можно.
- Поговори с ним. Объясни все. Больше мне ничего не надо.
С этими словами девушка пошла к выходу, но, уже взявшись за ручку, снова повернулась.
- Я надеюсь, что вы сможете разобраться с этой проблемой… Хината.
Хлопнула дверь. Повисло тягостное молчание. Ино вздохнула.
- Кажется, я осталась одна, да? – произнесла она, глядя в потолок.
- Да, - Сакура кивнула.
Яманако убрался выбившуюся прядь светлых волос за ухо и начала рассказывать, как два года назад разругалась с родителями, ушла, хлопнув дверью, как очень скоро кончились деньги, как она встретила Шикамару и он, выслушав её, предложил пойти в кабаре. Рассказала о своем согласии, по том, какой испытала шок, когда узнала, чем там на самом деле занимаются, рассказала о встрече с Матсури, а потом с Орочимару. Под конец, когда Ино рассказывала о возвращении домой, она опустила взгляд.
- Они меня приняли. Меня и Матсури. Даже узнав обо всем этом.
Сакура пораженно смотрела на подругу. У неё просто не было слов, что бы что-нибудь сказать. Хината тоже была крайне удивлена. Она многое могла представить, но что бы такое…
- Ну что? – Яманако подняла на них глаза. – Все еще готовы со мной общаться?
- Конечно! – Сакура бросила на неё возмущенный взгляд. – По крайней мере, я! Ты же моя лучшая подруга!
Блондинка слабо улыбнулась. Она была рада. Очень рада, но показать эту радость была не в силах.
- В конце концов, все это закончилось, - сказала Хината, тоже улыбнувшись. – И из-за того, что было в прошлом, мы тебя не бросим.
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Цепь
Автор: Нина-Мари ака Темная кукла
Бета: нет
Фендом: Naruto
Жанр: ангст, может быть ООС, AU, новелла, яой (очень тонкими, почти прозрачными намеками)
Рейтинг: разный, но не выше PG-13
Пейринг/Персонажи: их очень много. В фанфике участвует большинство персонажей из канона.
Сюжет: present times, present days. Что было бы, если бы шиноби никогда не существовало, а герои – обычные люди – жили бы в Токио, одном из самых криминальных городов мира?
Дискламер: персонажи принадлежат Кишимото Масаши-сама, но сюжет мой
Размещение: подпишите меня, как автора и размещайте, с ссылкой на первоисточник
Состояние: не закончен
Прим. авт. №1: я честно старалась без ООС, но, по-моему, не получилось…
Прим. авт. №2: все герои здесь старше лет на шесть (т. е. Наруто 20, Неджи 21 и т. д.)
читать дальшеЧасть первая
- Вот такая вот прогулка! На машине с ветерко-о-ом! А к утру косяк задолбим: завтра в школу не пойдем!
Музыка играет не громко, так что голос девушки перекрывает пение «Алексина».
- Завтра в школу не пойдё-о-о-ом! Завтра в школу не пойдем!
Мелодия затихла и тут же раздался скрип открывающейся двери. В комнату всунулась слегка растрепанная голова девчонки около шестнадцати лет.
- Прекрати орать, на время посмотри, - недовольно пробубнила она, кивая на круглые, дешевые часы, одиноко висящие на стене. – Почти девять, собирайся, спускаться надо, на работу, а то Шика сейчас сам поднимется и опять начнет орать.
- Ладно, ладно, - пробурчала молодая блондинка, перематывая кассету на старом допотопном магнитофоне. – Уже и спеть нельзя…
- Пой днем, когда отдыхаешь, - отрезала русоволосая, подходя к шкафу. – Я возьму у тебя эту джинсовую юбку?
- Ну уж нет! - голубоглазая резво подскочила и забрала вещицу из рук подруги. – Она моя, такой на рынке не найдешь! Так что бери что-нибудь другое!
- Вредная ты, Ино, - пробормотала девушка, роясь по полкам в поисках чего-нибудь пристойного.
- Да ладно тебе, Матсури, - пожала плечами Яманако, переодеваясь. – Как будто тут мало вещей. Выбери что-нибудь.
- Немало, но и не много… ой, какие шорты…
Блондинка усмехнулась и, глядя как подруга ищет в тумбочке косметичку, забытую здесь в прошлый раз, со вздохом оглядела комнату. Мутного цвета отсыревшие обои, грязно-серый потолок, по которому раскинулась сеть трещин, дышащая на ладан старая кровать с полусгнившим матрасом, облезшее подобие ковра на полу, почти развалившийся комод и исцарапанная тумбочка, в которой сейчас копошился русоволосый подросток.
- Эй, вы там еще долго?! – раздался недовольный голос из коридора. Девушки переглянулись и с удвоенной скоростью начали приводить себя в порядок. Через полминуты в комнату ввалился молодой человек с темными волосами, собранными в хвост высоко на затылке. На нем были рваные и очень модные в этом сезоне джинсы, черная футболка со скрученными рукавами, кроссовки, напульсник, куча цепей и колец. – Сколько возится можно?
- Мы уже готовы, - сияя улыбкой, сказала Ино, собирая длинные волосы в хвост.
- Ну и отлично. Вперед, время нет ждет.
В сопровождении Яманако и Матсури, Нара Шикамару вышел из квартиры и, выйдя из дома, направился к небольшому автомобилю, похожему на трейлер, задней части которого уже сидело штук шесть девушек.
- Забирайтесь. Генма, рули, да по быстрей, опоздаем, влетит всем.
Тридцатипятилетний Генма Ширануи, работающий в этом балагане уже лет восемь, молча кивнул и нажал на газ.
Ино села к окну и устремила взгляд вперед. Путь занимает около пятнадцати минут, если поторопиться, то десять, так что время просто посидеть есть.
Она не знала, каким образом дошла до такой жизни, в прочем, как и все сидящие здесь. Вот, например, Матсури. Это девочка вообще жертва обстоятельств. Родители попали в автокатастрофу, она осталась на улице, без жилья, денег, связей, родственников. Её нашел один из приятелей Шикамару и, смекнув, что у неё даже паспорта нет, отволок к другу.
Увидев несчастного подростка, Ино немного пообщалась с ней и пришла к выводу, что без посторонней помощи, Матсури просто сломается под всеобщим давлением и требованиями. Яманако было ужасно её жаль, вот и она взяла девчонку под крыло, помогала иногда финансами, как могла, одалживала одежду.
Работали они в очень популярном кабаре, в самом центре Токио. В девять начиналось выступление – танцы (если по проще, то самый обычный стриптиз), а потом, часам к одиннадцати, клиенты заказывали себе понравившихся девушек. В общем, самая обычная проституция, хотя и хорошо оплачиваемая, потому что сюда часто заезжали влиятельные люди: политики, дипломаты, бизнесмены, иногда просто богатые иностранцы. Обслуживали всегда в том же заведении, на втором этаже были специально отведенные для этого комнаты.
У Ино всегда было много клиентов, ведь улыбчивые красавицы, тем более голубоглазые натуральные блондинки, всегда привлекают к себе внимание. Были и постоянные, один из них – глава огромного исследовательского центра, а сейчас еще и крупный политик, - Орочимару. Он приходил регулярно вот уже почти год, два раза в неделю, по понедельникам и пятницам, и всегда брал Ино, хотя иногда захватывал еще парочку девчонок.
Яманако не то что бы любила этого темноволосого мужчину со змеиными, золотистыми глазами, нет, просто он всегда платил больше всех, когда брал её (а чем больше плата, тем больший процент с неё перепадает в карман). А иногда, примерно раз в пару недель, он и вовсе увозил её из кабаре до утра. Стоит такая услуга, конечно, больше, но этому человеку, кажется, разницы нет, сколько за что платить. Такие дни Ино нравились, потому что, во-первых, номера в отелях всегда были шикарные (сколько стоит одна ночь в таких, девушка предпочитала не думать, что бы не ужасаться), а во-вторых, после бурной ночи Орочимару всегда давал ей еще парочку новеньких хрустящих купюр, на которых, как правило, были написаны милые сердцу циферки 100$. Яманако не привередничала, с радостью принимала эти подачки. Похоже, искренняя радость, появляющаяся в её глазах, когда она получала деньги, забавляла Орочимару. Это была одна из причин, почему ему нравилась именно эта девочка.
«А ведь когда-то все было не так, - Ино грустно посмотрела на сухие деревья, растущие вдоль тротуара, мимо которых они проезжали. – Я любила, я была любима, строила какие-то планы… эх… дура я, дура»
- Приехали! – крикнул Шикамару, открывая двери. – Быстро, быстро! Выход через десять минут!
- Блин, а еще красится, - пробормотала Матсури, входя в здание через черный ход вслед за Ино. – Слушай, поделишься тушью? Моя, кажется, уже кончилась…
- Куда уж я денусь, - тихо ответила Яманако, выискивая в сумочке ключи от их «гримерки». – Да где они, черт возьми…
- Ты что, дома их оставила? – ужаснулась русоволосая. – Нас же убьют!
- Не боись, вот они, - облегченно вздохнув, блондинка выудила колечко с покачивающимися на нем двумя ключиками – от квартиры и от этой злосчастной двери.
Отперев замок, обе девушки влетели в комнату и, толкаясь, начали рыться в шкафу и на полках.
- Кинь мне лак!
- Дай тушь!
- Блестки, вон они!
- Где?
- Да перед носом у тебя!
- Помада! Где помада?!
- Зачем тебе помада? Сегодня пятница, так что особо не мазюкайся.
- Ино, стой! – вдруг крикнула Матсури подруге, которая уже собралась одевать туфли.
- Что? – нахмурилась та. Девчонка подскочила к ней, отобрала туфель и, сунув в него руку, извлекла лезвие. Голубые глаза расширились. – Это что?
- Бритва, - русоволосая с отвращением кинула её в урну. – Глянь во вторую, вдруг там тоже есть. И надо будет с Шикамару поговорить, что бы нам замок поменяли. Какая-то дрянь решила выбить тебя из седла.
Ино улыбнулась и с чувством обняла Матсури. Что бы она без нее делала? Да, пусть девчонка буквально сидит у неё на шее, но за то с ней не скучно, она очень внимательна, не завистлива и всегда поможет. Если бы не она, Яманако при первых же шагах свалилась бы с изрезанными ногами и не смогла бы танцевать, следовательно, прощайте деньги на три дня.
- Харе обниматься, на сцену пора, - в дверях показался Шикамару. – И не споткнитесь там.
Он всегда так говорит, когда вызывает их танцевать.
Зал, как всегда, полон народу. Оглядевшись, Ино заметила за столиком в левом ряду Орочимару. Он, как всегда, был шикарно одет, длинные темные волосы распущены, на губах легкая, чуть надменная улыбка, глаза устремлены на неё, на Ино.
«А вот и он. Никогда не пропускает моей смены!» - подумала она, улыбнувшись своему постоянному клиенту. Его ухмылка стала еще шире.
Заиграла музыка.
Обычно эти танцы проходят до одиннадцати. Но сегодня, видимо, решили сделать исключение из правил, так что плясали девушки только до десяти. После чего им из-за кулис замахал Шикамару, призывая уже сходить со сцены.
- Что-то случилось? – немного обеспокоено спросила Матсури.
- Нет, все нормально, - отмахнулся парень. – Микки, иди за восьмой столик, ты понравилась молодому человеку в светлом костюме, он тебя ждет. Рика… и не смотри на меня так, шагом марш за одиннадцатый стол. И что бы без глупостей! Ино…
- Знаю, - отмахнулась девушка. – Третий столик.
- Действуй. Матсури, иди к пятому.
Девочка кивнула. Нара ушел.
- Я боюсь, - шепнула она, крепко вцепившись в руку Яманако.
- Успокойся. Давай-ка глянем, кто там у нас… о! Ему всего двадцать лет! Ничего, справишься, - блондинка потрепала подругу по голове. – Удачи, дорогая. Ключи я оставила в вазе в гримерке, если я не вернусь, значит, уехала с клиентом, иди в мою комнату. Ясно?
- Да… я все равно боюсь…
- Ничего. Будь чуть раскованнее, и все.
Взмахнув волосами, Ино вышла из-за угла и направилась к третьему столику, обходя другие. Через несколько секунд, добравшись до места, она села на стул и, закинув ногу на ногу, улыбнулась.
- Здравствуйте, Орочимару-сан.
- Здравствуй, Ино-чан, - его взгляд пробежался по открытым частям её тела. – Вижу, с тобой все в порядке.
- А что, со мной должно было что-то случится?
- Да. Я слышал, что один из ваших трейлеров попал в аварию и несколько девочек скончались. Хорошо, что ты была в другом.
«Так вот в чем дело! Почему же Шикамару нам ничего не сказал?»
Орочимару наблюдал за её реакцией, попивая красное вино из высокого фужера, осторожно держа его за тонкую ножку. Мягкий приглушенный свет играл в его золотых глазах и искрился в напитке.
- Я надеюсь, тебя еще ни кто не успел занять, потому что я забираю тебя с собой, Ино-чан, - задумчиво произнес он, ловя взгляд голубых глаз.
- Вы успели, - Яманако снова широко улыбнулась, оперевшись локтями о стол. – Только…
- Я знаю все ваши формальности. Зови сюда своего, - мужчина усмехнулся, - менеджера.
Кивнув, девушка встала и, перебросив через плечо светлый хвост, пошла искать Шикамару.
Нара нашелся быстро, в одной из комнат, где он сидел с остальными «менеджерами». Они о чем-то с беспокойством переговаривались, но замолчали, когда Ино, толкнув дверь, зашла.
- В чем дело? – Шикамару встал.
- Орочимару-сан меня увезти хочет, до утра, и я…
- О… - парень картинно вздохнул. – Скоро, наверное, женится на тебе, и ты бросишь всех нас. Ладно, пошли быстрей, свернем это дело побыстрей.
Из шумного кабаре Ино вышла под руку с Орочимару. Напоследок она оглянулась и, встретившись взглядом с Матсури, ободряюще улыбнулась.
У входа стояло много автомобилей, дорогих и новых, почти в каждой за рулем сидел шофер, ожидая своего хозяина. Машина клиента Яманако была похожа на лимузин (девушка плохо разбиралась в марках) сплошного черного цвета, с одной стороны неприметного, а с другой – именно он выделял её среди остальных – богатые люди любят украшать своих «коней» изображениями, вроде головы рычащего тигра на капоте, или просто причудливого орнамента на боках.
Из автомобиля выскочил шофер и открыл заднюю дверь. Устроившись на сидении из змеиной кожи, Ино огляделась и с легкой завистью вздохнула. Каждую неделю Орочимару приезжал на новом автомобиле. Нет, цвет и марка никогда не менялась, да и обивка оставалась той же, но наметанный голубой глаз легко замечал изменения. На пример, расположение небольших ламп, находящихся наверху, на «потолке». В позапрошлый раз она были слева. А три недели назад в дальней части. Да и пол каждый раз застелен разного оттенка ковролином.
- Выпьешь? – поинтересовался Орочимару, - открывая небольшую дверцу.
«А в прошлый раз бар был с другой стороны и выпивку я доставала» - отметила про себя Яманако и попросила ликер.
Потекла ничем не обременяющая беседа. Ни о чем серьезном они никогда не говорили. Так, обсуждали мировые новости, то, что знает каждый, теракты, которых становится в последнее время все больше и больше, громкие судебные дела, кое-какие сплетни. В общем, обычный разговор людей, которые и не друзья, но и не чужие друг другу.
Машина остановилась. Приехали. Двери отворились. Клиент вышел первый и помог выбраться из салона Ино. После полумрака, царившего в автомобиле, яркий свет фонарей на секунду ослепил её. Она покачнулась и обязательно упала бы, если бы Орочимару не придержал её за локоть.
- Ну-ну, Ино-чан, аккуратней, - усмехнулся он и повел её в сторону здания.
Полы были выстланы темно-красным ковром. На рецепшен сидела миловидная девушка со светлыми волосами.
«Крашеная» - с некой злорадностью подумала Яманако.
- Номер двадцать шесть, пожалуйста, - сказал он регистраторше, обнимая Ино за талию. – На имя Орочимару.
- Д-да, - кивнула девушка, вскочив. – Давайте я вас провожу…
- Нет, не надо, мы сами.
Мужчина тонко усмехнулся, взял ключ с прямоугольным брелком, где с одной стороны была выгравировано «26», а с другой «VIP».
Часов в пять утра Орочимару, наконец-то, заснул и Ино могла передохнуть, привести себя в порядок и немного побродить по номеру. Подхватив свою одежду, она зашла в ванную. Там было очень вместительное джакузи. Обрадовавшись, девушка тут же наполнила его водой и десять минут нежилась в теплой воде с пеной. Затем феном высушила волосы, оделась и отправилась осматривать комнаты.
Их всего было две. Первая – спальня, где Яманако честно отработала свои деньги. Иногда она задумывалась, сколько же лет Орочимару. На вид ему было хорошенько за сорок, хотя, если помещение погружено в полумрак, то он выглядел ровесником Генмы. Однако девушка никогда не видела своего клиента при ярком свете, так что не могла судить наверняка.
Вторая комната была что-то вроде гостиной. Там стоял большой, очень мягкий и удобный диван цвета коньяка, несколько кресел ему в тон, широкоэкранный телевизор на стене, пол застелен пушистым бежевым ковром. На столе лежал лист со списком услуг и телефон. Орочимару знал, что Ино никогда не спит в отеле, по этому позволял заказывать ей что-нибудь, смотреть телевизор и вообще располагаться в номере. По этому Яманако, внимательно изучив меню, позвонила по указанному номеру и заказала себе безумно дорогой, но за то диетический салат (за фигурой тоже нужно следить), безалкогольный коктейль и немного фруктов.
Портье, постучавшись, втолкнул развозной столик в номер. Оставив счет, он раскланялся и удалился.
Тихонечко включив телевизор, что бы не разбудить Орочимару, Ино устроилась на диване и принялась за еду. Минут через десять ее начало клонить в сон. Зевнув, Яманако завернулась в теплый плед и стала смотреть на экран, хотя мысли витали где-то очень далеко.
Ей вспомнилось детство. Вот она, маленькая, семилетняя, гордо держит маму за руку и улыбается, глядя на папу, который их фотографирует. Она только что пошла в первый класс. Вот она десятилетняя, прыгает от радости, найдя под новогодней ёлкой роликовые коньки, о которых всегда мечтала. Вот она в четырнадцать на первом свидании. Вот ей семнадцать и она закончила школу с хорошими оценками.
А потом пошли другие воспоминания. Она рассорилась с родителями и, полная юношеского максимализма, побросала вещи в сумку, взяла скопленные деньги и драгоценности и, сказав, что не переступит порог этого дома, даже если родители будут стоять на коленях, ушла, хлопнув дверью.
Но деньги быстро кончились, как и драгоценности. Пришла пора крайней бедности, скоро стало не хватать даже на кусок хлеба. И тут на помощь пришел бывший одноклассник Шикамару. Он привел Ино в кабаре и уломал её там поработать. Она, очень нуждающаяся в средствах, заключила с заведением контракт на два года и при желании могла продлить этот срок.
Но она не станет этого делать. Сейчас она усердно откладывает деньги, ведь работать там осталось всего ничего. А когда срок закончится, Яманако покинет старую комнату, которую снимает у жуткой старухи, вернется к родителям попросить прощения. Может, они не примут её, узнав, кем работала их дочь все это время, но она просто хотела еще раз их увидеть. А если они её прогонят, она не отчается. Она найдет себе нормальную работу, любую, снимет нормальную комнату, пойдет в институт и заберет из этого ужаса Матсури. Пусть она тоже будет счастлива.
Часть вторая
Кабуто шел по коридору отеля, пристально вглядываясь в цифры на дверях. Он плохо ориентировался в таких местах. В руках парень нес толстую папку, набитую бумагами, которые нужно было показать хозяину.
Неожиданно из одного из номеров в другом конце помещения вышла длинноволосая блондинка в джинсовой мини-юбке. Голубые глаза встретились с темными. Девушка улыбнулась и пошла дальше. Кажется, она его не узнала. За то он её помнит и очень даже хорошо.
Якуши быстро, чуть ли не бегом, подошел к номеру, из которого вышла проститутка, и постучал. Через минуту послышался щелчок, дверь приоткрылась. На пороге, подперев косяк плечом, стоял Орочимару. На нем был длинный темный халат, небрежно подпоясанный так, что ткань немного сползала с плеч.
- А… здравствуйте, Орочимару-сан, - Кабуто опустил глаза. – Надеюсь, вы уже… освободились.
- Да, Кабуто, освободился, - мужчина сделал шаг назад. – Проходи.
Парень, тяжело вздохнув, словно решаясь на что-то, от чего зависела его жизнь, вошел в шикарный номер. Комната, в которой он оказался, была погружена в полумрак. Единственным источником света служил неяркий торшер в дальнем углу.
Какой-то задней, отдаленной мыслью Якуши отметил, что обстановка более чем интимная и это его немного смутило.
- Что ты хотел? – спокойный, бархатный голос Орочимару раздался неожиданно близко, за спиной. Кабуто ощутил теплое дыхание на своей шее.
- М… вот, документы… - он медленно повернулся и, сделав небольшой шаг назад, протянул хозяину папку.
Бледные пальцы сомкнулись на протянутом предмете, коснувшись руки парня. Контакт продлился всего секунду, но Якуши показалось, что прошла целая вечность. Он потер большим пальцем участок кожи – места прикосновения. Этот жест не укрылся от глаз Орочимару. Он ухмыльнулся и, сев в кресло и вытащив документы, начал их изучать.
- Присядь пока, - сказал он, не глядя на подчиненного.
Кабуто неуверенно кивнул и сел на краешек дивана. В глаза сразу бросился скомканный плед. Значит, та блондинка лежала здесь. На спинке даже осталось несколько длинных светлых волос.
Ожидая, пока мужчина осмотрит документы, парень поправил очки и начал разглядывать интерьер.
Якуши попал на службу к Орочимару пять лет назад, будучи еще студентом государственного Токийского Университета, или Тодай или Тоуоу. Тогда все выпускники мечтали попасть в исследовательский центр, во главе которого уже был этот мужчина. Он каждый год ходил в университет, выискивая из выпускников подходящих будущих перспективных ученых. На тех, о ком пели хвалебные оды учителя, он особо не задерживал свое внимание. Он искал талант по своему вкусу.
Когда Орочимару встретился с Кабуто, тот только заканчивал второй курс обучения. Представительный молодой человек в очках, писавший развернутые отчеты о своей успеваемости, в его наборе дисциплин было больше предметов, чем у остальных его одногруппников, все, связанное с психологией и анатомией человека. Один раз ему даже позволили вести самостоятельную научную работу.
К сожалению, в университете был ряд обязательных предметов, которые давались Якуши с трудом. Именно они портили его успеваемость.
Однако это не помешало Орочимару заинтересоваться Кабуто. Проведя со студентом несколько бесед, он остался доволен и пригласил его работать в его лабораториях. Конечно, парень был крайне удивлен этим предложением. Даже очень удивлен. Для него было полной неожиданностью, что его пригласят на работу в такое престижное место до того, как он закончит университет, а потому решил не упускать случай и согласился. И ни разу не пожалел о своем выборе. В какой-то мере.
Первое время работать было тяжело. Как ни как, квалифицированным ученым он не был, всего лишь студент Тодая, приехавший в Токио, что бы выбиться в люди. Да и «коллеги» не забывали каждый раз напоминать, что он, так сказать, «ни кто и звать его ни как». Однако Якуши не сдался, не ушел и исследовательского центра, а продолжал работать и беспрекословно слушать только Орочимару.
Очень скоро он понял, что не все так чисто в лабораториях, как он думал. В душе очень медленно, но верно нарастала тревога. Сердце чуяло опасность. Разум требовал немедленно свалить отсюда как можно дальше и не вызвать подозрений. Но Кабуто отказался от этих мыслей. Около месяца после появления смутных подозрений он пытался работать, делая вид, что ничего не замечает, но потом, набравшись смелости, отправился прямиком в кабинет к хозяину.
Орочимару, выслушав чуть сбивчивую речь парня, взглядом приказал ему сесть не диван перед рабочим столом и, откинувшись в своем кресле, спокойным голосом, словно вещал о каких-то будничных делах, рассказал, что за дела творятся здесь.
Из его слов Кабуто понял, что исследовательский центр изначально был задуман как место для сугубо криминального бизнеса, то есть: изготовления наркотиков, добыча и хранение репродуктивных органов, создание вирусов и так далее. Все это спонсировалось авторитетами мафии. В основном, конечно, заказывали наркотики, но бывало, что требовались и органы, и вирусы, правда, редко. Правительство, конечно, было не в курсе, что происходит в исследовательском центре, а для прикрытия Орочимару выпускал лекарственные препараты, для этого он специально держал людей, которые тоже не ведали, что творится буквально у них под носом.
Эти сведения шокировали Кабуто. Несколько минут он просто сидел и пытался переварить неожиданную информацию. Темноволосый мужчина спокойно, из-под полу прикрытых век наблюдал за ним, за его реакцией.
- Что вы хотите услышать от меня? – Якуши удивил его, задав этот вопрос.
- Тебе придется работать в… специальном отделе, - Орочимару взглянул в темные, смотрящие с вызовом глаза.
- А если я откажусь?
Кабуто не хотел конфликтовать с законом.
- Тогда нам придется тебя убить.
Ловушка захлопнулась.
- Превосходно.
Голос Орочимару вывел Якуши из воспоминаний. Он поднял голову и посмотрел на хозяина, убирающего бумаги обратно.
- Значит, вас устраивает новый образец? - парень поправил очки на переносице. Голос, как обычно, звучит немного деловито.
- Меня - нет, - мягко отрезал мужчина, кладя папку на столик. – А вот этому клиенту подойдет. Он не особо разбирается в медицинских терминах и препаратах.
Кабуто забрал отчеты и нерешительно посмотрел на хозяина.
- А чем вам не нравится этот образец? – решился спросить он. Золотые глаза с задумчивой насмешкой посмотрели на него, заставив вздрогнуть.
- Кабуто… ты прекрасно знаешь, что лучше тебя обо всех этих материалах в наших лабораториях знаю только я. Думаешь, я не понимаю, из какого сырья вы делали этот наркотик? А? Молчишь? Правильно. Но ничего, я тебя не виню. Считай, что этот проект удался, хоть и на сто процентов. Можешь идти.
Якуши казалось, что сердце вот-вот пробьет грудную клетку. Он, коротко кивнув, вышел из номера и быстрым шагом пошел по коридору в направлении выхода.
Его работодатель всегда пугал его. Нет, не запугивал, не угрожал, но его слова всегда были наполнены неким подтекстом, который Кабуто старался не замечать. Каждый жест был пропитан какой-то скрытой угрозой, которая заставляла парня дрожать, а сердце биться еще сильнее от ужаса. Он понимал, что находится под полным влиянием Орочимару, что его жизнь зависит от него, по этому не смел даже шагу ступить без позволения.
Выскочив из отеля, Якуши сел в ожидающее его такси и, откинувшись на сиденье, назвал адрес. Водитель кивнул и нажал на газ.
Рука привычным жестом нашарила на стене выключатель. Свет залил прихожую. Вот он и дома. Теперь нужно отоспаться, а завтра, с утра, идти на работу, заканчивать заказ. А потом – нормальный отдых.
Кабуто завалился на диван с твердым намерением не вставать до десяти часов. Пусть спать осталось всего четыре часа, но за то ни кто беспокоить не будет.
Сняв очки и устроив их на журнальный столик рядом, Якуши устроил голову на небольшой подушечке и, как только закрыл глаза, раздался звон мобильного телефона. Бойкая мелодия разрезала тишину, заставив парня подскочить от неожиданности.
Кабуто ужасно разозлился и, пока шарил руками по дивану, в поисках источника раздражения, успел обматерить своих коллег по работе, всех знакомых, которые могли позвонить в неурочный час, и прогресс, из-за которого вообще изобрели сотовую связь.
Наконец, найдя телефон, Якуши с ненавистью посмотрел на ни в чем не повинный аппарат и, вздохнув, нажал кнопку соединения.
- Да, я слушаю.
- Прошу прощения за столь ранний звонок, - очень знакомый голос. Где-то парень его уже слышал. – Вам звонит глава полицейского управления, Учиха.
- А, Саске-сан, - Кабуто сразу вспомнил молодого девятнадцатилетнего парня, сына влиятельных родителей, благодаря которым его приняли на работу без диплома и не препятствовали его восхождению по карьерной лестнице. Стоило отметить, что главой он стал сам, у него определенно был талант к этому делу. – Здравствуйте. Чем обязан такому неожиданному звонку?
- Я хочу, что бы вы приехали в наш участок, - спокойно ответил Учиха. – У нас есть к вам пара вопросов.
Кабуто внутренне похолодел. Что еще за пара вопросов?
- Вы подъедете сейчас?
- А… понимаете… мне завтра на работу и…
- Именно об этом мы и хотим с вами поговорить, Кабуто-сан. Приезжайте.
В трубке зазвучали короткие гудки. Якуши так и остался сидеть с гудящим телефоном в руках.
«Именно об этом и хочет поговорить? – медленно переспросил про себя парень, слепо щурясь, ища на столе очки. – О работе? Что он… может, он что-то знает?»
Быстро приведя себя в порядок, Кабуто вышел из квартиры, потом из дома, и пошел ловить такси. Сев в машину, он назвал адрес главного полицейского участка, в котором сейчас сидит и ждет его Учиха.
- Проходите, - Саске кивнул на стул. – Только подождите немного, я сейчас закончу.
Он склонился над бумагами, лежавшими перед ним на столе и начал что-то писать. Якуши кивнул и, закрыв дверь, сел на указанное место, гадая, что ему скажет этот парень.
Прошло несколько минут, прежде чем Учиха отложил ручку и, размяв пальцы на правой руке, устремил взгляд своих черных глаз на Кабуто.
- Думаю, вы удивлены, Кабуто-сан, что мы привлекли именно вас, а не вашего начальника, - начал он, усталым жестом массируя переносицу.
Якуши слегка нахмурился.
- Ну… да, немного удивлен. И хочу знать, чего вы от меня хотите.
- Дело вот в чем, - из верхнего ящика стола Саске вытащил тонкую папку и извлек несколько фотографий. – Эти люди сегодня… точнее, вчера вечером были пойманы, как распространители наркотиков в Токийском Государственном Университете. Вы их знаете?
Это было скорее утверждение, нежели вопрос.
- Д-да, знаю, - кивнул Кабуто, избегая зрительного контакта с главой полицейского управления.
- Можете назвать их имена?
- Досу Кинута, Тсучи Кин, Дзаку Абуми, Акадо Йоре.
- Хорошо, - Саске кивнул и убрал фотографии. – Как нам известно, они работают в том же исследовательском центре, что и вы, Кабуто-сан. Так же, те наркотики были не простой дурью из второсортного синтетического сырья, - он вытащил еще один документ и, зачитав Кабуто состав, посмотрел на него, - такое практически невозможно нигде достать в нашем городе, разве что каждый ингредиент готовить отдельно, но все, что нужно для этого процесса просто так на рынке не купить. Это вам не марихуана, которую теперь продают за каждым углом, и мы даже не успеваем ловить распространителей: посадим одного, появляется еще десять на его месте.
- Я не понимаю, куда вы клоните. Говорите прямо, что хотите от меня услышать, - выдавил Якуши, взяв себя в руки и посмотрев в глаза Учихе. Тот сложил пальцы в замок и ответил на взгляд.
- Мы думаем, что к этому делу замешана ваша лаборатория. Более того, у нас есть основания подозревать, что множество дел, связанных с наркотиками за последние пять лет, имеют прямое отношение к вашему исследовательскому центру, - в лоб сказал Саске, невозмутимо продолжая смотреть на парня. Через минуту молчания он вытащил еще несколько документов. Судя по всему, это были отчеты прокурора с судебных дел и начал вслух зачитывать их. Из всего этого действительно выходило, что каждое дело имело связь с их лабораторией.
«Зараза, докопался же» - с яростью подумал Кабуто, глядя в равнодушные черные глаза.
- Но, боюсь, что этого недостаточно, - вдруг заключил Учиха, подперев подбородок кулаком.
- Недостаточно… для чего?
- Ни один суд не примет обвинение, основанное лишь на догадках. Проще говоря, версия пока слишком шаткая. Нам нужны прямые доказательства.
Саске говорил еще что-то о суде, не сводя глаз от Кабуто, словно гипнотизируя его.
- Ну и?.. – не выдержал Якуши, отведя взгляд. – Что вы хотите от меня?
Учиха немного помедлил, но все же продолжил:
- Я бы хотел, что бы вы помогли следствию, Кабуто-сан, - сказал он. Парень удивлено вскинул брови.
- В смысле?
- Нам нужны ваши показания и доказательства. На пример, какой-нибудь уже разработанный наркотик или, еще лучше, документ, подтверждающий его разработку в лаборатории этого центра. И, конечно, что бы об этом не узнал многоуважаемый Орочимару до начала суда.
Кабуто и на секунду прикрыл глаза. Встать ан сторону закона или остаться с Орочимару? Измениться в корне или оставить все как есть?
- Мы гарантируем вам полную неприкосновенность, - продолжал говорить Саске. – Если вы дадите показания в суде, вы будете считаться только как свидетель.
Якуши поднял голову и посмотрел на Учиху.
- Я бы рад вам помочь, Саске-сан…но я, увы, ничего не знаю.
Учиха оперся локтями о стол.
- То есть?
- Я работаю над медикаментами и лекарственными препаратами, - пояснил парень. – Я – глава второй лаборатории, но ничего о наркотиках не знаю и сомневаюсь, что что-то такое готовится в стенах нашего центра.
- То есть… - на лбу у темноволосого парня проступила суровая складка. – Вы утверждаете, что ничего не знаете?
- Да.
- Ну, что ж… - Саске сложил руки на груди. – В таком случае, я больше не буду вас задерживать. Можете идти.
Кабуто вышел из кабинета и перевел дух. Он чувствовал себя так, как будто побывал, по меньшей мере, в руках испанской инквизиции. Хоть и слова следователя были обычными, Якуши подвергся мощному психологическому давлению и сейчас ему явно требовался отдых.
Выходя из здания, парень бросил взгляд на часы. Без десяти семь. Как быстро летит время. Где-то к четверти восьмого он доберется до дома, то есть спать останется меньше трех часов. А надо ли это ему? Проще уж совсем не спать…
Зевнув, Кабуто поймал такси и поехал в лабораторию.
«Вот напишу этот отчет, изложу все об этом наркотике и все… пойду спать» - Кабуто блаженно улыбнулся и вошел в свою лабораторию. Как и следовало ожидать, там никого небыло. Разложив бумаги, отчеты других исследователей и составы ингредиентов на столе, Кабуто принялся за работу.
Через несколько минут он почувствовал, что ничего путного написать не сможет. Веки отяжелели и слипались, перед глазами все плыло, подчерк выходил ужасный. Отложив ручку, Якуши протер глаза.
«Чертов Учиха… все из-за тебя. Неужели самому не спиться, вот и решил других побудить? Я бы сейчас…»
- Ты уже здесь?
Поток мыслей резко прервался. Кабуто вздрогнул и повернулся. В дверях, слегка склонив голову, стоял Орочимару. Парень тут же вскочил.
- Да… уже тут… решил завершить этот проект побыстрей, вот и пришел… отчет писать, - сказал он, снова протерев глаза.
- Вот как… ну? И как продвигается твой отчет?
- Пока ни как, я только сел, - Якуши неопределенно пожал плечами.
«Рассказать ему о подозрениях Учихи? Или не сказать? Черт возьми…»
- Хм… - Орочимару посмотрел на парня, тот едва заметно съежился под его взглядом. – Ты ничего не хочешь мне сказать, Кабуто?
- Хочу… - пробормотал Якуши, потерев переносицу и, опускаясь на стул, начал рассказывать о звонке Учихи и визите в полицейский участок. Глава центра, чуть сдвинув брови, слушал. По окончанию повествования, он едва заметно усмехнулся.
- Хорошо, что ты не выдал нас, Кабуто, - неожиданно его пальцы коснулись подбородка Якуши, приподняв его лицо так, что бы видеть его глаза, спрятанные за стеклами очков. – Можешь быть уверен, я не забуду этого.
И, развернувшись, он пошел к выходу из лаборатории.
- Жду твоего отчета.
Часть третья
Когда Якуши Кабуто покинул кабинет, Саске еще долго сверлил взглядом дверь и только через несколько минут, опомнившись, откинулся на спинку своего кресла и прикрыл тыльной стороной ладони глаза.
«Он точно что-то скрывает. Что-то не чисто с этим исследовательским центром. Надо бы капнуть по глубже»
Учиха помнил, как пару лет назад его брат иногда, возвращаясь с работы в чуть приподнятом по непонятной причине настроении, рассказывал об одном медицинском исследовательском центре. Ни-сан говорил, что, скорее всего, из этой точки по всему Токио и его пригороду развозят наркотики и что все, кого её глава – Орочимару, смог купить, держат языки за зубами, а таковых очень много.
«Скорее всего, этот Якуши один из них, - Саске покрутил в руках ручку. – Но ничего, мы их еще поймаем»
Саске устало потер переносицу и посмотрел на стопку документов и отчетов, которые нужно было к завтрашнему дню разобрать.
«Лучше разберусь с этим дома» - решил он, складывая все бумаги в черный кожаный портфель. Этот портфель ему купила его жена, мотивируя свои действия тем, что солидный мужчина должен носить документы в солидных вещах. Причина была глупая, но Учиха не стал с ней спорить. Пусть уж будет так.
Уже выходя на улицу, Саске столкнулся лицом к лицу с одним из полицейских. Он явно только пришел на работу, что не удивительно. На часах было почти восемь утра.
- А, доброе утро, Учиха-сан, - тот отвесил поклон начальнику. Во всех действиях этого парня очень часто было столько ехидства и насмешки, что это порой раздражало даже всегда спокойного Саске.
- Здравствуй, Сай, - Учиха обошел его и направился к своей машине.
- Опять засиделись… не стоит так перенапрягаться, преступники никуда от вашей расправы не убегут, - сказал бледнолицый парень и, махнув рукой, вошел в здание.
Саске скрипнул зубами. Не то, что бы он ненавидел Сая, но иногда тот специально действовал и разговаривал так, что бы вывести начальника из себя. Чего стоит его прошлая выходка, когда он, на глазах Учихи, начал нагло флиртовать с его женой. Тяжело вздохнув и взяв себя в руки, Саске завел мотор и поехал домой.
В квартире, как обычно, было пусто. Чета Учих жили здесь вдвоем и дома практически не бывали. Еще бы: она – известная модель, он – начальник полицейского управления. Как правило, оба часам к двенадцати ночи доползали до кровати и моментально засыпали. Хотя, иногда она и сидела здесь, коротая время у телефона или убегая на дискотеки и в рестораны. У Саске, в отличие от его жены, никогда небыло выходных. Возможно, это объясняло то, что у неё постоянно были любовники.
Потянувшись, Учиха кинул взгляд на незаведенный будильник на тумбочке. Девять. Значит, можно поспать немного. Часов до трех. Возвращаться в участок не обязательно, поработать можно и здесь, в кабинете.
Устроившись на кровати, Саске посмотрел на кресло в дальнем углу, заваленное женскими вещами. Несколько платьев, юбок, модных шарфиков, блузок с рюшечками и бантиками, а на спинке сиротливо лежали забытые темные очки.
Морфей быстрее обычного заключил парня в свои теплые объятья, по этому Учиха практически не успел даже ни о чем подумать перед сном, как это бывает обычно.
В тишине раздался громкий звонок. Саске, распахнув глаза, резко сел и огляделся. В комнате было темно. На соседней подушке звенел домашний телефон.
Кинув взгляд на часы Учиха остолбенел. Протер глаза и, для достоверности, посмотрел еще раз.
«Семь?!»
Окончательно уверившись, что зрение его не обманывает, парень пригладил взъерошенные волосы и взял трубку.
- Да, слушаю.
- Саске-сан? Добрый вечер, это менеджер вашей жены, Темари.
- Здравствуйте, Темари-сан, - брюнет широко зевнул и сел на кровать. – Что-то случилось?
- Нет-нет, все отлично. Скажите, она уже дома?
- Нет, еще нет. А что?
- У нас сегодня были съемки в журнал «Eighteen»! Сейчас он очень популярен среди молодежи!
- Сейчас угадаю, она попала на первую полосу этого журнала?
- Нет, её фотографии опубликовали в статье «Самые красивые девушки Токио» под первым номером! А так же один из снимков будет украшать обложку.
Похоже, Темари действительно счастлива.
- Да, я рад, - равнодушным голосом сказал Саске, выходя из спальни и, взяв портфель, направляясь в кабинет. – Что-нибудь еще?
- Нет, это все, - девушка уже привыкла, что муж её подопечной никогда не проявляет энтузиазма. – Скажите ей, пусть позвонит мне, как придет домой, хорошо?
- Хорошо, до свидания, - устроив телефон на краю стола, Учиха размял плечи и, вытащив документы, приступил к работе.
Спустя полчаса он услышал звук мотора с улицы. Не торопясь, Саске поднялся с места и подошел к окну и посмотрел вниз сквозь стекло. Передняя дверца незнакомого яркого автомобиля открылась и от туда выбралась его жена. Чуть усмехнувшись, Учиха вернулся в кресло и взял в руки ручку. Через несколько минут послышался скрежет поворачивающегося в замке ключа. Из-под двери было видно, что кто-то вошедший в квартиру зажег свет. Через минуту дверь открылась и в кабинет танцующей походкой вошла она.
Её блестящие, поразительного розового цвета волосы были усыпаны сверкающей пудрой, ресницы были пышные и темные, увеличивающие подведенные карандашом яркие зеленые глаза. Одета она была в короткое красное с белым пальто, с меховым лисьим воротником, под которым проглядывало декольте темного бархатного платья, на ногах были белые сапоги на высоком каблуке, в руках сумочка под цвет обуви. На губах играла чарующая улыбка. Вот только магия этой улыбки распространялась на всех, кроме её мужа.
- А я думала, ты еще на службе, - пропела она, подходя ближе и садясь на край стола. – Решил взять работу на дом?
- Как видишь, - Саске посмотрел на неё. – Ну и?
- Что?
- С кем ты была? – спокойно спросил он, откидываясь на спинку и разминая шею.
- Что значит с кем? – девушка нахмурилась и сложила руки на груди.
- Не надо мне спектакль под названием «Оскорбленная невинность». Съемки наверняка закончились больше часа назад. Где ты была все это время, Сакура?
Черные глаза бесстрастно смотрели в зеленые. Розоволосая поджала губы и отвернулась.
- Я была в ресторане с…
- Прежде чем сказать «с Темари», лучше подумай еще разок. Я не люблю, когда меня обманывают, - Саске опустил взгляд на документы и поставил подпись на одном из них. – Темари-сан звонила мне минут сорок назад и спрашивала где ты. Теперь это спрашиваю я. Где ты была?
Сакура покусала губы.
- Я была в ресторане с Чоджи, - ответила она. – Ты его помнишь.
- С Чоджи? – Учиха слегка нахмурился. – Акимичи Чоджи?
- Да, он учился с нами в одном классе.
- Хм… это такой полный, еще за твоей светловолосой подружкой ухаживал… Ино вроде.
- Да, он.
- И какими же судьбами вы с ним пересеклись, интересно мне знать?
- Не веришь мне? – обиженно посмотрела на него девушка. Сейчас вся наигранность, которая была присуща ей перед фотографами и камерами, как рукой сняло.
- Верю. Просто интересно, как вы пересекись.
- Он один из спонсоров наших съемок для «Eighteen». Понимаешь, после школы Чоджи решил вложить свои пусть и небольшие деньги в ресторанный бизнес и неожиданно пошел в гору… все эти три года он долго и упорно работал, и до сих пор работает. У него четыре ресторана и несколько кафе.
- Хм… понятно, - Саске кивнул. – Это все?
- Нет. Он приглашает нас с тобой на ужин.
- В общем, этакий вечер встречи выпускников, но, насколько я помню, он должен состояться только через три месяца…
- Саске! – теперь нахмурилась Сакура. – Ну не будь таким… давай пойдем.
- Нет, я занят сегодня.
- Чем же?
- Я работаю.
Девушка встала.
- Ну и ладно, - развернувшись на каблуках, она вышла из кабинета, хорошенько хлопнув дверью. Учиха устало вздохнул.
«Опять начинается»
Вообще, они жили весьма тихо и мирно, но иногда, раз в месяц, начинались скандалы. Как правило, темы были одни и те же: «Ты меня не ценишь», «Я тебе не нужна» и так далее. Вот и сейчас наверняка будет то же самое.
По правде говоря, Саске не любил свою жену. Нет, конечно, она не была ему безразлична, но чувство, которое он к ней испытывал, было больше похоже на привязанность, чем на что-то другое. Возможно, они были бы просто близкими друзьями, если бы не давление семьи Учиха, на то, что если он хочет жить один, то обязан жениться. Кандидатур на эту роль было предостаточно: Саске всегда был популярен среди девушек, однако ни одна ему не нравилась. Конечно, все они были симпатичные, кое-какие даже красивые, но как личности они для него ничего не представляли.
А два года назад в модельном знаменитом агентстве разразился скандал, перешедший в кое-что гораздо большее. У большинства девушек стали находить наркотики, много, примерно по полкилограмма. Это дело отдали под руководство Саске. Сакуру привели к нему в качестве свидетеля. Так они и снова встретились, через год после выпускного. Он, тогда еще только начиная работать в полиции, спустя некоторое время раскрыл это дело.
Вечер они провели вместе, как, впрочем, ночь и последующий день. Харуно начала нравится Саске: красива, мила, и вместе с этим умна. Все эти её качества он открывал для себя впервые, потому что в школе они общались очень мало. По этому, решив не тянуть время, Учиха через несколько дней сделал ей предложение.
Выйдя из кабинета, брюнет пошел по коридору, заглядывая в комнаты, в поисках Сакуры. Она обнаружилась в ванной, склонившейся над раковиной. Когда девушка подняла голову, Учиха увидел её отражение в зеркале: кое-какие пряди волос намокли и прилипли к щекам, тушь размазана по глазам, блеск с губ переместился на подбородок, в общем, макияж был безнадежно испорчен. Но даже в таком виде она не теряла своего… очарования?
Сакура старалась смыть ни как не желающую сходить косметику. Из-за смесей цветов лицо приобрело болезненный оттенок, а может, он таким и должен быть без тонального крема и пудры?
Девушка чувствовала, что вот-вот заплачет. Ей уже надоело ругаться с мужем, но иногда негатив, полученный на работе, и подгоняемый равнодушными словами Саске, выплескивался наружу.
Она понимала, что муж не любит её и воспринимает их брак как что-то вполне естественное явление, которое просто нужно терпеть всю жизнь. Конечно, сакуру это не устраивало, но она молчала по этому поводу. Она действительно очень любила Саске, но недостаток мужского внимания отражался на её характере, по этому она нашла решение, пусть и на её взгляд очень грязное.
У неё стали появляться любовники. Сначала скрывать это было очень легко, потому что Учиха и подумать не мог, что его жена способна ему изменять. Однако очень скоро он стал что-то подозревать, и девушке пришлось быть более осторожной. Серьезных проколов никогда не случалось, но Сакура понимала, что Саске, скорее всего, давно все знает.
Еще раз взглянув в зеркало, она вздрогнула. Плоская поверхность отразила не только её лицо, но и находящегося в дверях ванной комнаты Саске. Он стоял, сложив руки на груди, подперев спиной косяк, и спокойно смотрел на неё.
Девушка обернулась, тыльной стороной ладони стерев холодные капли с лица.
- Что? – немного резко спросила она, бросив взгляд в черные глаза.
- Злишься?
- Зачем спрашиваешь, тебе же все равно, - огрызнулась Сакура, снова отвернувшись и выключая воду.
- Нет, не все равно.
- А по голосу не скажешь. И вообще, я…
Неожиданно Учиха подался вперед и обнял её. Черные шелковые волосы ласково коснулись щек. Девушка, опешив, даже забыла ту гневную тираду, которую хотела обрушить на мужа.
- С-саске?
- Прости, - сказал он. В его голосе звучало самое настоящее раскаяние. Ни разу Саске еще не разговаривал с Сакурой так.
«Пусть не всегда, но я иногда чувствую себя виноватым перед ней. Сейчас именно такой случай. Сколько раз она плакала из-за меня? И ведь её истерики не беспочвенны»
- Прости, - повторил он, обняв жену еще крепче. Та повернулась к нему лицом и обвила руками его шею, неуверенно улыбнувшись.
- Ничего… все хорошо. Уже хорошо. Правда.
Некоторое время они вот так и стояли, обнявшись. Саске чувствовал неожиданную умиротворенность. Возможно, он был не прав по отношению к этой девушке. Возможно, он еще сможет полюбить её. Но, увы, это явно произойдет не скоро.
- Саске… может, все-таки сходим в ресторан с Чоджи, а? – осторожно спросила девушка, подняв голову и посмотрев в черные глаза.
Брюнет вздохнул и пригладил свои волосы, задумчивым и слегка рассеянным взглядом глядя в сторону.
- Ладно, - чуть помедлив кивнул он. – Во сколько?
- В девять.
- Хорошо. Я закончу с некоторыми документами и мы пойдем, договорились?
- Да!
Повеселевшая Сакура чмокнула мужа в щеку и побежала в комнату выбирать наряд.
Вдвоем они вошли в шикарный холл ресторана. Похоже, Чоджи не жалел денег, что бы украсить здание как изнутри, так и снаружи.
- А вот и вы!
К супругам, улыбаясь, подошел Акимичи. Он совсем не изменился за последние три года, которые Саске его не видел, разве что стал чуть толще, чем раньше.
- Давно не виделись, Саске, - молодые мужчины пожали друг другу руки. – Ты практически не изменился.
- Ты тоже.
- Да, верно. Ну, идемте, вон за тот столик.
Вечер тянулся медленно. Сакура и Чоджи обсуждали что-то, касательно бизнеса. Учиха в разговоре участия не принимал, а просто с неким подобием интереса разглядывал зал. В половину десятого он встал.
- Я пойду к бару. Скоро вернусь, - сказал он жене. Та кивнула:
- Хорошо, только не пей ничего алкогольного! Нам еще назад возвращаться.
Кивнув, Саске медленным шагом дошел до стойки.
- Мне минеральной, без газа, - попросил он, усаживаясь на высокий стул и кладя ладонь на гладкую холодную поверхность.
- Да, сейчас, минутку, - сказал стоящий к нему спиной бармен до боли знакомым голосом. В его руках мигом появилась пластиковая бутылка. Он ловко отвинтил крышку и плеснул в стакан воду. – Пожалуйста…
И в растерянности замолчал, глядя на посетителя яркими глаза цветя ясного неба. Учиха тоже замер.
- О… - Саске опомнился первым. – Давно не виделись, Наруто.
- Да… давненько, - Узумаки плюхнулся на табуретку. – Какими судьбами? Что ты тут делаешь?
- Нас Чоджи пригласил на ужин. Не смогли отказать бывшему однокашнику, вот и пришли, - ответил брюнет, решив не вдаваться в подробности.
- А… «нас» - это тебя и Сакуру-чан, да? – Наруто перегнулся через стойку, шаря взглядом по залу в поисках только что упомянутой девушки. – Она теперь знаменитость. Известная модель. Поздравляю тебя.
- С чем?
- Ну… ты же теперь начальник управления полиции, да еще и жена такая… в общем, тебе повезло, - Узумаки широко улыбнулся. – Я рад за вас обоих.
«А ведь ты был в неё влюблен, - подумал Саске, вглядываясь в голубые глаза. – С первого класса и до последнего, выпускного»
- Не стоит делать поспешные выводы, - Учиха осушил стакан. – У нас не все так чудесно, как тебе кажется. Ссоримся довольно часто, хотя уже привыкли. Лучше расскажи лучше, как ты живешь.
- Да нормально, - Наруто вздохнул и налил только что подошедшему посетителю вино. – Рассказывать-то, в принципе, нечего…
- Один живешь?
- Э… нет…
Учиха подавился минералкой от неожиданности.
- С кем? – вытерев подбородок, он вопрошающе посмотрел на блондина. Тот поежился.
- С Хинатой.
- С Хинатой… - протянул Саске, доперев кулаком щеку. – Хм… ну и как?
- Что – как?
- Как успели?
- Саске! – возмущенно воскликнул Узумаки, вскочив на ноги. – Да ты!.. да я!.. да мы!.. это не то, что ты подумал! Между нами ничего такого нет!
- Да, да… но живете вы вместе. Или я просто не правильно понял?
- Все правильно! Просто у Хинаты год назад погибли родители в автокатастрофе, а одна жить она боится, - немного смущенно произнес парень, взъерошивая свои волосы.
- Вот как, - Учиха вздохнул. – Но у неё же брат есть двоюродный. Почему с ним не живет?
- Да что б я знал… - Наруто почесал затылок, а потом задумчивым, чуть рассеянным взглядом окинул зал. Саске проследил за этими действиями с легкой усмешкой:
- А ты совсем не изменился, уссуратонкачи.
- Ты тоже, теме, - парировал Узумаки.
Учиха хмыкнул и попросил еще минералки. Наруто быстро налил и снова сел на стул. брюнет кинул взгляд назад и заметил, что Сакура уже поднялась на ноги и одевает пальто.
- И так… мы, похоже, уже уходим, - брюнет встал, а потом, словно вспомнив что-то, взял салфетку, вытащил ручку из кармана и нацарапал что-то. – Вот наш телефон и адрес. Заходите как-нибудь с Хинатой.
- А… ладно.
- Все, пока.
Попрощавшись с Чоджи, чета Учих вышли на свежий воздух.
- А с кем ты там сидел? – полюбопытствовала Сакура.
- С Наруто.
- Наруто? Он здесь работает?
- Да.
- О… ясно… - девушка села в машину. – Ну, как у него дела?
- Все хорошо.
«По крайней мере, он так говорит, - подумал Саске, заводя мотор. – Узумаки не из тех людей, которые рассказывают о своих проблемах. Надеюсь, у него действительно все нормальноЗакончив работу, Наруто накинул пальто и вышел из ресторана. С неба, сквозь тучи, пробивался жемчужный лунный свет, немного разгоняя темноту, царящую в городе. Было уже далеко за полночь, поэтому Узумаки спешил, что бы побыстрее добраться до дома.
«Вот уж не думал, что встречу там Саске, - подумал он, пересекая безлюдную улицу. – Однако… он действительно совсем не изменился. Все такой же наглый, теме! – блондин завернул за угол. – Хотя, нельзя не признать, что я правда по нему скучал. Мы же друзьями… были… вроде как»
Взлетев по ступенькам на шестой этаж, Наруто выудил из глубоких карманов ключ, вставил его в замок и, потянув на себя дверь, вошел в прихожую.
- Я дома, - сказал он, видя свет из гостиной.
- Наруто-кун, - послышался голос Хинаты из комнаты. – Наконец-то ты пришел! Я уже волноваться начала!
- Да брось, я же всегда так прихожу, - пожал плечами Узумаки, стаскивая с себя уличную одежду. – Как ты? Все в порядке?
- Да. Ужин в холодильнике, сможешь разогреть?
- Естественно.
Наруто кивнул, хотя понимал, что Хьюга его не видит. Из комнаты раздался бодрый стук. Похоже, девушка что-то печатала.
- Как день провела? Что делаешь? – Узумаки вошел и заглянул ей через плечо.
- Отчет, - улыбнулась Хината.
- Хм, ясно. Но давай ты лучше закончишь с этим завтра, ладно? Уже первый час, тебе отдохнуть надо.
- Но…
- Давай-ка спать. Забыла, что врач говорил? Недостаток сна очень вредит твоему здоровью, - поучительно разглагольствовал Наруто, перевозя кресло с девушкой в сторону кровати. – Все. Спать!
- Ладно, - Хьюга кивнула и, опираясь на руку Узумаки, перебралась на матрас. – Спокойной ночи, Наруто-кун… ты тоже долго не засиживайся, ладно?
- Окей! Поем и тоже спать. Завтра в ресторане будет званый обед, так что придется опять на работу идти.
Укутав девушку в одеяло, блондин пожелал ей спокойной ночи, пошел на кухню и, плотно закрыв дверь, зажег свет. Ему было немного грустно. Всегда было грустно видеть Хинату такой. И, видя её состояние, парень винил во всем только себя.
После окончания школы Наруто сразу устроился в тот ресторан (он тогда еще не принадлежал Чоджи). Место было хорошее, платили не плохо, на жизнь хватало. Узумаки не строил перед собой возвышенных целей. Он просто тихо жил в старой квартире, которую купил на отложенные деньги. Иногда встречался с бывшими однокашниками, но довольно редко, потому что они добились чего-то в жизни. Почти все работали на хорошо оплачиваемых предприятиях или завели свой собственный удачный бизнес. Один он, Наруто, остался жить так же, как и раньше.
Однако Узумаки не расстраивался. Конечно, иногда было довольно одиноко, особенно по вечерам, свободным от работы, по этому он завел себе маленького пушистого котеночка светлого окраса и с яркими голубыми глазами.
«Он похож на меня» - очень часто думал парень, когда Кицуне – так он назвал котенка – сворачивался клубочком у него на коленях, глядя на мир большими светлыми глазами.
Однако такая жизнь длилась только год. Потом случилось нечто из ряда вон выходящее, нарушившее привычной распорядок.
Был вечер, примерно шесть часов. Воскресенье. Наруто наслаждался выходным днем, которые ему давали очень редко. В планы парня не входило куда-нибудь идти сегодня, даже в магазин, хотя в холодильнике был только корм для Кицуне и полупустая пачка пельменей. Однако пришлось вылететь из квартиры, даже не раздумывая.
Сначала зазвонил телефон.
- Да? – Узумаки взял трубку, благо она была рядом.
- Н… Наруто-кун… - раздался из мембраны знакомый голосок.
- Хината? Это ты? Привет! Как дела? Что-то случилось? Почему мне звонишь?
- Наруто-кун… я… у меня… - Хьюга всхлипнула.
- Что? Что такое? – не на шутку испугался парень. – Может, мне приехать и ты все объяснишь?
- Д-да… приезжай, пожалуйста…
- Хорошо! Я сейчас буду!
Тут же вскочив, Наруто хватил куртку, надел ботинки, и тут почувствовал, как маленькие, но очень острые коготки впились в лодыжку.
- Ты что, со мной хочешь? – он присел рядом с Кицуне. Котенок, не мигая, смотрел ему в глаза, а потом мяукнул. – Нет, нельзя… хотя… ладно, забирайся, только веди себя по тише.
Пушистый комочек забрался к Наруто под куртку и тот, придерживая его, вышел из квартиры.
Он хорошо помнил, живет Хината. В школе он часто помогал ей нести до квартиры тяжеленные учебники, по этому теперь мог с закрытыми глазами найти её дом.
Добравшись до нужного этажа, Узумаки нашел глазами квартиру и постучал. И тут же, буквально через секунду, створка скрипнула, дверь приоткрылась, в подъезд вышла Хината. Посмотрев на её лицо, Наруто испугался еще больше.
Глаза покраснели и опухли, кожа стала почти синей, губы обветрились, все тело девушки била дрожь, не то от холода, не то от чего-то еще. Без слов заведя её обратно в квартиру, Наруто усадил Хьюгу в кресло, налил ей чай и выжидательным взглядом посмотрел на неё.
Ему вдруг вспомнилось, как однажды, в первом классе средней школы она, краснея от смущения, пригласила его в гости попить чаю. Узумаки немного испугался, что же скажут её родители. Ведь он живет в интернате, родителей не знает, а отец и мать Хинаты – влиятельные, богатые люди. Мало ли что.
Однако девочка, услышав эти оправдания, неожиданно улыбнулась и махнула рукой.
- Не волнуйся, - сказала она. – Папа с мамой уехали три дня назад в командировку. Они дипломаты, постоянно мотаются по разным странам, так что я иногда одна дома остаюсь.
Услышав это, Наруто немного успокоился и с тех пор часто приходил к Хьюге. После нескольких дней таких визитов и долгих дружеских разговоров Хината стала ближе к нему и стала немного свободней в общении.
Очень скоро Узумаки понял, что Хината не «иногда» остается одна дома, а почти всегда. Хиаши с женой проводили дома максимум пять дней в месяц, а все остальное время были в разъездах. Домработница и кухарка приходили раз в день, что бы прибраться и приготовить еду. Это были единственные люди, кого Хьюга видела, если не считать детей и учителей в школе. Правда, был еще двоюродный брат Неджи, но его тоже почти небывало дома. Где проводит время брат Хината не знала, да и не интересовалась, потому что знала, что Неджи все равно ей не ответит. Её вечера проходили в компании книг и телевизора, с компьютером девочка плохо ладила.
Когда Наруто осознал это, он отчасти понял, почему Хината всегда так радуется его приходам.
«А я думал, что если ты живешь в полноценной семье, то ты счастлив. Как, оказывается, я ошибался» - думал он.
Ему было искренне жаль девочку. У неё друзей в классе, она просто боялась подходить к компаниям. Наруто в школе просто не любили, хотя у него был друг. Всего один, но очень близкий. Учиха Саске. Конечно, они постоянно, до окончания школы постоянно ссорились, ругались, дрались, но оба парня понимали друг друга как ник то другой. Очень часто обществу какой-нибудь первой красавицы школы Саске предпочитал общение с Наруто.
Автор: Нина-Мари ака Темная кукла
Бета: нет
Фендом: Naruto
Жанр: ангст, может быть ООС, AU, новелла, яой (очень тонкими, почти прозрачными намеками)
Рейтинг: разный, но не выше PG-13
Пейринг/Персонажи: их очень много. В фанфике участвует большинство персонажей из канона.
Сюжет: present times, present days. Что было бы, если бы шиноби никогда не существовало, а герои – обычные люди – жили бы в Токио, одном из самых криминальных городов мира?
Дискламер: персонажи принадлежат Кишимото Масаши-сама, но сюжет мой
Размещение: подпишите меня, как автора и размещайте, с ссылкой на первоисточник
Состояние: не закончен
Прим. авт. №1: я честно старалась без ООС, но, по-моему, не получилось…
Прим. авт. №2: все герои здесь старше лет на шесть (т. е. Наруто 20, Неджи 21 и т. д.)
читать дальшеЧасть первая
- Вот такая вот прогулка! На машине с ветерко-о-ом! А к утру косяк задолбим: завтра в школу не пойдем!
Музыка играет не громко, так что голос девушки перекрывает пение «Алексина».
- Завтра в школу не пойдё-о-о-ом! Завтра в школу не пойдем!
Мелодия затихла и тут же раздался скрип открывающейся двери. В комнату всунулась слегка растрепанная голова девчонки около шестнадцати лет.
- Прекрати орать, на время посмотри, - недовольно пробубнила она, кивая на круглые, дешевые часы, одиноко висящие на стене. – Почти девять, собирайся, спускаться надо, на работу, а то Шика сейчас сам поднимется и опять начнет орать.
- Ладно, ладно, - пробурчала молодая блондинка, перематывая кассету на старом допотопном магнитофоне. – Уже и спеть нельзя…
- Пой днем, когда отдыхаешь, - отрезала русоволосая, подходя к шкафу. – Я возьму у тебя эту джинсовую юбку?
- Ну уж нет! - голубоглазая резво подскочила и забрала вещицу из рук подруги. – Она моя, такой на рынке не найдешь! Так что бери что-нибудь другое!
- Вредная ты, Ино, - пробормотала девушка, роясь по полкам в поисках чего-нибудь пристойного.
- Да ладно тебе, Матсури, - пожала плечами Яманако, переодеваясь. – Как будто тут мало вещей. Выбери что-нибудь.
- Немало, но и не много… ой, какие шорты…
Блондинка усмехнулась и, глядя как подруга ищет в тумбочке косметичку, забытую здесь в прошлый раз, со вздохом оглядела комнату. Мутного цвета отсыревшие обои, грязно-серый потолок, по которому раскинулась сеть трещин, дышащая на ладан старая кровать с полусгнившим матрасом, облезшее подобие ковра на полу, почти развалившийся комод и исцарапанная тумбочка, в которой сейчас копошился русоволосый подросток.
- Эй, вы там еще долго?! – раздался недовольный голос из коридора. Девушки переглянулись и с удвоенной скоростью начали приводить себя в порядок. Через полминуты в комнату ввалился молодой человек с темными волосами, собранными в хвост высоко на затылке. На нем были рваные и очень модные в этом сезоне джинсы, черная футболка со скрученными рукавами, кроссовки, напульсник, куча цепей и колец. – Сколько возится можно?
- Мы уже готовы, - сияя улыбкой, сказала Ино, собирая длинные волосы в хвост.
- Ну и отлично. Вперед, время нет ждет.
В сопровождении Яманако и Матсури, Нара Шикамару вышел из квартиры и, выйдя из дома, направился к небольшому автомобилю, похожему на трейлер, задней части которого уже сидело штук шесть девушек.
- Забирайтесь. Генма, рули, да по быстрей, опоздаем, влетит всем.
Тридцатипятилетний Генма Ширануи, работающий в этом балагане уже лет восемь, молча кивнул и нажал на газ.
Ино села к окну и устремила взгляд вперед. Путь занимает около пятнадцати минут, если поторопиться, то десять, так что время просто посидеть есть.
Она не знала, каким образом дошла до такой жизни, в прочем, как и все сидящие здесь. Вот, например, Матсури. Это девочка вообще жертва обстоятельств. Родители попали в автокатастрофу, она осталась на улице, без жилья, денег, связей, родственников. Её нашел один из приятелей Шикамару и, смекнув, что у неё даже паспорта нет, отволок к другу.
Увидев несчастного подростка, Ино немного пообщалась с ней и пришла к выводу, что без посторонней помощи, Матсури просто сломается под всеобщим давлением и требованиями. Яманако было ужасно её жаль, вот и она взяла девчонку под крыло, помогала иногда финансами, как могла, одалживала одежду.
Работали они в очень популярном кабаре, в самом центре Токио. В девять начиналось выступление – танцы (если по проще, то самый обычный стриптиз), а потом, часам к одиннадцати, клиенты заказывали себе понравившихся девушек. В общем, самая обычная проституция, хотя и хорошо оплачиваемая, потому что сюда часто заезжали влиятельные люди: политики, дипломаты, бизнесмены, иногда просто богатые иностранцы. Обслуживали всегда в том же заведении, на втором этаже были специально отведенные для этого комнаты.
У Ино всегда было много клиентов, ведь улыбчивые красавицы, тем более голубоглазые натуральные блондинки, всегда привлекают к себе внимание. Были и постоянные, один из них – глава огромного исследовательского центра, а сейчас еще и крупный политик, - Орочимару. Он приходил регулярно вот уже почти год, два раза в неделю, по понедельникам и пятницам, и всегда брал Ино, хотя иногда захватывал еще парочку девчонок.
Яманако не то что бы любила этого темноволосого мужчину со змеиными, золотистыми глазами, нет, просто он всегда платил больше всех, когда брал её (а чем больше плата, тем больший процент с неё перепадает в карман). А иногда, примерно раз в пару недель, он и вовсе увозил её из кабаре до утра. Стоит такая услуга, конечно, больше, но этому человеку, кажется, разницы нет, сколько за что платить. Такие дни Ино нравились, потому что, во-первых, номера в отелях всегда были шикарные (сколько стоит одна ночь в таких, девушка предпочитала не думать, что бы не ужасаться), а во-вторых, после бурной ночи Орочимару всегда давал ей еще парочку новеньких хрустящих купюр, на которых, как правило, были написаны милые сердцу циферки 100$. Яманако не привередничала, с радостью принимала эти подачки. Похоже, искренняя радость, появляющаяся в её глазах, когда она получала деньги, забавляла Орочимару. Это была одна из причин, почему ему нравилась именно эта девочка.
«А ведь когда-то все было не так, - Ино грустно посмотрела на сухие деревья, растущие вдоль тротуара, мимо которых они проезжали. – Я любила, я была любима, строила какие-то планы… эх… дура я, дура»
- Приехали! – крикнул Шикамару, открывая двери. – Быстро, быстро! Выход через десять минут!
- Блин, а еще красится, - пробормотала Матсури, входя в здание через черный ход вслед за Ино. – Слушай, поделишься тушью? Моя, кажется, уже кончилась…
- Куда уж я денусь, - тихо ответила Яманако, выискивая в сумочке ключи от их «гримерки». – Да где они, черт возьми…
- Ты что, дома их оставила? – ужаснулась русоволосая. – Нас же убьют!
- Не боись, вот они, - облегченно вздохнув, блондинка выудила колечко с покачивающимися на нем двумя ключиками – от квартиры и от этой злосчастной двери.
Отперев замок, обе девушки влетели в комнату и, толкаясь, начали рыться в шкафу и на полках.
- Кинь мне лак!
- Дай тушь!
- Блестки, вон они!
- Где?
- Да перед носом у тебя!
- Помада! Где помада?!
- Зачем тебе помада? Сегодня пятница, так что особо не мазюкайся.
- Ино, стой! – вдруг крикнула Матсури подруге, которая уже собралась одевать туфли.
- Что? – нахмурилась та. Девчонка подскочила к ней, отобрала туфель и, сунув в него руку, извлекла лезвие. Голубые глаза расширились. – Это что?
- Бритва, - русоволосая с отвращением кинула её в урну. – Глянь во вторую, вдруг там тоже есть. И надо будет с Шикамару поговорить, что бы нам замок поменяли. Какая-то дрянь решила выбить тебя из седла.
Ино улыбнулась и с чувством обняла Матсури. Что бы она без нее делала? Да, пусть девчонка буквально сидит у неё на шее, но за то с ней не скучно, она очень внимательна, не завистлива и всегда поможет. Если бы не она, Яманако при первых же шагах свалилась бы с изрезанными ногами и не смогла бы танцевать, следовательно, прощайте деньги на три дня.
- Харе обниматься, на сцену пора, - в дверях показался Шикамару. – И не споткнитесь там.
Он всегда так говорит, когда вызывает их танцевать.
Зал, как всегда, полон народу. Оглядевшись, Ино заметила за столиком в левом ряду Орочимару. Он, как всегда, был шикарно одет, длинные темные волосы распущены, на губах легкая, чуть надменная улыбка, глаза устремлены на неё, на Ино.
«А вот и он. Никогда не пропускает моей смены!» - подумала она, улыбнувшись своему постоянному клиенту. Его ухмылка стала еще шире.
Заиграла музыка.
Обычно эти танцы проходят до одиннадцати. Но сегодня, видимо, решили сделать исключение из правил, так что плясали девушки только до десяти. После чего им из-за кулис замахал Шикамару, призывая уже сходить со сцены.
- Что-то случилось? – немного обеспокоено спросила Матсури.
- Нет, все нормально, - отмахнулся парень. – Микки, иди за восьмой столик, ты понравилась молодому человеку в светлом костюме, он тебя ждет. Рика… и не смотри на меня так, шагом марш за одиннадцатый стол. И что бы без глупостей! Ино…
- Знаю, - отмахнулась девушка. – Третий столик.
- Действуй. Матсури, иди к пятому.
Девочка кивнула. Нара ушел.
- Я боюсь, - шепнула она, крепко вцепившись в руку Яманако.
- Успокойся. Давай-ка глянем, кто там у нас… о! Ему всего двадцать лет! Ничего, справишься, - блондинка потрепала подругу по голове. – Удачи, дорогая. Ключи я оставила в вазе в гримерке, если я не вернусь, значит, уехала с клиентом, иди в мою комнату. Ясно?
- Да… я все равно боюсь…
- Ничего. Будь чуть раскованнее, и все.
Взмахнув волосами, Ино вышла из-за угла и направилась к третьему столику, обходя другие. Через несколько секунд, добравшись до места, она села на стул и, закинув ногу на ногу, улыбнулась.
- Здравствуйте, Орочимару-сан.
- Здравствуй, Ино-чан, - его взгляд пробежался по открытым частям её тела. – Вижу, с тобой все в порядке.
- А что, со мной должно было что-то случится?
- Да. Я слышал, что один из ваших трейлеров попал в аварию и несколько девочек скончались. Хорошо, что ты была в другом.
«Так вот в чем дело! Почему же Шикамару нам ничего не сказал?»
Орочимару наблюдал за её реакцией, попивая красное вино из высокого фужера, осторожно держа его за тонкую ножку. Мягкий приглушенный свет играл в его золотых глазах и искрился в напитке.
- Я надеюсь, тебя еще ни кто не успел занять, потому что я забираю тебя с собой, Ино-чан, - задумчиво произнес он, ловя взгляд голубых глаз.
- Вы успели, - Яманако снова широко улыбнулась, оперевшись локтями о стол. – Только…
- Я знаю все ваши формальности. Зови сюда своего, - мужчина усмехнулся, - менеджера.
Кивнув, девушка встала и, перебросив через плечо светлый хвост, пошла искать Шикамару.
Нара нашелся быстро, в одной из комнат, где он сидел с остальными «менеджерами». Они о чем-то с беспокойством переговаривались, но замолчали, когда Ино, толкнув дверь, зашла.
- В чем дело? – Шикамару встал.
- Орочимару-сан меня увезти хочет, до утра, и я…
- О… - парень картинно вздохнул. – Скоро, наверное, женится на тебе, и ты бросишь всех нас. Ладно, пошли быстрей, свернем это дело побыстрей.
Из шумного кабаре Ино вышла под руку с Орочимару. Напоследок она оглянулась и, встретившись взглядом с Матсури, ободряюще улыбнулась.
У входа стояло много автомобилей, дорогих и новых, почти в каждой за рулем сидел шофер, ожидая своего хозяина. Машина клиента Яманако была похожа на лимузин (девушка плохо разбиралась в марках) сплошного черного цвета, с одной стороны неприметного, а с другой – именно он выделял её среди остальных – богатые люди любят украшать своих «коней» изображениями, вроде головы рычащего тигра на капоте, или просто причудливого орнамента на боках.
Из автомобиля выскочил шофер и открыл заднюю дверь. Устроившись на сидении из змеиной кожи, Ино огляделась и с легкой завистью вздохнула. Каждую неделю Орочимару приезжал на новом автомобиле. Нет, цвет и марка никогда не менялась, да и обивка оставалась той же, но наметанный голубой глаз легко замечал изменения. На пример, расположение небольших ламп, находящихся наверху, на «потолке». В позапрошлый раз она были слева. А три недели назад в дальней части. Да и пол каждый раз застелен разного оттенка ковролином.
- Выпьешь? – поинтересовался Орочимару, - открывая небольшую дверцу.
«А в прошлый раз бар был с другой стороны и выпивку я доставала» - отметила про себя Яманако и попросила ликер.
Потекла ничем не обременяющая беседа. Ни о чем серьезном они никогда не говорили. Так, обсуждали мировые новости, то, что знает каждый, теракты, которых становится в последнее время все больше и больше, громкие судебные дела, кое-какие сплетни. В общем, обычный разговор людей, которые и не друзья, но и не чужие друг другу.
Машина остановилась. Приехали. Двери отворились. Клиент вышел первый и помог выбраться из салона Ино. После полумрака, царившего в автомобиле, яркий свет фонарей на секунду ослепил её. Она покачнулась и обязательно упала бы, если бы Орочимару не придержал её за локоть.
- Ну-ну, Ино-чан, аккуратней, - усмехнулся он и повел её в сторону здания.
Полы были выстланы темно-красным ковром. На рецепшен сидела миловидная девушка со светлыми волосами.
«Крашеная» - с некой злорадностью подумала Яманако.
- Номер двадцать шесть, пожалуйста, - сказал он регистраторше, обнимая Ино за талию. – На имя Орочимару.
- Д-да, - кивнула девушка, вскочив. – Давайте я вас провожу…
- Нет, не надо, мы сами.
Мужчина тонко усмехнулся, взял ключ с прямоугольным брелком, где с одной стороны была выгравировано «26», а с другой «VIP».
Часов в пять утра Орочимару, наконец-то, заснул и Ино могла передохнуть, привести себя в порядок и немного побродить по номеру. Подхватив свою одежду, она зашла в ванную. Там было очень вместительное джакузи. Обрадовавшись, девушка тут же наполнила его водой и десять минут нежилась в теплой воде с пеной. Затем феном высушила волосы, оделась и отправилась осматривать комнаты.
Их всего было две. Первая – спальня, где Яманако честно отработала свои деньги. Иногда она задумывалась, сколько же лет Орочимару. На вид ему было хорошенько за сорок, хотя, если помещение погружено в полумрак, то он выглядел ровесником Генмы. Однако девушка никогда не видела своего клиента при ярком свете, так что не могла судить наверняка.
Вторая комната была что-то вроде гостиной. Там стоял большой, очень мягкий и удобный диван цвета коньяка, несколько кресел ему в тон, широкоэкранный телевизор на стене, пол застелен пушистым бежевым ковром. На столе лежал лист со списком услуг и телефон. Орочимару знал, что Ино никогда не спит в отеле, по этому позволял заказывать ей что-нибудь, смотреть телевизор и вообще располагаться в номере. По этому Яманако, внимательно изучив меню, позвонила по указанному номеру и заказала себе безумно дорогой, но за то диетический салат (за фигурой тоже нужно следить), безалкогольный коктейль и немного фруктов.
Портье, постучавшись, втолкнул развозной столик в номер. Оставив счет, он раскланялся и удалился.
Тихонечко включив телевизор, что бы не разбудить Орочимару, Ино устроилась на диване и принялась за еду. Минут через десять ее начало клонить в сон. Зевнув, Яманако завернулась в теплый плед и стала смотреть на экран, хотя мысли витали где-то очень далеко.
Ей вспомнилось детство. Вот она, маленькая, семилетняя, гордо держит маму за руку и улыбается, глядя на папу, который их фотографирует. Она только что пошла в первый класс. Вот она десятилетняя, прыгает от радости, найдя под новогодней ёлкой роликовые коньки, о которых всегда мечтала. Вот она в четырнадцать на первом свидании. Вот ей семнадцать и она закончила школу с хорошими оценками.
А потом пошли другие воспоминания. Она рассорилась с родителями и, полная юношеского максимализма, побросала вещи в сумку, взяла скопленные деньги и драгоценности и, сказав, что не переступит порог этого дома, даже если родители будут стоять на коленях, ушла, хлопнув дверью.
Но деньги быстро кончились, как и драгоценности. Пришла пора крайней бедности, скоро стало не хватать даже на кусок хлеба. И тут на помощь пришел бывший одноклассник Шикамару. Он привел Ино в кабаре и уломал её там поработать. Она, очень нуждающаяся в средствах, заключила с заведением контракт на два года и при желании могла продлить этот срок.
Но она не станет этого делать. Сейчас она усердно откладывает деньги, ведь работать там осталось всего ничего. А когда срок закончится, Яманако покинет старую комнату, которую снимает у жуткой старухи, вернется к родителям попросить прощения. Может, они не примут её, узнав, кем работала их дочь все это время, но она просто хотела еще раз их увидеть. А если они её прогонят, она не отчается. Она найдет себе нормальную работу, любую, снимет нормальную комнату, пойдет в институт и заберет из этого ужаса Матсури. Пусть она тоже будет счастлива.
Часть вторая
Кабуто шел по коридору отеля, пристально вглядываясь в цифры на дверях. Он плохо ориентировался в таких местах. В руках парень нес толстую папку, набитую бумагами, которые нужно было показать хозяину.
Неожиданно из одного из номеров в другом конце помещения вышла длинноволосая блондинка в джинсовой мини-юбке. Голубые глаза встретились с темными. Девушка улыбнулась и пошла дальше. Кажется, она его не узнала. За то он её помнит и очень даже хорошо.
Якуши быстро, чуть ли не бегом, подошел к номеру, из которого вышла проститутка, и постучал. Через минуту послышался щелчок, дверь приоткрылась. На пороге, подперев косяк плечом, стоял Орочимару. На нем был длинный темный халат, небрежно подпоясанный так, что ткань немного сползала с плеч.
- А… здравствуйте, Орочимару-сан, - Кабуто опустил глаза. – Надеюсь, вы уже… освободились.
- Да, Кабуто, освободился, - мужчина сделал шаг назад. – Проходи.
Парень, тяжело вздохнув, словно решаясь на что-то, от чего зависела его жизнь, вошел в шикарный номер. Комната, в которой он оказался, была погружена в полумрак. Единственным источником света служил неяркий торшер в дальнем углу.
Какой-то задней, отдаленной мыслью Якуши отметил, что обстановка более чем интимная и это его немного смутило.
- Что ты хотел? – спокойный, бархатный голос Орочимару раздался неожиданно близко, за спиной. Кабуто ощутил теплое дыхание на своей шее.
- М… вот, документы… - он медленно повернулся и, сделав небольшой шаг назад, протянул хозяину папку.
Бледные пальцы сомкнулись на протянутом предмете, коснувшись руки парня. Контакт продлился всего секунду, но Якуши показалось, что прошла целая вечность. Он потер большим пальцем участок кожи – места прикосновения. Этот жест не укрылся от глаз Орочимару. Он ухмыльнулся и, сев в кресло и вытащив документы, начал их изучать.
- Присядь пока, - сказал он, не глядя на подчиненного.
Кабуто неуверенно кивнул и сел на краешек дивана. В глаза сразу бросился скомканный плед. Значит, та блондинка лежала здесь. На спинке даже осталось несколько длинных светлых волос.
Ожидая, пока мужчина осмотрит документы, парень поправил очки и начал разглядывать интерьер.
Якуши попал на службу к Орочимару пять лет назад, будучи еще студентом государственного Токийского Университета, или Тодай или Тоуоу. Тогда все выпускники мечтали попасть в исследовательский центр, во главе которого уже был этот мужчина. Он каждый год ходил в университет, выискивая из выпускников подходящих будущих перспективных ученых. На тех, о ком пели хвалебные оды учителя, он особо не задерживал свое внимание. Он искал талант по своему вкусу.
Когда Орочимару встретился с Кабуто, тот только заканчивал второй курс обучения. Представительный молодой человек в очках, писавший развернутые отчеты о своей успеваемости, в его наборе дисциплин было больше предметов, чем у остальных его одногруппников, все, связанное с психологией и анатомией человека. Один раз ему даже позволили вести самостоятельную научную работу.
К сожалению, в университете был ряд обязательных предметов, которые давались Якуши с трудом. Именно они портили его успеваемость.
Однако это не помешало Орочимару заинтересоваться Кабуто. Проведя со студентом несколько бесед, он остался доволен и пригласил его работать в его лабораториях. Конечно, парень был крайне удивлен этим предложением. Даже очень удивлен. Для него было полной неожиданностью, что его пригласят на работу в такое престижное место до того, как он закончит университет, а потому решил не упускать случай и согласился. И ни разу не пожалел о своем выборе. В какой-то мере.
Первое время работать было тяжело. Как ни как, квалифицированным ученым он не был, всего лишь студент Тодая, приехавший в Токио, что бы выбиться в люди. Да и «коллеги» не забывали каждый раз напоминать, что он, так сказать, «ни кто и звать его ни как». Однако Якуши не сдался, не ушел и исследовательского центра, а продолжал работать и беспрекословно слушать только Орочимару.
Очень скоро он понял, что не все так чисто в лабораториях, как он думал. В душе очень медленно, но верно нарастала тревога. Сердце чуяло опасность. Разум требовал немедленно свалить отсюда как можно дальше и не вызвать подозрений. Но Кабуто отказался от этих мыслей. Около месяца после появления смутных подозрений он пытался работать, делая вид, что ничего не замечает, но потом, набравшись смелости, отправился прямиком в кабинет к хозяину.
Орочимару, выслушав чуть сбивчивую речь парня, взглядом приказал ему сесть не диван перед рабочим столом и, откинувшись в своем кресле, спокойным голосом, словно вещал о каких-то будничных делах, рассказал, что за дела творятся здесь.
Из его слов Кабуто понял, что исследовательский центр изначально был задуман как место для сугубо криминального бизнеса, то есть: изготовления наркотиков, добыча и хранение репродуктивных органов, создание вирусов и так далее. Все это спонсировалось авторитетами мафии. В основном, конечно, заказывали наркотики, но бывало, что требовались и органы, и вирусы, правда, редко. Правительство, конечно, было не в курсе, что происходит в исследовательском центре, а для прикрытия Орочимару выпускал лекарственные препараты, для этого он специально держал людей, которые тоже не ведали, что творится буквально у них под носом.
Эти сведения шокировали Кабуто. Несколько минут он просто сидел и пытался переварить неожиданную информацию. Темноволосый мужчина спокойно, из-под полу прикрытых век наблюдал за ним, за его реакцией.
- Что вы хотите услышать от меня? – Якуши удивил его, задав этот вопрос.
- Тебе придется работать в… специальном отделе, - Орочимару взглянул в темные, смотрящие с вызовом глаза.
- А если я откажусь?
Кабуто не хотел конфликтовать с законом.
- Тогда нам придется тебя убить.
Ловушка захлопнулась.
- Превосходно.
Голос Орочимару вывел Якуши из воспоминаний. Он поднял голову и посмотрел на хозяина, убирающего бумаги обратно.
- Значит, вас устраивает новый образец? - парень поправил очки на переносице. Голос, как обычно, звучит немного деловито.
- Меня - нет, - мягко отрезал мужчина, кладя папку на столик. – А вот этому клиенту подойдет. Он не особо разбирается в медицинских терминах и препаратах.
Кабуто забрал отчеты и нерешительно посмотрел на хозяина.
- А чем вам не нравится этот образец? – решился спросить он. Золотые глаза с задумчивой насмешкой посмотрели на него, заставив вздрогнуть.
- Кабуто… ты прекрасно знаешь, что лучше тебя обо всех этих материалах в наших лабораториях знаю только я. Думаешь, я не понимаю, из какого сырья вы делали этот наркотик? А? Молчишь? Правильно. Но ничего, я тебя не виню. Считай, что этот проект удался, хоть и на сто процентов. Можешь идти.
Якуши казалось, что сердце вот-вот пробьет грудную клетку. Он, коротко кивнув, вышел из номера и быстрым шагом пошел по коридору в направлении выхода.
Его работодатель всегда пугал его. Нет, не запугивал, не угрожал, но его слова всегда были наполнены неким подтекстом, который Кабуто старался не замечать. Каждый жест был пропитан какой-то скрытой угрозой, которая заставляла парня дрожать, а сердце биться еще сильнее от ужаса. Он понимал, что находится под полным влиянием Орочимару, что его жизнь зависит от него, по этому не смел даже шагу ступить без позволения.
Выскочив из отеля, Якуши сел в ожидающее его такси и, откинувшись на сиденье, назвал адрес. Водитель кивнул и нажал на газ.
Рука привычным жестом нашарила на стене выключатель. Свет залил прихожую. Вот он и дома. Теперь нужно отоспаться, а завтра, с утра, идти на работу, заканчивать заказ. А потом – нормальный отдых.
Кабуто завалился на диван с твердым намерением не вставать до десяти часов. Пусть спать осталось всего четыре часа, но за то ни кто беспокоить не будет.
Сняв очки и устроив их на журнальный столик рядом, Якуши устроил голову на небольшой подушечке и, как только закрыл глаза, раздался звон мобильного телефона. Бойкая мелодия разрезала тишину, заставив парня подскочить от неожиданности.
Кабуто ужасно разозлился и, пока шарил руками по дивану, в поисках источника раздражения, успел обматерить своих коллег по работе, всех знакомых, которые могли позвонить в неурочный час, и прогресс, из-за которого вообще изобрели сотовую связь.
Наконец, найдя телефон, Якуши с ненавистью посмотрел на ни в чем не повинный аппарат и, вздохнув, нажал кнопку соединения.
- Да, я слушаю.
- Прошу прощения за столь ранний звонок, - очень знакомый голос. Где-то парень его уже слышал. – Вам звонит глава полицейского управления, Учиха.
- А, Саске-сан, - Кабуто сразу вспомнил молодого девятнадцатилетнего парня, сына влиятельных родителей, благодаря которым его приняли на работу без диплома и не препятствовали его восхождению по карьерной лестнице. Стоило отметить, что главой он стал сам, у него определенно был талант к этому делу. – Здравствуйте. Чем обязан такому неожиданному звонку?
- Я хочу, что бы вы приехали в наш участок, - спокойно ответил Учиха. – У нас есть к вам пара вопросов.
Кабуто внутренне похолодел. Что еще за пара вопросов?
- Вы подъедете сейчас?
- А… понимаете… мне завтра на работу и…
- Именно об этом мы и хотим с вами поговорить, Кабуто-сан. Приезжайте.
В трубке зазвучали короткие гудки. Якуши так и остался сидеть с гудящим телефоном в руках.
«Именно об этом и хочет поговорить? – медленно переспросил про себя парень, слепо щурясь, ища на столе очки. – О работе? Что он… может, он что-то знает?»
Быстро приведя себя в порядок, Кабуто вышел из квартиры, потом из дома, и пошел ловить такси. Сев в машину, он назвал адрес главного полицейского участка, в котором сейчас сидит и ждет его Учиха.
- Проходите, - Саске кивнул на стул. – Только подождите немного, я сейчас закончу.
Он склонился над бумагами, лежавшими перед ним на столе и начал что-то писать. Якуши кивнул и, закрыв дверь, сел на указанное место, гадая, что ему скажет этот парень.
Прошло несколько минут, прежде чем Учиха отложил ручку и, размяв пальцы на правой руке, устремил взгляд своих черных глаз на Кабуто.
- Думаю, вы удивлены, Кабуто-сан, что мы привлекли именно вас, а не вашего начальника, - начал он, усталым жестом массируя переносицу.
Якуши слегка нахмурился.
- Ну… да, немного удивлен. И хочу знать, чего вы от меня хотите.
- Дело вот в чем, - из верхнего ящика стола Саске вытащил тонкую папку и извлек несколько фотографий. – Эти люди сегодня… точнее, вчера вечером были пойманы, как распространители наркотиков в Токийском Государственном Университете. Вы их знаете?
Это было скорее утверждение, нежели вопрос.
- Д-да, знаю, - кивнул Кабуто, избегая зрительного контакта с главой полицейского управления.
- Можете назвать их имена?
- Досу Кинута, Тсучи Кин, Дзаку Абуми, Акадо Йоре.
- Хорошо, - Саске кивнул и убрал фотографии. – Как нам известно, они работают в том же исследовательском центре, что и вы, Кабуто-сан. Так же, те наркотики были не простой дурью из второсортного синтетического сырья, - он вытащил еще один документ и, зачитав Кабуто состав, посмотрел на него, - такое практически невозможно нигде достать в нашем городе, разве что каждый ингредиент готовить отдельно, но все, что нужно для этого процесса просто так на рынке не купить. Это вам не марихуана, которую теперь продают за каждым углом, и мы даже не успеваем ловить распространителей: посадим одного, появляется еще десять на его месте.
- Я не понимаю, куда вы клоните. Говорите прямо, что хотите от меня услышать, - выдавил Якуши, взяв себя в руки и посмотрев в глаза Учихе. Тот сложил пальцы в замок и ответил на взгляд.
- Мы думаем, что к этому делу замешана ваша лаборатория. Более того, у нас есть основания подозревать, что множество дел, связанных с наркотиками за последние пять лет, имеют прямое отношение к вашему исследовательскому центру, - в лоб сказал Саске, невозмутимо продолжая смотреть на парня. Через минуту молчания он вытащил еще несколько документов. Судя по всему, это были отчеты прокурора с судебных дел и начал вслух зачитывать их. Из всего этого действительно выходило, что каждое дело имело связь с их лабораторией.
«Зараза, докопался же» - с яростью подумал Кабуто, глядя в равнодушные черные глаза.
- Но, боюсь, что этого недостаточно, - вдруг заключил Учиха, подперев подбородок кулаком.
- Недостаточно… для чего?
- Ни один суд не примет обвинение, основанное лишь на догадках. Проще говоря, версия пока слишком шаткая. Нам нужны прямые доказательства.
Саске говорил еще что-то о суде, не сводя глаз от Кабуто, словно гипнотизируя его.
- Ну и?.. – не выдержал Якуши, отведя взгляд. – Что вы хотите от меня?
Учиха немного помедлил, но все же продолжил:
- Я бы хотел, что бы вы помогли следствию, Кабуто-сан, - сказал он. Парень удивлено вскинул брови.
- В смысле?
- Нам нужны ваши показания и доказательства. На пример, какой-нибудь уже разработанный наркотик или, еще лучше, документ, подтверждающий его разработку в лаборатории этого центра. И, конечно, что бы об этом не узнал многоуважаемый Орочимару до начала суда.
Кабуто и на секунду прикрыл глаза. Встать ан сторону закона или остаться с Орочимару? Измениться в корне или оставить все как есть?
- Мы гарантируем вам полную неприкосновенность, - продолжал говорить Саске. – Если вы дадите показания в суде, вы будете считаться только как свидетель.
Якуши поднял голову и посмотрел на Учиху.
- Я бы рад вам помочь, Саске-сан…но я, увы, ничего не знаю.
Учиха оперся локтями о стол.
- То есть?
- Я работаю над медикаментами и лекарственными препаратами, - пояснил парень. – Я – глава второй лаборатории, но ничего о наркотиках не знаю и сомневаюсь, что что-то такое готовится в стенах нашего центра.
- То есть… - на лбу у темноволосого парня проступила суровая складка. – Вы утверждаете, что ничего не знаете?
- Да.
- Ну, что ж… - Саске сложил руки на груди. – В таком случае, я больше не буду вас задерживать. Можете идти.
Кабуто вышел из кабинета и перевел дух. Он чувствовал себя так, как будто побывал, по меньшей мере, в руках испанской инквизиции. Хоть и слова следователя были обычными, Якуши подвергся мощному психологическому давлению и сейчас ему явно требовался отдых.
Выходя из здания, парень бросил взгляд на часы. Без десяти семь. Как быстро летит время. Где-то к четверти восьмого он доберется до дома, то есть спать останется меньше трех часов. А надо ли это ему? Проще уж совсем не спать…
Зевнув, Кабуто поймал такси и поехал в лабораторию.
«Вот напишу этот отчет, изложу все об этом наркотике и все… пойду спать» - Кабуто блаженно улыбнулся и вошел в свою лабораторию. Как и следовало ожидать, там никого небыло. Разложив бумаги, отчеты других исследователей и составы ингредиентов на столе, Кабуто принялся за работу.
Через несколько минут он почувствовал, что ничего путного написать не сможет. Веки отяжелели и слипались, перед глазами все плыло, подчерк выходил ужасный. Отложив ручку, Якуши протер глаза.
«Чертов Учиха… все из-за тебя. Неужели самому не спиться, вот и решил других побудить? Я бы сейчас…»
- Ты уже здесь?
Поток мыслей резко прервался. Кабуто вздрогнул и повернулся. В дверях, слегка склонив голову, стоял Орочимару. Парень тут же вскочил.
- Да… уже тут… решил завершить этот проект побыстрей, вот и пришел… отчет писать, - сказал он, снова протерев глаза.
- Вот как… ну? И как продвигается твой отчет?
- Пока ни как, я только сел, - Якуши неопределенно пожал плечами.
«Рассказать ему о подозрениях Учихи? Или не сказать? Черт возьми…»
- Хм… - Орочимару посмотрел на парня, тот едва заметно съежился под его взглядом. – Ты ничего не хочешь мне сказать, Кабуто?
- Хочу… - пробормотал Якуши, потерев переносицу и, опускаясь на стул, начал рассказывать о звонке Учихи и визите в полицейский участок. Глава центра, чуть сдвинув брови, слушал. По окончанию повествования, он едва заметно усмехнулся.
- Хорошо, что ты не выдал нас, Кабуто, - неожиданно его пальцы коснулись подбородка Якуши, приподняв его лицо так, что бы видеть его глаза, спрятанные за стеклами очков. – Можешь быть уверен, я не забуду этого.
И, развернувшись, он пошел к выходу из лаборатории.
- Жду твоего отчета.
Часть третья
Когда Якуши Кабуто покинул кабинет, Саске еще долго сверлил взглядом дверь и только через несколько минут, опомнившись, откинулся на спинку своего кресла и прикрыл тыльной стороной ладони глаза.
«Он точно что-то скрывает. Что-то не чисто с этим исследовательским центром. Надо бы капнуть по глубже»
Учиха помнил, как пару лет назад его брат иногда, возвращаясь с работы в чуть приподнятом по непонятной причине настроении, рассказывал об одном медицинском исследовательском центре. Ни-сан говорил, что, скорее всего, из этой точки по всему Токио и его пригороду развозят наркотики и что все, кого её глава – Орочимару, смог купить, держат языки за зубами, а таковых очень много.
«Скорее всего, этот Якуши один из них, - Саске покрутил в руках ручку. – Но ничего, мы их еще поймаем»
Саске устало потер переносицу и посмотрел на стопку документов и отчетов, которые нужно было к завтрашнему дню разобрать.
«Лучше разберусь с этим дома» - решил он, складывая все бумаги в черный кожаный портфель. Этот портфель ему купила его жена, мотивируя свои действия тем, что солидный мужчина должен носить документы в солидных вещах. Причина была глупая, но Учиха не стал с ней спорить. Пусть уж будет так.
Уже выходя на улицу, Саске столкнулся лицом к лицу с одним из полицейских. Он явно только пришел на работу, что не удивительно. На часах было почти восемь утра.
- А, доброе утро, Учиха-сан, - тот отвесил поклон начальнику. Во всех действиях этого парня очень часто было столько ехидства и насмешки, что это порой раздражало даже всегда спокойного Саске.
- Здравствуй, Сай, - Учиха обошел его и направился к своей машине.
- Опять засиделись… не стоит так перенапрягаться, преступники никуда от вашей расправы не убегут, - сказал бледнолицый парень и, махнув рукой, вошел в здание.
Саске скрипнул зубами. Не то, что бы он ненавидел Сая, но иногда тот специально действовал и разговаривал так, что бы вывести начальника из себя. Чего стоит его прошлая выходка, когда он, на глазах Учихи, начал нагло флиртовать с его женой. Тяжело вздохнув и взяв себя в руки, Саске завел мотор и поехал домой.
В квартире, как обычно, было пусто. Чета Учих жили здесь вдвоем и дома практически не бывали. Еще бы: она – известная модель, он – начальник полицейского управления. Как правило, оба часам к двенадцати ночи доползали до кровати и моментально засыпали. Хотя, иногда она и сидела здесь, коротая время у телефона или убегая на дискотеки и в рестораны. У Саске, в отличие от его жены, никогда небыло выходных. Возможно, это объясняло то, что у неё постоянно были любовники.
Потянувшись, Учиха кинул взгляд на незаведенный будильник на тумбочке. Девять. Значит, можно поспать немного. Часов до трех. Возвращаться в участок не обязательно, поработать можно и здесь, в кабинете.
Устроившись на кровати, Саске посмотрел на кресло в дальнем углу, заваленное женскими вещами. Несколько платьев, юбок, модных шарфиков, блузок с рюшечками и бантиками, а на спинке сиротливо лежали забытые темные очки.
Морфей быстрее обычного заключил парня в свои теплые объятья, по этому Учиха практически не успел даже ни о чем подумать перед сном, как это бывает обычно.
В тишине раздался громкий звонок. Саске, распахнув глаза, резко сел и огляделся. В комнате было темно. На соседней подушке звенел домашний телефон.
Кинув взгляд на часы Учиха остолбенел. Протер глаза и, для достоверности, посмотрел еще раз.
«Семь?!»
Окончательно уверившись, что зрение его не обманывает, парень пригладил взъерошенные волосы и взял трубку.
- Да, слушаю.
- Саске-сан? Добрый вечер, это менеджер вашей жены, Темари.
- Здравствуйте, Темари-сан, - брюнет широко зевнул и сел на кровать. – Что-то случилось?
- Нет-нет, все отлично. Скажите, она уже дома?
- Нет, еще нет. А что?
- У нас сегодня были съемки в журнал «Eighteen»! Сейчас он очень популярен среди молодежи!
- Сейчас угадаю, она попала на первую полосу этого журнала?
- Нет, её фотографии опубликовали в статье «Самые красивые девушки Токио» под первым номером! А так же один из снимков будет украшать обложку.
Похоже, Темари действительно счастлива.
- Да, я рад, - равнодушным голосом сказал Саске, выходя из спальни и, взяв портфель, направляясь в кабинет. – Что-нибудь еще?
- Нет, это все, - девушка уже привыкла, что муж её подопечной никогда не проявляет энтузиазма. – Скажите ей, пусть позвонит мне, как придет домой, хорошо?
- Хорошо, до свидания, - устроив телефон на краю стола, Учиха размял плечи и, вытащив документы, приступил к работе.
Спустя полчаса он услышал звук мотора с улицы. Не торопясь, Саске поднялся с места и подошел к окну и посмотрел вниз сквозь стекло. Передняя дверца незнакомого яркого автомобиля открылась и от туда выбралась его жена. Чуть усмехнувшись, Учиха вернулся в кресло и взял в руки ручку. Через несколько минут послышался скрежет поворачивающегося в замке ключа. Из-под двери было видно, что кто-то вошедший в квартиру зажег свет. Через минуту дверь открылась и в кабинет танцующей походкой вошла она.
Её блестящие, поразительного розового цвета волосы были усыпаны сверкающей пудрой, ресницы были пышные и темные, увеличивающие подведенные карандашом яркие зеленые глаза. Одета она была в короткое красное с белым пальто, с меховым лисьим воротником, под которым проглядывало декольте темного бархатного платья, на ногах были белые сапоги на высоком каблуке, в руках сумочка под цвет обуви. На губах играла чарующая улыбка. Вот только магия этой улыбки распространялась на всех, кроме её мужа.
- А я думала, ты еще на службе, - пропела она, подходя ближе и садясь на край стола. – Решил взять работу на дом?
- Как видишь, - Саске посмотрел на неё. – Ну и?
- Что?
- С кем ты была? – спокойно спросил он, откидываясь на спинку и разминая шею.
- Что значит с кем? – девушка нахмурилась и сложила руки на груди.
- Не надо мне спектакль под названием «Оскорбленная невинность». Съемки наверняка закончились больше часа назад. Где ты была все это время, Сакура?
Черные глаза бесстрастно смотрели в зеленые. Розоволосая поджала губы и отвернулась.
- Я была в ресторане с…
- Прежде чем сказать «с Темари», лучше подумай еще разок. Я не люблю, когда меня обманывают, - Саске опустил взгляд на документы и поставил подпись на одном из них. – Темари-сан звонила мне минут сорок назад и спрашивала где ты. Теперь это спрашиваю я. Где ты была?
Сакура покусала губы.
- Я была в ресторане с Чоджи, - ответила она. – Ты его помнишь.
- С Чоджи? – Учиха слегка нахмурился. – Акимичи Чоджи?
- Да, он учился с нами в одном классе.
- Хм… это такой полный, еще за твоей светловолосой подружкой ухаживал… Ино вроде.
- Да, он.
- И какими же судьбами вы с ним пересеклись, интересно мне знать?
- Не веришь мне? – обиженно посмотрела на него девушка. Сейчас вся наигранность, которая была присуща ей перед фотографами и камерами, как рукой сняло.
- Верю. Просто интересно, как вы пересекись.
- Он один из спонсоров наших съемок для «Eighteen». Понимаешь, после школы Чоджи решил вложить свои пусть и небольшие деньги в ресторанный бизнес и неожиданно пошел в гору… все эти три года он долго и упорно работал, и до сих пор работает. У него четыре ресторана и несколько кафе.
- Хм… понятно, - Саске кивнул. – Это все?
- Нет. Он приглашает нас с тобой на ужин.
- В общем, этакий вечер встречи выпускников, но, насколько я помню, он должен состояться только через три месяца…
- Саске! – теперь нахмурилась Сакура. – Ну не будь таким… давай пойдем.
- Нет, я занят сегодня.
- Чем же?
- Я работаю.
Девушка встала.
- Ну и ладно, - развернувшись на каблуках, она вышла из кабинета, хорошенько хлопнув дверью. Учиха устало вздохнул.
«Опять начинается»
Вообще, они жили весьма тихо и мирно, но иногда, раз в месяц, начинались скандалы. Как правило, темы были одни и те же: «Ты меня не ценишь», «Я тебе не нужна» и так далее. Вот и сейчас наверняка будет то же самое.
По правде говоря, Саске не любил свою жену. Нет, конечно, она не была ему безразлична, но чувство, которое он к ней испытывал, было больше похоже на привязанность, чем на что-то другое. Возможно, они были бы просто близкими друзьями, если бы не давление семьи Учиха, на то, что если он хочет жить один, то обязан жениться. Кандидатур на эту роль было предостаточно: Саске всегда был популярен среди девушек, однако ни одна ему не нравилась. Конечно, все они были симпатичные, кое-какие даже красивые, но как личности они для него ничего не представляли.
А два года назад в модельном знаменитом агентстве разразился скандал, перешедший в кое-что гораздо большее. У большинства девушек стали находить наркотики, много, примерно по полкилограмма. Это дело отдали под руководство Саске. Сакуру привели к нему в качестве свидетеля. Так они и снова встретились, через год после выпускного. Он, тогда еще только начиная работать в полиции, спустя некоторое время раскрыл это дело.
Вечер они провели вместе, как, впрочем, ночь и последующий день. Харуно начала нравится Саске: красива, мила, и вместе с этим умна. Все эти её качества он открывал для себя впервые, потому что в школе они общались очень мало. По этому, решив не тянуть время, Учиха через несколько дней сделал ей предложение.
Выйдя из кабинета, брюнет пошел по коридору, заглядывая в комнаты, в поисках Сакуры. Она обнаружилась в ванной, склонившейся над раковиной. Когда девушка подняла голову, Учиха увидел её отражение в зеркале: кое-какие пряди волос намокли и прилипли к щекам, тушь размазана по глазам, блеск с губ переместился на подбородок, в общем, макияж был безнадежно испорчен. Но даже в таком виде она не теряла своего… очарования?
Сакура старалась смыть ни как не желающую сходить косметику. Из-за смесей цветов лицо приобрело болезненный оттенок, а может, он таким и должен быть без тонального крема и пудры?
Девушка чувствовала, что вот-вот заплачет. Ей уже надоело ругаться с мужем, но иногда негатив, полученный на работе, и подгоняемый равнодушными словами Саске, выплескивался наружу.
Она понимала, что муж не любит её и воспринимает их брак как что-то вполне естественное явление, которое просто нужно терпеть всю жизнь. Конечно, сакуру это не устраивало, но она молчала по этому поводу. Она действительно очень любила Саске, но недостаток мужского внимания отражался на её характере, по этому она нашла решение, пусть и на её взгляд очень грязное.
У неё стали появляться любовники. Сначала скрывать это было очень легко, потому что Учиха и подумать не мог, что его жена способна ему изменять. Однако очень скоро он стал что-то подозревать, и девушке пришлось быть более осторожной. Серьезных проколов никогда не случалось, но Сакура понимала, что Саске, скорее всего, давно все знает.
Еще раз взглянув в зеркало, она вздрогнула. Плоская поверхность отразила не только её лицо, но и находящегося в дверях ванной комнаты Саске. Он стоял, сложив руки на груди, подперев спиной косяк, и спокойно смотрел на неё.
Девушка обернулась, тыльной стороной ладони стерев холодные капли с лица.
- Что? – немного резко спросила она, бросив взгляд в черные глаза.
- Злишься?
- Зачем спрашиваешь, тебе же все равно, - огрызнулась Сакура, снова отвернувшись и выключая воду.
- Нет, не все равно.
- А по голосу не скажешь. И вообще, я…
Неожиданно Учиха подался вперед и обнял её. Черные шелковые волосы ласково коснулись щек. Девушка, опешив, даже забыла ту гневную тираду, которую хотела обрушить на мужа.
- С-саске?
- Прости, - сказал он. В его голосе звучало самое настоящее раскаяние. Ни разу Саске еще не разговаривал с Сакурой так.
«Пусть не всегда, но я иногда чувствую себя виноватым перед ней. Сейчас именно такой случай. Сколько раз она плакала из-за меня? И ведь её истерики не беспочвенны»
- Прости, - повторил он, обняв жену еще крепче. Та повернулась к нему лицом и обвила руками его шею, неуверенно улыбнувшись.
- Ничего… все хорошо. Уже хорошо. Правда.
Некоторое время они вот так и стояли, обнявшись. Саске чувствовал неожиданную умиротворенность. Возможно, он был не прав по отношению к этой девушке. Возможно, он еще сможет полюбить её. Но, увы, это явно произойдет не скоро.
- Саске… может, все-таки сходим в ресторан с Чоджи, а? – осторожно спросила девушка, подняв голову и посмотрев в черные глаза.
Брюнет вздохнул и пригладил свои волосы, задумчивым и слегка рассеянным взглядом глядя в сторону.
- Ладно, - чуть помедлив кивнул он. – Во сколько?
- В девять.
- Хорошо. Я закончу с некоторыми документами и мы пойдем, договорились?
- Да!
Повеселевшая Сакура чмокнула мужа в щеку и побежала в комнату выбирать наряд.
Вдвоем они вошли в шикарный холл ресторана. Похоже, Чоджи не жалел денег, что бы украсить здание как изнутри, так и снаружи.
- А вот и вы!
К супругам, улыбаясь, подошел Акимичи. Он совсем не изменился за последние три года, которые Саске его не видел, разве что стал чуть толще, чем раньше.
- Давно не виделись, Саске, - молодые мужчины пожали друг другу руки. – Ты практически не изменился.
- Ты тоже.
- Да, верно. Ну, идемте, вон за тот столик.
Вечер тянулся медленно. Сакура и Чоджи обсуждали что-то, касательно бизнеса. Учиха в разговоре участия не принимал, а просто с неким подобием интереса разглядывал зал. В половину десятого он встал.
- Я пойду к бару. Скоро вернусь, - сказал он жене. Та кивнула:
- Хорошо, только не пей ничего алкогольного! Нам еще назад возвращаться.
Кивнув, Саске медленным шагом дошел до стойки.
- Мне минеральной, без газа, - попросил он, усаживаясь на высокий стул и кладя ладонь на гладкую холодную поверхность.
- Да, сейчас, минутку, - сказал стоящий к нему спиной бармен до боли знакомым голосом. В его руках мигом появилась пластиковая бутылка. Он ловко отвинтил крышку и плеснул в стакан воду. – Пожалуйста…
И в растерянности замолчал, глядя на посетителя яркими глаза цветя ясного неба. Учиха тоже замер.
- О… - Саске опомнился первым. – Давно не виделись, Наруто.
- Да… давненько, - Узумаки плюхнулся на табуретку. – Какими судьбами? Что ты тут делаешь?
- Нас Чоджи пригласил на ужин. Не смогли отказать бывшему однокашнику, вот и пришли, - ответил брюнет, решив не вдаваться в подробности.
- А… «нас» - это тебя и Сакуру-чан, да? – Наруто перегнулся через стойку, шаря взглядом по залу в поисках только что упомянутой девушки. – Она теперь знаменитость. Известная модель. Поздравляю тебя.
- С чем?
- Ну… ты же теперь начальник управления полиции, да еще и жена такая… в общем, тебе повезло, - Узумаки широко улыбнулся. – Я рад за вас обоих.
«А ведь ты был в неё влюблен, - подумал Саске, вглядываясь в голубые глаза. – С первого класса и до последнего, выпускного»
- Не стоит делать поспешные выводы, - Учиха осушил стакан. – У нас не все так чудесно, как тебе кажется. Ссоримся довольно часто, хотя уже привыкли. Лучше расскажи лучше, как ты живешь.
- Да нормально, - Наруто вздохнул и налил только что подошедшему посетителю вино. – Рассказывать-то, в принципе, нечего…
- Один живешь?
- Э… нет…
Учиха подавился минералкой от неожиданности.
- С кем? – вытерев подбородок, он вопрошающе посмотрел на блондина. Тот поежился.
- С Хинатой.
- С Хинатой… - протянул Саске, доперев кулаком щеку. – Хм… ну и как?
- Что – как?
- Как успели?
- Саске! – возмущенно воскликнул Узумаки, вскочив на ноги. – Да ты!.. да я!.. да мы!.. это не то, что ты подумал! Между нами ничего такого нет!
- Да, да… но живете вы вместе. Или я просто не правильно понял?
- Все правильно! Просто у Хинаты год назад погибли родители в автокатастрофе, а одна жить она боится, - немного смущенно произнес парень, взъерошивая свои волосы.
- Вот как, - Учиха вздохнул. – Но у неё же брат есть двоюродный. Почему с ним не живет?
- Да что б я знал… - Наруто почесал затылок, а потом задумчивым, чуть рассеянным взглядом окинул зал. Саске проследил за этими действиями с легкой усмешкой:
- А ты совсем не изменился, уссуратонкачи.
- Ты тоже, теме, - парировал Узумаки.
Учиха хмыкнул и попросил еще минералки. Наруто быстро налил и снова сел на стул. брюнет кинул взгляд назад и заметил, что Сакура уже поднялась на ноги и одевает пальто.
- И так… мы, похоже, уже уходим, - брюнет встал, а потом, словно вспомнив что-то, взял салфетку, вытащил ручку из кармана и нацарапал что-то. – Вот наш телефон и адрес. Заходите как-нибудь с Хинатой.
- А… ладно.
- Все, пока.
Попрощавшись с Чоджи, чета Учих вышли на свежий воздух.
- А с кем ты там сидел? – полюбопытствовала Сакура.
- С Наруто.
- Наруто? Он здесь работает?
- Да.
- О… ясно… - девушка села в машину. – Ну, как у него дела?
- Все хорошо.
«По крайней мере, он так говорит, - подумал Саске, заводя мотор. – Узумаки не из тех людей, которые рассказывают о своих проблемах. Надеюсь, у него действительно все нормальноЗакончив работу, Наруто накинул пальто и вышел из ресторана. С неба, сквозь тучи, пробивался жемчужный лунный свет, немного разгоняя темноту, царящую в городе. Было уже далеко за полночь, поэтому Узумаки спешил, что бы побыстрее добраться до дома.
«Вот уж не думал, что встречу там Саске, - подумал он, пересекая безлюдную улицу. – Однако… он действительно совсем не изменился. Все такой же наглый, теме! – блондин завернул за угол. – Хотя, нельзя не признать, что я правда по нему скучал. Мы же друзьями… были… вроде как»
Взлетев по ступенькам на шестой этаж, Наруто выудил из глубоких карманов ключ, вставил его в замок и, потянув на себя дверь, вошел в прихожую.
- Я дома, - сказал он, видя свет из гостиной.
- Наруто-кун, - послышался голос Хинаты из комнаты. – Наконец-то ты пришел! Я уже волноваться начала!
- Да брось, я же всегда так прихожу, - пожал плечами Узумаки, стаскивая с себя уличную одежду. – Как ты? Все в порядке?
- Да. Ужин в холодильнике, сможешь разогреть?
- Естественно.
Наруто кивнул, хотя понимал, что Хьюга его не видит. Из комнаты раздался бодрый стук. Похоже, девушка что-то печатала.
- Как день провела? Что делаешь? – Узумаки вошел и заглянул ей через плечо.
- Отчет, - улыбнулась Хината.
- Хм, ясно. Но давай ты лучше закончишь с этим завтра, ладно? Уже первый час, тебе отдохнуть надо.
- Но…
- Давай-ка спать. Забыла, что врач говорил? Недостаток сна очень вредит твоему здоровью, - поучительно разглагольствовал Наруто, перевозя кресло с девушкой в сторону кровати. – Все. Спать!
- Ладно, - Хьюга кивнула и, опираясь на руку Узумаки, перебралась на матрас. – Спокойной ночи, Наруто-кун… ты тоже долго не засиживайся, ладно?
- Окей! Поем и тоже спать. Завтра в ресторане будет званый обед, так что придется опять на работу идти.
Укутав девушку в одеяло, блондин пожелал ей спокойной ночи, пошел на кухню и, плотно закрыв дверь, зажег свет. Ему было немного грустно. Всегда было грустно видеть Хинату такой. И, видя её состояние, парень винил во всем только себя.
После окончания школы Наруто сразу устроился в тот ресторан (он тогда еще не принадлежал Чоджи). Место было хорошее, платили не плохо, на жизнь хватало. Узумаки не строил перед собой возвышенных целей. Он просто тихо жил в старой квартире, которую купил на отложенные деньги. Иногда встречался с бывшими однокашниками, но довольно редко, потому что они добились чего-то в жизни. Почти все работали на хорошо оплачиваемых предприятиях или завели свой собственный удачный бизнес. Один он, Наруто, остался жить так же, как и раньше.
Однако Узумаки не расстраивался. Конечно, иногда было довольно одиноко, особенно по вечерам, свободным от работы, по этому он завел себе маленького пушистого котеночка светлого окраса и с яркими голубыми глазами.
«Он похож на меня» - очень часто думал парень, когда Кицуне – так он назвал котенка – сворачивался клубочком у него на коленях, глядя на мир большими светлыми глазами.
Однако такая жизнь длилась только год. Потом случилось нечто из ряда вон выходящее, нарушившее привычной распорядок.
Был вечер, примерно шесть часов. Воскресенье. Наруто наслаждался выходным днем, которые ему давали очень редко. В планы парня не входило куда-нибудь идти сегодня, даже в магазин, хотя в холодильнике был только корм для Кицуне и полупустая пачка пельменей. Однако пришлось вылететь из квартиры, даже не раздумывая.
Сначала зазвонил телефон.
- Да? – Узумаки взял трубку, благо она была рядом.
- Н… Наруто-кун… - раздался из мембраны знакомый голосок.
- Хината? Это ты? Привет! Как дела? Что-то случилось? Почему мне звонишь?
- Наруто-кун… я… у меня… - Хьюга всхлипнула.
- Что? Что такое? – не на шутку испугался парень. – Может, мне приехать и ты все объяснишь?
- Д-да… приезжай, пожалуйста…
- Хорошо! Я сейчас буду!
Тут же вскочив, Наруто хватил куртку, надел ботинки, и тут почувствовал, как маленькие, но очень острые коготки впились в лодыжку.
- Ты что, со мной хочешь? – он присел рядом с Кицуне. Котенок, не мигая, смотрел ему в глаза, а потом мяукнул. – Нет, нельзя… хотя… ладно, забирайся, только веди себя по тише.
Пушистый комочек забрался к Наруто под куртку и тот, придерживая его, вышел из квартиры.
Он хорошо помнил, живет Хината. В школе он часто помогал ей нести до квартиры тяжеленные учебники, по этому теперь мог с закрытыми глазами найти её дом.
Добравшись до нужного этажа, Узумаки нашел глазами квартиру и постучал. И тут же, буквально через секунду, створка скрипнула, дверь приоткрылась, в подъезд вышла Хината. Посмотрев на её лицо, Наруто испугался еще больше.
Глаза покраснели и опухли, кожа стала почти синей, губы обветрились, все тело девушки била дрожь, не то от холода, не то от чего-то еще. Без слов заведя её обратно в квартиру, Наруто усадил Хьюгу в кресло, налил ей чай и выжидательным взглядом посмотрел на неё.
Ему вдруг вспомнилось, как однажды, в первом классе средней школы она, краснея от смущения, пригласила его в гости попить чаю. Узумаки немного испугался, что же скажут её родители. Ведь он живет в интернате, родителей не знает, а отец и мать Хинаты – влиятельные, богатые люди. Мало ли что.
Однако девочка, услышав эти оправдания, неожиданно улыбнулась и махнула рукой.
- Не волнуйся, - сказала она. – Папа с мамой уехали три дня назад в командировку. Они дипломаты, постоянно мотаются по разным странам, так что я иногда одна дома остаюсь.
Услышав это, Наруто немного успокоился и с тех пор часто приходил к Хьюге. После нескольких дней таких визитов и долгих дружеских разговоров Хината стала ближе к нему и стала немного свободней в общении.
Очень скоро Узумаки понял, что Хината не «иногда» остается одна дома, а почти всегда. Хиаши с женой проводили дома максимум пять дней в месяц, а все остальное время были в разъездах. Домработница и кухарка приходили раз в день, что бы прибраться и приготовить еду. Это были единственные люди, кого Хьюга видела, если не считать детей и учителей в школе. Правда, был еще двоюродный брат Неджи, но его тоже почти небывало дома. Где проводит время брат Хината не знала, да и не интересовалась, потому что знала, что Неджи все равно ей не ответит. Её вечера проходили в компании книг и телевизора, с компьютером девочка плохо ладила.
Когда Наруто осознал это, он отчасти понял, почему Хината всегда так радуется его приходам.
«А я думал, что если ты живешь в полноценной семье, то ты счастлив. Как, оказывается, я ошибался» - думал он.
Ему было искренне жаль девочку. У неё друзей в классе, она просто боялась подходить к компаниям. Наруто в школе просто не любили, хотя у него был друг. Всего один, но очень близкий. Учиха Саске. Конечно, они постоянно, до окончания школы постоянно ссорились, ругались, дрались, но оба парня понимали друг друга как ник то другой. Очень часто обществу какой-нибудь первой красавицы школы Саске предпочитал общение с Наруто.
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Название: 5 глав
Глава 5
Фэндом: Наруто
Автор: gygyli
Бета: *alisenok*
Персонажи (Пейринг): Саске/Наруто, Саске/Итачи
Рейтинг: NC-17
Жанр: драма, ангст.
Состояние: закончен
Дисклеймер: отказываюсь от прав на исходник и его героев
Предупреждение: слэш, ООС персонажей
От автора: это мой первый фик состоящий из нескольких частей и дописанный c почином меня
читать дальшеТот посмотрел на него отрешенно, безразлично, с искренней обидой во взгляде, прошептал хриплым, тусклым голосом.
- Тебе не кажется, что уже поздно для разговоров?
- А что ты предлагаешь? – старший брат усмехнулся, едва слышно, с вызовом. – Хочешь сразиться?
- Разве ты не этого всегда хотел? – голос Саске звучал безучастно, слишком спокойно.
Итачи лишь покачал головой.
- Нет. Этого хотел ты. А чего хочешь сейчас?
- Ничего, - Саске потребовались огромных усилий, чтобы не вспылить, не закричать, как раньше, о своей ненависти, пропитавшей каждую клеточку души, о своей обиде, разорвавшей сердце изнутри, о своих растоптанных… Неважно. Сейчас не время проявлять эмоции, действовать надо расчетливо, продуманно. Один неверный ход может стоить победы. Одно неверное слово может стоить шанса на победу.
- Тогда может, все же выслушаешь? – еще раз попробовал начать разговор Итачи.
Саске с трудом сглотнул, прикрыв глаза, стараясь справиться с волнением. Вздрогнул, когда теплые пальцы брата сплелись с его пальцами. На мгновение ему показалось, что не было ничего - никогда Итачи их не предавал, никогда не уходил, и сейчас, если открыть глаза, он будет выглядеть так же, как десять лет назад. И сам Саске еще ребенок. Милый, добрый, доверчивый, открытый, но уже целеустремленный, смелый. Все как прежде... Но новый вдох, принесший противный сырой запах, развеял иллюзию, заставил открыть глаза. Саске сильно, до боли в суставах впился ногтями в руку брата, посмотрел на него сурово, неодобрительно. Напомнил себе еще раз: «Осталось потерпеть еще немного, вот только вернется подвижность, только смогу вновь управлять телом, а пока…»
- Ты хотел говорить, говори, - он устремил взгляд в потолок, надеясь, что все же смог не выдать своего волнения.
- Колючка, - Итачи устало вздохнул, провел рукой по волосам, собираясь с мыслями. Разговор предстоял сложный, надо многое объяснить, многое рассказать. Но в жизни не всё бывает просто, он понял это еще давно, в детстве, когда смотрел на умирающего лучшего друга, который оставил ему в память о себе самый важный и дорогой подарок – мангеке шаринган. И сейчас будет не просто, но, даже не смотря ни на что, цель оправдывает средства. А в средствах Итачи не ставил себе ограничений, тем более, если дело касалось брата.
Он встал, подошел к окну, протянул руку - щелкнул замок и через минуту комнату заполнил свежий ночной воздух.
Дышать сразу стало легче, Саске расслабился, чувствуя, как постепенно вместе с напряжением его покидает и неуверенность, поселившаяся в душе. Интуиция редко подводила смелого юношу. Как тогда, перед той роковой ночью, она ему упорно подсказывала: «Добром все это не кончится». Так и сейчас – прохладный ветерок скользнул по горячей коже лица, сдвинул черную прядь со лба в сторону, проскользнул между волосами к уху, шепнул тихо, но уверенно: «Все получится», и растворился, смешавшись с остальным воздухом.
- К чему этот прилив нежности? – голос Саске окреп, зазвучал уверенней, спокойней. – Если ты хочешь мне что-либо рассказать – говори.
- Я… - начал было Итачи, но его прервал настойчивый громкий стук в дверь.
Он недовольно нахмурился, задумчиво посмотрел на дверь, немного помедлил, будто что-то решая, все же посмотрел на Саске. Посмотрел беспристрастно, отсутствующе, чуть приподнял уголки губ в ничего не выражающей улыбке.
- Поговорим позже.
И быстро покинул комнату, оставляя после себя едва уловимый пряный запах. Любимый запах Саске.
***
Осторожно коснувшись ногами холодного бетонного пола, юноша попытался встать. Получилось с первого раза. Несмотря на то, что движения были немного замедленными и колени предательски подгибались при каждом новом шаге, в черных глазах светились уверенность и ликование.
Саске потянулся, разминая мышцы, наклонился вперед, коснувшись ладонями пола. Где-то внизу, видимо на первом этаже дома, раздался громкий грохот, затем противная хриплая ругань Кисаме, мягкий, поспешно отвечающий голос Итачи, затем снова какой-то шум, заглушающий даже шум ветра за окном. Саске быстро преодолел расстояние до двери, чувствуя, как тело недовольно отзывается болью на каждое движение. Вышел в узкий темный коридор, быстро и неслышно добрался до комнаты Итачи. Не смог сдержаться – улыбнулся, обнаружив, что она не заперта. Катана стояла за шкафом – долго искать не пришлось, поэтому уже через несколько минут Саске снова был в своей комнате. Присел на край кровати, восстанавливая дыхание, понимая - сил действовать открыто еще не достаточно, а время – враг. Значит, надо ждать удобного момента, благоприятного стечения обстоятельств, действовать решительно, просчитав все ходы. Саске не надеялся выйти из этой игры победителем – даже если он, справившись с братом, останется жив, Кисаме ему не одолеть.
Слишком хорошо зная предел своих сил, он вполне мог оценить свои шансы сохранить жизнь, но сейчас подобные размышления его не интересовали. Он точно знал, что больше всего на свете ему хотелось увидеть, как потухнет огонь жизни в холодных непроницаемых глазах, как в последний раз поднимется и опустится молодая грудь, как бессильно склониться к груди голова, как безвольно опустятся руки и, наконец-то, закроется история длинною в жизнь. В его, Саске, жизнь. Все, что будет потом, его не волновало, лишь цель имела значение, а цель всегда оправдывает средства.
Он поставил катану за кровать, надежно спрятав ее в тени прикроватной тумбочки, забрался на постель, накрылся одеялом, предварительно проверив – легко ли ему будет в случае необходимости дотянуться до оружия. Затем вытянул руки вдоль тела, закрыл глаза, усмиряя беспокойное сердце, собираясь с мыслями, приводя чувства в норму. Расслабил все тело – надо отдохнуть, пусть даже чуть-чуть, пусть немного - сейчас это как никогда важно, ведь каждая крупица сил на счету.
Глубокий вдох, медленный выход.
Тишина…
- Саске, - мягкий тихий голос раздался совсем близко. – Саске.
Глаза категорически не хотели открываться, но все же… Младший Учиха разомкнул веки, медленно облизнул сухие губы и, повернув голову, отсутствующе посмотрел на стоящего рядом Итачи. Тот выглядел устало, под глазами залегла тень, впрочем, ему это очень шло. Черная майка плотно облегала крепкую худую фигуру, штаны были чуть спущены на бедрах, обнажая тонкую белую полоску нежной кожи чуть ниже пупка, волосы как всегда завязаны в хвост, отросшая челка чуть прикрывала глаза. Холодные, лживые, блестящие глаза.
- Ты уснул, - Итачи присел рядом, оперся об кровать, скрестив руки, устало округлив спину. Спокойный, расслабленный, смотрящий тепло, он совсем не был похож на жестокого расчетливого убийцу. Эта мысль заставила Саске чуть приметно горько усмехнуться.
«Да, не похож. Так же, как и я не похож на опасного, хладнокровного противника, когда смотрю так же мягко, приветливо. Так же, как и Наруто не похож на носителя источника невероятной силы, которая так и норовит вырваться на свободу, когда жрет свой рамен и улыбается глупо, по-детски. Не верь».
Саске отвел взгляд в сторону, чуть поднялся повыше – так будет удобней вытащить катану – сглотнул и наконец-то нарушил затянувшуюся паузу.
- Ты, кажется, хотел мне многое объяснить. Или уже передумал? - голос все-таки дрогнул, изломился на слове «объяснить», заставив понять Саске, насколько сильно тот ждет этого разговора.
Итачи понимающе улыбнулся, откинул длинную прядь со лба брата, замер, впившись задумчивым взглядом в бледное лицо младшего брата.
На мгновение Саске вновь показалось, что рядом все тот же Итачи, знакомый, родной. Но потом с лица старшего брата слетела улыбка, блеснули холодом глаза, вернулось обычное беспристрастное выражение лица.
Вернулось на долю секунды, но и этого хватило Саске чтобы он еще раз осознал: того Итачи больше нет и не стоит медлить. Все, что скажут эти тонкие бледно-розовые губы – продуманная ложь, каждый теплый взгляд черных глаз – обман.
Саске дождался, когда брат на мгновение отведет взгляд, и тут же потянулся одной рукой к катане. Молниеносно вынул ее из ножен, схватил Итачи за ворот майки, резко потянул на себя. Приставил острый край лезвия к тонкой шее и замер, с ненавистью глядя в спокойные печальные глаза, надавил холодной сталью на нежную кожу чуть сильнее. Глухо зарычал, почувствовав, как плавно, ласкающе скользнули снизу вверх по спине теплые ладони – ему до безумия надоела это игра в нежность, эта постоянная пытка.
И удивленно охнул, заметив, как Итачи, не обращая внимания на прижатое к горлу острое лезвие, тянется вперед, словно ищет спасения. Вздрогнул, когда его губ коснулись мягкие губы старшего брата, почувствовал, как едва ощутимо они дрожат, будто издалека услышал рядом тихий голос.
- А вот я тогда не смог убить своего брата. И даже сейчас не могу.
Глава 4 – Черта.
Саске и сам не понял, что произошло. Просто вдруг налилось тело приятной тяжестью, застучала кровь в висках, участилось сердцебиение. Родилось из ниоткуда тревожное волнение, предчувствие неизбежного, того, к чему так давно шел и что теперь вот-вот случиться.
Итачи провел горячими губами по его щеке вверх, поцеловал в висок, обнял крепко. Некоторое время Саске лежал неподвижно, пытаясь понять, что же только что произошло. Способность трезво мыслить, как назло, покинула его.
И внезапно новая холодная волна окатила с ног до головы, вонзившись острыми когтями в сознание: «Не верь».
Саске перевернулся, подмял под себя тело брата. Резко дернулся, пытаясь освободиться из объятий брата. Засветились яростью черные глаза, обжигая своей ненавистью, исказилось лицо мукой. Уже давно валялась на полу катана.
Но Итачи не дал вырваться этому урагану на волю. Прижал к себе взбешенного юношу еще крепче, зашептал быстро, успокаивающе:
- Все, все. Перестань, тише, тише.
Но Саске и не думал слушаться. Он рычал, кусался, царапался. Невыносимая, сумасшедшая боль охватила его. Боль, копившаяся годами, взращенная в плодовитой почве потери, ненависти, предательства, разочарования.
- Все, все, успокойся, - шептал Итачи, убаюкивая, утешая.
А Саске не слышал, изо всех сил стараясь сдержаться и не закричать о том, как плохо ему было все эти годы, как невыносимо одиноко. И не было никого рядом, чтобы помочь, подсказать, успокоить. Все, кто мог это сделать, остались в прошлом вместе с безмятежным счастливым детством, которое закончилось так рано. Остались в том доме за высоким забором, где некогда жила небольшая семья одного из самых прославленных кланов Конохи.
Как тяжело было жить дальше. Как не просто было заставить себя смириться с фактом «ты один». Как сложно было научиться прятать эмоции, давить в зародыше волнение. Имя брата, орошенное каплями крови, стало его путеводной звездой, новым смыслом жизни, новой надеждой.
И как тяжело было слышать от Итачи, при первой встрече после той роковой ночи, что ему нужен не он, Саске, а его соперник – Наруто. Как беспощадно душило осознание того, что кто-то имеет для Итачи более важное значение, нежели он, его младший брат. Как безжалостно резали память слова: «Ты все еще слаб, тебе не хватает ненависти».
«Ненавижу!» - хотелось кричать, но не было сил. Лишь тихий шепот эхом отдавался в голове.
- Успокойся, все кончилось, теперь все будет хорошо.
«Да не может быть хорошо!» - сопротивлялся Саске.
- Тише, прости меня, прости.
Саске замер, удивленно распахнул глаза, услышав слова, которых меньше всего ждал. Поднял голову, посмотрел на брата диким, отрешенным взглядом. Сильно сжал пальцы на его плече, впиваясь ногтями в кожу. А затем резко подался вперед и поцеловал Итачи. Поцеловал грубо, сильно прикусив его нижнюю губу. Почувствовав, что этого мало, раздвинул языком податливые губы брата, обхватил руками широкие худощавые плечи, прижимая к себе еще ближе.
«Мой, мой», - вертелось в голове. – «Не прощу, никогда не прощу! Мой!»
Прикосновение холодных пальцев к коже, нежно царапающих ее ногтями, заставляло дрожать. Обхватившие бедра худые сильные ноги, стопа, приятно гладящая чувствительную кожу под коленкой. Белоснежная шея, беззаботно открытая взору, глаза, смотрящие без холодного равнодушия, тепло, любяще, НЕ безразлично. Все это кружило голову, рождало невероятную, неведомую ранее жажду.
И все же где-то на краю сознания мелькнула острая мысль, резанула: «Это неправильно!»
Саске замер, посмотрел на брата удивленно, с непониманием. Все вдруг показалось ему гадким, отвратительным, противоестественным. Он попытался отстраниться, но Итачи не дал, вновь притянул к себе, поцеловал в губы, успокаивающе гладя по спине. Заглянул в лихорадочно блестящие глаза младшего брата. Посмотрел заботливо, участливо, тепло.
И Саске понял: к черту все принципы, к черту все сомнения, к черту прошлое. Ему хочется, безумно хочется этой ласки, этой теплоты, этой заботы. Но все же что-то сдерживало, не давало сорваться.
Он застонал, терзаемый мукой выбора, терзаемый памятью, терзаемый желаниями.
И Итачи, понимая, как же ему плохо, расслабил объятья, опустил голову на подушку. Замер, давая брату самому справиться со своими чувствами.
В комнате было невыносимо душно, по крайней мере, так казалось Саске.
«Тяжело, как же тяжело».
В эту минуту он искренне жалел о том, что не умер тогда вместе со всей семьей.
«Итачи, во всем виноват Итачи. В моем горе, в моем счастье, в моих желаниях, везде он, он, он. Ненавижу. Убью, тварь!»
А вместо этого подался вперед, впился грубым, болезным поцелуем в губы брата. Рванул черную майку, прижался еще сильнее. Прикусил кожу на плече Итачи, заставив того вздрогнуть. Сильно засосал нежную кожу на шее, улыбнулся, услышав тихий стон. Сжал ладонями лицо брата, заглянул в глаза и, увидев в них одобрение, снова поцеловал, неторопливо, глубоко, жадно.
Возбуждение нарастало стремительным темпом, захватывая контроль, загоняя крики рассудка в угол, не давая опомниться, остановиться. Покорное горячее тело под собой, просящий не останавливаться взгляд, и ощущение власти полностью заполнили сознание, пропитали каждую клеточку, смешавшись с горечью, обидой, растерянностью.
Руки Саске принялись быстро стягивать штаны с брата …
А когда обнаженные тела вновь прижались друг к другу, все утонуло, исчезло, в безумном неконтролируемом желании.
Итачи раздвинул ноги, потянулся рукой вниз, сомкнул пальцы на возбужденной плоти Саске, прижал влажную головку члена к своему анусу, провел ладонью от паха вверх к шее по телу брата. Потянул его на себя – тот послушно подался вперед – закрыл глаза, прикусил губу, терпеливо принимая в себя напряженную, горячую плоть.
Саске замер, ловя волну наслаждения, давая ей разлиться по всему телу. Подался назад, помедлил, жадно наблюдая, как тяжело вздыхает брат, как дрожат его ресницы, как дергается уголок губ от боли. Затем снова вперед, резко, грубо врываясь в податливое тело. И больше не останавливался, не будучи в силах и, не желая, контролировать свое поведение.
Итачи послушно выгибался навстречу, не обращая внимания на грубые движения младшего брата. Стонал, задыхался от наслаждения, призывая не сдерживаться, дать волю своему желанию, не бороться с собой.
И Саске не сдерживался, выплескивая всю боль, всю обиду, копившуюся годами.
А потом, когда закончилась эта дикая пляска, когда, наконец-то, пришло жизненно необходимое освобождение, они долго лежал неподвижно, успокаивая сердце и восстанавливая дыхание.
«Неправильно», - вновь подало сознание слабый, дрожащий голос. Затянуло туманом образ тепло смотрящего брата, услужливо подкидывая другой - холодного, жестокого убийцы, стоящего над неподвижными телами родителей.
Саске встряхнул головой, прогоняя наваждение, посмотрел на Итачи. Тот ласково провел пальцами по его волосам, вниз от виска к щеке, по губам. Притянул к себе за подбородок, нежно поцеловал.
«Не верь».
Саске скривился, сел на край кровати. Мелкая дрожь прошла по телу, когда он понял, что ни о чем не жалеет. Столько лет потрачено на вскармливание, взращивание своей «ненависти», и все напрасно, стоило лишь брату тепло, с заботой, как в детстве, посмотреть на него.
Итачи сел рядом, обнял своего «колючку».
- Не переживай, не кори себя. В этом нет ничего плохого. Мы особенные братья, мы всегда должны быть вместе.
Саске повернул голову, посмотрел на него отсутствующе, опустошенно.
- Я не жалею, все в порядке.
Поднялся, подошел к окну, вдыхая свежий воздух. Прикрыл ладонью рот, закрыл глаза, чувствуя невероятную, пугающую пустоту внутри. Будто его выпотрошили, лишили всего, оставив лишь оболочку, но в то же время дали что-то новое, то, чего он всегда хотел, но боялся себе в этом признаться.
- Ты хотел объяснить мне, почему убил их всех, - он повернулся и требовательно, жестко посмотрел на брата. – Я жду.
Тот кивнул в ответ.
- Хорошо, но чуть-чуть позже.
- Почему? – в глазах Саске мелькнуло сомнение, тело напряглось.
- Я расскажу позже, когда у меня будут доказательства. Не хочу кормить тебя пустыми словами, потерпи немного.
- Хорошо, - Саске почувствовал облегчение
«Он все объяснит, он все расскажет. Все правильно, все хорошо, не стоит волноваться».
Итачи встал, пошел к младшему брату, обнял его, прижимаясь губами к мягкой коже шеи, погладил по голове.
- Не стой у окна, простудишься, - прошептал он, обжигая дыханием ухо Саске.
Затем подошел к кровати, одел штаны.
- Отдохни немного, я скоро вернусь.
Но стоило старшему Учихе покинуть комнату, как мучающее непонятное чувство вернулось.
Саске сел на край кровати, пытаясь понять, где же источник беспокойства, откуда это гнетущее ощущение неправильности. И понял.
Простить. Он готов простить брата. Даже не услышав от него слов оправдания, уже готов простить его, лишь бы всегда быть рядом, лишь бы никогда больше не расставаться с ним. Готов простить, вот так, ради одной ласковой улыбки, отказаться от всего, от прошлого, ради одного желания – снова стать для него самым важным человеком. Отказаться от всех, кто погиб тогда. Погиб незаслуженно, ради жестокой, неоправданной прихоти. Отказаться от отца, от матери…
«Как же тяжело».
Саске опустился на пол, согнулся пополам, вновь раздираемый противоречиями. И понял – он должен знать, почему Итачи убил всех, почему пошел на этот шаг, что его вынудило, что заставило. Должен знать сейчас, немедленно, сию минуту, иначе просто не выдержит.
Юноша вскочил на ноги, подошел к двери и замер, услышав хриплый противный голос Кисаме.
- Хм, не ожидал Итачи-сан, что вы пойдете на уступки. Я всегда считал, что вы любите держать контроль в своих руках, - в голосе бывшего шиноби скрытой деревни Тумана скользила неприкрытая издевка.
- Не понимаю, о чем ты?
- Это было опасно, он мог вас убить.
- Убить? Он слишком слаб для этого, - голос Итачи был спокойный, уверенный.
- Слаб? – Кисами явно сомневался.
- Слаб, - подтвердил старший Учиха. – Слаб не как шиноби, слаб как человек.
Саске ахнул, задержал дыхание. Сердце тяжело ударило в груди.
- И, Кисаме, цель всегда оправдывает средства, - закончил разговор Итачи.
Тихо прикрыв дверь, Саске несколько минут стоял неподвижно. Затем надел штаны, поднял с пола катану, твердо зная, что будет делать дальше.
…Итачи удивился тому, насколько тихо было в комнате.
«Наверное, Саске уснул», - решил он. Толкнул дверь и лишь успел отметить, что на кровати никого нет, когда его прижали к стене. Посмотрел в черные непроницаемые глаза брата и увидел там свою смерть.
«Не может быть».
Он даже не вздрогнул, когда холодная сталь коснулась его горла. Глава 3 – Память.
Бескрайняя тьма окружала Саске. По крайней мере, каждый раз, когда сознание возвращалось, глаза с трудом могли разглядеть предметы скудной обстановки комнаты в чернеющем ночном воздухе.
Первые минуты тратились на то, чтобы вспомнить, где он находится, как здесь оказался, а затем, когда понимание происходящего полностью возвращалось, его охватывало отвратительное, гнетущее, скользкое чувство незащищенности, беспомощности. Тяжелый ком подступал к горлу, становилось тяжело дышать, грудную клетку будто сдавливали невидимые тиски, заставляя воздух с хрипом вырываться из легких. А потом внезапно приходило ледяное спокойствие, Саске замирал, устало закрывал глаза и некоторое время не думал ни о чем, просто слушал окружающий мир, внимал, впитывал.
Шум ветра за маленьким, с мутными стеклами, окном, равномерное тиканье часов, мягкие, практически неслышные шаги по дому, отзвук тихих голосов постепенно вырисовывались в общей песне, приобретали свои собственные ноты, оттенки, становились более различимыми.
Саске был уверен, что кроме него и Итачи в доме находился напарник старшего брата. Звуки его шаркающей поступи и спокойного, глубокого, с едва слышной хрипотцой, голоса хоть и редко, но вплетались в общий гул.
А потом приходил Итачи. Он неслышно проскальзывал в комнату, нежно касался теплыми пальцами ладони младшего брата, немного медлил, но потом все же крепко сжал ее. Не глядя в черные, наполненные недовольством и замешательством, глаза, едва ощутимо касался губами горячего лба, а затем, приподняв на мгновение кончики губ в мимолетной полуулыбке, принимался внимательно осматривать раны.
Самыми мучительными были для Саске именно эти несколько первых минут – минут, так похожих на те редкие мгновения из детства, счастливые мгновения. Мгновения, так старательно стираемые из памяти все эти года. Мгновения, которые, казалось, уже никогда не могут повториться. Мгновения, воспоминания о которых всегда рождали только боль и отчаянную глухую ярость. Мгновения…
Саске закусил губу, чтобы не вскрикнуть, когда пальцы Итачи коснулись глубокой воспаленной раны на ноге, смазывая ее целебной мазью. Повернул голову вбок, впиваясь взглядом в темнеющее небо за окном, стараясь отвлечься и не думать ни о чем, не вспоминать, не чувствовать.
- Неужели ты ничего не хочешь спросить? Или так и будешь дуться, как маленький, отвернувшись? – голос Итачи был тихим, спокойным, снисходительным.
Саске резко повернул голову, зло посмотрел на брата, не зная, что сказать в ответ на столь «милую заботливую речь». Загорелись в глазах шаринганы, вспыхнули и тут же погасли, растворившись в негодующей черноте.
«Сейчас это не поможет».
Итачи снисходительно улыбнулся, провел ладонью по голове младшего брата, зарываясь пальцами в мягкие волосы.
- Ну когда ты уже повзрослеешь, Саске? – устало выдохнул и принялся стягивать с него последнюю одежду. Тот сразу протестующе замотал головой, с испугом посмотрел на Итачи, зашептал быстро, хрипло, прерывисто:
- Что ты делаешь? Перестань.
Старший брат положил ладонь ему на грудь, чуть надавил, призывая успокоиться, и заглянул в взволнованно смотрящие блестящие глаза.
- Саске, я все понимаю, но природа берет свое. К тому же, в детстве, помнишь? – он выдержал паузу. – Я частенько тебя мыл, так что ничего нового в этом нет.
Больше они не разговаривали. Саске, отвернувшись к стене, пытался справиться с жгучей яростью, охватившей его, уговаривал себя немного потерпеть, еще чуть-чуть, чтобы потом в полной мере насладиться местью. Но прикосновения теплой ладони каждый раз заставляли вздрагивать, отвлекаться от мыслей, скрипеть зубами, шумно втягивая воздух через нос.
Постепенно колючий холод пробрался под кожу, против воли рождая мелкую дрожь. Саске поморщился, закрыв глаза, повернул голову, холодно, требовательно посмотрел на Итачи, но так и ничего не сказал. Гордость не позволила, не дала, сдавив горло тугой невидимой леской. Но тот, будто почувствовав бессловную просьбу брата, последний раз провел влажной тряпкой по животу и прошептал.
- Вот и все, - натянул теплое тяжелое одеяло на неподвижное тело, заботливо поправил немного сдвинувшуюся в сторону подушку. Уперся руками об кровать, нависая над Саске, уверенно, спокойно посмотрел в его глаза. Застыл, но, так и не дождавшись ни слова, молча вколол брату в руку очередную порцию наркотика, собрал валявшиеся на полу тряпки и, как обычно делал это раньше, когда Саске был маленьким, поцеловал его в нос, тихо прошептав:
- Спокойной ночи.
И, не став дожидаться, пока его младший брат в очередной раз одарит его наполненным ненавистью и презрение взглядом, быстро покинул комнату.
Саске закрыл глаза, зная, что через пару минут вновь провалится в бескрайний вакуум сна.
***
Снова ночь. Снова дождь за окном. Саске в очередной раз сжал правую ладонь в кулак – контроль над телом постепенно возвращался.
Шум приближающихся шагов заставил резко повернуть голову, впиться напряженным взглядом в дверь, замереть, задержав дыхание.
«Итачи» - вихрем пронеслось в голове, заставив сердце биться чуть быстрее.
Дверь неслышно отворилась, гибкая стройная фигура, окутанная чернотой ночного воздуха, приблизилась к кровати.
- Как ты себя чувствуешь? – взгляд Итачи остановился на сжатом кулаке брата. – Вижу, способность двигаться уже возвращается. Потерпи еще немного, пара дней – и все придет в норму.
Он пододвинул стоящий рядом стул к кровати, сел на него, закинув ногу на ногу. Красивый, спокойный, уверенный, как всегда, только лицо стало старше, оставили навеки свой отпечаток пришедшие года, расписались на коже мелкой сеткой новых морщинок. Саске вновь ощутил привычную горечь – ведь Итачи мог провести это время рядом с ним, в кругу семьи, окруженный заботой, теплом, вниманием, а он... Он променял все это ради одного – узнать, на что способен.
«Не прощу!»
Они всегда верили в него, безоговорочно доверяли, уважали, восхищались. А он все это растоптал, безжалостно разрубил пополам острым лезвием своей катаны, предал.
«Не прощу!»
Готовы были простить ему многое и прощали, хотели быть к нему как можно ближе, если надо – помочь, если надо – промолчать, если надо – соврать, потому что любили. Любили сильно, искренне, до конца… А он играл с их чувствами, непрерывно идя к своей цели.
«Не прощу!»
- Ты, наверное, хочешь знать, почему все еще жив? – Итачи положил тяжелую ладонь брату на живот. Взглянул на него тепло, с пониманием, всем видом показывая, что готов выслушать очередную лавину яростных обвинений, вытерпеть самый прожигающий взгляд, все что угодно, только бы Саске дал ему сказать то, ради чего он пришел.
Тот посмотрел на него отрешенно, безразлично, с искренней обидой во взгляде, прошептал хриплым, тусклым голосом.
- Тебе не кажется, что уже поздно для разговоров?
- А что ты предлагаешь? – старший брат усмехнулся, едва слышно, с вызовом. – Хочешь сразиться?
- Разве ты не этого всегда хотел? – голос Саске звучал безучастно, слишком спокойно.
Итачи лишь покачал головой.
- Нет. Этого хотел ты. А чего хочешь сейчас?
- Ничего, - Саске потребовались огромных усилий, чтобы не вспылить, не закричать, как раньше, о своей ненависти, пропитавшей каждую клеточку души, о своей обиде, разорвавшей сердце изнутри, о своих растоптанных… Неважно. Сейчас не время проявлять эмоции, действовать надо расчетливо, продуманно. Один неверный ход может стоить победы. Одно неверное слово может стоить шанса на победу.
- Тогда может, все же выслушаешь? – еще раз попробовал начать разговор Итачи.
Саске с трудом сглотнул, прикрыв глаза, стараясь справиться с волнением. Вздрогнул, когда теплые пальцы брата сплелись с его пальцами. На мгновение ему показалось, что не было ничего - никогда Итачи их не предавал, никогда не уходил, и сейчас, если открыть глаза, он будет выглядеть так же, как десять лет назад. И сам Саске еще ребенок. Милый, добрый, доверчивый, открытый, но уже целеустремленный, смелый. Все как прежде... Но новый вдох, принесший противный сырой запах, развеял иллюзию, заставил открыть глаза. Саске сильно, до боли в суставах впился ногтями в руку брата, посмотрел на него сурово, неодобрительно. Напомнил себе еще раз: «Осталось потерпеть еще немного, вот только вернется подвижность, только смогу вновь управлять телом, а пока…»
- Ты хотел говорить, говори, - он устремил взгляд в потолок, надеясь, что все же смог не выдать своего волнения.
- Колючка, - Итачи устало вздохнул, провел рукой по волосам, собираясь с мыслями. Разговор предстоял сложный, надо многое объяснить, многое рассказать. Но в жизни не всё бывает просто, он понял это еще давно, в детстве, когда смотрел на умирающего лучшего друга, который оставил ему в память о себе самый важный и дорогой подарок – мангеке шаринган. И сейчас будет не просто, но, даже не смотря ни на что, цель оправдывает средства. А в средствах Итачи не ставил себе ограничений, тем более, если дело касалось брата.
Он встал, подошел к окну, протянул руку - щелкнул замок и через минуту комнату заполнил свежий ночной воздух.
Дышать сразу стало легче, Саске расслабился, чувствуя, как постепенно вместе с напряжением его покидает и неуверенность, поселившаяся в душе. Интуиция редко подводила смелого юношу. Как тогда, перед той роковой ночью, она ему упорно подсказывала: «Добром все это не кончится». Так и сейчас – прохладный ветерок скользнул по горячей коже лица, сдвинул черную прядь со лба в сторону, проскользнул между волосами к уху, шепнул тихо, но уверенно: «Все получится», и растворился, смешавшись с остальным воздухом.
- К чему этот прилив нежности? – голос Саске окреп, зазвучал уверенней, спокойней. – Если ты хочешь мне что-либо рассказать – говори.
- Я… - начал было Итачи, но его прервал настойчивый громкий стук в дверь.
Он недовольно нахмурился, задумчиво посмотрел на дверь, немного помедлил, будто что-то решая, все же посмотрел на Саске. Посмотрел беспристрастно, отсутствующе, чуть приподнял уголки губ в ничего не выражающей улыбке.
- Поговорим позже.
И быстро покинул комнату, оставляя после себя едва уловимый пряный запах. Любимый запах Саске.
***
Осторожно коснувшись ногами холодного бетонного пола, юноша попытался встать. Получилось с первого раза. Несмотря на то, что движения были немного замедленными и колени предательски подгибались при каждом новом шаге, в черных глазах светились уверенность и ликование.
Саске потянулся, разминая мышцы, наклонился вперед, коснувшись ладонями пола. Где-то внизу, видимо на первом этаже дома, раздался громкий грохот, затем противная хриплая ругань Кисаме, мягкий, поспешно отвечающий голос Итачи, затем снова какой-то шум, заглушающий даже шум ветра за окном. Саске быстро преодолел расстояние до двери, чувствуя, как тело недовольно отзывается болью на каждое движение. Вышел в узкий темный коридор, быстро и неслышно добрался до комнаты Итачи. Не смог сдержаться – улыбнулся, обнаружив, что она не заперта. Катана стояла за шкафом – долго искать не пришлось, поэтому уже через несколько минут Саске снова был в своей комнате. Присел на край кровати, восстанавливая дыхание, понимая - сил действовать открыто еще не достаточно, а время – враг. Значит, надо ждать удобного момента, благоприятного стечения обстоятельств, действовать решительно, просчитав все ходы. Саске не надеялся выйти из этой игры победителем – даже если он, справившись с братом, останется жив, Кисаме ему не одолеть.
Слишком хорошо зная предел своих сил, он вполне мог оценить свои шансы сохранить жизнь, но сейчас подобные размышления его не интересовали. Он точно знал, что больше всего на свете ему хотелось увидеть, как потухнет огонь жизни в холодных непроницаемых глазах, как в последний раз поднимется и опустится молодая грудь, как бессильно склониться к груди голова, как безвольно опустятся руки и, наконец-то, закроется история длинною в жизнь. В его, Саске, жизнь. Все, что будет потом, его не волновало, лишь цель имела значение, а цель всегда оправдывает средства.
Он поставил катану за кровать, надежно спрятав ее в тени прикроватной тумбочки, забрался на постель, накрылся одеялом, предварительно проверив – легко ли ему будет в случае необходимости дотянуться до оружия. Затем вытянул руки вдоль тела, закрыл глаза, усмиряя беспокойное сердце, собираясь с мыслями, приводя чувства в норму. Расслабил все тело – надо отдохнуть, пусть даже чуть-чуть, пусть немного - сейчас это как никогда важно, ведь каждая крупица сил на счету.
Глубокий вдох, медленный выход.
Тишина…
- Саске, - мягкий тихий голос раздался совсем близко. – Саске.
Глаза категорически не хотели открываться, но все же… Младший Учиха разомкнул веки, медленно облизнул сухие губы и, повернув голову, отсутствующе посмотрел на стоящего рядом Итачи. Тот выглядел устало, под глазами залегла тень, впрочем, ему это очень шло. Черная майка плотно облегала крепкую худую фигуру, штаны были чуть спущены на бедрах, обнажая тонкую белую полоску нежной кожи чуть ниже пупка, волосы как всегда завязаны в хвост, отросшая челка чуть прикрывала глаза. Холодные, лживые, блестящие глаза.
- Ты уснул, - Итачи присел рядом, оперся об кровать, скрестив руки, устало округлив спину. Спокойный, расслабленный, смотрящий тепло, он совсем не был похож на жестокого расчетливого убийцу. Эта мысль заставила Саске чуть приметно горько усмехнуться.
«Да, не похож. Так же, как и я не похож на опасного, хладнокровного противника, когда смотрю так же мягко, приветливо. Так же, как и Наруто не похож на носителя источника невероятной силы, которая так и норовит вырваться на свободу, когда жрет свой рамен и улыбается глупо, по-детски. Не верь».
Саске отвел взгляд в сторону, чуть поднялся повыше – так будет удобней вытащить катану – сглотнул и наконец-то нарушил затянувшуюся паузу.
- Ты, кажется, хотел мне многое объяснить. Или уже передумал? - голос все-таки дрогнул, изломился на слове «объяснить», заставив понять Саске, насколько сильно тот ждет этого разговора.
Итачи понимающе улыбнулся, откинул длинную прядь со лба брата, замер, впившись задумчивым взглядом в бледное лицо младшего брата.
На мгновение Саске вновь показалось, что рядом все тот же Итачи, знакомый, родной. Но потом с лица старшего брата слетела улыбка, блеснули холодом глаза, вернулось обычное беспристрастное выражение лица.
Вернулось на долю секунды, но и этого хватило Саске чтобы он еще раз осознал: того Итачи больше нет и не стоит медлить. Все, что скажут эти тонкие бледно-розовые губы – продуманная ложь, каждый теплый взгляд черных глаз – обман.
Саске дождался, когда брат на мгновение отведет взгляд, и тут же потянулся одной рукой к катане. Молниеносно вынул ее из ножен, схватил Итачи за ворот майки, резко потянул на себя. Приставил острый край лезвия к тонкой шее и замер, с ненавистью глядя в спокойные печальные глаза, надавил холодной сталью на нежную кожу чуть сильнее. Глухо зарычал, почувствовав, как плавно, ласкающе скользнули снизу вверх по спине теплые ладони – ему до безумия надоела это игра в нежность, эта постоянная пытка.
И удивленно охнул, заметив, как Итачи, не обращая внимания на прижатое к горлу острое лезвие, тянется вперед, словно ищет спасения. Вздрогнул, когда его губ коснулись мягкие губы старшего брата, почувствовал, как едва ощутимо они дрожат, будто издалека услышал рядом тихий голос.
- А вот я тогда не смог убить своего брата. И даже сейчас не могу.
Глава 5 – Дорога.
Безликая холодная ночь окружала его. Ледяной ветер непрерывно дул в спину, заставляя бежать еще быстрее. Бежать в никуда, прочь от прошлого, прочь от самого себя. А самое главное - не оглядываться и не останавливаться.
Дикий вой непогоды, громкое сбившееся дыхание, резкий крик ночной птицы в небе, отчаянный лихорадочный шепот рассудка – все слилось в один протяжный звон.
Саске, без остановки двигаясь вперед, ничего не видя перед собой. Лишь отточенные рефлексы шиноби не позволяли ему окончательно потеряться в густоте ночного леса.
…Он очнулся в какой-то яме – уставший, измотанный, весь в грязи. Равнодушное серое небо сверху, скользкая холодная земля снизу. Но хуже всего было леденящее чувство никчемности и пустота. Пустота кругом, пустота внутри. Один, совсем один, теперь уже навсегда, необратимо. И некуда идти, не к чему стремиться. Такая долгожданная цель достигнута, но сам он разбит. Разбит окончательно своими же желаниями.
Саске подтянул колени к груди, обхватил их руками, вздрагивая, выгибаясь в беззвучном крике. Захлебываясь сухими слезами. Утопая в вязком отчаянии.
Сколь долго это длилось, он не помнил. Просто внезапно испарилась нахлынувшая боль, как будто и не было ее вовсе. Ушла, оставив после себя лишь глубокую немую печаль и равнодушие …
***
Приближался конец осени. Ночи становились холодными и длинными.
Саске поморщился, почувствовав, как по телу пробежала мелкая дрожь.
Развернулся, прижавшись спиной к железным перилам балкона, внимательно рассматривая через тонкое кружево штор лежащего на кровати Наруто.
Тот сжался в маленький комочек, зарылся лицом в одеяло. Красивый, загорелый, сильный.
«Кто бы мог подумать, Саске, что судьба приведет тебя обратно в эту деревню, в его объятья? Кто бы мог подумать?»
С губ сорвался еле слышный смешок. Учиха закрыл глаза, запрокинул голову.
Он никогда не рассказывал Наруто о том, почему вернулся, и что произошло между ним и Итачи. Старался не думать о последних четырех месяцах свого существования.
Было очень сложно вновь найти себя, научиться жить без «мести». Все вокруг казалось пустым, безвкусным. Ничего не волновало, не манило вперед. Казалось, жизнь застыла на одном месте – где-то по дороге от дома, где осталось бездыханное тело Итачи, до ближайшей деревни, в которой Саске, наконец-то, смог найти гостиницу и выспаться.
И уже сразу на следующий день после смерти старшего брата вернулись душащие сомнения, окруженные воспоминаниями о проведенных рядом с ним последних днях.
Тогда, стоя у двери и подслушивая чужой разговор, Саске оцепенел от холодных слов. Равнодушие и пренебрежение, скользившие в голосе Итачи невыносимо резали слух, скручивая все нутро в тугой узел. Ядовитая обида, наконец-то, вырвалась на свободу, обожгла своим пламенем.
«Он слаб как человек», - громом раскатывалось в сознании.
«Цель оправдывает средства», - эта фраза, которую он, Саске, так часто произносил сам, из уст брата сейчас казалась высшей степенью предательства.
Тогда решение было принято моментально, подталкиваемое вперед гневом, яростью. А сейчас, когда утихла та буря эмоций, когда спало невероятное напряжение, державшее сознание в течение последних дней в своих крепких тисках, Саске начал сомневаться. Сомневаться в том, правильно ли поступил.
«Итачи всегда говорил спокойно, отстраненно, особенно с посторонними. Так почему ему быть откровенным с Кисаме, даже не смотря на то, что тот его напарник? Может быть, стоило дождаться его объяснений?» - настойчиво шептали голоса сомнения. - «Может быть, ты ошибся?»
«Неужели на самом деле ошибся, сам лишил себя того, чего желал больше всего на свете? Окруженный стеной эмоций, утонув в море сомнений, потеряв способность мыслить холодно, беспристрастно – неужели ошибся?»
Поднималось холодная, беспощадная волна, накрывала стремительно, лишая опоры, заставляя сердце биться быстрее.
Но тут же из ниоткуда всплывали прозрачные родные образы давно ушедших людей, смотрели укоризненно, с обидой. И Саске снова полностью менял свое мнение. Убеждал себя, что поступил правильно, и иного пути не было. Но этого хватало ненадолго, через некоторое время вновь пробирались в сознание сомнения. Снова пытали, снова мучили жестоко, зло, неотступно. И с каждым разом Саске было труднее, больнее, невыносимей. Настолько плохо, что родились в ответ на эти чувства спасительное равнодушие, непробиваемое безразличие. И ломающее чувство жалости к себе.
Мир вокруг потерял краски, воздух утратил свежесть. Рассвет не волновал так, как раньше, закат перестал приносить умиротворение. Дни стали невыносимо длинными, пустыми.
И везде мерещились теплые, но со стальным блеском аспидные глаза. Неизвестно откуда приносил ветер до боли знакомый запах. Слышался иногда в ночи мягкий тихий голос, заставлял вздрагивать, оглядываться по сторонам.
И ничего не спасало от этих непрошенных миражей.
Саске искал забытье в саке, но получал лишь головную боль наутро. Искал избавление в чужих объятьях, но находил лишь отвращение к самому себе. Все было не так – и запах не тот, и вкус кожи не тот, и голос, и стон... И с каждым разом после очередного любовника ему еще больше хотелось ощутить в своих объятьях податливое гибкое тело брата, почувствовать его тепло, услышать его голос.
Невозможно.
Жизнь казалась пресной, люди - отвратительными, а сам он – прогнившим насквозь.
И даже «ненависть» не спасала – некому было больше мстить.
Невыносимо.
А потом появился Наруто.
Хорошо знакомый, ждавший все это время. По-прежнему смотрящий тепло, улыбающийся искренне. Саске не испытывал к нему каких-либо особенных чувств, но с ним не было так отвратительно, как с другими. Даже наоборот - хорошо, удивительно хорошо. Наруто не был лучше или хуже Итачи, он просто был другим, полностью, от кончиков ногтей до самой глубины души. Порывистый, эмоциональный, горячий, отзывчивый. Он заставлял не думать о брате, забыть, выкинуть его из головы, заполняя собой все уголки души, вытесняя привычное равнодушие, заставляя теряться в коридорах наслаждения, вселяя надежду …
…Саске нахмурился, заметив, как резко дернулся Наруто, вытянулся на постели, а потом снова сжался в комочек, затрясся.
В черных глазах мелькнуло недоумение, брови удивленно приподнялись.
Но когда Наруто вздрогнул во второй раз, Саске нахмурился, посмотрел себе под ноги задумчиво, затем выругался зло.
«Неужели услышал? Черт».
Он прижал прохладные ладони к лицу, тяжело вздохнул. Провел руками по волосам, шее, запрокинул голову, закрыв глаза. Вздохнул, а затем посмотрел перед собой устало, отстраненно.
Проще всего сейчас было уйти, сделать вид, что ничего не произошло. И не видеть грустного лица Наруто, его смотрящих непонимающе, с печалью голубых глаз, не видеть, как дрогнет уголок его губ, когда он попробует заговорить первым. Уйти быстро, не оглядываясь, оставить его наедине со своим переживаниями – Саске ненавидел такие моменты.
И он, не раздумывая, в одних штанах, перескочил через невысокие перила балкона и бесшумно приземлился на холодную землю. Тут же поморщился от ощущения склизкой почвы под босыми ногами, но, даже не смотря на это, не изменил своего решения. Он сделал несколько шагов по направлению к штабу Хокаге и внезапно остановился.
Немного помедлив, все же повернулся, внимательно посмотрел на окно, за которым остался его напарник, друг, любовник, и понял, что никуда не уйдет.
«И наплевать на переживания этого желтолицего придурка, от ревности еще никто не умирал. Пострадает пару дней и забудет, это его проблемы. Просто сейчас на улице холодно и сыро, и совсем не хочется бродить полураздетым в такую погоду, в конце концов, так и заболеть недалеко».
Словно подтверждая его мысли, в спину подул пронизывающий колючий ветер, растрепал волосы, обжег кожу своим прикосновением. Саске поежился и через минуту снова оказался на балконе. Тихо открыл дверь, неслышно проскользнул в комнату. Не глядя на Наруто, быстро прошел в ванную комнату, оставляя за собой черные следы на ковре. Смыл с ног грязь, намеренно включив ледяную воду. Затем присел на край ванны, отстраненно глядя перед собой в никуда. Несколько минут прошли в неподвижности, как будто Саске отгородился от этого мира, ушел в известные только ему дали, забылся на несколько, показавшихся бесконечно длинными минут. А затем встал, аккуратно повесил полотенце, вышел из ванны, тихо притворив дверь, подошел к кровати и лег на мягкий матрас.
Наруто не шевелился, лежа спиной к своему любовнику, не было слышно даже его дыхания.
Слишком тихо.
Непривычно.
Тогда Саске протянул руку, погладил его сильное гладкое бедро, провел пальцами верх, сжал их чуть сильнее на плече. Не дождавшись ответной реакции, уверенно развернул Узумаки к себе лицом, заглянул в его глаза и… замер.
Замер, увидев невыносимую режущую печаль во взгляде его глаз, почувствовал, как в груди глухо ударило сердце.
«Плевать».
Саске подался вперед, переместил ладонь на шею Наруто, потянулся к его губам.
Тот тут же протестующе уперся руками в грудь Учихи, завертел головой, но Саске не стал обращать на это внимания. Лишь сильнее сжал пальцы на загорелой шее, второй рукой обхватил пытающегося вырваться юношу за талию, и уверенно притянул его к себе. Но, услышав хриплое категоричное «нет», внезапно расслабил объятья, перекатился на спину, скрестил руки на лице, закрывая уставшие глаза. Устало вздохнул, пытаясь подавить стремительно растущие раздражение и злобу. Выругался зло, не сдерживая себя в выражениях.
- Дурак, - завершил свою речь Саске. – Я же тебя выбрал, тебя.
Но Наруто не слушал, он отвернулся от него, снова сжался в клубочек. Задышал часто-часто. Нахмурился, обдумывая сложившуюся ситуацию, пытаясь найти правильное, верное решение. Не зная, как утихомирить разрывающую его на части острую обиду, унять отчаянно кричащее сердце, успокоить и перебороть задетую гордость, чтобы помочь. Помочь Саске.
Ведь теперь стало Наруто ясно, почему тот вернулся, почему так изменился. Стали понятны и его долгое молчание вечерами, и постоянное желание побыть одному. И почему по ночам он так часто просыпается в ледяном поту, измученный кошмарами, почему никогда не говорит о брате… Наруто прикусил губу, чтобы не застонать в голос от переполняющих чувств , стараясь не думать о том, какие отношения связывают братьев Учиха …
В тяжелом молчании прошли следующие несколько минут. А потом Саске встал, подхватил лежавшие на столе пачку сигарет и зажигалку, и ушел на балкон. Ушел, чувствуя неприятную тяжесть на душе, не зная, как от нее избавиться и виня во всем Наруто.
…Саске замерз, его губы стали неестественного бледно-серого цвета, а кожа покрылась тысячами мелких мурашек. Но возвращаться обратно в комнату ему не хотелось.
Он был зол, невероятно зол на себя за несдержанность, еще больше на Наруто за его реакцию. Хотя, конечно, этого и следовало ожидать, но этот факт Саске решил опустить.
-Черт, - он затушил сигарету и выкинул окурок.
Прижался к холодному стене, опустил подбородок к груди и закрыл глаза. И воображение тут же нарисовало, сплело из кружева воспоминаний до боли родной образ. Тепло смотрящие глаза, слегка приоткрытые розовые мягкие губы, нежный румянец на щеках. В последнее время именно таким – добрым, заботливым, внимательным – представлялся ему Итачи. Не жестоким, холодным, расчетливым, а любящим, понимающим.
Все чаще и чаще Саске казалось, что память-мерзавка специально над ним издевается. Так и сейчас, легкий воздушный образ улыбнулся ему светло, приветливо, вновь увлекая, маня за собой в безумный водоворот…
Тихий скрип двери заставил Саске резко поднять голову.
В дверном проеме стоял Наруто, переминаясь с ноги на ногу. Уставший, измученный, он смотрел на Саске серьезно, ожидающе, но без укора, тепло, понимающе.
- Пойдем спать, холодно же, - его голос звучал как всегда тихо.
Удивительно, всегда шумный, суетливый Наруто наедине становился спокойным, умиротворенным. Мог подолгу молчать, просто сидя рядом и наблюдая за любимым, или лежа в его теплых объятьях.
По утрам он был сонным, немного заторможенным, иногда даже забавно ворчал. Вечерами - внимательным, всегда веселым, даже если прошедший день приносил лишь усталость и разочарование. А ночами - неизменно нежным, страстным, отзывчивым. А иногда просыпался в нем неугомонный ребенок, и он всеми известными и неизвестными способами пытался вызвать у Саске улыбку. Правда, получалось это редко - Учиха не любил улыбаться.
И где бы он не был, в какой бы ситуации не оказался, в одном Саске был уверен – за его спиной, даже если это не заметно, всегда стоит крепкая высокая фигура в оранжевом.
«Наруто», - как заклятие произнес про себя Саске, зная, что лишь это имя способно вытеснить из памяти хотя бы ненадолго другое имя.
- Пойдем, - повторил Наруто еще раз.
Учиха кивнул в ответ, бросил прощальный взгляд на небо, будто говоря кому-то: «Прощай». Прошел следом за Узумаки в комнату, плотно прикрыв за собой дверь балкона, скользнул под одеяло, с наслаждением ощущая оставшееся на простынях тепло чужого тела.
Наруто тут же прижался к нему, положил голову на плечо, обнял, стараясь согреть.
Этой ночью они так и не смогли уснуть, лишь под утро на рассвете Наруто удалось ненадолго вздремнуть, а Саске так и не сомкнул глаз.
Он думал. Думал о прошлом, о будущем, о настоящем. Подолгу смотрел на любовника, чувствуя, что сейчас настал именно тот момент, когда надо решить, как жить дальше.
Утром они не смотрели друг другу в глаза. Наруто был растерян и подавлен, даже привычная улыбка не могла скрыть этого – Саске слишком хорошо его знал. Задавал какие-то бессмысленные вопросы, и, казалось, практически не слышал того, что ему отвечал Учиха. А потом просто сел на край кровати, ссутулился донельзя, наклонил голову вперед, закрыл глаза.
Никогда еще ему не казалась такой маленькой эта комната, такими давящими стены, невыносимым общество Учихи, но и уйти Наруто не мог, он даже не думал об этом, такой путь был не для него. А когда Саске поцеловал его в шею, обнял, прижимая к себе, наконец-то смог вздохнуть спокойно, расслабленно. Развернулся к нему лицом, уткнулся носом в шею, крепко обнял.
Они никогда не вернутся к воспоминаниям об этой ночи, никогда о ней не заговорят. А если память-лицемерка снова приведет их к запретному, то постараются не поддаваться и свернуть в другую сторону. В этой жизни всегда есть вещи, события, люди, чувства, которые лучше оставить в прошлом, дать им скрыться в пыли времен, иначе дальше жить просто невозможно.
И впервые Саске подумал о том, что теперь, когда Итачи мертв, он может не рвать никаких уз и не боятся их, потому что твердо знал – со смертью старшего брата необходимость в этом отпала, а Наруто никогда не предаст.
Эпилог – Неизбежное.
Темное помещение освещала всего лишь одна единственная свеча, отбрасывавшая на стены слабые едва различимые тени. Человек в черном плаще оперся спиной о стену, наклонил голову в бок и оскалился в противной улыбке.
- Ну что, Итачи-сан? Пора, - он с интересом наблюдал за тем, как его напарник непроизвольно потирает пальцами длинный уродливый шрам на горле. – Вы готовы?
- К чему? – холодный голос Учихи резал воздух и слух.
Он поднялся из-за стола, затушил свечу и направился к выходу, лишь бросив на ходу Кисаме:
- Не отставай.
И, не оглядываясь, быстрым шагом направился в сторону своего бывшего дома – Конохи
Глава 5
Фэндом: Наруто
Автор: gygyli
Бета: *alisenok*
Персонажи (Пейринг): Саске/Наруто, Саске/Итачи
Рейтинг: NC-17
Жанр: драма, ангст.
Состояние: закончен
Дисклеймер: отказываюсь от прав на исходник и его героев
Предупреждение: слэш, ООС персонажей
От автора: это мой первый фик состоящий из нескольких частей и дописанный c почином меня
читать дальшеТот посмотрел на него отрешенно, безразлично, с искренней обидой во взгляде, прошептал хриплым, тусклым голосом.
- Тебе не кажется, что уже поздно для разговоров?
- А что ты предлагаешь? – старший брат усмехнулся, едва слышно, с вызовом. – Хочешь сразиться?
- Разве ты не этого всегда хотел? – голос Саске звучал безучастно, слишком спокойно.
Итачи лишь покачал головой.
- Нет. Этого хотел ты. А чего хочешь сейчас?
- Ничего, - Саске потребовались огромных усилий, чтобы не вспылить, не закричать, как раньше, о своей ненависти, пропитавшей каждую клеточку души, о своей обиде, разорвавшей сердце изнутри, о своих растоптанных… Неважно. Сейчас не время проявлять эмоции, действовать надо расчетливо, продуманно. Один неверный ход может стоить победы. Одно неверное слово может стоить шанса на победу.
- Тогда может, все же выслушаешь? – еще раз попробовал начать разговор Итачи.
Саске с трудом сглотнул, прикрыв глаза, стараясь справиться с волнением. Вздрогнул, когда теплые пальцы брата сплелись с его пальцами. На мгновение ему показалось, что не было ничего - никогда Итачи их не предавал, никогда не уходил, и сейчас, если открыть глаза, он будет выглядеть так же, как десять лет назад. И сам Саске еще ребенок. Милый, добрый, доверчивый, открытый, но уже целеустремленный, смелый. Все как прежде... Но новый вдох, принесший противный сырой запах, развеял иллюзию, заставил открыть глаза. Саске сильно, до боли в суставах впился ногтями в руку брата, посмотрел на него сурово, неодобрительно. Напомнил себе еще раз: «Осталось потерпеть еще немного, вот только вернется подвижность, только смогу вновь управлять телом, а пока…»
- Ты хотел говорить, говори, - он устремил взгляд в потолок, надеясь, что все же смог не выдать своего волнения.
- Колючка, - Итачи устало вздохнул, провел рукой по волосам, собираясь с мыслями. Разговор предстоял сложный, надо многое объяснить, многое рассказать. Но в жизни не всё бывает просто, он понял это еще давно, в детстве, когда смотрел на умирающего лучшего друга, который оставил ему в память о себе самый важный и дорогой подарок – мангеке шаринган. И сейчас будет не просто, но, даже не смотря ни на что, цель оправдывает средства. А в средствах Итачи не ставил себе ограничений, тем более, если дело касалось брата.
Он встал, подошел к окну, протянул руку - щелкнул замок и через минуту комнату заполнил свежий ночной воздух.
Дышать сразу стало легче, Саске расслабился, чувствуя, как постепенно вместе с напряжением его покидает и неуверенность, поселившаяся в душе. Интуиция редко подводила смелого юношу. Как тогда, перед той роковой ночью, она ему упорно подсказывала: «Добром все это не кончится». Так и сейчас – прохладный ветерок скользнул по горячей коже лица, сдвинул черную прядь со лба в сторону, проскользнул между волосами к уху, шепнул тихо, но уверенно: «Все получится», и растворился, смешавшись с остальным воздухом.
- К чему этот прилив нежности? – голос Саске окреп, зазвучал уверенней, спокойней. – Если ты хочешь мне что-либо рассказать – говори.
- Я… - начал было Итачи, но его прервал настойчивый громкий стук в дверь.
Он недовольно нахмурился, задумчиво посмотрел на дверь, немного помедлил, будто что-то решая, все же посмотрел на Саске. Посмотрел беспристрастно, отсутствующе, чуть приподнял уголки губ в ничего не выражающей улыбке.
- Поговорим позже.
И быстро покинул комнату, оставляя после себя едва уловимый пряный запах. Любимый запах Саске.
***
Осторожно коснувшись ногами холодного бетонного пола, юноша попытался встать. Получилось с первого раза. Несмотря на то, что движения были немного замедленными и колени предательски подгибались при каждом новом шаге, в черных глазах светились уверенность и ликование.
Саске потянулся, разминая мышцы, наклонился вперед, коснувшись ладонями пола. Где-то внизу, видимо на первом этаже дома, раздался громкий грохот, затем противная хриплая ругань Кисаме, мягкий, поспешно отвечающий голос Итачи, затем снова какой-то шум, заглушающий даже шум ветра за окном. Саске быстро преодолел расстояние до двери, чувствуя, как тело недовольно отзывается болью на каждое движение. Вышел в узкий темный коридор, быстро и неслышно добрался до комнаты Итачи. Не смог сдержаться – улыбнулся, обнаружив, что она не заперта. Катана стояла за шкафом – долго искать не пришлось, поэтому уже через несколько минут Саске снова был в своей комнате. Присел на край кровати, восстанавливая дыхание, понимая - сил действовать открыто еще не достаточно, а время – враг. Значит, надо ждать удобного момента, благоприятного стечения обстоятельств, действовать решительно, просчитав все ходы. Саске не надеялся выйти из этой игры победителем – даже если он, справившись с братом, останется жив, Кисаме ему не одолеть.
Слишком хорошо зная предел своих сил, он вполне мог оценить свои шансы сохранить жизнь, но сейчас подобные размышления его не интересовали. Он точно знал, что больше всего на свете ему хотелось увидеть, как потухнет огонь жизни в холодных непроницаемых глазах, как в последний раз поднимется и опустится молодая грудь, как бессильно склониться к груди голова, как безвольно опустятся руки и, наконец-то, закроется история длинною в жизнь. В его, Саске, жизнь. Все, что будет потом, его не волновало, лишь цель имела значение, а цель всегда оправдывает средства.
Он поставил катану за кровать, надежно спрятав ее в тени прикроватной тумбочки, забрался на постель, накрылся одеялом, предварительно проверив – легко ли ему будет в случае необходимости дотянуться до оружия. Затем вытянул руки вдоль тела, закрыл глаза, усмиряя беспокойное сердце, собираясь с мыслями, приводя чувства в норму. Расслабил все тело – надо отдохнуть, пусть даже чуть-чуть, пусть немного - сейчас это как никогда важно, ведь каждая крупица сил на счету.
Глубокий вдох, медленный выход.
Тишина…
- Саске, - мягкий тихий голос раздался совсем близко. – Саске.
Глаза категорически не хотели открываться, но все же… Младший Учиха разомкнул веки, медленно облизнул сухие губы и, повернув голову, отсутствующе посмотрел на стоящего рядом Итачи. Тот выглядел устало, под глазами залегла тень, впрочем, ему это очень шло. Черная майка плотно облегала крепкую худую фигуру, штаны были чуть спущены на бедрах, обнажая тонкую белую полоску нежной кожи чуть ниже пупка, волосы как всегда завязаны в хвост, отросшая челка чуть прикрывала глаза. Холодные, лживые, блестящие глаза.
- Ты уснул, - Итачи присел рядом, оперся об кровать, скрестив руки, устало округлив спину. Спокойный, расслабленный, смотрящий тепло, он совсем не был похож на жестокого расчетливого убийцу. Эта мысль заставила Саске чуть приметно горько усмехнуться.
«Да, не похож. Так же, как и я не похож на опасного, хладнокровного противника, когда смотрю так же мягко, приветливо. Так же, как и Наруто не похож на носителя источника невероятной силы, которая так и норовит вырваться на свободу, когда жрет свой рамен и улыбается глупо, по-детски. Не верь».
Саске отвел взгляд в сторону, чуть поднялся повыше – так будет удобней вытащить катану – сглотнул и наконец-то нарушил затянувшуюся паузу.
- Ты, кажется, хотел мне многое объяснить. Или уже передумал? - голос все-таки дрогнул, изломился на слове «объяснить», заставив понять Саске, насколько сильно тот ждет этого разговора.
Итачи понимающе улыбнулся, откинул длинную прядь со лба брата, замер, впившись задумчивым взглядом в бледное лицо младшего брата.
На мгновение Саске вновь показалось, что рядом все тот же Итачи, знакомый, родной. Но потом с лица старшего брата слетела улыбка, блеснули холодом глаза, вернулось обычное беспристрастное выражение лица.
Вернулось на долю секунды, но и этого хватило Саске чтобы он еще раз осознал: того Итачи больше нет и не стоит медлить. Все, что скажут эти тонкие бледно-розовые губы – продуманная ложь, каждый теплый взгляд черных глаз – обман.
Саске дождался, когда брат на мгновение отведет взгляд, и тут же потянулся одной рукой к катане. Молниеносно вынул ее из ножен, схватил Итачи за ворот майки, резко потянул на себя. Приставил острый край лезвия к тонкой шее и замер, с ненавистью глядя в спокойные печальные глаза, надавил холодной сталью на нежную кожу чуть сильнее. Глухо зарычал, почувствовав, как плавно, ласкающе скользнули снизу вверх по спине теплые ладони – ему до безумия надоела это игра в нежность, эта постоянная пытка.
И удивленно охнул, заметив, как Итачи, не обращая внимания на прижатое к горлу острое лезвие, тянется вперед, словно ищет спасения. Вздрогнул, когда его губ коснулись мягкие губы старшего брата, почувствовал, как едва ощутимо они дрожат, будто издалека услышал рядом тихий голос.
- А вот я тогда не смог убить своего брата. И даже сейчас не могу.
Глава 4 – Черта.
Саске и сам не понял, что произошло. Просто вдруг налилось тело приятной тяжестью, застучала кровь в висках, участилось сердцебиение. Родилось из ниоткуда тревожное волнение, предчувствие неизбежного, того, к чему так давно шел и что теперь вот-вот случиться.
Итачи провел горячими губами по его щеке вверх, поцеловал в висок, обнял крепко. Некоторое время Саске лежал неподвижно, пытаясь понять, что же только что произошло. Способность трезво мыслить, как назло, покинула его.
И внезапно новая холодная волна окатила с ног до головы, вонзившись острыми когтями в сознание: «Не верь».
Саске перевернулся, подмял под себя тело брата. Резко дернулся, пытаясь освободиться из объятий брата. Засветились яростью черные глаза, обжигая своей ненавистью, исказилось лицо мукой. Уже давно валялась на полу катана.
Но Итачи не дал вырваться этому урагану на волю. Прижал к себе взбешенного юношу еще крепче, зашептал быстро, успокаивающе:
- Все, все. Перестань, тише, тише.
Но Саске и не думал слушаться. Он рычал, кусался, царапался. Невыносимая, сумасшедшая боль охватила его. Боль, копившаяся годами, взращенная в плодовитой почве потери, ненависти, предательства, разочарования.
- Все, все, успокойся, - шептал Итачи, убаюкивая, утешая.
А Саске не слышал, изо всех сил стараясь сдержаться и не закричать о том, как плохо ему было все эти годы, как невыносимо одиноко. И не было никого рядом, чтобы помочь, подсказать, успокоить. Все, кто мог это сделать, остались в прошлом вместе с безмятежным счастливым детством, которое закончилось так рано. Остались в том доме за высоким забором, где некогда жила небольшая семья одного из самых прославленных кланов Конохи.
Как тяжело было жить дальше. Как не просто было заставить себя смириться с фактом «ты один». Как сложно было научиться прятать эмоции, давить в зародыше волнение. Имя брата, орошенное каплями крови, стало его путеводной звездой, новым смыслом жизни, новой надеждой.
И как тяжело было слышать от Итачи, при первой встрече после той роковой ночи, что ему нужен не он, Саске, а его соперник – Наруто. Как беспощадно душило осознание того, что кто-то имеет для Итачи более важное значение, нежели он, его младший брат. Как безжалостно резали память слова: «Ты все еще слаб, тебе не хватает ненависти».
«Ненавижу!» - хотелось кричать, но не было сил. Лишь тихий шепот эхом отдавался в голове.
- Успокойся, все кончилось, теперь все будет хорошо.
«Да не может быть хорошо!» - сопротивлялся Саске.
- Тише, прости меня, прости.
Саске замер, удивленно распахнул глаза, услышав слова, которых меньше всего ждал. Поднял голову, посмотрел на брата диким, отрешенным взглядом. Сильно сжал пальцы на его плече, впиваясь ногтями в кожу. А затем резко подался вперед и поцеловал Итачи. Поцеловал грубо, сильно прикусив его нижнюю губу. Почувствовав, что этого мало, раздвинул языком податливые губы брата, обхватил руками широкие худощавые плечи, прижимая к себе еще ближе.
«Мой, мой», - вертелось в голове. – «Не прощу, никогда не прощу! Мой!»
Прикосновение холодных пальцев к коже, нежно царапающих ее ногтями, заставляло дрожать. Обхватившие бедра худые сильные ноги, стопа, приятно гладящая чувствительную кожу под коленкой. Белоснежная шея, беззаботно открытая взору, глаза, смотрящие без холодного равнодушия, тепло, любяще, НЕ безразлично. Все это кружило голову, рождало невероятную, неведомую ранее жажду.
И все же где-то на краю сознания мелькнула острая мысль, резанула: «Это неправильно!»
Саске замер, посмотрел на брата удивленно, с непониманием. Все вдруг показалось ему гадким, отвратительным, противоестественным. Он попытался отстраниться, но Итачи не дал, вновь притянул к себе, поцеловал в губы, успокаивающе гладя по спине. Заглянул в лихорадочно блестящие глаза младшего брата. Посмотрел заботливо, участливо, тепло.
И Саске понял: к черту все принципы, к черту все сомнения, к черту прошлое. Ему хочется, безумно хочется этой ласки, этой теплоты, этой заботы. Но все же что-то сдерживало, не давало сорваться.
Он застонал, терзаемый мукой выбора, терзаемый памятью, терзаемый желаниями.
И Итачи, понимая, как же ему плохо, расслабил объятья, опустил голову на подушку. Замер, давая брату самому справиться со своими чувствами.
В комнате было невыносимо душно, по крайней мере, так казалось Саске.
«Тяжело, как же тяжело».
В эту минуту он искренне жалел о том, что не умер тогда вместе со всей семьей.
«Итачи, во всем виноват Итачи. В моем горе, в моем счастье, в моих желаниях, везде он, он, он. Ненавижу. Убью, тварь!»
А вместо этого подался вперед, впился грубым, болезным поцелуем в губы брата. Рванул черную майку, прижался еще сильнее. Прикусил кожу на плече Итачи, заставив того вздрогнуть. Сильно засосал нежную кожу на шее, улыбнулся, услышав тихий стон. Сжал ладонями лицо брата, заглянул в глаза и, увидев в них одобрение, снова поцеловал, неторопливо, глубоко, жадно.
Возбуждение нарастало стремительным темпом, захватывая контроль, загоняя крики рассудка в угол, не давая опомниться, остановиться. Покорное горячее тело под собой, просящий не останавливаться взгляд, и ощущение власти полностью заполнили сознание, пропитали каждую клеточку, смешавшись с горечью, обидой, растерянностью.
Руки Саске принялись быстро стягивать штаны с брата …
А когда обнаженные тела вновь прижались друг к другу, все утонуло, исчезло, в безумном неконтролируемом желании.
Итачи раздвинул ноги, потянулся рукой вниз, сомкнул пальцы на возбужденной плоти Саске, прижал влажную головку члена к своему анусу, провел ладонью от паха вверх к шее по телу брата. Потянул его на себя – тот послушно подался вперед – закрыл глаза, прикусил губу, терпеливо принимая в себя напряженную, горячую плоть.
Саске замер, ловя волну наслаждения, давая ей разлиться по всему телу. Подался назад, помедлил, жадно наблюдая, как тяжело вздыхает брат, как дрожат его ресницы, как дергается уголок губ от боли. Затем снова вперед, резко, грубо врываясь в податливое тело. И больше не останавливался, не будучи в силах и, не желая, контролировать свое поведение.
Итачи послушно выгибался навстречу, не обращая внимания на грубые движения младшего брата. Стонал, задыхался от наслаждения, призывая не сдерживаться, дать волю своему желанию, не бороться с собой.
И Саске не сдерживался, выплескивая всю боль, всю обиду, копившуюся годами.
А потом, когда закончилась эта дикая пляска, когда, наконец-то, пришло жизненно необходимое освобождение, они долго лежал неподвижно, успокаивая сердце и восстанавливая дыхание.
«Неправильно», - вновь подало сознание слабый, дрожащий голос. Затянуло туманом образ тепло смотрящего брата, услужливо подкидывая другой - холодного, жестокого убийцы, стоящего над неподвижными телами родителей.
Саске встряхнул головой, прогоняя наваждение, посмотрел на Итачи. Тот ласково провел пальцами по его волосам, вниз от виска к щеке, по губам. Притянул к себе за подбородок, нежно поцеловал.
«Не верь».
Саске скривился, сел на край кровати. Мелкая дрожь прошла по телу, когда он понял, что ни о чем не жалеет. Столько лет потрачено на вскармливание, взращивание своей «ненависти», и все напрасно, стоило лишь брату тепло, с заботой, как в детстве, посмотреть на него.
Итачи сел рядом, обнял своего «колючку».
- Не переживай, не кори себя. В этом нет ничего плохого. Мы особенные братья, мы всегда должны быть вместе.
Саске повернул голову, посмотрел на него отсутствующе, опустошенно.
- Я не жалею, все в порядке.
Поднялся, подошел к окну, вдыхая свежий воздух. Прикрыл ладонью рот, закрыл глаза, чувствуя невероятную, пугающую пустоту внутри. Будто его выпотрошили, лишили всего, оставив лишь оболочку, но в то же время дали что-то новое, то, чего он всегда хотел, но боялся себе в этом признаться.
- Ты хотел объяснить мне, почему убил их всех, - он повернулся и требовательно, жестко посмотрел на брата. – Я жду.
Тот кивнул в ответ.
- Хорошо, но чуть-чуть позже.
- Почему? – в глазах Саске мелькнуло сомнение, тело напряглось.
- Я расскажу позже, когда у меня будут доказательства. Не хочу кормить тебя пустыми словами, потерпи немного.
- Хорошо, - Саске почувствовал облегчение
«Он все объяснит, он все расскажет. Все правильно, все хорошо, не стоит волноваться».
Итачи встал, пошел к младшему брату, обнял его, прижимаясь губами к мягкой коже шеи, погладил по голове.
- Не стой у окна, простудишься, - прошептал он, обжигая дыханием ухо Саске.
Затем подошел к кровати, одел штаны.
- Отдохни немного, я скоро вернусь.
Но стоило старшему Учихе покинуть комнату, как мучающее непонятное чувство вернулось.
Саске сел на край кровати, пытаясь понять, где же источник беспокойства, откуда это гнетущее ощущение неправильности. И понял.
Простить. Он готов простить брата. Даже не услышав от него слов оправдания, уже готов простить его, лишь бы всегда быть рядом, лишь бы никогда больше не расставаться с ним. Готов простить, вот так, ради одной ласковой улыбки, отказаться от всего, от прошлого, ради одного желания – снова стать для него самым важным человеком. Отказаться от всех, кто погиб тогда. Погиб незаслуженно, ради жестокой, неоправданной прихоти. Отказаться от отца, от матери…
«Как же тяжело».
Саске опустился на пол, согнулся пополам, вновь раздираемый противоречиями. И понял – он должен знать, почему Итачи убил всех, почему пошел на этот шаг, что его вынудило, что заставило. Должен знать сейчас, немедленно, сию минуту, иначе просто не выдержит.
Юноша вскочил на ноги, подошел к двери и замер, услышав хриплый противный голос Кисаме.
- Хм, не ожидал Итачи-сан, что вы пойдете на уступки. Я всегда считал, что вы любите держать контроль в своих руках, - в голосе бывшего шиноби скрытой деревни Тумана скользила неприкрытая издевка.
- Не понимаю, о чем ты?
- Это было опасно, он мог вас убить.
- Убить? Он слишком слаб для этого, - голос Итачи был спокойный, уверенный.
- Слаб? – Кисами явно сомневался.
- Слаб, - подтвердил старший Учиха. – Слаб не как шиноби, слаб как человек.
Саске ахнул, задержал дыхание. Сердце тяжело ударило в груди.
- И, Кисаме, цель всегда оправдывает средства, - закончил разговор Итачи.
Тихо прикрыв дверь, Саске несколько минут стоял неподвижно. Затем надел штаны, поднял с пола катану, твердо зная, что будет делать дальше.
…Итачи удивился тому, насколько тихо было в комнате.
«Наверное, Саске уснул», - решил он. Толкнул дверь и лишь успел отметить, что на кровати никого нет, когда его прижали к стене. Посмотрел в черные непроницаемые глаза брата и увидел там свою смерть.
«Не может быть».
Он даже не вздрогнул, когда холодная сталь коснулась его горла. Глава 3 – Память.
Бескрайняя тьма окружала Саске. По крайней мере, каждый раз, когда сознание возвращалось, глаза с трудом могли разглядеть предметы скудной обстановки комнаты в чернеющем ночном воздухе.
Первые минуты тратились на то, чтобы вспомнить, где он находится, как здесь оказался, а затем, когда понимание происходящего полностью возвращалось, его охватывало отвратительное, гнетущее, скользкое чувство незащищенности, беспомощности. Тяжелый ком подступал к горлу, становилось тяжело дышать, грудную клетку будто сдавливали невидимые тиски, заставляя воздух с хрипом вырываться из легких. А потом внезапно приходило ледяное спокойствие, Саске замирал, устало закрывал глаза и некоторое время не думал ни о чем, просто слушал окружающий мир, внимал, впитывал.
Шум ветра за маленьким, с мутными стеклами, окном, равномерное тиканье часов, мягкие, практически неслышные шаги по дому, отзвук тихих голосов постепенно вырисовывались в общей песне, приобретали свои собственные ноты, оттенки, становились более различимыми.
Саске был уверен, что кроме него и Итачи в доме находился напарник старшего брата. Звуки его шаркающей поступи и спокойного, глубокого, с едва слышной хрипотцой, голоса хоть и редко, но вплетались в общий гул.
А потом приходил Итачи. Он неслышно проскальзывал в комнату, нежно касался теплыми пальцами ладони младшего брата, немного медлил, но потом все же крепко сжал ее. Не глядя в черные, наполненные недовольством и замешательством, глаза, едва ощутимо касался губами горячего лба, а затем, приподняв на мгновение кончики губ в мимолетной полуулыбке, принимался внимательно осматривать раны.
Самыми мучительными были для Саске именно эти несколько первых минут – минут, так похожих на те редкие мгновения из детства, счастливые мгновения. Мгновения, так старательно стираемые из памяти все эти года. Мгновения, которые, казалось, уже никогда не могут повториться. Мгновения, воспоминания о которых всегда рождали только боль и отчаянную глухую ярость. Мгновения…
Саске закусил губу, чтобы не вскрикнуть, когда пальцы Итачи коснулись глубокой воспаленной раны на ноге, смазывая ее целебной мазью. Повернул голову вбок, впиваясь взглядом в темнеющее небо за окном, стараясь отвлечься и не думать ни о чем, не вспоминать, не чувствовать.
- Неужели ты ничего не хочешь спросить? Или так и будешь дуться, как маленький, отвернувшись? – голос Итачи был тихим, спокойным, снисходительным.
Саске резко повернул голову, зло посмотрел на брата, не зная, что сказать в ответ на столь «милую заботливую речь». Загорелись в глазах шаринганы, вспыхнули и тут же погасли, растворившись в негодующей черноте.
«Сейчас это не поможет».
Итачи снисходительно улыбнулся, провел ладонью по голове младшего брата, зарываясь пальцами в мягкие волосы.
- Ну когда ты уже повзрослеешь, Саске? – устало выдохнул и принялся стягивать с него последнюю одежду. Тот сразу протестующе замотал головой, с испугом посмотрел на Итачи, зашептал быстро, хрипло, прерывисто:
- Что ты делаешь? Перестань.
Старший брат положил ладонь ему на грудь, чуть надавил, призывая успокоиться, и заглянул в взволнованно смотрящие блестящие глаза.
- Саске, я все понимаю, но природа берет свое. К тому же, в детстве, помнишь? – он выдержал паузу. – Я частенько тебя мыл, так что ничего нового в этом нет.
Больше они не разговаривали. Саске, отвернувшись к стене, пытался справиться с жгучей яростью, охватившей его, уговаривал себя немного потерпеть, еще чуть-чуть, чтобы потом в полной мере насладиться местью. Но прикосновения теплой ладони каждый раз заставляли вздрагивать, отвлекаться от мыслей, скрипеть зубами, шумно втягивая воздух через нос.
Постепенно колючий холод пробрался под кожу, против воли рождая мелкую дрожь. Саске поморщился, закрыв глаза, повернул голову, холодно, требовательно посмотрел на Итачи, но так и ничего не сказал. Гордость не позволила, не дала, сдавив горло тугой невидимой леской. Но тот, будто почувствовав бессловную просьбу брата, последний раз провел влажной тряпкой по животу и прошептал.
- Вот и все, - натянул теплое тяжелое одеяло на неподвижное тело, заботливо поправил немного сдвинувшуюся в сторону подушку. Уперся руками об кровать, нависая над Саске, уверенно, спокойно посмотрел в его глаза. Застыл, но, так и не дождавшись ни слова, молча вколол брату в руку очередную порцию наркотика, собрал валявшиеся на полу тряпки и, как обычно делал это раньше, когда Саске был маленьким, поцеловал его в нос, тихо прошептав:
- Спокойной ночи.
И, не став дожидаться, пока его младший брат в очередной раз одарит его наполненным ненавистью и презрение взглядом, быстро покинул комнату.
Саске закрыл глаза, зная, что через пару минут вновь провалится в бескрайний вакуум сна.
***
Снова ночь. Снова дождь за окном. Саске в очередной раз сжал правую ладонь в кулак – контроль над телом постепенно возвращался.
Шум приближающихся шагов заставил резко повернуть голову, впиться напряженным взглядом в дверь, замереть, задержав дыхание.
«Итачи» - вихрем пронеслось в голове, заставив сердце биться чуть быстрее.
Дверь неслышно отворилась, гибкая стройная фигура, окутанная чернотой ночного воздуха, приблизилась к кровати.
- Как ты себя чувствуешь? – взгляд Итачи остановился на сжатом кулаке брата. – Вижу, способность двигаться уже возвращается. Потерпи еще немного, пара дней – и все придет в норму.
Он пододвинул стоящий рядом стул к кровати, сел на него, закинув ногу на ногу. Красивый, спокойный, уверенный, как всегда, только лицо стало старше, оставили навеки свой отпечаток пришедшие года, расписались на коже мелкой сеткой новых морщинок. Саске вновь ощутил привычную горечь – ведь Итачи мог провести это время рядом с ним, в кругу семьи, окруженный заботой, теплом, вниманием, а он... Он променял все это ради одного – узнать, на что способен.
«Не прощу!»
Они всегда верили в него, безоговорочно доверяли, уважали, восхищались. А он все это растоптал, безжалостно разрубил пополам острым лезвием своей катаны, предал.
«Не прощу!»
Готовы были простить ему многое и прощали, хотели быть к нему как можно ближе, если надо – помочь, если надо – промолчать, если надо – соврать, потому что любили. Любили сильно, искренне, до конца… А он играл с их чувствами, непрерывно идя к своей цели.
«Не прощу!»
- Ты, наверное, хочешь знать, почему все еще жив? – Итачи положил тяжелую ладонь брату на живот. Взглянул на него тепло, с пониманием, всем видом показывая, что готов выслушать очередную лавину яростных обвинений, вытерпеть самый прожигающий взгляд, все что угодно, только бы Саске дал ему сказать то, ради чего он пришел.
Тот посмотрел на него отрешенно, безразлично, с искренней обидой во взгляде, прошептал хриплым, тусклым голосом.
- Тебе не кажется, что уже поздно для разговоров?
- А что ты предлагаешь? – старший брат усмехнулся, едва слышно, с вызовом. – Хочешь сразиться?
- Разве ты не этого всегда хотел? – голос Саске звучал безучастно, слишком спокойно.
Итачи лишь покачал головой.
- Нет. Этого хотел ты. А чего хочешь сейчас?
- Ничего, - Саске потребовались огромных усилий, чтобы не вспылить, не закричать, как раньше, о своей ненависти, пропитавшей каждую клеточку души, о своей обиде, разорвавшей сердце изнутри, о своих растоптанных… Неважно. Сейчас не время проявлять эмоции, действовать надо расчетливо, продуманно. Один неверный ход может стоить победы. Одно неверное слово может стоить шанса на победу.
- Тогда может, все же выслушаешь? – еще раз попробовал начать разговор Итачи.
Саске с трудом сглотнул, прикрыв глаза, стараясь справиться с волнением. Вздрогнул, когда теплые пальцы брата сплелись с его пальцами. На мгновение ему показалось, что не было ничего - никогда Итачи их не предавал, никогда не уходил, и сейчас, если открыть глаза, он будет выглядеть так же, как десять лет назад. И сам Саске еще ребенок. Милый, добрый, доверчивый, открытый, но уже целеустремленный, смелый. Все как прежде... Но новый вдох, принесший противный сырой запах, развеял иллюзию, заставил открыть глаза. Саске сильно, до боли в суставах впился ногтями в руку брата, посмотрел на него сурово, неодобрительно. Напомнил себе еще раз: «Осталось потерпеть еще немного, вот только вернется подвижность, только смогу вновь управлять телом, а пока…»
- Ты хотел говорить, говори, - он устремил взгляд в потолок, надеясь, что все же смог не выдать своего волнения.
- Колючка, - Итачи устало вздохнул, провел рукой по волосам, собираясь с мыслями. Разговор предстоял сложный, надо многое объяснить, многое рассказать. Но в жизни не всё бывает просто, он понял это еще давно, в детстве, когда смотрел на умирающего лучшего друга, который оставил ему в память о себе самый важный и дорогой подарок – мангеке шаринган. И сейчас будет не просто, но, даже не смотря ни на что, цель оправдывает средства. А в средствах Итачи не ставил себе ограничений, тем более, если дело касалось брата.
Он встал, подошел к окну, протянул руку - щелкнул замок и через минуту комнату заполнил свежий ночной воздух.
Дышать сразу стало легче, Саске расслабился, чувствуя, как постепенно вместе с напряжением его покидает и неуверенность, поселившаяся в душе. Интуиция редко подводила смелого юношу. Как тогда, перед той роковой ночью, она ему упорно подсказывала: «Добром все это не кончится». Так и сейчас – прохладный ветерок скользнул по горячей коже лица, сдвинул черную прядь со лба в сторону, проскользнул между волосами к уху, шепнул тихо, но уверенно: «Все получится», и растворился, смешавшись с остальным воздухом.
- К чему этот прилив нежности? – голос Саске окреп, зазвучал уверенней, спокойней. – Если ты хочешь мне что-либо рассказать – говори.
- Я… - начал было Итачи, но его прервал настойчивый громкий стук в дверь.
Он недовольно нахмурился, задумчиво посмотрел на дверь, немного помедлил, будто что-то решая, все же посмотрел на Саске. Посмотрел беспристрастно, отсутствующе, чуть приподнял уголки губ в ничего не выражающей улыбке.
- Поговорим позже.
И быстро покинул комнату, оставляя после себя едва уловимый пряный запах. Любимый запах Саске.
***
Осторожно коснувшись ногами холодного бетонного пола, юноша попытался встать. Получилось с первого раза. Несмотря на то, что движения были немного замедленными и колени предательски подгибались при каждом новом шаге, в черных глазах светились уверенность и ликование.
Саске потянулся, разминая мышцы, наклонился вперед, коснувшись ладонями пола. Где-то внизу, видимо на первом этаже дома, раздался громкий грохот, затем противная хриплая ругань Кисаме, мягкий, поспешно отвечающий голос Итачи, затем снова какой-то шум, заглушающий даже шум ветра за окном. Саске быстро преодолел расстояние до двери, чувствуя, как тело недовольно отзывается болью на каждое движение. Вышел в узкий темный коридор, быстро и неслышно добрался до комнаты Итачи. Не смог сдержаться – улыбнулся, обнаружив, что она не заперта. Катана стояла за шкафом – долго искать не пришлось, поэтому уже через несколько минут Саске снова был в своей комнате. Присел на край кровати, восстанавливая дыхание, понимая - сил действовать открыто еще не достаточно, а время – враг. Значит, надо ждать удобного момента, благоприятного стечения обстоятельств, действовать решительно, просчитав все ходы. Саске не надеялся выйти из этой игры победителем – даже если он, справившись с братом, останется жив, Кисаме ему не одолеть.
Слишком хорошо зная предел своих сил, он вполне мог оценить свои шансы сохранить жизнь, но сейчас подобные размышления его не интересовали. Он точно знал, что больше всего на свете ему хотелось увидеть, как потухнет огонь жизни в холодных непроницаемых глазах, как в последний раз поднимется и опустится молодая грудь, как бессильно склониться к груди голова, как безвольно опустятся руки и, наконец-то, закроется история длинною в жизнь. В его, Саске, жизнь. Все, что будет потом, его не волновало, лишь цель имела значение, а цель всегда оправдывает средства.
Он поставил катану за кровать, надежно спрятав ее в тени прикроватной тумбочки, забрался на постель, накрылся одеялом, предварительно проверив – легко ли ему будет в случае необходимости дотянуться до оружия. Затем вытянул руки вдоль тела, закрыл глаза, усмиряя беспокойное сердце, собираясь с мыслями, приводя чувства в норму. Расслабил все тело – надо отдохнуть, пусть даже чуть-чуть, пусть немного - сейчас это как никогда важно, ведь каждая крупица сил на счету.
Глубокий вдох, медленный выход.
Тишина…
- Саске, - мягкий тихий голос раздался совсем близко. – Саске.
Глаза категорически не хотели открываться, но все же… Младший Учиха разомкнул веки, медленно облизнул сухие губы и, повернув голову, отсутствующе посмотрел на стоящего рядом Итачи. Тот выглядел устало, под глазами залегла тень, впрочем, ему это очень шло. Черная майка плотно облегала крепкую худую фигуру, штаны были чуть спущены на бедрах, обнажая тонкую белую полоску нежной кожи чуть ниже пупка, волосы как всегда завязаны в хвост, отросшая челка чуть прикрывала глаза. Холодные, лживые, блестящие глаза.
- Ты уснул, - Итачи присел рядом, оперся об кровать, скрестив руки, устало округлив спину. Спокойный, расслабленный, смотрящий тепло, он совсем не был похож на жестокого расчетливого убийцу. Эта мысль заставила Саске чуть приметно горько усмехнуться.
«Да, не похож. Так же, как и я не похож на опасного, хладнокровного противника, когда смотрю так же мягко, приветливо. Так же, как и Наруто не похож на носителя источника невероятной силы, которая так и норовит вырваться на свободу, когда жрет свой рамен и улыбается глупо, по-детски. Не верь».
Саске отвел взгляд в сторону, чуть поднялся повыше – так будет удобней вытащить катану – сглотнул и наконец-то нарушил затянувшуюся паузу.
- Ты, кажется, хотел мне многое объяснить. Или уже передумал? - голос все-таки дрогнул, изломился на слове «объяснить», заставив понять Саске, насколько сильно тот ждет этого разговора.
Итачи понимающе улыбнулся, откинул длинную прядь со лба брата, замер, впившись задумчивым взглядом в бледное лицо младшего брата.
На мгновение Саске вновь показалось, что рядом все тот же Итачи, знакомый, родной. Но потом с лица старшего брата слетела улыбка, блеснули холодом глаза, вернулось обычное беспристрастное выражение лица.
Вернулось на долю секунды, но и этого хватило Саске чтобы он еще раз осознал: того Итачи больше нет и не стоит медлить. Все, что скажут эти тонкие бледно-розовые губы – продуманная ложь, каждый теплый взгляд черных глаз – обман.
Саске дождался, когда брат на мгновение отведет взгляд, и тут же потянулся одной рукой к катане. Молниеносно вынул ее из ножен, схватил Итачи за ворот майки, резко потянул на себя. Приставил острый край лезвия к тонкой шее и замер, с ненавистью глядя в спокойные печальные глаза, надавил холодной сталью на нежную кожу чуть сильнее. Глухо зарычал, почувствовав, как плавно, ласкающе скользнули снизу вверх по спине теплые ладони – ему до безумия надоела это игра в нежность, эта постоянная пытка.
И удивленно охнул, заметив, как Итачи, не обращая внимания на прижатое к горлу острое лезвие, тянется вперед, словно ищет спасения. Вздрогнул, когда его губ коснулись мягкие губы старшего брата, почувствовал, как едва ощутимо они дрожат, будто издалека услышал рядом тихий голос.
- А вот я тогда не смог убить своего брата. И даже сейчас не могу.
Глава 5 – Дорога.
Безликая холодная ночь окружала его. Ледяной ветер непрерывно дул в спину, заставляя бежать еще быстрее. Бежать в никуда, прочь от прошлого, прочь от самого себя. А самое главное - не оглядываться и не останавливаться.
Дикий вой непогоды, громкое сбившееся дыхание, резкий крик ночной птицы в небе, отчаянный лихорадочный шепот рассудка – все слилось в один протяжный звон.
Саске, без остановки двигаясь вперед, ничего не видя перед собой. Лишь отточенные рефлексы шиноби не позволяли ему окончательно потеряться в густоте ночного леса.
…Он очнулся в какой-то яме – уставший, измотанный, весь в грязи. Равнодушное серое небо сверху, скользкая холодная земля снизу. Но хуже всего было леденящее чувство никчемности и пустота. Пустота кругом, пустота внутри. Один, совсем один, теперь уже навсегда, необратимо. И некуда идти, не к чему стремиться. Такая долгожданная цель достигнута, но сам он разбит. Разбит окончательно своими же желаниями.
Саске подтянул колени к груди, обхватил их руками, вздрагивая, выгибаясь в беззвучном крике. Захлебываясь сухими слезами. Утопая в вязком отчаянии.
Сколь долго это длилось, он не помнил. Просто внезапно испарилась нахлынувшая боль, как будто и не было ее вовсе. Ушла, оставив после себя лишь глубокую немую печаль и равнодушие …
***
Приближался конец осени. Ночи становились холодными и длинными.
Саске поморщился, почувствовав, как по телу пробежала мелкая дрожь.
Развернулся, прижавшись спиной к железным перилам балкона, внимательно рассматривая через тонкое кружево штор лежащего на кровати Наруто.
Тот сжался в маленький комочек, зарылся лицом в одеяло. Красивый, загорелый, сильный.
«Кто бы мог подумать, Саске, что судьба приведет тебя обратно в эту деревню, в его объятья? Кто бы мог подумать?»
С губ сорвался еле слышный смешок. Учиха закрыл глаза, запрокинул голову.
Он никогда не рассказывал Наруто о том, почему вернулся, и что произошло между ним и Итачи. Старался не думать о последних четырех месяцах свого существования.
Было очень сложно вновь найти себя, научиться жить без «мести». Все вокруг казалось пустым, безвкусным. Ничего не волновало, не манило вперед. Казалось, жизнь застыла на одном месте – где-то по дороге от дома, где осталось бездыханное тело Итачи, до ближайшей деревни, в которой Саске, наконец-то, смог найти гостиницу и выспаться.
И уже сразу на следующий день после смерти старшего брата вернулись душащие сомнения, окруженные воспоминаниями о проведенных рядом с ним последних днях.
Тогда, стоя у двери и подслушивая чужой разговор, Саске оцепенел от холодных слов. Равнодушие и пренебрежение, скользившие в голосе Итачи невыносимо резали слух, скручивая все нутро в тугой узел. Ядовитая обида, наконец-то, вырвалась на свободу, обожгла своим пламенем.
«Он слаб как человек», - громом раскатывалось в сознании.
«Цель оправдывает средства», - эта фраза, которую он, Саске, так часто произносил сам, из уст брата сейчас казалась высшей степенью предательства.
Тогда решение было принято моментально, подталкиваемое вперед гневом, яростью. А сейчас, когда утихла та буря эмоций, когда спало невероятное напряжение, державшее сознание в течение последних дней в своих крепких тисках, Саске начал сомневаться. Сомневаться в том, правильно ли поступил.
«Итачи всегда говорил спокойно, отстраненно, особенно с посторонними. Так почему ему быть откровенным с Кисаме, даже не смотря на то, что тот его напарник? Может быть, стоило дождаться его объяснений?» - настойчиво шептали голоса сомнения. - «Может быть, ты ошибся?»
«Неужели на самом деле ошибся, сам лишил себя того, чего желал больше всего на свете? Окруженный стеной эмоций, утонув в море сомнений, потеряв способность мыслить холодно, беспристрастно – неужели ошибся?»
Поднималось холодная, беспощадная волна, накрывала стремительно, лишая опоры, заставляя сердце биться быстрее.
Но тут же из ниоткуда всплывали прозрачные родные образы давно ушедших людей, смотрели укоризненно, с обидой. И Саске снова полностью менял свое мнение. Убеждал себя, что поступил правильно, и иного пути не было. Но этого хватало ненадолго, через некоторое время вновь пробирались в сознание сомнения. Снова пытали, снова мучили жестоко, зло, неотступно. И с каждым разом Саске было труднее, больнее, невыносимей. Настолько плохо, что родились в ответ на эти чувства спасительное равнодушие, непробиваемое безразличие. И ломающее чувство жалости к себе.
Мир вокруг потерял краски, воздух утратил свежесть. Рассвет не волновал так, как раньше, закат перестал приносить умиротворение. Дни стали невыносимо длинными, пустыми.
И везде мерещились теплые, но со стальным блеском аспидные глаза. Неизвестно откуда приносил ветер до боли знакомый запах. Слышался иногда в ночи мягкий тихий голос, заставлял вздрагивать, оглядываться по сторонам.
И ничего не спасало от этих непрошенных миражей.
Саске искал забытье в саке, но получал лишь головную боль наутро. Искал избавление в чужих объятьях, но находил лишь отвращение к самому себе. Все было не так – и запах не тот, и вкус кожи не тот, и голос, и стон... И с каждым разом после очередного любовника ему еще больше хотелось ощутить в своих объятьях податливое гибкое тело брата, почувствовать его тепло, услышать его голос.
Невозможно.
Жизнь казалась пресной, люди - отвратительными, а сам он – прогнившим насквозь.
И даже «ненависть» не спасала – некому было больше мстить.
Невыносимо.
А потом появился Наруто.
Хорошо знакомый, ждавший все это время. По-прежнему смотрящий тепло, улыбающийся искренне. Саске не испытывал к нему каких-либо особенных чувств, но с ним не было так отвратительно, как с другими. Даже наоборот - хорошо, удивительно хорошо. Наруто не был лучше или хуже Итачи, он просто был другим, полностью, от кончиков ногтей до самой глубины души. Порывистый, эмоциональный, горячий, отзывчивый. Он заставлял не думать о брате, забыть, выкинуть его из головы, заполняя собой все уголки души, вытесняя привычное равнодушие, заставляя теряться в коридорах наслаждения, вселяя надежду …
…Саске нахмурился, заметив, как резко дернулся Наруто, вытянулся на постели, а потом снова сжался в комочек, затрясся.
В черных глазах мелькнуло недоумение, брови удивленно приподнялись.
Но когда Наруто вздрогнул во второй раз, Саске нахмурился, посмотрел себе под ноги задумчиво, затем выругался зло.
«Неужели услышал? Черт».
Он прижал прохладные ладони к лицу, тяжело вздохнул. Провел руками по волосам, шее, запрокинул голову, закрыв глаза. Вздохнул, а затем посмотрел перед собой устало, отстраненно.
Проще всего сейчас было уйти, сделать вид, что ничего не произошло. И не видеть грустного лица Наруто, его смотрящих непонимающе, с печалью голубых глаз, не видеть, как дрогнет уголок его губ, когда он попробует заговорить первым. Уйти быстро, не оглядываясь, оставить его наедине со своим переживаниями – Саске ненавидел такие моменты.
И он, не раздумывая, в одних штанах, перескочил через невысокие перила балкона и бесшумно приземлился на холодную землю. Тут же поморщился от ощущения склизкой почвы под босыми ногами, но, даже не смотря на это, не изменил своего решения. Он сделал несколько шагов по направлению к штабу Хокаге и внезапно остановился.
Немного помедлив, все же повернулся, внимательно посмотрел на окно, за которым остался его напарник, друг, любовник, и понял, что никуда не уйдет.
«И наплевать на переживания этого желтолицего придурка, от ревности еще никто не умирал. Пострадает пару дней и забудет, это его проблемы. Просто сейчас на улице холодно и сыро, и совсем не хочется бродить полураздетым в такую погоду, в конце концов, так и заболеть недалеко».
Словно подтверждая его мысли, в спину подул пронизывающий колючий ветер, растрепал волосы, обжег кожу своим прикосновением. Саске поежился и через минуту снова оказался на балконе. Тихо открыл дверь, неслышно проскользнул в комнату. Не глядя на Наруто, быстро прошел в ванную комнату, оставляя за собой черные следы на ковре. Смыл с ног грязь, намеренно включив ледяную воду. Затем присел на край ванны, отстраненно глядя перед собой в никуда. Несколько минут прошли в неподвижности, как будто Саске отгородился от этого мира, ушел в известные только ему дали, забылся на несколько, показавшихся бесконечно длинными минут. А затем встал, аккуратно повесил полотенце, вышел из ванны, тихо притворив дверь, подошел к кровати и лег на мягкий матрас.
Наруто не шевелился, лежа спиной к своему любовнику, не было слышно даже его дыхания.
Слишком тихо.
Непривычно.
Тогда Саске протянул руку, погладил его сильное гладкое бедро, провел пальцами верх, сжал их чуть сильнее на плече. Не дождавшись ответной реакции, уверенно развернул Узумаки к себе лицом, заглянул в его глаза и… замер.
Замер, увидев невыносимую режущую печаль во взгляде его глаз, почувствовал, как в груди глухо ударило сердце.
«Плевать».
Саске подался вперед, переместил ладонь на шею Наруто, потянулся к его губам.
Тот тут же протестующе уперся руками в грудь Учихи, завертел головой, но Саске не стал обращать на это внимания. Лишь сильнее сжал пальцы на загорелой шее, второй рукой обхватил пытающегося вырваться юношу за талию, и уверенно притянул его к себе. Но, услышав хриплое категоричное «нет», внезапно расслабил объятья, перекатился на спину, скрестил руки на лице, закрывая уставшие глаза. Устало вздохнул, пытаясь подавить стремительно растущие раздражение и злобу. Выругался зло, не сдерживая себя в выражениях.
- Дурак, - завершил свою речь Саске. – Я же тебя выбрал, тебя.
Но Наруто не слушал, он отвернулся от него, снова сжался в клубочек. Задышал часто-часто. Нахмурился, обдумывая сложившуюся ситуацию, пытаясь найти правильное, верное решение. Не зная, как утихомирить разрывающую его на части острую обиду, унять отчаянно кричащее сердце, успокоить и перебороть задетую гордость, чтобы помочь. Помочь Саске.
Ведь теперь стало Наруто ясно, почему тот вернулся, почему так изменился. Стали понятны и его долгое молчание вечерами, и постоянное желание побыть одному. И почему по ночам он так часто просыпается в ледяном поту, измученный кошмарами, почему никогда не говорит о брате… Наруто прикусил губу, чтобы не застонать в голос от переполняющих чувств , стараясь не думать о том, какие отношения связывают братьев Учиха …
В тяжелом молчании прошли следующие несколько минут. А потом Саске встал, подхватил лежавшие на столе пачку сигарет и зажигалку, и ушел на балкон. Ушел, чувствуя неприятную тяжесть на душе, не зная, как от нее избавиться и виня во всем Наруто.
…Саске замерз, его губы стали неестественного бледно-серого цвета, а кожа покрылась тысячами мелких мурашек. Но возвращаться обратно в комнату ему не хотелось.
Он был зол, невероятно зол на себя за несдержанность, еще больше на Наруто за его реакцию. Хотя, конечно, этого и следовало ожидать, но этот факт Саске решил опустить.
-Черт, - он затушил сигарету и выкинул окурок.
Прижался к холодному стене, опустил подбородок к груди и закрыл глаза. И воображение тут же нарисовало, сплело из кружева воспоминаний до боли родной образ. Тепло смотрящие глаза, слегка приоткрытые розовые мягкие губы, нежный румянец на щеках. В последнее время именно таким – добрым, заботливым, внимательным – представлялся ему Итачи. Не жестоким, холодным, расчетливым, а любящим, понимающим.
Все чаще и чаще Саске казалось, что память-мерзавка специально над ним издевается. Так и сейчас, легкий воздушный образ улыбнулся ему светло, приветливо, вновь увлекая, маня за собой в безумный водоворот…
Тихий скрип двери заставил Саске резко поднять голову.
В дверном проеме стоял Наруто, переминаясь с ноги на ногу. Уставший, измученный, он смотрел на Саске серьезно, ожидающе, но без укора, тепло, понимающе.
- Пойдем спать, холодно же, - его голос звучал как всегда тихо.
Удивительно, всегда шумный, суетливый Наруто наедине становился спокойным, умиротворенным. Мог подолгу молчать, просто сидя рядом и наблюдая за любимым, или лежа в его теплых объятьях.
По утрам он был сонным, немного заторможенным, иногда даже забавно ворчал. Вечерами - внимательным, всегда веселым, даже если прошедший день приносил лишь усталость и разочарование. А ночами - неизменно нежным, страстным, отзывчивым. А иногда просыпался в нем неугомонный ребенок, и он всеми известными и неизвестными способами пытался вызвать у Саске улыбку. Правда, получалось это редко - Учиха не любил улыбаться.
И где бы он не был, в какой бы ситуации не оказался, в одном Саске был уверен – за его спиной, даже если это не заметно, всегда стоит крепкая высокая фигура в оранжевом.
«Наруто», - как заклятие произнес про себя Саске, зная, что лишь это имя способно вытеснить из памяти хотя бы ненадолго другое имя.
- Пойдем, - повторил Наруто еще раз.
Учиха кивнул в ответ, бросил прощальный взгляд на небо, будто говоря кому-то: «Прощай». Прошел следом за Узумаки в комнату, плотно прикрыв за собой дверь балкона, скользнул под одеяло, с наслаждением ощущая оставшееся на простынях тепло чужого тела.
Наруто тут же прижался к нему, положил голову на плечо, обнял, стараясь согреть.
Этой ночью они так и не смогли уснуть, лишь под утро на рассвете Наруто удалось ненадолго вздремнуть, а Саске так и не сомкнул глаз.
Он думал. Думал о прошлом, о будущем, о настоящем. Подолгу смотрел на любовника, чувствуя, что сейчас настал именно тот момент, когда надо решить, как жить дальше.
Утром они не смотрели друг другу в глаза. Наруто был растерян и подавлен, даже привычная улыбка не могла скрыть этого – Саске слишком хорошо его знал. Задавал какие-то бессмысленные вопросы, и, казалось, практически не слышал того, что ему отвечал Учиха. А потом просто сел на край кровати, ссутулился донельзя, наклонил голову вперед, закрыл глаза.
Никогда еще ему не казалась такой маленькой эта комната, такими давящими стены, невыносимым общество Учихи, но и уйти Наруто не мог, он даже не думал об этом, такой путь был не для него. А когда Саске поцеловал его в шею, обнял, прижимая к себе, наконец-то смог вздохнуть спокойно, расслабленно. Развернулся к нему лицом, уткнулся носом в шею, крепко обнял.
Они никогда не вернутся к воспоминаниям об этой ночи, никогда о ней не заговорят. А если память-лицемерка снова приведет их к запретному, то постараются не поддаваться и свернуть в другую сторону. В этой жизни всегда есть вещи, события, люди, чувства, которые лучше оставить в прошлом, дать им скрыться в пыли времен, иначе дальше жить просто невозможно.
И впервые Саске подумал о том, что теперь, когда Итачи мертв, он может не рвать никаких уз и не боятся их, потому что твердо знал – со смертью старшего брата необходимость в этом отпала, а Наруто никогда не предаст.
Эпилог – Неизбежное.
Темное помещение освещала всего лишь одна единственная свеча, отбрасывавшая на стены слабые едва различимые тени. Человек в черном плаще оперся спиной о стену, наклонил голову в бок и оскалился в противной улыбке.
- Ну что, Итачи-сан? Пора, - он с интересом наблюдал за тем, как его напарник непроизвольно потирает пальцами длинный уродливый шрам на горле. – Вы готовы?
- К чему? – холодный голос Учихи резал воздух и слух.
Он поднялся из-за стола, затушил свечу и направился к выходу, лишь бросив на ходу Кисаме:
- Не отставай.
И, не оглядываясь, быстрым шагом направился в сторону своего бывшего дома – Конохи
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Название: 5 глав
Фэндом: Наруто
Автор: gygyli
Бета: *alisenok*
Персонажи (Пейринг): Саске/Наруто, Саске/Итачи
Рейтинг: NC-17
Жанр: драма, ангст.
Состояние: закончен
Дисклеймер: отказываюсь от прав на исходник и его героев
Предупреждение: слэш, ООС персонажей
От автора: это мой первый фик состоящий из нескольких частей и дописанный c почином меня
читать дальшеБелые простыни были безжалостно смяты. Наруто, сжавшись в комочек, неподвижно лежал, прикусив губу и отчаянно стараясь унять бешено бьющееся сердце, подавить рвущийся наружу крик отчаяния и боли.
«Почему?» – этот вопрос разъедал изнутри, раня глубже и беспощаднее самого острого куная.
«Почему? Ведь все было хорошо! Почему?»
Длинные сильные пальцы смяли край простыни, белоснежные зубы вцепились в подушку. От витавшего в воздухе запаха пота и секса кружилась голова, и болезненно ныли виски. Ворвавшийся в комнату поток свежего воздуха принес облегчение, Наруто глубоко вздохнул, по его телу прошла едва заметная дрожь.
Юноше безумно хотелось накрыться теплым легким одеялом и прижаться к горячему телу любовника, как он делал это всегда ... Но одеяло давно было сброшено на пол, а Саске … Саске не было рядом.
«Саске».
И болезненным эхом отозвалось сердце, отчаянно застучало в груди.
Наруто до сих пор хранил дорогие воспоминания о том дне, когда сумасбродный друг вернулся в Коноху.
***
Был поздний вечер. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, уступив место тягучим сумеркам. На темном небе неспешно зажигались яркие звезды, подобно блесткам, украшая темно-синюю бесконечную гладь, освещая, завораживая.
Наруто лежал на кровати, запрокинув руки за голову, глубоко дыша сильной грудью, и уже несколько минут рассматривал белый потолок. Причудливы тени от света горящей свечи, играли, забавлялись, удивляли, принимая самые невообразимые формы. Ровный, убаюкивающий шум дождя, проникающий в комнату через открытое окно, успокаивал.
Юноша потянулся – после дневной тренировки все тело болело. Освоить стихию ветра оказалось достаточно трудно, но все же Наруто справился. И теперь впереди его ждала еще более сложная, и от этого более манящая задача – создать собственное джуцу. Безусловно – это потребует много сил, но трудности никогда не страшили будущего Хокаге, подобно магниту наоборот притягивали к себе, возбуждая кровь, смеясь с вызовом – «А ты справишься?» И Наруто всегда справлялся, веря в себя, не сомневаясь, зная, что обязательно достигнет своей цели, чего бы этого не стоило, и нет ничего на свете, способного остановить его. Ведь каждый день, каждая тренировка приближают к цели – к Саске. К человеку, ставшему за последние три года навязчивой идеей, частью жизни, необходимой частью.
Наруто просыпался с мыслью об Учихе, проводил день в изматывающих тренировках и засыпал, представляя, как они, наконец-то, встретятся, и он, будущий хокаге, покажет своему горе-напарнику, что такое настоящая сила. А потом Саске потрясенный тем, насколько его лучший друг стал сильнее, обязательно вернется в деревню, потому что иначе быть не может.
Наруто устало вздохнул, чувствуя, как спазмом сводит мышцу на ноге, нахмурился. Сел на край мягкой кровати и, не смотря ни на что, все же довольно улыбнулся - сегодняшний день был потрачен не зря. Затем встал, не спеша подошел к окну, внимательно вглядываясь в темноту вечерних сумерек, любуясь красотой любимой деревни. И Коноха доверчиво подставляла наполненному искренним восхищение взгляду свою красоту, укутанную в синеву вечернего воздуха.
Внезапно Наруто задержал дыхание, напряженно замер, когда его взгляд наткнулся на одинокую фигуру, стоящую под деревом на против окна. Черный плащ надежно прятал от дождя, а объемный капюшон скрывал лицо. И только две ярко горящие алые точки заставляли не сомневаться в том, кто их владелец. С минуту Наруто жадно, пытливо рассматривал человека, а затем резко сорвался с места и побежал к входной двери. Дрожащие от волнения пальцы быстро открыли замок, и уже через несколько мгновений Узумаки оказался на улице, совершенно не задумываясь о том, что кроме трусов на нем ничего не одето. Да, и какое значение это имело сейчас?
Холодный ветер резко ударил в лицо, заставляя поморщиться, крупные капли дождя окутали с ног до головы. Загорелая кожа покрылась мелкими мурашками, а по телу прошла неприятная дрожь, но Наруто не обращал на это внимания. Единственное, что сейчас имело для него значение – это человек, по-прежнему неподвижно стоящий под деревом и смотрящий на него, на Наруто. Смотрящий прямо, не отворачиваясь.
Узумаки медленно, будто боясь спугнуть нежданного гостя, протянул руки и опустил капюшон, скрывающий лицо.
Саске. Это был Саске.
Наруто задержал дыхание, тревожно, жадно рассматривая дорогие сердцу черты лица, с волнением вглядываясь в темноту любимых глаз. Впалые щеки, тень усталости под глазами, бледные, потрескавшиеся, плотно сжатые губы и отсутствующий, наполненный печалью взгляд. У Наруто сжалось сердце, он не выдержал и практически простонал:
- Саске.
Безумно хотелось сжать бывшего напарника в крепких объятьях, но Наруто боялся… Боялся, что тот оттолкнет его или еще хуже, вдруг окажется - это иллюзия, генджуцу, просто злая шутка.
И внезапно, будто уловив эти сомнения, Саске сам сделал шаг вперед и обнял взволнованного юношу, прижался к нему сильно-сильно, позволяя ощутить дрожь своего тела, почувствовать тепло своего дыхания, а главное, заставляя того поверить – он вернулся.
Наруто до боли в теле сжал в объятьях Учиху, настолько крепко, как только смог, затем отстранился от него и заглянул в черные омуты глаз.
- Саске, - дыхание громко срывалось с губ, сердце грозилось выскочить из груди. - Ты вернулся!
Голубые глаза светились счастьем и надеждой, глупая, растерянная улыбка блуждала по лицу, то исчезая, то появляясь вновь.
- Ведь ты вернулся насовсем? – Наруто напряжено вглядывался в глаза друга, стараясь отыскать в них ответ, но их взгляд по-прежнему оставался отсутствующим и беспристрастным.
- А, неважно, - Узмаки махнул рукой и снова крепко обнял Саске. - Я тебя не отпущу! Понял? Теперь ни за что не отпущу!
Наруто был настолько взволнован, что совсем не задумывался о том, почему Саске так спокоен, позволяет себя обнимать, не отталкивает, не говорит холодных, обидных слов. Это после, на следующий день в светловолосой голове возникнет множество вопросов, но Учиха не станет на них отвечать, наглухо закрыв свое прошлое. И при всех следующих попытках вызнать интересующую информацию будет тихо повторять: «Это все неважно, Наруто. Теперь это не важно». А сейчас тому было некогда думать, все его внимание, все чувства были обращены к человеку, который за прошедшие три года стал его наваждением, неотступно преследующим его и днем, и даже ночью во снах.
- Саске, - Узумаки уткнулся носом в шею напарника и жадно вдохнул воздух вместе его запахом – резким, но таким близким, знакомым, родным.
- Наруто, пойдем домой.
Голос Саске непривычно тихий и усталый, заставил Наруто обеспокоено засуетиться.
- Да, да, конечно. Ты, наверное, замерз? Я сделаю тебе горячий чай, и ты мне все расскажешь! Все, все, все.
Он схватил Саске за руку и нетерпеливо потащил домой.
«Он вернулся».
Хотелось прыгать и кричать от радости, выплеснуть наружу шквал эмоций, охвативших сознание, дать волю своему счастью, но Наруто благоразумно подавил рвущийся наружу поток и лишь позволил себе улыбаться, жадно, ненасытно рассматривая лицо лучшего друга.
Переступив порог квартиры, Наруто сразу направился на кухню, громко крича командным голосом:
- Саске раздевайся!
Он включил плиту и поставил подогреваться чайник, затем прошмыгнул в ванную и, прихватив большое полотенце, влетел в комнату.
Учиха уже снял мокрый плащ и некогда белое, а сейчас серое, местами порванное кимоно. Он немного растерянно взглянул на вошедшего и принялся стягивать с себя липнущие к коже влажные черные штаны.
Наруто внимательно разглядывал напарника. За прошедшие три года Саске вырос и был теперь практически на целую голову выше Узумаки. На правом плече виднелся длинный широкий уродливый шрам, грудь покрывала жидкая поросль черных волос.
Изучающий наглый взгляд голубых глаз опустился ниже, обласкал подтянутый крепкий живот, заглянул в темную впадинку пупка и… Наруто поспешно отвернулся и быстро пробормотал:
- Надо Сакуре сообщить, она будет так рада твоему возвращению! Она…
Он резко замолчал, когда ощутил горячее дыхание на своей шее и прикосновение чужой горячей ладони к животу. Пальцы принялись неспешно гладить кожу, дразня и лаская. Наруто медленно повернулся и смущенно, вопросительно посмотрел на друга.
- Саске?
Лицо Учихи было мучительно напряженным, его черные глаза лихорадочно блестели, а с розовых губ срывалось громкое тяжелое дыхание. Никогда раньше Наруто не видел Саске в столь возбужденном состоянии. Он крепко обнял напарника и принялся успокаивающе гладить его по спине. Почувствовав, как тело в его объятьях немного расслабилось, чуть отстранился, посмотрел с волнением.
- Саске, что с тобой?
Тот глубоко, шумно вздохнул, жадно наблюдая за тем, как его напарник облизывает пересохшие губы. От этого взгляда по телу Наруто прошла дрожь, и ему почему-то, захотелось отвернуться, чтобы спрятаться от этих безумных глаз, которые вселяли в его душу смятение, заставляли волноваться, но не так, как обычно, а непривычно остро, колюще, рождая неведаное нежное тепло в паху.
Саске подался вперед и прижался лбом ко лбу напарника, тихо прошептал:
- Наруто, пожалуйста.
Узумаки удивленно приподнял брови, с искренним непониманием и озабоченностью вглядываясь в непроницаемый глянец черных глаз.
- Саске?
- Пожалуйста, - снова на выдохе прошептал Учиха, а затем прикоснулся губами к его губам.
Послышался тихий стон, а затем Наруто резко отпрянул и возмущенно воскликнул:
- Что ты делаешь, дурак?
Но Саске никак не отреагировал на полный праведного гнева крик. Сделал шаг вперед, вновь притянул Узумаки к себе, не давая вырваться.
- Пожалуйста.
Наруто застыл. Никогда прежде он не видел столько боли и отчаяния в этих родных глазах, и никогда не слышал столько муки в этом голосе.
Руки Саске дрожали, когда он вновь прикоснулся к груди Узумаки. Его пальцы нежно, чуть касаясь, прошлись по коже под ключицами, спустились ниже, немного поиграли с сосками. Наруто замер, затаив дыхание, и внимательно наблюдая за наряженным лицом Учихи, который обнял его за талию и крепко прижал к своему горячему телу. Сильные руки сразу протестующее уперлись в грудь, голубые глаза заблестели негодованием.
- Пожалуйста, - Саске легко, чуть ощутимо прикоснулся к губам юноши, а затем, не встретив сопротивления, уверенно раздвинул их языком, проникая внутрь рта.
Наруто возмущенно замычал и вырвался из жарких объятий. Его сердце бешено стучало, а губы мучительно горели от запретного соприкосновения с чужими губами. Он сделал шаг назад, прижался к прохладной стене, задумчиво гладя на Саске. Тот отвернулся. В свете луны было заметно, как сосредоточенно-напряженно его лицо, как плотно сжаты губы. Он несколько секунд молча разглядывал небо за окном, а затем, не поворачиваясь, тихо прошептал:
- Прости.
Наклонился и подобрал с пола полотенце, которое выпало из рук Наруто, вытер им выступившие на лбу блестящие капли пота.
- Прости.
Учиха повернулся к напарнику спиной, и не видел, как тот посмотрел на него мучительным, тяжелым взглядом, затем медленно подошел к нему, осторожно поцеловал в плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности. Провел горячим языком вверх по шее, поцеловал кожу за ухом, прикусил мочку и застыл в ожидании.
Саске закрыл глаза, наслаждаясь этими прикосновениями, глубоко вздохнул, развернулся и заглянул в затуманенные желанием глаза друга. Наруто смотрел открыто, взволнованно - губы слегка приоткрыты, на щеках проступил румянец.
Поцелуй. Такой неизбежный и такой долгожданный поцелуй, и от этого еще более болезненный и мучительный. Нежный, неспешный, сдержанный. Языки юношей неторопливо ласкали друг друга, пробуя, знакомясь. Пальцы скользили по коже, трепетно, изучающе, заставляя дрожать от удовольствия. Иногда ногти царапали, добавляя остроты ощущениям. Когда воздуха стало не хватать, Наруто первым прервал поцелуй и прикусил нижнюю губу, задумчиво, будто что-то решая для себя, глядя на Саске, а затем уверенно взялся пальцами за резинку его трусов и потянул вниз…
…Наруто нетерпеливо притянул Саске к себе и прикусил кожу на шее, застыл, закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Мыслей не было, остались только чувства, эмоции, накрывающие с головой, приносящие счастье и ощущение полноценности. Внезапно Учиха отстранился и пронзительно посмотрел на него.
- Почему? – голос Саске был хриплым, ломаным, затаилось в его голосе сомнение.
Наруто свел светлые брови на переносице, отвернулся, обдумывая ответ, стараясь подобрать правильные понятные слова, но лишь резко выдохнул, снова посмотрел на друга.
- Потому что… - он замолчал, стараясь справится с волнением. - Потому что это ты.
Затем сделал шаг вперед и снова обнял Саске, обнял так, как ему хотелось давно – сильно, страстно, прижался губами к коже на шее и зажмурился, чувствуя, как горячая волна желания стремительным потоком разливается по всему телу.
Наруто не знал, как объяснить, что на протяжении последнего месяца его неотступно преследовали воспоминания о последней встрече с бывшим напарником. О том, как Саске прижался с нему на несколько минут, а его горячая тяжелая ладонь легла на плечо. И даже сквозь ткань куртки тот чувствовал ее жар. О том, как дыхание Учихи волнующе щекотало его кожу шее, вызывая в теле приятную дрожь… Запретные мысли, запретные чувства, но возможно… надежда на счастье всегда оставалась. И сейчас, сжимая в объятьях самого дорогого человека, чувствуя биение его сердца, он не мог поверить, что это все-таки произошло, сбылась мечта… Не верится…
- Просто это ты, - Наруто нежно, но уверенно прикоснулся к горячим желанным губам. Сколько раз в мыслях он представлял этот момент, сколько раз говорил, что это невозможно, недопустимо, но все равно верил, ждал. И сейчас, чувствуя, как Саске сильнее прижимает его к себе, ощущая его возбужденную, обжигающе горячую плоть, Наруто был безумно, головокружительно счастлив. Он замер, когда Учиха нетерпеливо раздвинул его губы языком, углубляя поцелуй, а его пальцы сомкнулись на болезненно-возбужденный плоти напарника и медленно прошлись вверх-вниз по всей длине. Наруто приглушенно застонал и подался вперед, навстречу этой волшебной руке, дарившей новые, незнакомые, но такие приятные, невероятные ощущения, заставляя колени предательски подгибаться, а тело дрожать от невыносимого, мучительного, подчиняющего желания.
Саске оторвался от мягких податливых губ, хрипло прошептал на ухо:
- Наруто, встань на колени.
И тот послушно опустился на мягкий ковер, потому что было во взгляде и голосе Учихи нечто мучительно-горькое, просящее, что заставляло покорно выполнять его просьбы, стараясь хоть как-то ослабить ту боль, которую он нес в себе.
Саске встал на колени сзади Наруто, наклонился, прикусил кожу на спине под лопаткой. Его пальцы прошлись по позвоночнику от шеи вниз, а затем сжали бедро, беспощадно впиваясь в кожу ногтями. Узумаки застонал от боли и резко дернулся, но тут же застыл, ощутив чужое горячее дыхание на щеке.
- Прости, - Саске прикоснулся пальцами к его подбородку и развернул к себе лицо напарника. Наклонился, поцеловал в губы.
- Прости.
И столько было отчаянной, невыносимой муки в его голосе, что сердце Наруто болезненно сжалось. Он развернулся и обнял друга, прижался к нему всем телом и тихо прошептал, желая хоть как-то помочь ему:
- Я тебя люблю …
… На следующее утро немного смущенный, но безмерно счастливый Узумаки набросился с расспросами на Саске, но тот молчал, лишь изредка повторяя: «Теперь это все не важно».
После долгого, неприятного допроса Учихе разрешили остаться в деревне, но под строгим наблюдением АНБУ. Хокаге была поражена и настороженна его покорностью и смиренностью, о чем прямо сказала Наруто, но юноша лишь улыбнулся и воскликнул:
- Да, какая разница. Главное он вернулся. Ведь это замечательно, правда?
Он и сам был немного удивлен странным поведением напарника, но для него в свете последних событий все казалось мелочным и неважным - Саске был снова рядом, и на этот раз навсегда. Наруто почему-то был в этом уверен. Он простил другу все – обиды, предательство, тот бой в Долине завершения, потому что не мог не простить любимого человека.
Последовавшие за возращением Учихи два месяца казались раем. Наруто, наконец-то, присвоили звание тюнина, он смог создать собственное джуцу, а главное, Саске был с ним, поддерживал, помогал, любил…
Но сегодня одно слово, произнесенное его любовником, смогло разбить вдребезги бесценное счастье. Наруто казалось, что он падает в глубокую темную пропасть, из которой нельзя выбраться, и нет никого рядом, кто бы мог помочь, поддержать, подсказать, что делать. Отчаяние и боль душили, в горле стоял противный горький комок, голова грозилась взорваться от боли и напряжения.
Наруто сжался в комочек на постели, одинокий, замерзший и тихо прошептал:
- Почему, Саске? Почему?
Глава 2 - Человек.
Саске уже несколько минут, не обращая внимания на холод, стоял на небольшом балконе и курил. В последнее время это вошло в привычку – свежий воздух бодрил, а никотин успокаивал и помогал расслабиться. Пальцы юноши, немного дрожа, крепко сжимали сигарету, оставляя на ней глубокие вмятины, ломая тонкую бумагу.
Докурив, Учиха выкинул бычок и облокотился на перила, чувствуя привычную негу, медленно расползающуюся по телу. Черные глаза внимательно рассматривали чистое ночное небо, украшенное тысячами ярких огоньков.
Тысячи звезд, тысячи судеб, все разные - длинные или короткие, счастливые или грустные. А ему выпала именно такая – полная тоски, одиночества, ненависти, боли.
Саске глубоко вздохнул, улыбнулся горько, печально, вспоминая события шестимесячной давности. События, которые снова резко изменили его жизнь…
…В комнате было темно и сыро, лишь одинокая луна заглядывала через окно, освещая скудную обстановку. Мебели практически не было, только самое необходимое – стол, стул и кровать, на которой лежал спящий юноша. Он был практически обнажен, лишь тонкие трусы, казавшиеся грубой черной кляксой на белоснежной коже, прикрывали небольшой участок тела. Широкая молодя грудь была перевязана бинтами, руки – покрыты сетью мелких царапин и порезов, на глазах чернела широкая повязка. Бледное лицо казалось серым в неровном свете луны, на правой щеке темнел уродливый кровоподтек, нижняя губа - разбита и покрыта тонкой корочкой.
Внезапно лицо юноши болезненно сморщилось, с губ сорвался еле слышный стон. Саске открыл глаза. Непроглядная темнота, окружавшая его, пугала неизвестностью, неожиданностью, понадобилось с минуту, чтобы сообразить - на глаза одета повязка. Саске замер, внимательно прислушиваясь к окружающим звукам, но комнату заполнял лишь тихий шум дождя, а откуда-то справа доносилось едва слышное равномерное тиканье часов. Учиха попытался пошевелиться, но тело категорически отказывалось подчиняться, откликаясь мучительной ноющей болью в мышцах на любые попытки заставить его двигаться.
- Черт.
Он вздрогнул – голос был тихим, дрожащим, еле различимым, наполненным страхом и отчаянием. Саске медленно втянул противный спертый воздух через нос, собираясь с мыслями и стараясь унять растущую панику. Он давно забыл, что такое страх, подавил в себе это чувство, но сейчас – неподвижный, беспомощный, раненый – был уязвим как никогда. Это заставляло волноваться, путало мысли, мешая слаженно думать.
Учиха закрыл глаза, облизал сухие губы, скривился, почувствовав привкус крови. Глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться, пытаясь собрать по кусочкам, как пазл, обрывки воспоминаний до того, как он очнулся здесь.
Последнее, что юноша помнил – это уставшее лицо старшего брата, склонившегося над ним, равнодушный блеск его холодных глаз, лишенный напрочь каких-либо эмоций. И взгляд. Взгляд пронзительный, изучающий, тонкие губы, сжатые в едва различимую полоску, и запах, знакомый до боли, ненавистный, родной… Такой же, как и в детстве. Его, Саске, детстве. Ранящие душу воспоминания из прошлого, ненужные, запретные, тяжелые.
Сразу после того, как разобрался с Орочимару, Саске направился на одну из тайных баз бывшего наставника. Прекрасно понимая, что для осуществления мести собственных сил не хватит, он решил собрать команду из талантливых молодых шиноби, обладающих разными уникальными способностями. Первым в его списке значился Сугейтсу, бывший шиноби скрытой деревни тумана. Но добраться до базы так и не удалось…
Почувствовав присутствие чужой чакры, Саске резко остановился и замер, прислушиваясь к окружающему миру, в черных глазах загорелись шаринганы, тело напряглось, готовое в любой момент отбить внезапную атаку. Красивое лицо застыло подобно маске в напряженной задумчивости, брови сошлись на переносице, практически бесцветные губы плотно сжались.
Сомнений не было – неподалеку находится Итачи. Его близкое присутствие Саске неизменно ощущал и никогда не ошибался. И сейчас, не зная, как поступить, он нерешительно взглянул в сторону, откуда исходил поток знакомой чакры, обдумывая дальнейшие действия. Пытаться сразиться с братом - бесполезно и глупо. Несмотря на то, что за прошедшие три года Саске стал намного сильнее и многому научился, он не тешил себя надеждой выйти из этой схватки победителем. Слишком хорошо зная возможности Итачи, не сомневался – за прошедшие годы старший брат наверняка стал еще сильнее.
Внезапно сорвавшийся ветерок поднял, закружил опавшие листья в воздухе, подул в спину, как будто предлагая немедленно уйти подальше от соблазна. Саске сделал шаг назад, желая продолжить путь, и застыл, встретившись взглядом с черными непроницаемыми глазами Итачи.
- Саске? – в голосе старшего из братьев скользило еле заметное удивление, но лицо оставалось по прежнему беспристрастным, как будто эта встреча ничем не отличалась от тысячи других.
Саске неосознанно потянулся к катане и сомкнул пальцы на ее ручке, мысленно обдумывая дальнейшие действия и внимательно наблюдая за братом. Тот стоял неподвижно, спрятав нижнюю часть лица за высокий воротник черного плаща, смотрел равнодушно, отстранено и лишь чуть приподнял тонкую черную бровь, когда младший брат отточенным движением вытащил оружие из ножен.
- Ты собираешься драться?
Молчание заполнило воздух, смешалось с шелестом листьев и пением птиц, стало тяжелым, давящим. Саске крепче сжал пальцы на ручке катаны, отвел руку назад, готовясь отразить удар, если Итачи внезапно решит атаковать. Лицо младшего Учихи сохраняло спокойное, уверенное выражение, лишь нервно дергающийся уголок правого глаза выдавал истинное отношение к этой встречи. Мозг лихорадочно работал, обдумывая сложившуюся ситуацию, пытаясь найти выход из этого непростого положения. Но равнодушие в глазах Итачи, их спокойный, безразличный взгляд вызывали в душе Саске волну негодования и ярой злости. Здравый смысл покинул сознание, уступая место безумному, жгучему желанию стереть с этого лица колющее, противное равнодушие, увидеть, как мучительно исказится от боли, станет живым, настоящим это лицо, как в то время, когда Итачи еще не был предателем, когда еще умел улыбаться и грустить, а его глаза смотрели тепло, участливо.
Дождавшись, когда яркое солнце за спиной снова выглянет из-за туч и заставит брата поморщиться, на мгновение прикрыв глаза, Саске резко сорвался места, устремившись к врагу и желая нанести стремительный, неминуемый удар. Но Итачи легко разгадал его нехитрую уловку, ловко увернулся от опасной атаки и, развернувшись на одной ноге, ударил брата в живот по касательной. Тот зарычал от боли, собираясь с силами, чтобы совершить атаку чидори. Светящийся шар практически сформировался в руке, когда Итачи внезапно исчез, растворившись в синеве вечернего воздуха.
- Черт, - Саске резко подался в сторону, услышав раздраженный свист воздуха, когда кулак брата разрезал воздух в нескольких сантиметров от уха. Хотел было развернуться, но сильный удар в спину заставил его застыть и поморщится от сильной, пронизывающей все тело боли.
- Саске, - тихий, мягкий голос Итачи, раздавшийся совсем близко, заставил вздрогнуть. - Тебе ведь все равно не победить, может, поговорим?
Тот глухо зарычал вместо ответа и ударил брата локтем в живот, но, казалось, Итачи даже не почувствовал этого удара, лишь крепче прижал Саске к себе и завернул его руку за спину, вызывая новую болезненно-мучительную волну в теле, вырвал клинок из крепких пальцев, тихо усмехнулся, как будто его это все забавляло.
Саске сжал челюсти и пнул брата ногой в голень, вывернулся, услышав, как опасно хрустнул плечевой сустав. Отпрыгнул на безопасное расстояние вперед, развернулся, застыл, стараясь привести в норму дыхание и справиться с пылающей болью в теле. Да, Итачи как никто другой умел наносить стремительные беспощадные удары в ближнем бою. Но уже через несколько секунд все эти мысли утонули в яростной злости, душащей ненависти, заставлявших не думать о себе, а вырвать победу из цепких, сильных рук Итачи. Вырвать чего бы это не стоило – Саске не мог проиграть человеку, предавшему его. Человеку, который был для него идеалом, был дороже и важнее всех остальных, которого он безмерно любил и боготворил. Его брат, его друг, его враг, его демон. Сейчас он не мог ему проиграть. И даже если погибнет, то обязательно вернется с того света, чтобы отомстить человеку, разрушившему его жизнь.
Ветер режущей, холодной волной ударил в лицо, растрепал черные мягкие волосы, заставил чуть прищуриться. Саске отставил левую ногу назад, обдумывая, как лучше нанести удар. На правую руку теперь можно было не рассчитывать, та теперь отзывалась невыносимой глухой болью при каждом движении. Плохо. Очень плохо. Но выбора нет, придется вести атаку левой рукой. Удар. Ему нужен всего лишь один хороший удар, тогда появится возможность перехватить инициативу.
Саске внимательно, изучающе осмотрел старшего брата с ног до головы. Тот стоял неподвижно, уверенно расставив ноги, и крутил катану между пальцев, проверяя легкость и баланс клинка. Его черные, непроницаемые глаза неотрывно следили за младшим братом, их взгляд был спокойным, равнодушным, без тени волнения. Подобно яркому пламени, алый цвет поглотил непроглядную тьму, закрасил кровавым цветом щарингана.
Итачи чуть приметно приподнял краешки губ, небрежно бросил катану Саске, тот ловко поймал ее, посмотрел с сомнением, недоверчиво. Раньше такой близкий, родной, а теперь безвозвратно далекий:
- Нии-сан.
Не выдержав, Саске на мгновение закрыл глаза, чтобы справиться с непрошенными эмоциями. Решение принято, отступить нельзя, невозможно. Почему-то сейчас ему вспомнился Наруто, уверенный взгляд его голубых, как небо, глаз, громкие обещания никогда не сдаваться и твердое решение идти до конца. Если этот неудачник может, то и у него, Саске, тоже обязательно получится. Должно получиться.
Он сжал правую руку в кулак:
- Продолжим…
…Саске не успел увернуться от опасного удара, отлетел в сторону, упал на спину, больно ударившись головой о небольшой камень. Перед глазами все сразу поплыло, затянулось прозрачной дымкой тумана. Боль стремительной волной разлилась по телу, лишая возможности дышать, заставляя стиснуть зубы, чтобы не дать отчаянному крику вырваться наружу.
Одежда была порвана, испачкана в грязи и крови, его собственной крови. Руки, грудь – покрыты бесчисленным количеством мелких царапин и глубоких порезов. Волосы на голове слиплись, свисали теперь грязными толстыми сосульками, рана на затылке болела нестерпимо, мешала думать.
Лицо исказилось от невыносимой муки, разбитые губы были ярко красного цвета, из уголка рта сочилась тонкая алая струйка. Впрочем, Итачи выглядел не лучше, но в отличие от младшего брата, все еще уверенно стоял на ногах.
Понимая, что больше не сможет подняться, Саске зло, отчаянно зарычал, и, собрав крохотные остатки сил, приподнял голову, с ненавистью посмотрел на брата. Тот замер, вытянув руки вдоль корпуса, и отрешенно, без интереса смотрел на искаженное невыносимой мукой боли лицо брата. Как всегда неприступный, как всегда далекий, потерянный навсегда, безвозвратно. Сердце болезненно сжалось, Саске отвернулся, прикусил губу, заглушая в себе желание крикнуть: «Почему Итачи? Почему ты нас предал? Неужели мы для тебя ничего не значили? Неужели я не значил?» и лишь тихо, неслышно прошептал:
- Ненавижу.
Он потерял в своей жизни все, потерял в тот день, когда острой катаной Итачи безжалостно перерезал узы, связывающие их, перерезал решительно, без сомнений. Лишь горькое противное чувство осталось с мальчиком, оно росло вместе с ним, пропитывая душу, подчиняя себе, убивая все другие чувства безвозвратно, и сейчас только оно – верное, преданное – оставалось с ним до конца, могло хоть как-то унять, успокоить.
Голова вдруг стала невыносимо тяжелой, Саске опустил затылок на холодную землю. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди, тело горело, казалось, что-то раздирает его изнутри, намеренно причиняя еще большую боль.
В голове мелькнула мысль: «Неужели и правда, конец?» Пальцы впились в сырую землю, смяли ее в черный холодный комок. Яростный, отчаянный крик заполнил воздух, и тут же растаял в ночной тьме, исчез без следа, а затем вдруг все закончилось. Мучительная агония, боль, мысли – все растворилось во внезапно нахлынувшем чувстве легкости, пустоты. Саске выдохнул, застыл, заледенел взгляд лихорадочно блестящих глаз, опустились тяжелые веки, на лицо вернулось спокойное, расслабленное выражение.
Итачи нерешительно сделал шаг вперед, остановился, в его черных глазах мелькнуло беспокойство. Старший Учиха медленно, будто обдумывая каждый шаг, прежде чем его сделать, подошел к брату, опустился на колени рядом с неподвижным телом. Задержал дыхание, внимательно глядя на испачканное грязью и кровью лицо, и только когда легкие пронзила ноющая боль и удушливо сжало горло, вспомнил, что надо дышать. Быстро схватил безвольную руку, нащупал пульс и облегченно вздохнул, почувствовав под пальцами слабое, едва уловимое биение. Чуть приметная улыбка коснулась красивых, четко очерченных губ, в глаза зажглись невиданные ранее теплые огоньки, заиграли в их казавшейся непроницаемой черноте. Итачи смахнул рукой несколько капель пота, катившихся по щеке от виска, и вздрогнул, кода на него внезапно устремился наполненный искренней режущей ненавистью взгляд:
- Ненавижу, - тихо, практически неслышно прошептали губы.
Саске дернулся и снова затих, погружаясь во тьму беспамятства…
- Саске.
За окном приятно шумел тихий дождь, успокаивая и убаюкивая. Противный холод щипал кожу, заставляя тело дрожать. Противный запах сырости заставлял морщиться при каждом вздохе. Отчаянное волнение стремилось завладеть рассудком, но Саске не разрешал себе впадать в панику. Если он жив, значит, еще не все потеряно, есть еще надежда все исправить.
Послышался тихий, еле уловимый звук приближающихся шагов, затем, совсем рядом противно скрипнула дверь и в комнату тут же пробралась любопытная полоска света. Скользнула по кровати, осветило болезненно-бледное лицо. И в тоже мгновение Саске всем своим существом ощутил присутствие другого человек рядом, повернул голову, втянул воздух вместе с исходящим от другого тела теплом и запахом. Замер, весь внутренне сжался, застыл в напряженном ожидании.
«Итачи».
Сомнений не было, он не мог ошибиться, слишком многое было связанно с этим человеком. Первым порывом было вскочить на ноги и приготовиться к атаке, но осознание собственной беспомощности накрыло с головой, оставляя мучительное, колющее чувство незащищенности. Невыносимо чувствовать себя бессильным, когда рядом находится твой самый лютый враг. Самый…
Прикосновение теплой ладони к открытой коже на груди заставило Саске прервать размышления и задержать дыхание. Все чувства – отчаяние, боль, страх – растворились в сознании, уступая место удивлению и непониманию, когда теплые мягкие губы заботливо, осторожно коснулись лба, на мгновение задержались там, и исчезли, оставляя на коже ожог от своего прикосновения.
- У тебя температура, - Итачи провел пальцем по предплечью брата и сжал его ладонь в своей. - Замерз?
Голос Итачи звучал тепло, заботливо, как в детстве. Новая волна ярости накрыла с головой, вызывая отвращение. Саске ненавидел этот голос, ненавидел этого человека, ненавидел его прикосновения. Но сейчас лишь кивнул в ответ, почувствовав, как пальцы брата сжали ладонь сильнее, впиваясь ногтями в холодную кожу.
- Сейчас.
Итачи отпустил его руку, послышался шорох, а через мгновение он накрыл дрожащее тело младшего брата теплым мягким одеялом. Заботливо подвернул его со всех сторон, чтобы холодный воздух не смог проникнуть под ткань. Саске почувствовал, как ему на живот легла ладонь, медленно поднялась вверх, остановилась на груди, прямо над быстро бьющимся сердцем. Итачи наклонился и тихо прошептал:
- Не волнуйся, все будет хорошо.
А затем на мгновение коснулся мягкими губами щеки младшего брата, выпрямился и беззвучно покинул комнату, лишь скрипнув на прощанье дверью.
Бескрайняя тьма окружала Саске. По крайней мере, каждый раз, когда сознание возвращалось, глаза с трудом могли разглядеть предметы скудной обстановки комнаты в чернеющем ночном воздухе.
Первые минуты тратились на то, чтобы вспомнить, где он находится, как здесь оказался, а затем, когда понимание происходящего полностью возвращалось, его охватывало отвратительное, гнетущее, скользкое чувство незащищенности, беспомощности. Тяжелый ком подступал к горлу, становилось тяжело дышать, грудную клетку будто сдавливали невидимые тиски, заставляя воздух с хрипом вырываться из легких. А потом внезапно приходило ледяное спокойствие, Саске замирал, устало закрывал глаза и некоторое время не думал ни о чем, просто слушал окружающий мир, внимал, впитывал.
Шум ветра за маленьким, с мутными стеклами, окном, равномерное тиканье часов, мягкие, практически неслышные шаги по дому, отзвук тихих голосов постепенно вырисовывались в общей песне, приобретали свои собственные ноты, оттенки, становились более различимыми.
Саске был уверен, что кроме него и Итачи в доме находился напарник старшего брата. Звуки его шаркающей поступи и спокойного, глубокого, с едва слышной хрипотцой, голоса хоть и редко, но вплетались в общий гул.
А потом приходил Итачи. Он неслышно проскальзывал в комнату, нежно касался теплыми пальцами ладони младшего брата, немного медлил, но потом все же крепко сжал ее. Не глядя в черные, наполненные недовольством и замешательством, глаза, едва ощутимо касался губами горячего лба, а затем, приподняв на мгновение кончики губ в мимолетной полуулыбке, принимался внимательно осматривать раны.
Самыми мучительными были для Саске именно эти несколько первых минут – минут, так похожих на те редкие мгновения из детства, счастливые мгновения. Мгновения, так старательно стираемые из памяти все эти года. Мгновения, которые, казалось, уже никогда не могут повториться. Мгновения, воспоминания о которых всегда рождали только боль и отчаянную глухую ярость. Мгновения…
Саске закусил губу, чтобы не вскрикнуть, когда пальцы Итачи коснулись глубокой воспаленной раны на ноге, смазывая ее целебной мазью. Повернул голову вбок, впиваясь взглядом в темнеющее небо за окном, стараясь отвлечься и не думать ни о чем, не вспоминать, не чувствовать.
- Неужели ты ничего не хочешь спросить? Или так и будешь дуться, как маленький, отвернувшись? – голос Итачи был тихим, спокойным, снисходительным.
Саске резко повернул голову, зло посмотрел на брата, не зная, что сказать в ответ на столь «милую заботливую речь». Загорелись в глазах шаринганы, вспыхнули и тут же погасли, растворившись в негодующей черноте.
«Сейчас это не поможет».
Итачи снисходительно улыбнулся, провел ладонью по голове младшего брата, зарываясь пальцами в мягкие волосы.
- Ну когда ты уже повзрослеешь, Саске? – устало выдохнул и принялся стягивать с него последнюю одежду. Тот сразу протестующе замотал головой, с испугом посмотрел на Итачи, зашептал быстро, хрипло, прерывисто:
- Что ты делаешь? Перестань.
Старший брат положил ладонь ему на грудь, чуть надавил, призывая успокоиться, и заглянул в взволнованно смотрящие блестящие глаза.
- Саске, я все понимаю, но природа берет свое. К тому же, в детстве, помнишь? – он выдержал паузу. – Я частенько тебя мыл, так что ничего нового в этом нет.
Больше они не разговаривали. Саске, отвернувшись к стене, пытался справиться с жгучей яростью, охватившей его, уговаривал себя немного потерпеть, еще чуть-чуть, чтобы потом в полной мере насладиться местью. Но прикосновения теплой ладони каждый раз заставляли вздрагивать, отвлекаться от мыслей, скрипеть зубами, шумно втягивая воздух через нос.
Постепенно колючий холод пробрался под кожу, против воли рождая мелкую дрожь. Саске поморщился, закрыв глаза, повернул голову, холодно, требовательно посмотрел на Итачи, но так и ничего не сказал. Гордость не позволила, не дала, сдавив горло тугой невидимой леской. Но тот, будто почувствовав бессловную просьбу брата, последний раз провел влажной тряпкой по животу и прошептал.
- Вот и все, - натянул теплое тяжелое одеяло на неподвижное тело, заботливо поправил немного сдвинувшуюся в сторону подушку. Уперся руками об кровать, нависая над Саске, уверенно, спокойно посмотрел в его глаза. Застыл, но, так и не дождавшись ни слова, молча вколол брату в руку очередную порцию наркотика, собрал валявшиеся на полу тряпки и, как обычно делал это раньше, когда Саске был маленьким, поцеловал его в нос, тихо прошептав:
- Спокойной ночи.
И, не став дожидаться, пока его младший брат в очередной раз одарит его наполненным ненавистью и презрение взглядом, быстро покинул комнату.
Саске закрыл глаза, зная, что через пару минут вновь провалится в бескрайний вакуум сна.
***
Снова ночь. Снова дождь за окном. Саске в очередной раз сжал правую ладонь в кулак – контроль над телом постепенно возвращался.
Шум приближающихся шагов заставил резко повернуть голову, впиться напряженным взглядом в дверь, замереть, задержав дыхание.
«Итачи» - вихрем пронеслось в голове, заставив сердце биться чуть быстрее.
Дверь неслышно отворилась, гибкая стройная фигура, окутанная чернотой ночного воздуха, приблизилась к кровати.
- Как ты себя чувствуешь? – взгляд Итачи остановился на сжатом кулаке брата. – Вижу, способность двигаться уже возвращается. Потерпи еще немного, пара дней – и все придет в норму.
Он пододвинул стоящий рядом стул к кровати, сел на него, закинув ногу на ногу. Красивый, спокойный, уверенный, как всегда, только лицо стало старше, оставили навеки свой отпечаток пришедшие года, расписались на коже мелкой сеткой новых морщинок. Саске вновь ощутил привычную горечь – ведь Итачи мог провести это время рядом с ним, в кругу семьи, окруженный заботой, теплом, вниманием, а он... Он променял все это ради одного – узнать, на что способен.
«Не прощу!»
Они всегда верили в него, безоговорочно доверяли, уважали, восхищались. А он все это растоптал, безжалостно разрубил пополам острым лезвием своей катаны, предал.
«Не прощу!»
Готовы были простить ему многое и прощали, хотели быть к нему как можно ближе, если надо – помочь, если надо – промолчать, если надо – соврать, потому что любили. Любили сильно, искренне, до конца… А он играл с их чувствами, непрерывно идя к своей цели.
«Не прощу!»
- Ты, наверное, хочешь знать, почему все еще жив? – Итачи положил тяжелую ладонь брату на живот. Взглянул на него тепло, с пониманием, всем видом показывая, что готов выслушать очередную лавину яростных обвинений, вытерпеть самый прожигающий взгляд, все что угодно, только бы Саске дал ему сказать то, ради чего он пришел.
Фэндом: Наруто
Автор: gygyli
Бета: *alisenok*
Персонажи (Пейринг): Саске/Наруто, Саске/Итачи
Рейтинг: NC-17
Жанр: драма, ангст.
Состояние: закончен
Дисклеймер: отказываюсь от прав на исходник и его героев
Предупреждение: слэш, ООС персонажей
От автора: это мой первый фик состоящий из нескольких частей и дописанный c почином меня
читать дальшеБелые простыни были безжалостно смяты. Наруто, сжавшись в комочек, неподвижно лежал, прикусив губу и отчаянно стараясь унять бешено бьющееся сердце, подавить рвущийся наружу крик отчаяния и боли.
«Почему?» – этот вопрос разъедал изнутри, раня глубже и беспощаднее самого острого куная.
«Почему? Ведь все было хорошо! Почему?»
Длинные сильные пальцы смяли край простыни, белоснежные зубы вцепились в подушку. От витавшего в воздухе запаха пота и секса кружилась голова, и болезненно ныли виски. Ворвавшийся в комнату поток свежего воздуха принес облегчение, Наруто глубоко вздохнул, по его телу прошла едва заметная дрожь.
Юноше безумно хотелось накрыться теплым легким одеялом и прижаться к горячему телу любовника, как он делал это всегда ... Но одеяло давно было сброшено на пол, а Саске … Саске не было рядом.
«Саске».
И болезненным эхом отозвалось сердце, отчаянно застучало в груди.
Наруто до сих пор хранил дорогие воспоминания о том дне, когда сумасбродный друг вернулся в Коноху.
***
Был поздний вечер. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, уступив место тягучим сумеркам. На темном небе неспешно зажигались яркие звезды, подобно блесткам, украшая темно-синюю бесконечную гладь, освещая, завораживая.
Наруто лежал на кровати, запрокинув руки за голову, глубоко дыша сильной грудью, и уже несколько минут рассматривал белый потолок. Причудливы тени от света горящей свечи, играли, забавлялись, удивляли, принимая самые невообразимые формы. Ровный, убаюкивающий шум дождя, проникающий в комнату через открытое окно, успокаивал.
Юноша потянулся – после дневной тренировки все тело болело. Освоить стихию ветра оказалось достаточно трудно, но все же Наруто справился. И теперь впереди его ждала еще более сложная, и от этого более манящая задача – создать собственное джуцу. Безусловно – это потребует много сил, но трудности никогда не страшили будущего Хокаге, подобно магниту наоборот притягивали к себе, возбуждая кровь, смеясь с вызовом – «А ты справишься?» И Наруто всегда справлялся, веря в себя, не сомневаясь, зная, что обязательно достигнет своей цели, чего бы этого не стоило, и нет ничего на свете, способного остановить его. Ведь каждый день, каждая тренировка приближают к цели – к Саске. К человеку, ставшему за последние три года навязчивой идеей, частью жизни, необходимой частью.
Наруто просыпался с мыслью об Учихе, проводил день в изматывающих тренировках и засыпал, представляя, как они, наконец-то, встретятся, и он, будущий хокаге, покажет своему горе-напарнику, что такое настоящая сила. А потом Саске потрясенный тем, насколько его лучший друг стал сильнее, обязательно вернется в деревню, потому что иначе быть не может.
Наруто устало вздохнул, чувствуя, как спазмом сводит мышцу на ноге, нахмурился. Сел на край мягкой кровати и, не смотря ни на что, все же довольно улыбнулся - сегодняшний день был потрачен не зря. Затем встал, не спеша подошел к окну, внимательно вглядываясь в темноту вечерних сумерек, любуясь красотой любимой деревни. И Коноха доверчиво подставляла наполненному искренним восхищение взгляду свою красоту, укутанную в синеву вечернего воздуха.
Внезапно Наруто задержал дыхание, напряженно замер, когда его взгляд наткнулся на одинокую фигуру, стоящую под деревом на против окна. Черный плащ надежно прятал от дождя, а объемный капюшон скрывал лицо. И только две ярко горящие алые точки заставляли не сомневаться в том, кто их владелец. С минуту Наруто жадно, пытливо рассматривал человека, а затем резко сорвался с места и побежал к входной двери. Дрожащие от волнения пальцы быстро открыли замок, и уже через несколько мгновений Узумаки оказался на улице, совершенно не задумываясь о том, что кроме трусов на нем ничего не одето. Да, и какое значение это имело сейчас?
Холодный ветер резко ударил в лицо, заставляя поморщиться, крупные капли дождя окутали с ног до головы. Загорелая кожа покрылась мелкими мурашками, а по телу прошла неприятная дрожь, но Наруто не обращал на это внимания. Единственное, что сейчас имело для него значение – это человек, по-прежнему неподвижно стоящий под деревом и смотрящий на него, на Наруто. Смотрящий прямо, не отворачиваясь.
Узумаки медленно, будто боясь спугнуть нежданного гостя, протянул руки и опустил капюшон, скрывающий лицо.
Саске. Это был Саске.
Наруто задержал дыхание, тревожно, жадно рассматривая дорогие сердцу черты лица, с волнением вглядываясь в темноту любимых глаз. Впалые щеки, тень усталости под глазами, бледные, потрескавшиеся, плотно сжатые губы и отсутствующий, наполненный печалью взгляд. У Наруто сжалось сердце, он не выдержал и практически простонал:
- Саске.
Безумно хотелось сжать бывшего напарника в крепких объятьях, но Наруто боялся… Боялся, что тот оттолкнет его или еще хуже, вдруг окажется - это иллюзия, генджуцу, просто злая шутка.
И внезапно, будто уловив эти сомнения, Саске сам сделал шаг вперед и обнял взволнованного юношу, прижался к нему сильно-сильно, позволяя ощутить дрожь своего тела, почувствовать тепло своего дыхания, а главное, заставляя того поверить – он вернулся.
Наруто до боли в теле сжал в объятьях Учиху, настолько крепко, как только смог, затем отстранился от него и заглянул в черные омуты глаз.
- Саске, - дыхание громко срывалось с губ, сердце грозилось выскочить из груди. - Ты вернулся!
Голубые глаза светились счастьем и надеждой, глупая, растерянная улыбка блуждала по лицу, то исчезая, то появляясь вновь.
- Ведь ты вернулся насовсем? – Наруто напряжено вглядывался в глаза друга, стараясь отыскать в них ответ, но их взгляд по-прежнему оставался отсутствующим и беспристрастным.
- А, неважно, - Узмаки махнул рукой и снова крепко обнял Саске. - Я тебя не отпущу! Понял? Теперь ни за что не отпущу!
Наруто был настолько взволнован, что совсем не задумывался о том, почему Саске так спокоен, позволяет себя обнимать, не отталкивает, не говорит холодных, обидных слов. Это после, на следующий день в светловолосой голове возникнет множество вопросов, но Учиха не станет на них отвечать, наглухо закрыв свое прошлое. И при всех следующих попытках вызнать интересующую информацию будет тихо повторять: «Это все неважно, Наруто. Теперь это не важно». А сейчас тому было некогда думать, все его внимание, все чувства были обращены к человеку, который за прошедшие три года стал его наваждением, неотступно преследующим его и днем, и даже ночью во снах.
- Саске, - Узумаки уткнулся носом в шею напарника и жадно вдохнул воздух вместе его запахом – резким, но таким близким, знакомым, родным.
- Наруто, пойдем домой.
Голос Саске непривычно тихий и усталый, заставил Наруто обеспокоено засуетиться.
- Да, да, конечно. Ты, наверное, замерз? Я сделаю тебе горячий чай, и ты мне все расскажешь! Все, все, все.
Он схватил Саске за руку и нетерпеливо потащил домой.
«Он вернулся».
Хотелось прыгать и кричать от радости, выплеснуть наружу шквал эмоций, охвативших сознание, дать волю своему счастью, но Наруто благоразумно подавил рвущийся наружу поток и лишь позволил себе улыбаться, жадно, ненасытно рассматривая лицо лучшего друга.
Переступив порог квартиры, Наруто сразу направился на кухню, громко крича командным голосом:
- Саске раздевайся!
Он включил плиту и поставил подогреваться чайник, затем прошмыгнул в ванную и, прихватив большое полотенце, влетел в комнату.
Учиха уже снял мокрый плащ и некогда белое, а сейчас серое, местами порванное кимоно. Он немного растерянно взглянул на вошедшего и принялся стягивать с себя липнущие к коже влажные черные штаны.
Наруто внимательно разглядывал напарника. За прошедшие три года Саске вырос и был теперь практически на целую голову выше Узумаки. На правом плече виднелся длинный широкий уродливый шрам, грудь покрывала жидкая поросль черных волос.
Изучающий наглый взгляд голубых глаз опустился ниже, обласкал подтянутый крепкий живот, заглянул в темную впадинку пупка и… Наруто поспешно отвернулся и быстро пробормотал:
- Надо Сакуре сообщить, она будет так рада твоему возвращению! Она…
Он резко замолчал, когда ощутил горячее дыхание на своей шее и прикосновение чужой горячей ладони к животу. Пальцы принялись неспешно гладить кожу, дразня и лаская. Наруто медленно повернулся и смущенно, вопросительно посмотрел на друга.
- Саске?
Лицо Учихи было мучительно напряженным, его черные глаза лихорадочно блестели, а с розовых губ срывалось громкое тяжелое дыхание. Никогда раньше Наруто не видел Саске в столь возбужденном состоянии. Он крепко обнял напарника и принялся успокаивающе гладить его по спине. Почувствовав, как тело в его объятьях немного расслабилось, чуть отстранился, посмотрел с волнением.
- Саске, что с тобой?
Тот глубоко, шумно вздохнул, жадно наблюдая за тем, как его напарник облизывает пересохшие губы. От этого взгляда по телу Наруто прошла дрожь, и ему почему-то, захотелось отвернуться, чтобы спрятаться от этих безумных глаз, которые вселяли в его душу смятение, заставляли волноваться, но не так, как обычно, а непривычно остро, колюще, рождая неведаное нежное тепло в паху.
Саске подался вперед и прижался лбом ко лбу напарника, тихо прошептал:
- Наруто, пожалуйста.
Узумаки удивленно приподнял брови, с искренним непониманием и озабоченностью вглядываясь в непроницаемый глянец черных глаз.
- Саске?
- Пожалуйста, - снова на выдохе прошептал Учиха, а затем прикоснулся губами к его губам.
Послышался тихий стон, а затем Наруто резко отпрянул и возмущенно воскликнул:
- Что ты делаешь, дурак?
Но Саске никак не отреагировал на полный праведного гнева крик. Сделал шаг вперед, вновь притянул Узумаки к себе, не давая вырваться.
- Пожалуйста.
Наруто застыл. Никогда прежде он не видел столько боли и отчаяния в этих родных глазах, и никогда не слышал столько муки в этом голосе.
Руки Саске дрожали, когда он вновь прикоснулся к груди Узумаки. Его пальцы нежно, чуть касаясь, прошлись по коже под ключицами, спустились ниже, немного поиграли с сосками. Наруто замер, затаив дыхание, и внимательно наблюдая за наряженным лицом Учихи, который обнял его за талию и крепко прижал к своему горячему телу. Сильные руки сразу протестующее уперлись в грудь, голубые глаза заблестели негодованием.
- Пожалуйста, - Саске легко, чуть ощутимо прикоснулся к губам юноши, а затем, не встретив сопротивления, уверенно раздвинул их языком, проникая внутрь рта.
Наруто возмущенно замычал и вырвался из жарких объятий. Его сердце бешено стучало, а губы мучительно горели от запретного соприкосновения с чужими губами. Он сделал шаг назад, прижался к прохладной стене, задумчиво гладя на Саске. Тот отвернулся. В свете луны было заметно, как сосредоточенно-напряженно его лицо, как плотно сжаты губы. Он несколько секунд молча разглядывал небо за окном, а затем, не поворачиваясь, тихо прошептал:
- Прости.
Наклонился и подобрал с пола полотенце, которое выпало из рук Наруто, вытер им выступившие на лбу блестящие капли пота.
- Прости.
Учиха повернулся к напарнику спиной, и не видел, как тот посмотрел на него мучительным, тяжелым взглядом, затем медленно подошел к нему, осторожно поцеловал в плечо, заставив вздрогнуть от неожиданности. Провел горячим языком вверх по шее, поцеловал кожу за ухом, прикусил мочку и застыл в ожидании.
Саске закрыл глаза, наслаждаясь этими прикосновениями, глубоко вздохнул, развернулся и заглянул в затуманенные желанием глаза друга. Наруто смотрел открыто, взволнованно - губы слегка приоткрыты, на щеках проступил румянец.
Поцелуй. Такой неизбежный и такой долгожданный поцелуй, и от этого еще более болезненный и мучительный. Нежный, неспешный, сдержанный. Языки юношей неторопливо ласкали друг друга, пробуя, знакомясь. Пальцы скользили по коже, трепетно, изучающе, заставляя дрожать от удовольствия. Иногда ногти царапали, добавляя остроты ощущениям. Когда воздуха стало не хватать, Наруто первым прервал поцелуй и прикусил нижнюю губу, задумчиво, будто что-то решая для себя, глядя на Саске, а затем уверенно взялся пальцами за резинку его трусов и потянул вниз…
…Наруто нетерпеливо притянул Саске к себе и прикусил кожу на шее, застыл, закрыл глаза, наслаждаясь моментом. Мыслей не было, остались только чувства, эмоции, накрывающие с головой, приносящие счастье и ощущение полноценности. Внезапно Учиха отстранился и пронзительно посмотрел на него.
- Почему? – голос Саске был хриплым, ломаным, затаилось в его голосе сомнение.
Наруто свел светлые брови на переносице, отвернулся, обдумывая ответ, стараясь подобрать правильные понятные слова, но лишь резко выдохнул, снова посмотрел на друга.
- Потому что… - он замолчал, стараясь справится с волнением. - Потому что это ты.
Затем сделал шаг вперед и снова обнял Саске, обнял так, как ему хотелось давно – сильно, страстно, прижался губами к коже на шее и зажмурился, чувствуя, как горячая волна желания стремительным потоком разливается по всему телу.
Наруто не знал, как объяснить, что на протяжении последнего месяца его неотступно преследовали воспоминания о последней встрече с бывшим напарником. О том, как Саске прижался с нему на несколько минут, а его горячая тяжелая ладонь легла на плечо. И даже сквозь ткань куртки тот чувствовал ее жар. О том, как дыхание Учихи волнующе щекотало его кожу шее, вызывая в теле приятную дрожь… Запретные мысли, запретные чувства, но возможно… надежда на счастье всегда оставалась. И сейчас, сжимая в объятьях самого дорогого человека, чувствуя биение его сердца, он не мог поверить, что это все-таки произошло, сбылась мечта… Не верится…
- Просто это ты, - Наруто нежно, но уверенно прикоснулся к горячим желанным губам. Сколько раз в мыслях он представлял этот момент, сколько раз говорил, что это невозможно, недопустимо, но все равно верил, ждал. И сейчас, чувствуя, как Саске сильнее прижимает его к себе, ощущая его возбужденную, обжигающе горячую плоть, Наруто был безумно, головокружительно счастлив. Он замер, когда Учиха нетерпеливо раздвинул его губы языком, углубляя поцелуй, а его пальцы сомкнулись на болезненно-возбужденный плоти напарника и медленно прошлись вверх-вниз по всей длине. Наруто приглушенно застонал и подался вперед, навстречу этой волшебной руке, дарившей новые, незнакомые, но такие приятные, невероятные ощущения, заставляя колени предательски подгибаться, а тело дрожать от невыносимого, мучительного, подчиняющего желания.
Саске оторвался от мягких податливых губ, хрипло прошептал на ухо:
- Наруто, встань на колени.
И тот послушно опустился на мягкий ковер, потому что было во взгляде и голосе Учихи нечто мучительно-горькое, просящее, что заставляло покорно выполнять его просьбы, стараясь хоть как-то ослабить ту боль, которую он нес в себе.
Саске встал на колени сзади Наруто, наклонился, прикусил кожу на спине под лопаткой. Его пальцы прошлись по позвоночнику от шеи вниз, а затем сжали бедро, беспощадно впиваясь в кожу ногтями. Узумаки застонал от боли и резко дернулся, но тут же застыл, ощутив чужое горячее дыхание на щеке.
- Прости, - Саске прикоснулся пальцами к его подбородку и развернул к себе лицо напарника. Наклонился, поцеловал в губы.
- Прости.
И столько было отчаянной, невыносимой муки в его голосе, что сердце Наруто болезненно сжалось. Он развернулся и обнял друга, прижался к нему всем телом и тихо прошептал, желая хоть как-то помочь ему:
- Я тебя люблю …
… На следующее утро немного смущенный, но безмерно счастливый Узумаки набросился с расспросами на Саске, но тот молчал, лишь изредка повторяя: «Теперь это все не важно».
После долгого, неприятного допроса Учихе разрешили остаться в деревне, но под строгим наблюдением АНБУ. Хокаге была поражена и настороженна его покорностью и смиренностью, о чем прямо сказала Наруто, но юноша лишь улыбнулся и воскликнул:
- Да, какая разница. Главное он вернулся. Ведь это замечательно, правда?
Он и сам был немного удивлен странным поведением напарника, но для него в свете последних событий все казалось мелочным и неважным - Саске был снова рядом, и на этот раз навсегда. Наруто почему-то был в этом уверен. Он простил другу все – обиды, предательство, тот бой в Долине завершения, потому что не мог не простить любимого человека.
Последовавшие за возращением Учихи два месяца казались раем. Наруто, наконец-то, присвоили звание тюнина, он смог создать собственное джуцу, а главное, Саске был с ним, поддерживал, помогал, любил…
Но сегодня одно слово, произнесенное его любовником, смогло разбить вдребезги бесценное счастье. Наруто казалось, что он падает в глубокую темную пропасть, из которой нельзя выбраться, и нет никого рядом, кто бы мог помочь, поддержать, подсказать, что делать. Отчаяние и боль душили, в горле стоял противный горький комок, голова грозилась взорваться от боли и напряжения.
Наруто сжался в комочек на постели, одинокий, замерзший и тихо прошептал:
- Почему, Саске? Почему?
Глава 2 - Человек.
Саске уже несколько минут, не обращая внимания на холод, стоял на небольшом балконе и курил. В последнее время это вошло в привычку – свежий воздух бодрил, а никотин успокаивал и помогал расслабиться. Пальцы юноши, немного дрожа, крепко сжимали сигарету, оставляя на ней глубокие вмятины, ломая тонкую бумагу.
Докурив, Учиха выкинул бычок и облокотился на перила, чувствуя привычную негу, медленно расползающуюся по телу. Черные глаза внимательно рассматривали чистое ночное небо, украшенное тысячами ярких огоньков.
Тысячи звезд, тысячи судеб, все разные - длинные или короткие, счастливые или грустные. А ему выпала именно такая – полная тоски, одиночества, ненависти, боли.
Саске глубоко вздохнул, улыбнулся горько, печально, вспоминая события шестимесячной давности. События, которые снова резко изменили его жизнь…
…В комнате было темно и сыро, лишь одинокая луна заглядывала через окно, освещая скудную обстановку. Мебели практически не было, только самое необходимое – стол, стул и кровать, на которой лежал спящий юноша. Он был практически обнажен, лишь тонкие трусы, казавшиеся грубой черной кляксой на белоснежной коже, прикрывали небольшой участок тела. Широкая молодя грудь была перевязана бинтами, руки – покрыты сетью мелких царапин и порезов, на глазах чернела широкая повязка. Бледное лицо казалось серым в неровном свете луны, на правой щеке темнел уродливый кровоподтек, нижняя губа - разбита и покрыта тонкой корочкой.
Внезапно лицо юноши болезненно сморщилось, с губ сорвался еле слышный стон. Саске открыл глаза. Непроглядная темнота, окружавшая его, пугала неизвестностью, неожиданностью, понадобилось с минуту, чтобы сообразить - на глаза одета повязка. Саске замер, внимательно прислушиваясь к окружающим звукам, но комнату заполнял лишь тихий шум дождя, а откуда-то справа доносилось едва слышное равномерное тиканье часов. Учиха попытался пошевелиться, но тело категорически отказывалось подчиняться, откликаясь мучительной ноющей болью в мышцах на любые попытки заставить его двигаться.
- Черт.
Он вздрогнул – голос был тихим, дрожащим, еле различимым, наполненным страхом и отчаянием. Саске медленно втянул противный спертый воздух через нос, собираясь с мыслями и стараясь унять растущую панику. Он давно забыл, что такое страх, подавил в себе это чувство, но сейчас – неподвижный, беспомощный, раненый – был уязвим как никогда. Это заставляло волноваться, путало мысли, мешая слаженно думать.
Учиха закрыл глаза, облизал сухие губы, скривился, почувствовав привкус крови. Глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться, пытаясь собрать по кусочкам, как пазл, обрывки воспоминаний до того, как он очнулся здесь.
Последнее, что юноша помнил – это уставшее лицо старшего брата, склонившегося над ним, равнодушный блеск его холодных глаз, лишенный напрочь каких-либо эмоций. И взгляд. Взгляд пронзительный, изучающий, тонкие губы, сжатые в едва различимую полоску, и запах, знакомый до боли, ненавистный, родной… Такой же, как и в детстве. Его, Саске, детстве. Ранящие душу воспоминания из прошлого, ненужные, запретные, тяжелые.
Сразу после того, как разобрался с Орочимару, Саске направился на одну из тайных баз бывшего наставника. Прекрасно понимая, что для осуществления мести собственных сил не хватит, он решил собрать команду из талантливых молодых шиноби, обладающих разными уникальными способностями. Первым в его списке значился Сугейтсу, бывший шиноби скрытой деревни тумана. Но добраться до базы так и не удалось…
Почувствовав присутствие чужой чакры, Саске резко остановился и замер, прислушиваясь к окружающему миру, в черных глазах загорелись шаринганы, тело напряглось, готовое в любой момент отбить внезапную атаку. Красивое лицо застыло подобно маске в напряженной задумчивости, брови сошлись на переносице, практически бесцветные губы плотно сжались.
Сомнений не было – неподалеку находится Итачи. Его близкое присутствие Саске неизменно ощущал и никогда не ошибался. И сейчас, не зная, как поступить, он нерешительно взглянул в сторону, откуда исходил поток знакомой чакры, обдумывая дальнейшие действия. Пытаться сразиться с братом - бесполезно и глупо. Несмотря на то, что за прошедшие три года Саске стал намного сильнее и многому научился, он не тешил себя надеждой выйти из этой схватки победителем. Слишком хорошо зная возможности Итачи, не сомневался – за прошедшие годы старший брат наверняка стал еще сильнее.
Внезапно сорвавшийся ветерок поднял, закружил опавшие листья в воздухе, подул в спину, как будто предлагая немедленно уйти подальше от соблазна. Саске сделал шаг назад, желая продолжить путь, и застыл, встретившись взглядом с черными непроницаемыми глазами Итачи.
- Саске? – в голосе старшего из братьев скользило еле заметное удивление, но лицо оставалось по прежнему беспристрастным, как будто эта встреча ничем не отличалась от тысячи других.
Саске неосознанно потянулся к катане и сомкнул пальцы на ее ручке, мысленно обдумывая дальнейшие действия и внимательно наблюдая за братом. Тот стоял неподвижно, спрятав нижнюю часть лица за высокий воротник черного плаща, смотрел равнодушно, отстранено и лишь чуть приподнял тонкую черную бровь, когда младший брат отточенным движением вытащил оружие из ножен.
- Ты собираешься драться?
Молчание заполнило воздух, смешалось с шелестом листьев и пением птиц, стало тяжелым, давящим. Саске крепче сжал пальцы на ручке катаны, отвел руку назад, готовясь отразить удар, если Итачи внезапно решит атаковать. Лицо младшего Учихи сохраняло спокойное, уверенное выражение, лишь нервно дергающийся уголок правого глаза выдавал истинное отношение к этой встречи. Мозг лихорадочно работал, обдумывая сложившуюся ситуацию, пытаясь найти выход из этого непростого положения. Но равнодушие в глазах Итачи, их спокойный, безразличный взгляд вызывали в душе Саске волну негодования и ярой злости. Здравый смысл покинул сознание, уступая место безумному, жгучему желанию стереть с этого лица колющее, противное равнодушие, увидеть, как мучительно исказится от боли, станет живым, настоящим это лицо, как в то время, когда Итачи еще не был предателем, когда еще умел улыбаться и грустить, а его глаза смотрели тепло, участливо.
Дождавшись, когда яркое солнце за спиной снова выглянет из-за туч и заставит брата поморщиться, на мгновение прикрыв глаза, Саске резко сорвался места, устремившись к врагу и желая нанести стремительный, неминуемый удар. Но Итачи легко разгадал его нехитрую уловку, ловко увернулся от опасной атаки и, развернувшись на одной ноге, ударил брата в живот по касательной. Тот зарычал от боли, собираясь с силами, чтобы совершить атаку чидори. Светящийся шар практически сформировался в руке, когда Итачи внезапно исчез, растворившись в синеве вечернего воздуха.
- Черт, - Саске резко подался в сторону, услышав раздраженный свист воздуха, когда кулак брата разрезал воздух в нескольких сантиметров от уха. Хотел было развернуться, но сильный удар в спину заставил его застыть и поморщится от сильной, пронизывающей все тело боли.
- Саске, - тихий, мягкий голос Итачи, раздавшийся совсем близко, заставил вздрогнуть. - Тебе ведь все равно не победить, может, поговорим?
Тот глухо зарычал вместо ответа и ударил брата локтем в живот, но, казалось, Итачи даже не почувствовал этого удара, лишь крепче прижал Саске к себе и завернул его руку за спину, вызывая новую болезненно-мучительную волну в теле, вырвал клинок из крепких пальцев, тихо усмехнулся, как будто его это все забавляло.
Саске сжал челюсти и пнул брата ногой в голень, вывернулся, услышав, как опасно хрустнул плечевой сустав. Отпрыгнул на безопасное расстояние вперед, развернулся, застыл, стараясь привести в норму дыхание и справиться с пылающей болью в теле. Да, Итачи как никто другой умел наносить стремительные беспощадные удары в ближнем бою. Но уже через несколько секунд все эти мысли утонули в яростной злости, душащей ненависти, заставлявших не думать о себе, а вырвать победу из цепких, сильных рук Итачи. Вырвать чего бы это не стоило – Саске не мог проиграть человеку, предавшему его. Человеку, который был для него идеалом, был дороже и важнее всех остальных, которого он безмерно любил и боготворил. Его брат, его друг, его враг, его демон. Сейчас он не мог ему проиграть. И даже если погибнет, то обязательно вернется с того света, чтобы отомстить человеку, разрушившему его жизнь.
Ветер режущей, холодной волной ударил в лицо, растрепал черные мягкие волосы, заставил чуть прищуриться. Саске отставил левую ногу назад, обдумывая, как лучше нанести удар. На правую руку теперь можно было не рассчитывать, та теперь отзывалась невыносимой глухой болью при каждом движении. Плохо. Очень плохо. Но выбора нет, придется вести атаку левой рукой. Удар. Ему нужен всего лишь один хороший удар, тогда появится возможность перехватить инициативу.
Саске внимательно, изучающе осмотрел старшего брата с ног до головы. Тот стоял неподвижно, уверенно расставив ноги, и крутил катану между пальцев, проверяя легкость и баланс клинка. Его черные, непроницаемые глаза неотрывно следили за младшим братом, их взгляд был спокойным, равнодушным, без тени волнения. Подобно яркому пламени, алый цвет поглотил непроглядную тьму, закрасил кровавым цветом щарингана.
Итачи чуть приметно приподнял краешки губ, небрежно бросил катану Саске, тот ловко поймал ее, посмотрел с сомнением, недоверчиво. Раньше такой близкий, родной, а теперь безвозвратно далекий:
- Нии-сан.
Не выдержав, Саске на мгновение закрыл глаза, чтобы справиться с непрошенными эмоциями. Решение принято, отступить нельзя, невозможно. Почему-то сейчас ему вспомнился Наруто, уверенный взгляд его голубых, как небо, глаз, громкие обещания никогда не сдаваться и твердое решение идти до конца. Если этот неудачник может, то и у него, Саске, тоже обязательно получится. Должно получиться.
Он сжал правую руку в кулак:
- Продолжим…
…Саске не успел увернуться от опасного удара, отлетел в сторону, упал на спину, больно ударившись головой о небольшой камень. Перед глазами все сразу поплыло, затянулось прозрачной дымкой тумана. Боль стремительной волной разлилась по телу, лишая возможности дышать, заставляя стиснуть зубы, чтобы не дать отчаянному крику вырваться наружу.
Одежда была порвана, испачкана в грязи и крови, его собственной крови. Руки, грудь – покрыты бесчисленным количеством мелких царапин и глубоких порезов. Волосы на голове слиплись, свисали теперь грязными толстыми сосульками, рана на затылке болела нестерпимо, мешала думать.
Лицо исказилось от невыносимой муки, разбитые губы были ярко красного цвета, из уголка рта сочилась тонкая алая струйка. Впрочем, Итачи выглядел не лучше, но в отличие от младшего брата, все еще уверенно стоял на ногах.
Понимая, что больше не сможет подняться, Саске зло, отчаянно зарычал, и, собрав крохотные остатки сил, приподнял голову, с ненавистью посмотрел на брата. Тот замер, вытянув руки вдоль корпуса, и отрешенно, без интереса смотрел на искаженное невыносимой мукой боли лицо брата. Как всегда неприступный, как всегда далекий, потерянный навсегда, безвозвратно. Сердце болезненно сжалось, Саске отвернулся, прикусил губу, заглушая в себе желание крикнуть: «Почему Итачи? Почему ты нас предал? Неужели мы для тебя ничего не значили? Неужели я не значил?» и лишь тихо, неслышно прошептал:
- Ненавижу.
Он потерял в своей жизни все, потерял в тот день, когда острой катаной Итачи безжалостно перерезал узы, связывающие их, перерезал решительно, без сомнений. Лишь горькое противное чувство осталось с мальчиком, оно росло вместе с ним, пропитывая душу, подчиняя себе, убивая все другие чувства безвозвратно, и сейчас только оно – верное, преданное – оставалось с ним до конца, могло хоть как-то унять, успокоить.
Голова вдруг стала невыносимо тяжелой, Саске опустил затылок на холодную землю. Дыхание с хрипом вырывалось из его груди, тело горело, казалось, что-то раздирает его изнутри, намеренно причиняя еще большую боль.
В голове мелькнула мысль: «Неужели и правда, конец?» Пальцы впились в сырую землю, смяли ее в черный холодный комок. Яростный, отчаянный крик заполнил воздух, и тут же растаял в ночной тьме, исчез без следа, а затем вдруг все закончилось. Мучительная агония, боль, мысли – все растворилось во внезапно нахлынувшем чувстве легкости, пустоты. Саске выдохнул, застыл, заледенел взгляд лихорадочно блестящих глаз, опустились тяжелые веки, на лицо вернулось спокойное, расслабленное выражение.
Итачи нерешительно сделал шаг вперед, остановился, в его черных глазах мелькнуло беспокойство. Старший Учиха медленно, будто обдумывая каждый шаг, прежде чем его сделать, подошел к брату, опустился на колени рядом с неподвижным телом. Задержал дыхание, внимательно глядя на испачканное грязью и кровью лицо, и только когда легкие пронзила ноющая боль и удушливо сжало горло, вспомнил, что надо дышать. Быстро схватил безвольную руку, нащупал пульс и облегченно вздохнул, почувствовав под пальцами слабое, едва уловимое биение. Чуть приметная улыбка коснулась красивых, четко очерченных губ, в глаза зажглись невиданные ранее теплые огоньки, заиграли в их казавшейся непроницаемой черноте. Итачи смахнул рукой несколько капель пота, катившихся по щеке от виска, и вздрогнул, кода на него внезапно устремился наполненный искренней режущей ненавистью взгляд:
- Ненавижу, - тихо, практически неслышно прошептали губы.
Саске дернулся и снова затих, погружаясь во тьму беспамятства…
- Саске.
За окном приятно шумел тихий дождь, успокаивая и убаюкивая. Противный холод щипал кожу, заставляя тело дрожать. Противный запах сырости заставлял морщиться при каждом вздохе. Отчаянное волнение стремилось завладеть рассудком, но Саске не разрешал себе впадать в панику. Если он жив, значит, еще не все потеряно, есть еще надежда все исправить.
Послышался тихий, еле уловимый звук приближающихся шагов, затем, совсем рядом противно скрипнула дверь и в комнату тут же пробралась любопытная полоска света. Скользнула по кровати, осветило болезненно-бледное лицо. И в тоже мгновение Саске всем своим существом ощутил присутствие другого человек рядом, повернул голову, втянул воздух вместе с исходящим от другого тела теплом и запахом. Замер, весь внутренне сжался, застыл в напряженном ожидании.
«Итачи».
Сомнений не было, он не мог ошибиться, слишком многое было связанно с этим человеком. Первым порывом было вскочить на ноги и приготовиться к атаке, но осознание собственной беспомощности накрыло с головой, оставляя мучительное, колющее чувство незащищенности. Невыносимо чувствовать себя бессильным, когда рядом находится твой самый лютый враг. Самый…
Прикосновение теплой ладони к открытой коже на груди заставило Саске прервать размышления и задержать дыхание. Все чувства – отчаяние, боль, страх – растворились в сознании, уступая место удивлению и непониманию, когда теплые мягкие губы заботливо, осторожно коснулись лба, на мгновение задержались там, и исчезли, оставляя на коже ожог от своего прикосновения.
- У тебя температура, - Итачи провел пальцем по предплечью брата и сжал его ладонь в своей. - Замерз?
Голос Итачи звучал тепло, заботливо, как в детстве. Новая волна ярости накрыла с головой, вызывая отвращение. Саске ненавидел этот голос, ненавидел этого человека, ненавидел его прикосновения. Но сейчас лишь кивнул в ответ, почувствовав, как пальцы брата сжали ладонь сильнее, впиваясь ногтями в холодную кожу.
- Сейчас.
Итачи отпустил его руку, послышался шорох, а через мгновение он накрыл дрожащее тело младшего брата теплым мягким одеялом. Заботливо подвернул его со всех сторон, чтобы холодный воздух не смог проникнуть под ткань. Саске почувствовал, как ему на живот легла ладонь, медленно поднялась вверх, остановилась на груди, прямо над быстро бьющимся сердцем. Итачи наклонился и тихо прошептал:
- Не волнуйся, все будет хорошо.
А затем на мгновение коснулся мягкими губами щеки младшего брата, выпрямился и беззвучно покинул комнату, лишь скрипнув на прощанье дверью.
Бескрайняя тьма окружала Саске. По крайней мере, каждый раз, когда сознание возвращалось, глаза с трудом могли разглядеть предметы скудной обстановки комнаты в чернеющем ночном воздухе.
Первые минуты тратились на то, чтобы вспомнить, где он находится, как здесь оказался, а затем, когда понимание происходящего полностью возвращалось, его охватывало отвратительное, гнетущее, скользкое чувство незащищенности, беспомощности. Тяжелый ком подступал к горлу, становилось тяжело дышать, грудную клетку будто сдавливали невидимые тиски, заставляя воздух с хрипом вырываться из легких. А потом внезапно приходило ледяное спокойствие, Саске замирал, устало закрывал глаза и некоторое время не думал ни о чем, просто слушал окружающий мир, внимал, впитывал.
Шум ветра за маленьким, с мутными стеклами, окном, равномерное тиканье часов, мягкие, практически неслышные шаги по дому, отзвук тихих голосов постепенно вырисовывались в общей песне, приобретали свои собственные ноты, оттенки, становились более различимыми.
Саске был уверен, что кроме него и Итачи в доме находился напарник старшего брата. Звуки его шаркающей поступи и спокойного, глубокого, с едва слышной хрипотцой, голоса хоть и редко, но вплетались в общий гул.
А потом приходил Итачи. Он неслышно проскальзывал в комнату, нежно касался теплыми пальцами ладони младшего брата, немного медлил, но потом все же крепко сжал ее. Не глядя в черные, наполненные недовольством и замешательством, глаза, едва ощутимо касался губами горячего лба, а затем, приподняв на мгновение кончики губ в мимолетной полуулыбке, принимался внимательно осматривать раны.
Самыми мучительными были для Саске именно эти несколько первых минут – минут, так похожих на те редкие мгновения из детства, счастливые мгновения. Мгновения, так старательно стираемые из памяти все эти года. Мгновения, которые, казалось, уже никогда не могут повториться. Мгновения, воспоминания о которых всегда рождали только боль и отчаянную глухую ярость. Мгновения…
Саске закусил губу, чтобы не вскрикнуть, когда пальцы Итачи коснулись глубокой воспаленной раны на ноге, смазывая ее целебной мазью. Повернул голову вбок, впиваясь взглядом в темнеющее небо за окном, стараясь отвлечься и не думать ни о чем, не вспоминать, не чувствовать.
- Неужели ты ничего не хочешь спросить? Или так и будешь дуться, как маленький, отвернувшись? – голос Итачи был тихим, спокойным, снисходительным.
Саске резко повернул голову, зло посмотрел на брата, не зная, что сказать в ответ на столь «милую заботливую речь». Загорелись в глазах шаринганы, вспыхнули и тут же погасли, растворившись в негодующей черноте.
«Сейчас это не поможет».
Итачи снисходительно улыбнулся, провел ладонью по голове младшего брата, зарываясь пальцами в мягкие волосы.
- Ну когда ты уже повзрослеешь, Саске? – устало выдохнул и принялся стягивать с него последнюю одежду. Тот сразу протестующе замотал головой, с испугом посмотрел на Итачи, зашептал быстро, хрипло, прерывисто:
- Что ты делаешь? Перестань.
Старший брат положил ладонь ему на грудь, чуть надавил, призывая успокоиться, и заглянул в взволнованно смотрящие блестящие глаза.
- Саске, я все понимаю, но природа берет свое. К тому же, в детстве, помнишь? – он выдержал паузу. – Я частенько тебя мыл, так что ничего нового в этом нет.
Больше они не разговаривали. Саске, отвернувшись к стене, пытался справиться с жгучей яростью, охватившей его, уговаривал себя немного потерпеть, еще чуть-чуть, чтобы потом в полной мере насладиться местью. Но прикосновения теплой ладони каждый раз заставляли вздрагивать, отвлекаться от мыслей, скрипеть зубами, шумно втягивая воздух через нос.
Постепенно колючий холод пробрался под кожу, против воли рождая мелкую дрожь. Саске поморщился, закрыв глаза, повернул голову, холодно, требовательно посмотрел на Итачи, но так и ничего не сказал. Гордость не позволила, не дала, сдавив горло тугой невидимой леской. Но тот, будто почувствовав бессловную просьбу брата, последний раз провел влажной тряпкой по животу и прошептал.
- Вот и все, - натянул теплое тяжелое одеяло на неподвижное тело, заботливо поправил немного сдвинувшуюся в сторону подушку. Уперся руками об кровать, нависая над Саске, уверенно, спокойно посмотрел в его глаза. Застыл, но, так и не дождавшись ни слова, молча вколол брату в руку очередную порцию наркотика, собрал валявшиеся на полу тряпки и, как обычно делал это раньше, когда Саске был маленьким, поцеловал его в нос, тихо прошептав:
- Спокойной ночи.
И, не став дожидаться, пока его младший брат в очередной раз одарит его наполненным ненавистью и презрение взглядом, быстро покинул комнату.
Саске закрыл глаза, зная, что через пару минут вновь провалится в бескрайний вакуум сна.
***
Снова ночь. Снова дождь за окном. Саске в очередной раз сжал правую ладонь в кулак – контроль над телом постепенно возвращался.
Шум приближающихся шагов заставил резко повернуть голову, впиться напряженным взглядом в дверь, замереть, задержав дыхание.
«Итачи» - вихрем пронеслось в голове, заставив сердце биться чуть быстрее.
Дверь неслышно отворилась, гибкая стройная фигура, окутанная чернотой ночного воздуха, приблизилась к кровати.
- Как ты себя чувствуешь? – взгляд Итачи остановился на сжатом кулаке брата. – Вижу, способность двигаться уже возвращается. Потерпи еще немного, пара дней – и все придет в норму.
Он пододвинул стоящий рядом стул к кровати, сел на него, закинув ногу на ногу. Красивый, спокойный, уверенный, как всегда, только лицо стало старше, оставили навеки свой отпечаток пришедшие года, расписались на коже мелкой сеткой новых морщинок. Саске вновь ощутил привычную горечь – ведь Итачи мог провести это время рядом с ним, в кругу семьи, окруженный заботой, теплом, вниманием, а он... Он променял все это ради одного – узнать, на что способен.
«Не прощу!»
Они всегда верили в него, безоговорочно доверяли, уважали, восхищались. А он все это растоптал, безжалостно разрубил пополам острым лезвием своей катаны, предал.
«Не прощу!»
Готовы были простить ему многое и прощали, хотели быть к нему как можно ближе, если надо – помочь, если надо – промолчать, если надо – соврать, потому что любили. Любили сильно, искренне, до конца… А он играл с их чувствами, непрерывно идя к своей цели.
«Не прощу!»
- Ты, наверное, хочешь знать, почему все еще жив? – Итачи положил тяжелую ладонь брату на живот. Взглянул на него тепло, с пониманием, всем видом показывая, что готов выслушать очередную лавину яростных обвинений, вытерпеть самый прожигающий взгляд, все что угодно, только бы Саске дал ему сказать то, ради чего он пришел.
воскресенье, 19 апреля 2009
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Саске, любимый
Автор: Ангелика.
Пейринг: Саске/Наруто (или наоборот).
Рейтинг: PG-13.
Жанр: может, яой.
Состояние: закончен.
Дисклеймер: ни на что не претендую.
Предупреждение: ООС.
Примечание: все советы о том, как соблазнить парня, заимствованы понемногу из нескольких статей, найденных на просторах Интернета, так что они настоящие, я лишь вплела их в фанфик.
читать дальшеВ воздухе повисла грусть. Солнца не было видно из-за слоя облаков, затянувших небо и сменивших его нежно-голубой цвет на снежно-белый. Ветер легонько шевелил зелёную листву деревьев. Наруто возвращался домой, глядя исключительно себе под ноги и будучи в очень низком расположении духа в силу того, что увидел свою возлюбленную Cакуру в компании другого парня. А точнее он попросту застал их на скамейке за страстным недружеским поцелуем. Привычная улыбка Узумаки тут же угасла, и он застыл в нескольких шагах от влюблённой пары с комком в горле и болью в сердце. Сакура приоткрыла глаза и, увидев его боковым зрением, оборвала поцелуй и растерянно посмотрела на Наруто, почему-то чувствуя себя так, словно она его обманула. Узумаки заставил себя улыбнуться снова, подумав: «Я всегда был для неё только другом, видимо, им я и останусь…» Искренне стараясь казаться порадостнее, блондин подошёл к паре. Сакура виновато потупила взгляд.
- Простите, я не хотел вас тревожить, но раз уж так неосторожно наткнулся на вас, воспользуюсь случаем и поздравлю с началом новых взаимоотношений, - всё так же натянуто улыбаясь, говорил Наруто. – Вы чудесно смотритесь вместе.
Так же сдавлено, как и Узумаки, растянув губы в улыбке, Сакура поблагодарила его, то же самое сделал и её парень. Перекинувшись парой общих фраз, они распрощались, и Наруто грустно побрёл домой. Оставаться одному сейчас совсем не хотелось, поэтому он накинул хорошенький крюк. Едва перебирая ногами, блондин каждым шагом поднимал пыль с дороги. Наконец, он повернул к своему дому и, повесив нос, пошёл туда. У порога маячила фигурка Саске. «Чёрт, я совсем забыл о нём», - подумал Наруто и ускорил шаг.
- Привет, - беззлобно, словно не обратив внимание на опоздание в полчаса, поздоровался брюнет.
- Привет, извини, я задержался немного, заходи, - буркнул Узумаки, открывая дверь.
Саске опустился на диван и, заметив крайне удручённое состояние друга, спросил:
- Что с тобой?
- Сакура встречается с Ли, - ответил Наруто.
- Ах, это… я уже знаю.
- Тебя это нисколечки не удивляет? Да, конечно, рано или поздно у неё должен был появиться парень, я даже готовил себя к тому, что им вполне мог оказаться ты, но – Ли?! Это же… это же… Ли!
- Ну, знаешь ли, Наруто, в жизни всякое случается.
Блондин стоял у окна спиной к Саске и молчал. Прошло несколько минут.
- Саске… - тихим голосом продолжал Узумаки, - Я так долго ухаживал за ней, она мне нравится много лет, скажи, почему она выбрала не меня? Чем я хуже Ли? У меня просто не укладывается в голове!
- Так вот, что тебя на самом деле беспокоит…
Саске смотрел на своего друга, который, казалось, вот-вот расплачется от огорчения, а потом внезапно поднялся, подошёл к нему и сказал:
- Иди сюда.
Наруто сделал шаг в его сторону, утонул в объятиях Учихи. Это было странно. «Ну и ну. – Подумал блондин. - А ведь это первый раз за всё время нашей дружбы Саске меня обнял. Саске… какой же ты хороший… И почему ты никогда не показываешь людям, какой ты на самом деле?» Учиха погладил Наруто по голове и сказал:
- Всё обязательно наладится.
Объятие, тем не менее, не разомкнулось и длилось уже, может, даже больше, чем нужно, но Узумаки почему-то совсем не хотелось вырываться. Чем ближе был Саске, тем спокойнее становилось у него на душе и верилось, что всё действительно наладится. В объятиях брюнета было тепло и надёжно, Наруто казалось, что здесь он ограждён от любых невзгод. Блондин немного повернул голову и невольно коснулся носом шеи Учихи. По телу пробежались мурашки, оставляя за собой пламенные следы. Странно, но на какую-то долю секунды он почувствовал себя так, словно обнимал не Саске, а Сакуру, и тогда Узумаки, наконец-то, высвободился из рук брюнета.
На следующий же день началось что-то непонятное. Да, Наруто всегда знал, что Саске привлекательный парень, это нельзя было ни отрицать, ни не замечать. Но ведь Узумаки это совершенно не касается. Ему не должно быть никакого дела до того, как выглядит Учиха и чем он завоёвывает внимание женского пола. Вначале Наруто принял это за попытку собственного разума спрятаться от несчастной любви за спиной друга. Потом – за неадекватную реакцию на стрессовую ситуацию. Однако через пару недель начались какая-то неистовая радость, граничащая со счастьем, при виде идущего по улице Учихи; непонятное смущение от его редкой, но прекрасной улыбки; стеснение выполнять новые техники во время тренировок - а вдруг не получится и он подумает, что Наруто слабый, бесталанный, бесперспективный… короче, неуклюжий придурок; рассеянность, несобранность, забывчивость; натужные бесплодные усилия думать о Сакуре, а не о Саске… когда же, спустя месяц, дело дошло до ярко-красного цвета лица при обращении брюнета к Узумаки по имени и предобморочного состояния от случайного прикосновения Учихи во время тренировочного боя, Наруто стал задумываться об этом чувстве всерьёз. «Что это такое? - думал он и не мог найти ответ на свой вопрос. – Ещё и напоминает мне кого-то… Кого же? Точно, Хинату! О, надо у неё спросить, что это такое, она-то наверняка знает, отчего при виде меня краснеет и теряет сознание».
Наруто тут же вышел из дома и направился к Хинате. Позвонив в дверь, он сразу подставил руки, чтобы поймать девушку, и правильно, ибо, увидев на пороге своего дома Узумаки, она едва успела произнести его имя, как тут же упала в обморок. Похлопав её по разрумянившимся щекам, блондин привёл Хинату в чувство.
- Вот объясни мне, пожалуйста, - начал Наруто, когда девушка открыла глаза, - почему это происходит каждый раз, когда я к тебе подхожу?
«О Боже, - подумала Хината. – Я знала, что рано или поздно это случится, и он задаст мне этот вопрос». Она выскользнула из рук Наруто и, украдкой поглядывая на него сказала:
- Потому что… потому что…
Узумаки, затаив дыхание, терпеливо ждал ответа. Ждать пришлось несколько минут, в течение которых Хината то краснела, то бледнела, сложив руки и шевеля пальцами, и, в конце концов, выдавила из себя:
- Потому что… я тебя люблю.
Такие слова заставили блондина невольно отскочить в сторону.
- Нет-нет, Наруто, не бойся, - продолжала Хината. – Я ничего от тебя не требую, только не запрещай мне, пожалуйста, тебя любить. Я счастлива, что могу это испытывать, пусть даже безответно.
- Х-хината, - произнёс Узумаки. – С-спасибо тебе.
С сердцем в пятках от испуга Наруто пошёл домой. Конечно, сейчас он пребывал в состоянии страха – не оттого, что в него влюблена Хината, а оттого, что волею-неволей приходилось признать, что он влюблён в Саске. Не то, чтобы Узумаки не догадывался об этом раньше, но он искренне надеялся, что ответ Хинаты развеет эти подозрения, а её слова наоборот только укрепили уверенность блондина в том, что это любовь. «Надо срочно выбить эту дурь из головы», - подумал он.
Выбивание дури затянулось ещё на две недели и привело к тому, что Наруто окончательно и безповоротно, накрепко влюбился в своего друга, чем и был очень сильно озадачен. Его чувство видоизменялось со временем, и трепетная радость видеть Учиху рядом превратилась в лёгкую грусть оттого, что вместе им не бывать. Когда же пришла пора отчаяния и бессонных ночей, Наруто решил перейти в наступление.
«Что нужно сделать, чтобы соблазнить парня? – размышлял он. – Я не знаю. Вот, скажем Хината: чем она могла бы меня соблазнить? Боюсь, это невозможно. Даже думать не хочу о том, что со мной будет, если Саске не ответит мне взаимностью. И ведь не ответит же. Нельзя забывать, что мы оба парни, причём он – нормальный, а я чёртов гей! Но нужно хотя бы попробовать… Уж лучше, чем продолжать бездействовать и позволять сердцу обливаться кровью. Но чем же его соблазнить? У кого бы спросить совета?.. Мнение одного человека может быть необъективно, но не рассказывать же всей деревне, что я влюблён в Учиху Саске!»
К утру в голове Наруто созрел план.
Совет от Куренай – пусть он будет тебе «не нужен»!
Узумаки поднялся рано, не будучи в состоянии спать от волнения. Умывшись и одевшись, он выбежал из дома с ручкой и листком бумаги и свернул в одну из улиц деревни в надежде встретить кого-нибудь на своём пути. Впереди показалась высокая стройная женщина, в которой Наруто тут же узнал учительницу Хинаты.
- Куренай-сенсей! – закричал он.
Женщина остановилась и посмотрела на Наруто недоуменным взглядом. Узумаки собрался с силами и выпалил:
- Я провожу социологический опрос для своего исследования: как соблазнить парня? Что бы вы посоветовали?
- Наруто, ты заинтересовался исследованиями – кто бы мог подумать, - протянула Куренай.
- Взрослею, - парировал Узумаки.
- Хм, дай подумать… Девушка обязательно должна сделать вид, что парень ей не нужен.
Старательно записывая на листочек слова Куренай, Наруто обдумывал, как воспользоваться этим советом. Поблагодарив учительницу, он побежал дальше: «Саске и так, по-моему, абсолютно уверен, что он мне не нужен. Мы же вечно ругаемся и спорим. Этот пункт можно считать выполненнным». Не задумываясь, Узумаки поставил напротив единички галочку и побежал дальше по улице в поисках следующего советчика.
Совет от Чоуджи – ешь с аппетитом!
На горизонте появился вечно жующий напарник Шикамару и Ино.
- Чоуджи, соцопрос: как соблазнить парня?
- А почему ты у меня такое спрашиваешь?
- Говорю же, соцопрос, ответь, пожалуйста.
- Ну, ладно. Лично я всегда смотрю на девушек, которые едят с аппетитом. Такие мне нравятся. Конечно, учитывая то, что на меня совсем никто не смотрит, я бы не отказался и от такой помешанной на диетах девушки, как Ино, но если бы она ещё стала нормально питаться…
- Спасибо, Чоуджи!
«Можно подумать, Саске не видел, как я уплетаю лапшу. Видел же сотни раз. Наверное, он не относится к тому типу мужчин, о котором говорил Чоуджи… Галочка!»
3. Совет от Анко – относись хорошо к мужчинам в целом!
Второй экзаменатор задумчиво вгрызалась зубами в яблоко.
- О-о-о… это столь трудный и щекотливый вопрос. Пожалуй, начать нужно с того, чтобы относиться хорошо к мужчинам в целом.
- Спасибо.
«Я же сам мужчина! Как я могу плохо к ним относиться? Галочка!»
4. Совет от Ируки – улыбайся!
- Учитель Ирука, учитель Ирука!
- Наруто, рад тебя видеть. Что тебя сюда привело?
- Ответьте, пожалуйста, на вопрос для соцопроса: как соблазнить парня?
- Это ещё зачем тебе?
- Не-не, что вы, это не мне, это для исследования… это для девушек… - тараторил Наруто, скрещивая пальцы за спиной.
- Да? Ну, тогда хорошо. Девушки должны почаще улыбаться.
- Спасибо.
«Чёрт, они что, сговорились все? У меня же улыбка всю жизнь, можно сказать, с лица не сходит! Их послушать, так просто удивительно, что Саске до сих пор в меня не влюблён! Галочка!»
5. Совет от Ли – стань другом!
Впереди показался домик Толстобровика. Наруто решительно постучался. Ли отворил дверь, широко улыбаясь:
- Доброе утро, Наруто! Какое прекрасное утро!
- Привет, Ли. Скажи, пожалуйста, как, по-твоему, можно соблазнить парня?
- Ну…я не уверен насчёт парня, но чтобы соблазнить девушку нужно стать её другом! Я стал другом Сакуры – и теперь мы вместе – что может быть прекрасней?!
«Нет, эта затея определённо не принесёт никаких результатов. – Подумал Наруто. – Кто я, по-вашему, для Саске, а?!»
- Ли, оставь нас на минутку, - услышали они голос Сакуры, показавшейся из-за спины своего парня.
- Конечно, милая.
Дождавшись, когда Ли уйдёт в соседнюю комнату, девушка сказала Наруто:
- Знаешь, он, конечно, прав насчёт друга, но… это не всё… чтобы посмотреть на парня как на парня для девушки одного этого мало. Понимаешь, ты ведь помнишь, каким был Ли раньше? Так вот, я не видела в нём ничего, так сказать, сексуально привлекательного до тех пор, пока не выщипала ему брови, не заставила его снова отрастить косичку и не заменила этот его ужасный зелёный комбинезон на рубашечку и штаники помоднее.
Когда Наруто вышел из дома Ли, он тщательно обдумал слова своей подруги: «Боже, я надеюсь, она не имеет в виду, что я похож сейчас на толстобровика… или тонкобровика, как там теперь его, неважно… или мне и правда надо срочно в себе что-то изменить?»
Вернувшись домой, он первым делом остановился перед зеркалом и осмотрел себя с ног до головы: «Ну, вроде бы нормально сидит на мне спортивный костюм, не свисает на заднице, как комбинезон Ли». Он посмотрел себе в глаза: «Чёрт, откуда мне знать, симпатичные у меня черты лица или нет?» Наглядевшись на свою мордашку, Наруто быстро расстегнул олимпийку, скинул её на диван, за ней тут же отправились футболка и штаны. В двери постучали. Поглощённый рассматриванием себя в отражении, Наруто, не подумав о том, что стоит в одних трусах, крикнул: «Открыто, заходите». В дверях показался Саске:
- Привет, можно воспользоваться твоей ванной? Кстати, а что ты делаешь полуобнажённый перед зеркалом?
Быстро приводя дыхание в норму от столь неожиданной встречи, Наруто промямлил:
- Я… Саске, скажи, я хорошо выгляжу?
- Что за вопрос? Не знаю. У девушки спроси.
- Ну… а ты бы хотел выглядеть, как я?
Саске подошёл к зеркалу, снимая на ходу футболку и становясь рядом с Наруто, отчего тот едва не последовал примеру Хинаты и не потерял сознание. В его голову по очереди влетали и вылетали спутанные мысли: «Хочу, люблю, задыхаюсь, умираю, отойди, не уходи…», и Узумаки изо всех сил пытался удержаться и не схватить Учиху за обнажённую талию, не повалить его на пол и не совокупиться с ним прямо сию же минуту. Саске внимательно рассматривал себя и Узумаки. Одинаковое количество кубиков пресса, одинаково упругие животы.
- А я и не знал, что мы с тобой так похожи, - вынес вердикт Учиха. – Так я зайду в ванную?
- Да, конечно, а что случилось?
- Столкнулся на улице с Чоуджи. – ответил Саске, заходя в ванную. Ты же его знаешь. Он всё время что-то ест. Вот и отпечатал свой хот-дог на моей футболке. Булочку с сосиской он отодрал и съел, а вот кетчуп и горчицу я ему слизывать не дал. Вот и не хочется теперь идти по улице с эдаким пятном, а тут как раз твой дом неподалёку… Всё, готово, отстиралось.
Саске натянул футболку на себя.
- Теперь у тебя мокрое пятно, - заметил Наруто.
- Ну, уж хотя бы не красно-жёлтое.
- Может, я лучше дам тебе свою футболку?
- Не откажусь.
- Только они у меня все яркие… нет, есть просто белая.
Саске натянул на себя футболку.
- Ой… надо же, как тебе к лицу белый цвет… - с нескрываемой любовью глядя на Учиху, протянул Наруто, думая о том, как сильно ему бы хотелось, чтобы брюнет вот так в любой момент всегда мог прийти сюда, воспользоваться ванной, одеждой, посудой, чем угодно…
- Я вечером тебе её верну, - пообещал Саске.
6. Совет от Ино и Кибы – ухаживай за собой!
После ухода Учихи Узумаки забрался с ногами на свою кровать и подумал: «Мне кажется, или я и правда с каждым днём люблю его всё сильнее и сильнее? Такое впечатление, что это чувство уже просто выходит за пределы меня и летит в его сторону. Так хочется его обнять! Поцеловать, укутать его в свою любовь, как в одеяло, чтобы она его грела… всегда… Все советуют мне сделать то, что уже сделано, так почему же он не видит во мне мужчину? Хотя как раз в том-то всё и дело, наверное, что он именно мужчину во мне и видит, а чувства-то я к нему испытываю не те, которые испытывают к мужчинам»…
Решив пообедать, он отправился в кафе, где за столиком увидел Ино и Кибу. Блондин присмотрелся. Ещё никогда, он не видел такого умилённого выражения лица у Ино, даже тогда, когда она находилась рядом с Саске. Киба внезапно притянул её к себе и поцеловал. Удивлению Наруто не было предела. Он подскочил к паре и, не контролируя свой голос от потрясения, глотая слова и звуки возвопил:
- Вы… встречаетесь?! Как вы сошлись?!! Невероятно!!!
Ино заткнула уши руками:
- Боже… Наруто, зачем же так кричать?
- Как я могу не кричать?! Ты и Киба – это же уму непостижимо!
Ино застенчиво улыбнулась:
- Ну… Так вышло.
«Что творится! – думал Наруто. – Вначале Сакура и Ли, теперь Ино и Киба! Следующими кто будет?..» Ему, конечно, очень хотелось верить в то, что следующими окажутся он и Саске, поэтому Наруто решил воспользоваться ценным советом и незамедлительно спросил:
- Нет, Ино, правда, как ты соблазнила Кибу? Как вообще соблазнить парня?
Вопрос оказался очень лёгким для девушки:
- Во-первых, конечно же, ухаживать за собой! Волосы должны быть в порядке, немного лёгкой косметики на лице, маникюр, педикюр…
- Аромат, - продолжил Киба. – Девушка должна пахнуть так, чтобы хотелось задуматься: что это за нежный запах, чтобы хотелось гадать: какой это фрукт или какой цветок…
- Понятно, спасибо. Удачи вам.
Вернувшись домой после обеда, Наруто мигом перерыл свои запасы туалетных вод, ежегодно даримых на всевозможные праздники и не используемые Узумаки, предпочитавшим десять раз в день принять душ, чем брызгать на себя этим. «Так, что тут у нас есть? – расуждал Наруто. – «Имбирь-мускус». Не то. «Морской бриз». Нет. «Можжевельник-кипарис-кедр». Саске, как ты относишься к хвойным деревьям? Природу вроде любишь. Ну, ладно, уж если это помогло сойтись такой совершенно невообразимой паре как Ино и Киба, вдруг и мне поможет?» Немного опустошив флакончик туалетной воды, Наруто стал дожидаться прихода Саске с обещаной футболкой. Учиха не заставил себя долго ждать.
- Вот, держи, постиранная и проглаженная, - протянул брюнет аккуратно сложенную футболку.
«Теперь моя любимая», - подумал Наруто, пряча её в шкаф.
- Ты занят сегодня вечером? – спросил Саске.
- Нет.
- Правда? Мне сейчас нужно встретиться с Какаши, можно я потом зайду к тебе? А то у меня тоже вечер свободен, а скучать не хочется.
«Неужели получилось?» - подумал Наруто и сказал:
- Приходи.
- Хорошо, - дал своё согласие Саске, открывая дверь. – Кстати, проветри комнату, а то здесь пахнет так, будто ты с Нового Года не выкинул ёлку.
7. Совет от Цунаде – споить!
«Вот уж кто точно знает, как привлечь мужчину, так это Пятая Хокаге.» - Подумал Наруто и решительно зашагал к ней.
- Тётя Цунаде, как соблазнить парня?
Пятая одарила Узумаки недоверчивым взглядом и спросила:
- Это кто же у нас счастливчик? Саске что ли?
Щёки Наруто тут жы запылали:
- Нет! Никто! Соцопрос у меня. Исследование я провожу.
Цунаде улыбнулась:
- Самый верный способ и проверенный способ – это его споить.
- Спасибо, тётя Цунаде.
«Что ж. Это будет трудно. Как бы самому не споиться.» - Подумал Наруто.
- Боже, что за день, - сказал Саске, заходя домой к Узумаки. – И так с самого утра не заладился, тут ещё Какаши достал со своей книгой – уткнулся в неё носом, так что мне пришлось по три раза повторять ему ону и ту же фразу, чтобы он понял, чего я от него хочу. И в заключение по дороге к тебе я встретил Цунаде с какой-то загадочной ухмылкой на лице, небось какую-нибудь миссию позанудней готовит.
- Да, она это может, - сказал Наруто, думая: «Цунаде, блин. Вы бы ещё прямо в лоб ему о своих догадках сказали, чтоб уж не мучился парень от подозрений, а то вон теперь миссию какую-то ждёт».
- Знаешь, Саске, - продолжил Наруто. – Встреча с Цунаде – это знак, что нам надо выпить.
Учиха недоверчиво посмотрел на блондина:
- Правда? Вот уж не думал, что существует такая примета.
«И как это понимать? Это «да, давай выпьем» или «нет, и речи быть не может»? – вопрошал себя Наруто.
- Да, пожалуй, давай выпьем, - сказал Саске после минутной паузы.
На столе мигом появилась бутылка спиртного, рюмки и какие-то несуразные бутерброды.
- Надо же, ты предал свою лапшу, - заметил Саске с ухмылкой. Наруто пожал плечами.
Учиха не подавал никаких признаков опьянения в то время как блондин уже стал чувствовать, что у него самого дело неладно, потому как он уже не мог остановить поток мыслей: «Саске… у тебя такие глазки… такие губки…» и так далее. Миновала ещё пара тостов и раздумья Наруто перешли на следующий уровень: «Чёрт, Саске, как интересно, какой ты, когда занимаешься любовью? Ты вообще умеешь стонать, а, Учиха?» Чувствуя, как от таких мыслей в Наруто пробуждается нечто, чему, по его замыслу, пробуждаться было ещё рановато, он решил сходить в кухню и приготовить себе чашечку бодрящего кофе. Проходя мимо покачивающихся стен, он подумал: «Чёрт, ну почему я всегда, в любой компании, пьянею первым?» Он поставил чайник на плиту и хотел было идти обратно, однако увидел в дверях Учиху, изучающего его взглядом.
- Саске… Ты такой краси-и-ивый, - сказал Наруто, нарочито растягивая слоги и подходя к брюнету.
- Пойдём в постель, - предложил Учиха.
Вот тут-то Наруто и замер. Внутри всё затрепетало от возникшей в мыслях картины того, как Учиха подводит его к кровати, гладит по плечам, снимает с него одежду, проводит ладонями по обнажившемуся телу, потом целует Наруто в губы, касаясь его языка своим, а потом Саске спускается к шее… Узумаки почувствовал страх и сомнения. Правильно ли это – отдаваться любимому человеку, тем более в первый раз, находясь в полуневменяемом состоянии? Но Саске совсем рядом, подхватывает его за талию, кладёт руку Наруто себе на плечо и подводит его к кровати. Блондин перестал понимать, то ли у него темнеет в глазах оттого, что он пьян, то ли от мысли о том, что Учиха настолько близко, и они вот-вот перестанут быть друзьями. Саске посадил блондина на постель и стал расстёгивать пуговицы его рубашки. Наруто закрыл глаза: «Я сейчас с ума сойду от возбуждения. Саске… хочу…» Рубашка снята, руки Учихи переметнулись на брюки и, расстегнув, потянули их вниз, после чего подхватили ноги Наруто и закинули их на кровать. Накрыв Узумаки одеялом, Саске отошёл к окну. Наруто, наконец, понял, что это всё, что собирался сделать с ним брюнет и затаил дыхание: «Ужасно… что он теперь обо мне подумает?»
- Саске, - нерешительно позвал его блондин.
Учиха подошёл поближе и присел на корточки, чтобы видеть лицо Узумаки.
- Извини… - прошептал Наруто.
- О Господи, перестань. С кем не бывает? – сказал Саске.
Блондин не знал, куда себя деть от стыда, не знал, лучше ему помолчать или сказать ещё что-нибудь в своё оправдание.
- Наруто, - позвал его Саске. – Тебе может быть нехорошо ночью.
- Я знаю…
- Можно мне остаться у тебя сегодня? Чтобы ты мог позвать меня, если что.
Узумаки пытался вникнуть в этот дружественный порыв.
- Я буду на диване в соседней комнате, ладно? Принимаю твоё молчание за согласие.
Наруто увидел, как Учиха вышел. Из соседней комнаты стали доноситься звуки убираемой со стола посуды. Глаза у Узумаки закрывались сами собой, и уже скоро он погрузился в сон. Помыв посуду, Учиха вернулся в его комнату, сел на пол рядом с кроватью, положил голову на постель прямо напротив лица блондина и подумал: «Наруто… Странный ты какой-то последнее время…» Поправив одеяло, Саске снова удалился и лёг на диване в соседней комнате.
8. Совет от Тентен – флиртуй!
Утром Наруто проснулся с дикой головной болью.
- «Учиха, - первое, что подумал он. – Ты меня в гроб загонишь своей неприступностью».
Узумаки отчего-то знобило, поэтому он завернулся в одеяло и вошёл в соседнюю комнату. На диване, как и обещал, мирно посапывал брюнет. Наруто присел на быльце: «Саске… ну что же мне сделать, чтобы ты, наконец, обратил на меня своё внимание? Я так сильно тебя люблю. Так сильно хочу иметь возможность открыто тебе об этом говорить, хочу видеть тебя таким беззаботно спящим каждое утро в своей постели, рядом, хочу касаться твоих волос, рук, губ, хочу, чтобы ты знал, насколько сильно я в тебя влюблён». Наруто соскочил с быльца и опустился на пол рядом с Саске. Приблизившись к его уху, он тихо шепнул:
- Я люблю тебя, Саске.
Если бы он не был уверен в том, что Учиха спит мёртвым сном, он бы никогда этого не сделал, потому что знал – если брюнету станет известно, что он стал жертвой пламенных чувств однополого существа в лице его лучшего друга, Саске будет просто в бешенстве. Наруто даже страшно было предположить, какими последствиями чревато подобное признание.
Саске тем временем зашевелился и, перевернувшись лицом к Наруто, приоткрыл глаза.
«Ты даже просыпаешься так, что хочется обхватить тебя и целовать, целовать, целовать до исступления…» - успел подумать Наруто, перед тем как услышать:
- Ты уже поднялся? Тебе получше?
- Да, спасибо, что остался, - сказал Наруто, поднимаясь с пола.
Парни выпили кофе и как раз собирались расходиться, когда в двери дома Наруто постучали. На пороге появилась Сакура:
- Привет, Наруто. Я хотела напомнить, что сегодня вечер встречи выпускников академии, я понимаю, конечно, что мы и так друг друга каждый день видим, но мы столь редко проводим время все вместе, так что не забудь прийти, ладно?
- Ага, - пообещал Наруто.
- Кстати, ты не знаешь, где Саске? Я к нему заходила, но, похоже, его дома нет.
- Я здесь, - сказал Учиха, выходя из кухни.
«У Наруто с самого утра?» - задумалась Сакура.
- Привет. Вот и хорошо, что ты тут, одним махом двух зайцев. Надеюсь увидеть вечером вас обоих.
- Я непременно приду, - пообещал Саске.
Первые несколько минут Наруто казалось, что он просто оглохнет от невообразимо громко игравшей музыки. Узумаки сидел возле стойки бара и задумчиво попивал спиртное с небольшим содержанием алкоголя, а то как-то после вчерашнего не больно-то хотелось пить что-то посерьёзней. Саске ещё не появился, зато рядом устроилась Тентен. Блондин воспользовался удобным случаем:
- Скажи, пожалуйста, как соблазнить девушку... ну или парня.
Тентен задумалась и расцвела в улыбке:
- Нужно немного пофлиртовать.
- Это как?
- Ну… потеребить локон волос, якобы случайно мимолётно коснуться рукой своего лица или шеи, посмотреть выразительным взглядом…
«И как вы, девушки, с этим справляетесь?» - подумал Наруто.
Рядом с ними, наконец, появился Саске и ту же заказал себе выпивку. Помедлив, Наруто покосился на всё ещё сидящую рядом Тентен, решил, что делать нечего и почесал затылок.
- Саске, - начал он. – Как прошёл день?
- Как обычно.
Наруто стал усиленно грызть ноготь, за что тут же получил от Учихи шлепок по ладони и замечание:
- Перестань.
Блондин повыразительней сощурился:
- А чем ты сегодня занимался?
- Наруто, ты почему щуришься, плохо меня видишь? Я же совсем рядом. Если так, то завтра же иди к врачу, а то запустишь, потом наденут на тебя круглые очки, как у Шино, вид тот ещё будет.
Тентен, внимательно наблюдая за этими неуклюжими попытками, невинно решила, что Наруто задумал потренироваться на Саске перед тем, как осуществлять флирт со своей избранницей, и заливалась внутренним хохотом. Не выдержав, она поднялась со стула, шепнула на ухо Узумаки: «Смотри», подошла к Саске сзади и положила руки ему на плечи. Учиха удивлённо обернулся и встретился взглядом с глазами Тентен. Она тут же попросила:
- Удели мне один танец.
К огромному удивлению Наруто, брюнет, хоть и нехотя, но поднялся и отправился вслед за девушкой.
9. Совет от Джирайи – поверь в свою невероятную сексуальность!
Наруто нарочито отвернулся от них, чтобы не видеть, как её руки покоятся у Учихи на плечах, а ладони брюнета нашли себе пристанище на талии Тентен. Похоже, у Узумаки потихоньку начиналась последняя стадия любовных страданий – та, когда они становятся настолько невыносимыми, что не знаешь, куда себя от них деть, когда хочется биться головой о стену от безнадёжности, когда кажется, что внутри тебя поселилось какое-то дьявольское отродье, заставляющее изнемогать от любви и получающее удовольствие от этих мучений. И доносящиеся звуки медленной заунывной песни казались Наруто бесконечно долгими. Узумаки решился оглянуться. Окинув парочку взглядом и получив при этом очередную дозу тоскливости он перевёл глаза ко входу, заметив боковым зрением там знакомую фигуру Джирайи. «Вот у кого я ещё не спрашивал совета», - с надеждой подумал Наруто и стал пробираться сквозь толпу к своему учителю. Узумаки пришлось вытолкать едва зашедшего внутрь Джирайю обратно на улицу, чтобы иметь возможность поговорить в относительной тишине.
- Извратник, скажи, пожалуйста, как соблазнить парня?
- Наруто, ты не перепил?
- Нет, я провожу соцопрос для исследования.
- А-а, понятно. – Джирайя похотиво улыбнулся, видимо, представляя себе картину собственного соблазнения прелестной девушкой, причём, скорее всего, не одной.
- Ну… - мечтательно произнёс он. – Девушка обязательно должа вести себя сексуально! Всё должно делаться сексуально – она должна сексуально смотреть, сексуально говорить, сексуально выглядеть, ну, понимаешь, там, штаники пониже, топик повыше… Но больше всего мне нравится, когда она прямо подходит и открыто говорит мне: «Я тебя хочу». О-о-о, - опять эта блаженная улыбка на лице.
- Спасибо… учитель Джирайя, - сказал Наруто и снова вошёл в помещение, оставив своего наставника в полном недоумении – в кои-то веки ученик назвал его по имени.
«И всё-таки он извращенец», - думал Наруто, заходя в мужскую уборную и останавливаясь перед зеркалом. Расстегнув три верхние пуговицы рубашки и максимально низко опустив брюки, Наруто пришёл к выводу, что осталось только прикрепить на лоб табличку с надписью «гей». «Хотя, если я в таком виде покажусь среди людей, это и без объяснений станет понятно» - подумал он и, разочарованно вздохнув, застегнул пуговицы и подтянул штаны. «Что ж, тогда остаётся только одно…»
Наруто вернулся в зал и увидел, что Саске, наконец-то, закончил разрывать Узумаки сердце своим танцем с Тентен и вернулся к барной стойке один. «Он меня убъёт. Он точно меня убъёт, - думал Наруто, не решаясь подойти и привести в действие последний совет Джирайи. – Он размажет меня по стене, потом спалит своим Катоном, а пепел развеет с помощью Чидори. Я так и не стану Хокаге… проклятье, Саске, к чему ты меня принуждаешь… И ведь не осталось другого выхода. В принципе, нет особой разницы – сгореть от Катона или от любви… Итог-то всё равно один. А поскольку ожидание смерти хуже самой смерти, пойду я, пожалуй…»
На ходу прощаясь с жизнью, Наруто стал медленно приближаться к барной стойке. Зажмурив глаза, он положил руки на плечи Cаске и сказал:
- Я хочу тебя.
После этого он обречённо опустился на стоящий рядом стул и приготовился к неминуемой смерти.
- Наруто, а ты уверен? – абсолютно спокойно спросил Саске.
Узумаки поднял глаза, ни жив, ни мёртв:
- Да… уверен…
- А ты хоть знаешь, что в этот коктейль входят ром и ликёр? Не боишься, что будет повторение прошлой ночи, а то и хуже?
Наруто пытался понять, что происходит и о чём вообще Саске сейчас говорит. При чём тут коктель, ром, ликёр и прошлая ночь?
Глядя на лицо Узумаки, Учиха заметил:
- М-да, видимо, ты действительно так сильно его хочешь. Ну, ладно, я предупредил.
Обращаясь к бармену, он попросил:
- Сделайте, пожалуйста, коктейль «Те Байя».
Наруто опустился лбом прямо на барную стойку: «Чёрт возьми, надо было и этого вывести на улицу. Как я ненавижу громкую музыку! Саске, откуда ты вообще знаешь такие названия коктейлей? Что у тебя в голове – одна выпивка что ли, как можно было спутать «я хочу тебя» с «я хочу «Те Байя»?!
Перед Наруто появился странной формы бокал с жидкостью неестественного цвета. «Теперь ещё придётся это выпить, и вечер точно у меня закончится в уборной на коленках перед унитазом». Осторожно пригубив напиток, Наруто поморщился: «Ох, и гадость же!»
Прошло полчаса.
- Наруто, пойдём-ка, наверное, я отведу тебя домой, - предложил Саске, заглядывая в пьяные глазёнки друга. Не то, чтобы Узумаки был совсем плох, но его душевное состояние определённо оставляло желать лучшего, поэтому провести эти несколько минут по дороге к дому вместе с Саске, наедине с ним, казались Наруто просто подарком судьбы.
Звуки музыки постепенно стихали, оставаясь где-то далеко позади. Парни шли по безлюдной тёмной улице, с каждым шагом приближаясь к дому блондина. Достигнув цели, Учиха не ораничился порогом, а вошёл внутрь вместе с Наруто, словно боясь, что Узумаки сам этого не сделает.
- Должен признать, что, несмотря ни на что, сегодня ты выглядишь гораздо лучше, чем вчера, - заметил Саске.
- И на том спасибо, - ответил Наруто, подходя к зеркалу и глядя на себя.
«Так… надо что-то делать, пока во мне это пьяная бравада, - подумал Наруто. – Джирайя… чтоб тебя...» Узумаки стал очень медленно расстёгивать одну за другой пуговицы своей рубашки. Покончив с этим, он распахнул её, не снимая, зато обнажая грудь и подтянутый живот. Наруто подошёл к шкафу и достал оттуда галстук:
- Саске, ты умеешь его завязывать? А то у Цунаде завтра важное совещание с представителями какой-то далёкой страны, и она просила меня зачем-то присутствовать. А я галстуки завязывать не умею. Ты не мог бы мне показать? - говорил он, опуская воротник распахнутой рубашки и обматывая галстук вокруг голой шеи. Учиха оказался на редкость отзывчивым человеком. Подойдя к Узумаки поближе, он стал завязывать узелок, как вдруг почувствовал, что рука Наруто легла ему на грудь и поглаживающим движением поползла вниз по его телу. Затянув галстук потуже и притянув с его помощью лицо Узумаки к своему, Саске прошептал ему в самые губы:
- Ложись спать. Ты пьян. Я приду завтра утром и всё тебе завяжу, - после чего Учиха резко отпустил блондина. Чёрный галстук опустился на его обнажённое тело, и Наруто кинул косой взгляд на зеркало: «Ну, куда уж сексуальней? Саске, соблазняйся давай скорее!»
- Спокойной ночи, - услышал Узумаки.
Хлопнула входная дверь.
«Это бесполезно».
10. Совет от Саске – будь собой!
- Наруто! Эй, Наруто! Ты в порядке?
Узумаки приоткрыл глаза и поднял голову. Из-за входных дверей доносился встревоженный голос Учихи.
- Саске, это ты?
- Ну, слава Богу, отозвался. Открывай.
Шлёпая по полу босыми ногами, Узумаки подошёл к двери и распахнув её, встретился со взглядом разъярённых тёмных глаз.
- Ты всегда так крепко спишь? Я к тебе минут десять достучаться не мог. Во сколько твоё совещание?
- В полдень.
- Отлично. Как раз успеем. Иди, давай в ванную, приводи себя в порядок.
Наруто старательно чистил зубы и думал: «Вот это да… Саске обо мне беспокоится… пришёл помочь мне, как и обещал вчера. Интересно, сколько я ещё выдержу? Это становится всё труднее, я и не думал, что чувства могут так сильно рваться наружу».
Наруто натянул брючки и светлую рубашку. Саске накинул на него галстук и стал его завязывать, невольно прикасаясь пальцами к шее Узумаки. Блондин увёл взгляд в сторону.
- Ты чего краснеешь? – спросил Саске, дотрагиваясь кончиком пальца до кончика носа Наруто.
«О Господи, прости, я больше не могу. Будь что будет», - сдался Узумаки и произнёс:
- Саске… я давно тебе пытаюсь дать понять, что… - Наруто предусмотрительно сделал несколько шагов назад и вздохнул.
- Что такое? – в глазах брюнета мелькнула тревога.
«Я скажу, я скажу, я скажу… я сейчас соберусь и скажу, это же просто, всего лишь три слова, и совсем не страшно», - успокаивал Наруто пляшущие нервы. Возникло напряжённое молчание. Наконец Узумаки, опустив голову вниз и развернув её в сторону, видимо, из соображений большей безопасности, пробурчал себе под нос:
- Я тебя люблю.
Саске переспросил:
- Что-что? Извини, ты не мог бы повторить, я не в силах разобрать твои бормотания.
«Чёрт, Саске! Я и так еле-еле из себя это выдавил!» подумал Наруто и, обречённо вздохнув, заставил себя повторить и пролепетал себе под нос снова:
- Я тебя люблю.
- Ах, да, я совсем забыл, ты же ещё не завтракал, может быть, поэтому я, кроме «я бу-бу бу-бу», ничего не слышу.
И тут у Наруто не выдержали нервы. Он подскочил к Учихе, схватил его за грудки, прижал к стене и, глядя ему в глаза громко, отчётливо и членораздельно произнёс:
- Я. ТЕБЯ. ЛЮБЛЮ. Услышал?
Саске улыбнулся:
- Я тоже тебя люблю, ты мой лучший друг…
Наруто показалось, что он сейчас просто погибнет на месте от бессилия втолковать этому парню хоть что-то.
- Саске… ты меня слушаешь и не слышишь… я тебя люблю, люблю, понимаешь?! Как парня! Люблю тебя, по-настоящему, той любовью, при которой сердце замирает от одного твоего присутствия, при которой взгляд затуманивается, когда я тебя вижу, при которой хочется обнимать тебя и целовать в самые губы, и шептать тебе на ухо «люблю, люблю тебя, Саске…» Дошло?
Голос Наруто срывался на крик, и, наконец, он понял, что, похоже, на этот раз он сумел донести до Учихи смысл того, что хотел сказать ему, потому что в тёмных глазах брюнета зажёгся огонёк удивления, а губы зовуще приоткрылись от изумления. Узумаки отпустил Саске и вышел из собственного дома, оставив парня спускаться по стене на пол, вникая в сказанные блондином слова.
Наруто сел на первую попавшуюся скамейку. «Всё. Наконец-то я это сделал. Наконец-то сказал. Даже легче стало, несмотря ни на что. Да, конечно, Учиха меня высмеет, но, по крайней мере, он теперь знает».
- Наруто, - услышал он через какое-то время за спиной голос Саске.
- Пришёл поиздеваться надо мной? Можешь не утруждаться. Думаешь, я сам не понимаю, как это всё выглядит? Прекрасно понимаю. Поверь, я пытался что-то с собой сделать, но не смог. Это сильнее меня. Саске… скажи, у меня изначально не было шансов, потому что я парень, или я что-то сделал не так? Как можно соблазнить такого парня, как ты?
Брюнет присел рядом, и внезапно Наруто почувствовал, что рука Учихи притягивает его лицо за подбородок, и Саске касается его губ своими, так нежно и бережно, словно губы Узумаки сделаны из хрусталя, который может разбиться от любого неосторожного движения. Сердце Наруто тут же заколотилось со страшной силой, а глаза распахнулись от удивления. Словно мягкая губка, губы Саске ласкали Наруто своими прикосновениями, лёгкими, ненавязчивыми, нестерпимо приятными. Глаза Учихи тоже были открыты, и Наруто заметил, что они улыбаются. Рот брюнета немного приоткрылся, и Узумаки почувствовал жгучее прикосновение языка к своим губам. «Боже… я сейчас сгорю от всплеска эмоций», - подумал Наруто и неожиданно для себя самого тихонько простонал. Саске же и не думал останавливаться. Он провёл рукой по волосам Наруто и, пользуясь моментом, прижал его к себе, притискивая губы ещё плотнее. Язык Учихи мгновенно проскользнул Наруто в рот. «Я ещё жив?» - Подумалось Узумаки в тот момент. Язык Саске побежал по кончикам зубов блондина и спрятался за его щекой. Наруто боялся, что брюнет станет смеяться над его неопытностью, и чувствовал себя каким-то истуканом, не знающим, что делать и как доставить Учихе такое же удовольствие, какое блондин сейчас испытывал сам. Собирая остатки способности мыслить, Узумаки заставил себя шевельнуть своим языком и встретить язык Саске, и уж когда это случилось, Учиха с таким запалом принял это нерешительное приглашение, что Наруто на секунду захотелось продать душу дьяволу за этот поцелуй. Весь окружающий мир перестал существовать в тот момент для Узумаки – его не могло отстановить ни то, что сейчас почти полдень, а он на улице целуется с парнем, ни то, что он опаздывает на совещание к Цунаде, и, если бы сейчас кто-то попытался оторвать его от Саске, то этому человеку было бы точно несдобровать. «Люблю тебя, - мысленно произносил Наруто. – Люблю тебя, Саске…» Глаза Узумаки уже давно были закрыты, отчего чувство отрешённости от внешнего мира только усиливалось. Язык Саске нежно поглаживал язык блондина: медленнее, быстрее, снова медленнее… «Зачем? Зачем он это делает? – думал Наруто. – Из жалости… И пусть… Мне всё равно…» Эти сумаседшие ласки для Наруто были сравнимы с катанием на подвесной качели – вверх, так, что сосёт под ложечкой, вниз, так, что в теле на миг ощущается неводомая вспышка, снова вверх, и так бы до бесконечности… Чувствуя, что Саске начал отстраняться, Наруто попытался удержать поцелуй: «Боже, я знаю, что странно обращаться к тебе в такой греховной ситуации… но прошу, позволь мне эту маленькую слабость, ещё немного, ещё совсем немного, всё, что хочешь… забирай... только ещё чуть-чуть... с Саске…» В этой отчаянной попытке блондин нечаянно провёл языком по губам уже слегка отдалившегося Учихи. «Как же я жалок, - подумал Наруто. – В кого любовь превращает людей…» Брюнет снова приблизил свои губы к губам Наруто и замер в нескольких милиметрах. До Узумаки донёсся шёпот, и он даже не сразу понял, что Саске просто решил ответить на его вопрос:
- Будь собой… потому что ты меня уже давно соблазнил…
Никогда прежде Наруто не был так счастлив. Он и не думал, что от услышанных слов может так сильно кружиться голова. От сказанного Саске Узумаки показалось, что весь мир осветился яркими красками и красуется у него перед глазазми, до ряби и разноцветных полосок. Наруто даже пришлось опустить голову на плечо брюнета на несколько секунд, потому как он был уверен, что если бы этого не сделал, то Учихе пришлось бы тащить домой его бессознательное тело. Когда же Саске ласково провёл рукой по спине Наруто, он почувствовал, как по всему телу разливается тепло и греет его изнутри.
Прошли утро, день и вечер, и этой ночью Наруто получил ответы на все свои вопросы. Он узнал, что да, Учиха умеет стонать от наслаждения, шептать на ухо нежные слова; увидел, как могут дрожать его реснички от возбуждения, приоткрываться рот от нехватки воздуха, розоветь щёки от страсти; почувствовал, как жарко бывает от прикосновения чужих рук и губ к телу, как сладко ловить эти ласки; и – самое главное – Узумаки услышал такое заветное и долгожданное:
- Я люблю тебя, Наруто.
Автор: Ангелика.
Пейринг: Саске/Наруто (или наоборот).
Рейтинг: PG-13.
Жанр: может, яой.
Состояние: закончен.
Дисклеймер: ни на что не претендую.
Предупреждение: ООС.
Примечание: все советы о том, как соблазнить парня, заимствованы понемногу из нескольких статей, найденных на просторах Интернета, так что они настоящие, я лишь вплела их в фанфик.
читать дальшеВ воздухе повисла грусть. Солнца не было видно из-за слоя облаков, затянувших небо и сменивших его нежно-голубой цвет на снежно-белый. Ветер легонько шевелил зелёную листву деревьев. Наруто возвращался домой, глядя исключительно себе под ноги и будучи в очень низком расположении духа в силу того, что увидел свою возлюбленную Cакуру в компании другого парня. А точнее он попросту застал их на скамейке за страстным недружеским поцелуем. Привычная улыбка Узумаки тут же угасла, и он застыл в нескольких шагах от влюблённой пары с комком в горле и болью в сердце. Сакура приоткрыла глаза и, увидев его боковым зрением, оборвала поцелуй и растерянно посмотрела на Наруто, почему-то чувствуя себя так, словно она его обманула. Узумаки заставил себя улыбнуться снова, подумав: «Я всегда был для неё только другом, видимо, им я и останусь…» Искренне стараясь казаться порадостнее, блондин подошёл к паре. Сакура виновато потупила взгляд.
- Простите, я не хотел вас тревожить, но раз уж так неосторожно наткнулся на вас, воспользуюсь случаем и поздравлю с началом новых взаимоотношений, - всё так же натянуто улыбаясь, говорил Наруто. – Вы чудесно смотритесь вместе.
Так же сдавлено, как и Узумаки, растянув губы в улыбке, Сакура поблагодарила его, то же самое сделал и её парень. Перекинувшись парой общих фраз, они распрощались, и Наруто грустно побрёл домой. Оставаться одному сейчас совсем не хотелось, поэтому он накинул хорошенький крюк. Едва перебирая ногами, блондин каждым шагом поднимал пыль с дороги. Наконец, он повернул к своему дому и, повесив нос, пошёл туда. У порога маячила фигурка Саске. «Чёрт, я совсем забыл о нём», - подумал Наруто и ускорил шаг.
- Привет, - беззлобно, словно не обратив внимание на опоздание в полчаса, поздоровался брюнет.
- Привет, извини, я задержался немного, заходи, - буркнул Узумаки, открывая дверь.
Саске опустился на диван и, заметив крайне удручённое состояние друга, спросил:
- Что с тобой?
- Сакура встречается с Ли, - ответил Наруто.
- Ах, это… я уже знаю.
- Тебя это нисколечки не удивляет? Да, конечно, рано или поздно у неё должен был появиться парень, я даже готовил себя к тому, что им вполне мог оказаться ты, но – Ли?! Это же… это же… Ли!
- Ну, знаешь ли, Наруто, в жизни всякое случается.
Блондин стоял у окна спиной к Саске и молчал. Прошло несколько минут.
- Саске… - тихим голосом продолжал Узумаки, - Я так долго ухаживал за ней, она мне нравится много лет, скажи, почему она выбрала не меня? Чем я хуже Ли? У меня просто не укладывается в голове!
- Так вот, что тебя на самом деле беспокоит…
Саске смотрел на своего друга, который, казалось, вот-вот расплачется от огорчения, а потом внезапно поднялся, подошёл к нему и сказал:
- Иди сюда.
Наруто сделал шаг в его сторону, утонул в объятиях Учихи. Это было странно. «Ну и ну. – Подумал блондин. - А ведь это первый раз за всё время нашей дружбы Саске меня обнял. Саске… какой же ты хороший… И почему ты никогда не показываешь людям, какой ты на самом деле?» Учиха погладил Наруто по голове и сказал:
- Всё обязательно наладится.
Объятие, тем не менее, не разомкнулось и длилось уже, может, даже больше, чем нужно, но Узумаки почему-то совсем не хотелось вырываться. Чем ближе был Саске, тем спокойнее становилось у него на душе и верилось, что всё действительно наладится. В объятиях брюнета было тепло и надёжно, Наруто казалось, что здесь он ограждён от любых невзгод. Блондин немного повернул голову и невольно коснулся носом шеи Учихи. По телу пробежались мурашки, оставляя за собой пламенные следы. Странно, но на какую-то долю секунды он почувствовал себя так, словно обнимал не Саске, а Сакуру, и тогда Узумаки, наконец-то, высвободился из рук брюнета.
На следующий же день началось что-то непонятное. Да, Наруто всегда знал, что Саске привлекательный парень, это нельзя было ни отрицать, ни не замечать. Но ведь Узумаки это совершенно не касается. Ему не должно быть никакого дела до того, как выглядит Учиха и чем он завоёвывает внимание женского пола. Вначале Наруто принял это за попытку собственного разума спрятаться от несчастной любви за спиной друга. Потом – за неадекватную реакцию на стрессовую ситуацию. Однако через пару недель начались какая-то неистовая радость, граничащая со счастьем, при виде идущего по улице Учихи; непонятное смущение от его редкой, но прекрасной улыбки; стеснение выполнять новые техники во время тренировок - а вдруг не получится и он подумает, что Наруто слабый, бесталанный, бесперспективный… короче, неуклюжий придурок; рассеянность, несобранность, забывчивость; натужные бесплодные усилия думать о Сакуре, а не о Саске… когда же, спустя месяц, дело дошло до ярко-красного цвета лица при обращении брюнета к Узумаки по имени и предобморочного состояния от случайного прикосновения Учихи во время тренировочного боя, Наруто стал задумываться об этом чувстве всерьёз. «Что это такое? - думал он и не мог найти ответ на свой вопрос. – Ещё и напоминает мне кого-то… Кого же? Точно, Хинату! О, надо у неё спросить, что это такое, она-то наверняка знает, отчего при виде меня краснеет и теряет сознание».
Наруто тут же вышел из дома и направился к Хинате. Позвонив в дверь, он сразу подставил руки, чтобы поймать девушку, и правильно, ибо, увидев на пороге своего дома Узумаки, она едва успела произнести его имя, как тут же упала в обморок. Похлопав её по разрумянившимся щекам, блондин привёл Хинату в чувство.
- Вот объясни мне, пожалуйста, - начал Наруто, когда девушка открыла глаза, - почему это происходит каждый раз, когда я к тебе подхожу?
«О Боже, - подумала Хината. – Я знала, что рано или поздно это случится, и он задаст мне этот вопрос». Она выскользнула из рук Наруто и, украдкой поглядывая на него сказала:
- Потому что… потому что…
Узумаки, затаив дыхание, терпеливо ждал ответа. Ждать пришлось несколько минут, в течение которых Хината то краснела, то бледнела, сложив руки и шевеля пальцами, и, в конце концов, выдавила из себя:
- Потому что… я тебя люблю.
Такие слова заставили блондина невольно отскочить в сторону.
- Нет-нет, Наруто, не бойся, - продолжала Хината. – Я ничего от тебя не требую, только не запрещай мне, пожалуйста, тебя любить. Я счастлива, что могу это испытывать, пусть даже безответно.
- Х-хината, - произнёс Узумаки. – С-спасибо тебе.
С сердцем в пятках от испуга Наруто пошёл домой. Конечно, сейчас он пребывал в состоянии страха – не оттого, что в него влюблена Хината, а оттого, что волею-неволей приходилось признать, что он влюблён в Саске. Не то, чтобы Узумаки не догадывался об этом раньше, но он искренне надеялся, что ответ Хинаты развеет эти подозрения, а её слова наоборот только укрепили уверенность блондина в том, что это любовь. «Надо срочно выбить эту дурь из головы», - подумал он.
Выбивание дури затянулось ещё на две недели и привело к тому, что Наруто окончательно и безповоротно, накрепко влюбился в своего друга, чем и был очень сильно озадачен. Его чувство видоизменялось со временем, и трепетная радость видеть Учиху рядом превратилась в лёгкую грусть оттого, что вместе им не бывать. Когда же пришла пора отчаяния и бессонных ночей, Наруто решил перейти в наступление.
«Что нужно сделать, чтобы соблазнить парня? – размышлял он. – Я не знаю. Вот, скажем Хината: чем она могла бы меня соблазнить? Боюсь, это невозможно. Даже думать не хочу о том, что со мной будет, если Саске не ответит мне взаимностью. И ведь не ответит же. Нельзя забывать, что мы оба парни, причём он – нормальный, а я чёртов гей! Но нужно хотя бы попробовать… Уж лучше, чем продолжать бездействовать и позволять сердцу обливаться кровью. Но чем же его соблазнить? У кого бы спросить совета?.. Мнение одного человека может быть необъективно, но не рассказывать же всей деревне, что я влюблён в Учиху Саске!»
К утру в голове Наруто созрел план.
Совет от Куренай – пусть он будет тебе «не нужен»!
Узумаки поднялся рано, не будучи в состоянии спать от волнения. Умывшись и одевшись, он выбежал из дома с ручкой и листком бумаги и свернул в одну из улиц деревни в надежде встретить кого-нибудь на своём пути. Впереди показалась высокая стройная женщина, в которой Наруто тут же узнал учительницу Хинаты.
- Куренай-сенсей! – закричал он.
Женщина остановилась и посмотрела на Наруто недоуменным взглядом. Узумаки собрался с силами и выпалил:
- Я провожу социологический опрос для своего исследования: как соблазнить парня? Что бы вы посоветовали?
- Наруто, ты заинтересовался исследованиями – кто бы мог подумать, - протянула Куренай.
- Взрослею, - парировал Узумаки.
- Хм, дай подумать… Девушка обязательно должна сделать вид, что парень ей не нужен.
Старательно записывая на листочек слова Куренай, Наруто обдумывал, как воспользоваться этим советом. Поблагодарив учительницу, он побежал дальше: «Саске и так, по-моему, абсолютно уверен, что он мне не нужен. Мы же вечно ругаемся и спорим. Этот пункт можно считать выполненнным». Не задумываясь, Узумаки поставил напротив единички галочку и побежал дальше по улице в поисках следующего советчика.
Совет от Чоуджи – ешь с аппетитом!
На горизонте появился вечно жующий напарник Шикамару и Ино.
- Чоуджи, соцопрос: как соблазнить парня?
- А почему ты у меня такое спрашиваешь?
- Говорю же, соцопрос, ответь, пожалуйста.
- Ну, ладно. Лично я всегда смотрю на девушек, которые едят с аппетитом. Такие мне нравятся. Конечно, учитывая то, что на меня совсем никто не смотрит, я бы не отказался и от такой помешанной на диетах девушки, как Ино, но если бы она ещё стала нормально питаться…
- Спасибо, Чоуджи!
«Можно подумать, Саске не видел, как я уплетаю лапшу. Видел же сотни раз. Наверное, он не относится к тому типу мужчин, о котором говорил Чоуджи… Галочка!»
3. Совет от Анко – относись хорошо к мужчинам в целом!
Второй экзаменатор задумчиво вгрызалась зубами в яблоко.
- О-о-о… это столь трудный и щекотливый вопрос. Пожалуй, начать нужно с того, чтобы относиться хорошо к мужчинам в целом.
- Спасибо.
«Я же сам мужчина! Как я могу плохо к ним относиться? Галочка!»
4. Совет от Ируки – улыбайся!
- Учитель Ирука, учитель Ирука!
- Наруто, рад тебя видеть. Что тебя сюда привело?
- Ответьте, пожалуйста, на вопрос для соцопроса: как соблазнить парня?
- Это ещё зачем тебе?
- Не-не, что вы, это не мне, это для исследования… это для девушек… - тараторил Наруто, скрещивая пальцы за спиной.
- Да? Ну, тогда хорошо. Девушки должны почаще улыбаться.
- Спасибо.
«Чёрт, они что, сговорились все? У меня же улыбка всю жизнь, можно сказать, с лица не сходит! Их послушать, так просто удивительно, что Саске до сих пор в меня не влюблён! Галочка!»
5. Совет от Ли – стань другом!
Впереди показался домик Толстобровика. Наруто решительно постучался. Ли отворил дверь, широко улыбаясь:
- Доброе утро, Наруто! Какое прекрасное утро!
- Привет, Ли. Скажи, пожалуйста, как, по-твоему, можно соблазнить парня?
- Ну…я не уверен насчёт парня, но чтобы соблазнить девушку нужно стать её другом! Я стал другом Сакуры – и теперь мы вместе – что может быть прекрасней?!
«Нет, эта затея определённо не принесёт никаких результатов. – Подумал Наруто. – Кто я, по-вашему, для Саске, а?!»
- Ли, оставь нас на минутку, - услышали они голос Сакуры, показавшейся из-за спины своего парня.
- Конечно, милая.
Дождавшись, когда Ли уйдёт в соседнюю комнату, девушка сказала Наруто:
- Знаешь, он, конечно, прав насчёт друга, но… это не всё… чтобы посмотреть на парня как на парня для девушки одного этого мало. Понимаешь, ты ведь помнишь, каким был Ли раньше? Так вот, я не видела в нём ничего, так сказать, сексуально привлекательного до тех пор, пока не выщипала ему брови, не заставила его снова отрастить косичку и не заменила этот его ужасный зелёный комбинезон на рубашечку и штаники помоднее.
Когда Наруто вышел из дома Ли, он тщательно обдумал слова своей подруги: «Боже, я надеюсь, она не имеет в виду, что я похож сейчас на толстобровика… или тонкобровика, как там теперь его, неважно… или мне и правда надо срочно в себе что-то изменить?»
Вернувшись домой, он первым делом остановился перед зеркалом и осмотрел себя с ног до головы: «Ну, вроде бы нормально сидит на мне спортивный костюм, не свисает на заднице, как комбинезон Ли». Он посмотрел себе в глаза: «Чёрт, откуда мне знать, симпатичные у меня черты лица или нет?» Наглядевшись на свою мордашку, Наруто быстро расстегнул олимпийку, скинул её на диван, за ней тут же отправились футболка и штаны. В двери постучали. Поглощённый рассматриванием себя в отражении, Наруто, не подумав о том, что стоит в одних трусах, крикнул: «Открыто, заходите». В дверях показался Саске:
- Привет, можно воспользоваться твоей ванной? Кстати, а что ты делаешь полуобнажённый перед зеркалом?
Быстро приводя дыхание в норму от столь неожиданной встречи, Наруто промямлил:
- Я… Саске, скажи, я хорошо выгляжу?
- Что за вопрос? Не знаю. У девушки спроси.
- Ну… а ты бы хотел выглядеть, как я?
Саске подошёл к зеркалу, снимая на ходу футболку и становясь рядом с Наруто, отчего тот едва не последовал примеру Хинаты и не потерял сознание. В его голову по очереди влетали и вылетали спутанные мысли: «Хочу, люблю, задыхаюсь, умираю, отойди, не уходи…», и Узумаки изо всех сил пытался удержаться и не схватить Учиху за обнажённую талию, не повалить его на пол и не совокупиться с ним прямо сию же минуту. Саске внимательно рассматривал себя и Узумаки. Одинаковое количество кубиков пресса, одинаково упругие животы.
- А я и не знал, что мы с тобой так похожи, - вынес вердикт Учиха. – Так я зайду в ванную?
- Да, конечно, а что случилось?
- Столкнулся на улице с Чоуджи. – ответил Саске, заходя в ванную. Ты же его знаешь. Он всё время что-то ест. Вот и отпечатал свой хот-дог на моей футболке. Булочку с сосиской он отодрал и съел, а вот кетчуп и горчицу я ему слизывать не дал. Вот и не хочется теперь идти по улице с эдаким пятном, а тут как раз твой дом неподалёку… Всё, готово, отстиралось.
Саске натянул футболку на себя.
- Теперь у тебя мокрое пятно, - заметил Наруто.
- Ну, уж хотя бы не красно-жёлтое.
- Может, я лучше дам тебе свою футболку?
- Не откажусь.
- Только они у меня все яркие… нет, есть просто белая.
Саске натянул на себя футболку.
- Ой… надо же, как тебе к лицу белый цвет… - с нескрываемой любовью глядя на Учиху, протянул Наруто, думая о том, как сильно ему бы хотелось, чтобы брюнет вот так в любой момент всегда мог прийти сюда, воспользоваться ванной, одеждой, посудой, чем угодно…
- Я вечером тебе её верну, - пообещал Саске.
6. Совет от Ино и Кибы – ухаживай за собой!
После ухода Учихи Узумаки забрался с ногами на свою кровать и подумал: «Мне кажется, или я и правда с каждым днём люблю его всё сильнее и сильнее? Такое впечатление, что это чувство уже просто выходит за пределы меня и летит в его сторону. Так хочется его обнять! Поцеловать, укутать его в свою любовь, как в одеяло, чтобы она его грела… всегда… Все советуют мне сделать то, что уже сделано, так почему же он не видит во мне мужчину? Хотя как раз в том-то всё и дело, наверное, что он именно мужчину во мне и видит, а чувства-то я к нему испытываю не те, которые испытывают к мужчинам»…
Решив пообедать, он отправился в кафе, где за столиком увидел Ино и Кибу. Блондин присмотрелся. Ещё никогда, он не видел такого умилённого выражения лица у Ино, даже тогда, когда она находилась рядом с Саске. Киба внезапно притянул её к себе и поцеловал. Удивлению Наруто не было предела. Он подскочил к паре и, не контролируя свой голос от потрясения, глотая слова и звуки возвопил:
- Вы… встречаетесь?! Как вы сошлись?!! Невероятно!!!
Ино заткнула уши руками:
- Боже… Наруто, зачем же так кричать?
- Как я могу не кричать?! Ты и Киба – это же уму непостижимо!
Ино застенчиво улыбнулась:
- Ну… Так вышло.
«Что творится! – думал Наруто. – Вначале Сакура и Ли, теперь Ино и Киба! Следующими кто будет?..» Ему, конечно, очень хотелось верить в то, что следующими окажутся он и Саске, поэтому Наруто решил воспользоваться ценным советом и незамедлительно спросил:
- Нет, Ино, правда, как ты соблазнила Кибу? Как вообще соблазнить парня?
Вопрос оказался очень лёгким для девушки:
- Во-первых, конечно же, ухаживать за собой! Волосы должны быть в порядке, немного лёгкой косметики на лице, маникюр, педикюр…
- Аромат, - продолжил Киба. – Девушка должна пахнуть так, чтобы хотелось задуматься: что это за нежный запах, чтобы хотелось гадать: какой это фрукт или какой цветок…
- Понятно, спасибо. Удачи вам.
Вернувшись домой после обеда, Наруто мигом перерыл свои запасы туалетных вод, ежегодно даримых на всевозможные праздники и не используемые Узумаки, предпочитавшим десять раз в день принять душ, чем брызгать на себя этим. «Так, что тут у нас есть? – расуждал Наруто. – «Имбирь-мускус». Не то. «Морской бриз». Нет. «Можжевельник-кипарис-кедр». Саске, как ты относишься к хвойным деревьям? Природу вроде любишь. Ну, ладно, уж если это помогло сойтись такой совершенно невообразимой паре как Ино и Киба, вдруг и мне поможет?» Немного опустошив флакончик туалетной воды, Наруто стал дожидаться прихода Саске с обещаной футболкой. Учиха не заставил себя долго ждать.
- Вот, держи, постиранная и проглаженная, - протянул брюнет аккуратно сложенную футболку.
«Теперь моя любимая», - подумал Наруто, пряча её в шкаф.
- Ты занят сегодня вечером? – спросил Саске.
- Нет.
- Правда? Мне сейчас нужно встретиться с Какаши, можно я потом зайду к тебе? А то у меня тоже вечер свободен, а скучать не хочется.
«Неужели получилось?» - подумал Наруто и сказал:
- Приходи.
- Хорошо, - дал своё согласие Саске, открывая дверь. – Кстати, проветри комнату, а то здесь пахнет так, будто ты с Нового Года не выкинул ёлку.
7. Совет от Цунаде – споить!
«Вот уж кто точно знает, как привлечь мужчину, так это Пятая Хокаге.» - Подумал Наруто и решительно зашагал к ней.
- Тётя Цунаде, как соблазнить парня?
Пятая одарила Узумаки недоверчивым взглядом и спросила:
- Это кто же у нас счастливчик? Саске что ли?
Щёки Наруто тут жы запылали:
- Нет! Никто! Соцопрос у меня. Исследование я провожу.
Цунаде улыбнулась:
- Самый верный способ и проверенный способ – это его споить.
- Спасибо, тётя Цунаде.
«Что ж. Это будет трудно. Как бы самому не споиться.» - Подумал Наруто.
- Боже, что за день, - сказал Саске, заходя домой к Узумаки. – И так с самого утра не заладился, тут ещё Какаши достал со своей книгой – уткнулся в неё носом, так что мне пришлось по три раза повторять ему ону и ту же фразу, чтобы он понял, чего я от него хочу. И в заключение по дороге к тебе я встретил Цунаде с какой-то загадочной ухмылкой на лице, небось какую-нибудь миссию позанудней готовит.
- Да, она это может, - сказал Наруто, думая: «Цунаде, блин. Вы бы ещё прямо в лоб ему о своих догадках сказали, чтоб уж не мучился парень от подозрений, а то вон теперь миссию какую-то ждёт».
- Знаешь, Саске, - продолжил Наруто. – Встреча с Цунаде – это знак, что нам надо выпить.
Учиха недоверчиво посмотрел на блондина:
- Правда? Вот уж не думал, что существует такая примета.
«И как это понимать? Это «да, давай выпьем» или «нет, и речи быть не может»? – вопрошал себя Наруто.
- Да, пожалуй, давай выпьем, - сказал Саске после минутной паузы.
На столе мигом появилась бутылка спиртного, рюмки и какие-то несуразные бутерброды.
- Надо же, ты предал свою лапшу, - заметил Саске с ухмылкой. Наруто пожал плечами.
Учиха не подавал никаких признаков опьянения в то время как блондин уже стал чувствовать, что у него самого дело неладно, потому как он уже не мог остановить поток мыслей: «Саске… у тебя такие глазки… такие губки…» и так далее. Миновала ещё пара тостов и раздумья Наруто перешли на следующий уровень: «Чёрт, Саске, как интересно, какой ты, когда занимаешься любовью? Ты вообще умеешь стонать, а, Учиха?» Чувствуя, как от таких мыслей в Наруто пробуждается нечто, чему, по его замыслу, пробуждаться было ещё рановато, он решил сходить в кухню и приготовить себе чашечку бодрящего кофе. Проходя мимо покачивающихся стен, он подумал: «Чёрт, ну почему я всегда, в любой компании, пьянею первым?» Он поставил чайник на плиту и хотел было идти обратно, однако увидел в дверях Учиху, изучающего его взглядом.
- Саске… Ты такой краси-и-ивый, - сказал Наруто, нарочито растягивая слоги и подходя к брюнету.
- Пойдём в постель, - предложил Учиха.
Вот тут-то Наруто и замер. Внутри всё затрепетало от возникшей в мыслях картины того, как Учиха подводит его к кровати, гладит по плечам, снимает с него одежду, проводит ладонями по обнажившемуся телу, потом целует Наруто в губы, касаясь его языка своим, а потом Саске спускается к шее… Узумаки почувствовал страх и сомнения. Правильно ли это – отдаваться любимому человеку, тем более в первый раз, находясь в полуневменяемом состоянии? Но Саске совсем рядом, подхватывает его за талию, кладёт руку Наруто себе на плечо и подводит его к кровати. Блондин перестал понимать, то ли у него темнеет в глазах оттого, что он пьян, то ли от мысли о том, что Учиха настолько близко, и они вот-вот перестанут быть друзьями. Саске посадил блондина на постель и стал расстёгивать пуговицы его рубашки. Наруто закрыл глаза: «Я сейчас с ума сойду от возбуждения. Саске… хочу…» Рубашка снята, руки Учихи переметнулись на брюки и, расстегнув, потянули их вниз, после чего подхватили ноги Наруто и закинули их на кровать. Накрыв Узумаки одеялом, Саске отошёл к окну. Наруто, наконец, понял, что это всё, что собирался сделать с ним брюнет и затаил дыхание: «Ужасно… что он теперь обо мне подумает?»
- Саске, - нерешительно позвал его блондин.
Учиха подошёл поближе и присел на корточки, чтобы видеть лицо Узумаки.
- Извини… - прошептал Наруто.
- О Господи, перестань. С кем не бывает? – сказал Саске.
Блондин не знал, куда себя деть от стыда, не знал, лучше ему помолчать или сказать ещё что-нибудь в своё оправдание.
- Наруто, - позвал его Саске. – Тебе может быть нехорошо ночью.
- Я знаю…
- Можно мне остаться у тебя сегодня? Чтобы ты мог позвать меня, если что.
Узумаки пытался вникнуть в этот дружественный порыв.
- Я буду на диване в соседней комнате, ладно? Принимаю твоё молчание за согласие.
Наруто увидел, как Учиха вышел. Из соседней комнаты стали доноситься звуки убираемой со стола посуды. Глаза у Узумаки закрывались сами собой, и уже скоро он погрузился в сон. Помыв посуду, Учиха вернулся в его комнату, сел на пол рядом с кроватью, положил голову на постель прямо напротив лица блондина и подумал: «Наруто… Странный ты какой-то последнее время…» Поправив одеяло, Саске снова удалился и лёг на диване в соседней комнате.
8. Совет от Тентен – флиртуй!
Утром Наруто проснулся с дикой головной болью.
- «Учиха, - первое, что подумал он. – Ты меня в гроб загонишь своей неприступностью».
Узумаки отчего-то знобило, поэтому он завернулся в одеяло и вошёл в соседнюю комнату. На диване, как и обещал, мирно посапывал брюнет. Наруто присел на быльце: «Саске… ну что же мне сделать, чтобы ты, наконец, обратил на меня своё внимание? Я так сильно тебя люблю. Так сильно хочу иметь возможность открыто тебе об этом говорить, хочу видеть тебя таким беззаботно спящим каждое утро в своей постели, рядом, хочу касаться твоих волос, рук, губ, хочу, чтобы ты знал, насколько сильно я в тебя влюблён». Наруто соскочил с быльца и опустился на пол рядом с Саске. Приблизившись к его уху, он тихо шепнул:
- Я люблю тебя, Саске.
Если бы он не был уверен в том, что Учиха спит мёртвым сном, он бы никогда этого не сделал, потому что знал – если брюнету станет известно, что он стал жертвой пламенных чувств однополого существа в лице его лучшего друга, Саске будет просто в бешенстве. Наруто даже страшно было предположить, какими последствиями чревато подобное признание.
Саске тем временем зашевелился и, перевернувшись лицом к Наруто, приоткрыл глаза.
«Ты даже просыпаешься так, что хочется обхватить тебя и целовать, целовать, целовать до исступления…» - успел подумать Наруто, перед тем как услышать:
- Ты уже поднялся? Тебе получше?
- Да, спасибо, что остался, - сказал Наруто, поднимаясь с пола.
Парни выпили кофе и как раз собирались расходиться, когда в двери дома Наруто постучали. На пороге появилась Сакура:
- Привет, Наруто. Я хотела напомнить, что сегодня вечер встречи выпускников академии, я понимаю, конечно, что мы и так друг друга каждый день видим, но мы столь редко проводим время все вместе, так что не забудь прийти, ладно?
- Ага, - пообещал Наруто.
- Кстати, ты не знаешь, где Саске? Я к нему заходила, но, похоже, его дома нет.
- Я здесь, - сказал Учиха, выходя из кухни.
«У Наруто с самого утра?» - задумалась Сакура.
- Привет. Вот и хорошо, что ты тут, одним махом двух зайцев. Надеюсь увидеть вечером вас обоих.
- Я непременно приду, - пообещал Саске.
Первые несколько минут Наруто казалось, что он просто оглохнет от невообразимо громко игравшей музыки. Узумаки сидел возле стойки бара и задумчиво попивал спиртное с небольшим содержанием алкоголя, а то как-то после вчерашнего не больно-то хотелось пить что-то посерьёзней. Саске ещё не появился, зато рядом устроилась Тентен. Блондин воспользовался удобным случаем:
- Скажи, пожалуйста, как соблазнить девушку... ну или парня.
Тентен задумалась и расцвела в улыбке:
- Нужно немного пофлиртовать.
- Это как?
- Ну… потеребить локон волос, якобы случайно мимолётно коснуться рукой своего лица или шеи, посмотреть выразительным взглядом…
«И как вы, девушки, с этим справляетесь?» - подумал Наруто.
Рядом с ними, наконец, появился Саске и ту же заказал себе выпивку. Помедлив, Наруто покосился на всё ещё сидящую рядом Тентен, решил, что делать нечего и почесал затылок.
- Саске, - начал он. – Как прошёл день?
- Как обычно.
Наруто стал усиленно грызть ноготь, за что тут же получил от Учихи шлепок по ладони и замечание:
- Перестань.
Блондин повыразительней сощурился:
- А чем ты сегодня занимался?
- Наруто, ты почему щуришься, плохо меня видишь? Я же совсем рядом. Если так, то завтра же иди к врачу, а то запустишь, потом наденут на тебя круглые очки, как у Шино, вид тот ещё будет.
Тентен, внимательно наблюдая за этими неуклюжими попытками, невинно решила, что Наруто задумал потренироваться на Саске перед тем, как осуществлять флирт со своей избранницей, и заливалась внутренним хохотом. Не выдержав, она поднялась со стула, шепнула на ухо Узумаки: «Смотри», подошла к Саске сзади и положила руки ему на плечи. Учиха удивлённо обернулся и встретился взглядом с глазами Тентен. Она тут же попросила:
- Удели мне один танец.
К огромному удивлению Наруто, брюнет, хоть и нехотя, но поднялся и отправился вслед за девушкой.
9. Совет от Джирайи – поверь в свою невероятную сексуальность!
Наруто нарочито отвернулся от них, чтобы не видеть, как её руки покоятся у Учихи на плечах, а ладони брюнета нашли себе пристанище на талии Тентен. Похоже, у Узумаки потихоньку начиналась последняя стадия любовных страданий – та, когда они становятся настолько невыносимыми, что не знаешь, куда себя от них деть, когда хочется биться головой о стену от безнадёжности, когда кажется, что внутри тебя поселилось какое-то дьявольское отродье, заставляющее изнемогать от любви и получающее удовольствие от этих мучений. И доносящиеся звуки медленной заунывной песни казались Наруто бесконечно долгими. Узумаки решился оглянуться. Окинув парочку взглядом и получив при этом очередную дозу тоскливости он перевёл глаза ко входу, заметив боковым зрением там знакомую фигуру Джирайи. «Вот у кого я ещё не спрашивал совета», - с надеждой подумал Наруто и стал пробираться сквозь толпу к своему учителю. Узумаки пришлось вытолкать едва зашедшего внутрь Джирайю обратно на улицу, чтобы иметь возможность поговорить в относительной тишине.
- Извратник, скажи, пожалуйста, как соблазнить парня?
- Наруто, ты не перепил?
- Нет, я провожу соцопрос для исследования.
- А-а, понятно. – Джирайя похотиво улыбнулся, видимо, представляя себе картину собственного соблазнения прелестной девушкой, причём, скорее всего, не одной.
- Ну… - мечтательно произнёс он. – Девушка обязательно должа вести себя сексуально! Всё должно делаться сексуально – она должна сексуально смотреть, сексуально говорить, сексуально выглядеть, ну, понимаешь, там, штаники пониже, топик повыше… Но больше всего мне нравится, когда она прямо подходит и открыто говорит мне: «Я тебя хочу». О-о-о, - опять эта блаженная улыбка на лице.
- Спасибо… учитель Джирайя, - сказал Наруто и снова вошёл в помещение, оставив своего наставника в полном недоумении – в кои-то веки ученик назвал его по имени.
«И всё-таки он извращенец», - думал Наруто, заходя в мужскую уборную и останавливаясь перед зеркалом. Расстегнув три верхние пуговицы рубашки и максимально низко опустив брюки, Наруто пришёл к выводу, что осталось только прикрепить на лоб табличку с надписью «гей». «Хотя, если я в таком виде покажусь среди людей, это и без объяснений станет понятно» - подумал он и, разочарованно вздохнув, застегнул пуговицы и подтянул штаны. «Что ж, тогда остаётся только одно…»
Наруто вернулся в зал и увидел, что Саске, наконец-то, закончил разрывать Узумаки сердце своим танцем с Тентен и вернулся к барной стойке один. «Он меня убъёт. Он точно меня убъёт, - думал Наруто, не решаясь подойти и привести в действие последний совет Джирайи. – Он размажет меня по стене, потом спалит своим Катоном, а пепел развеет с помощью Чидори. Я так и не стану Хокаге… проклятье, Саске, к чему ты меня принуждаешь… И ведь не осталось другого выхода. В принципе, нет особой разницы – сгореть от Катона или от любви… Итог-то всё равно один. А поскольку ожидание смерти хуже самой смерти, пойду я, пожалуй…»
На ходу прощаясь с жизнью, Наруто стал медленно приближаться к барной стойке. Зажмурив глаза, он положил руки на плечи Cаске и сказал:
- Я хочу тебя.
После этого он обречённо опустился на стоящий рядом стул и приготовился к неминуемой смерти.
- Наруто, а ты уверен? – абсолютно спокойно спросил Саске.
Узумаки поднял глаза, ни жив, ни мёртв:
- Да… уверен…
- А ты хоть знаешь, что в этот коктейль входят ром и ликёр? Не боишься, что будет повторение прошлой ночи, а то и хуже?
Наруто пытался понять, что происходит и о чём вообще Саске сейчас говорит. При чём тут коктель, ром, ликёр и прошлая ночь?
Глядя на лицо Узумаки, Учиха заметил:
- М-да, видимо, ты действительно так сильно его хочешь. Ну, ладно, я предупредил.
Обращаясь к бармену, он попросил:
- Сделайте, пожалуйста, коктейль «Те Байя».
Наруто опустился лбом прямо на барную стойку: «Чёрт возьми, надо было и этого вывести на улицу. Как я ненавижу громкую музыку! Саске, откуда ты вообще знаешь такие названия коктейлей? Что у тебя в голове – одна выпивка что ли, как можно было спутать «я хочу тебя» с «я хочу «Те Байя»?!
Перед Наруто появился странной формы бокал с жидкостью неестественного цвета. «Теперь ещё придётся это выпить, и вечер точно у меня закончится в уборной на коленках перед унитазом». Осторожно пригубив напиток, Наруто поморщился: «Ох, и гадость же!»
Прошло полчаса.
- Наруто, пойдём-ка, наверное, я отведу тебя домой, - предложил Саске, заглядывая в пьяные глазёнки друга. Не то, чтобы Узумаки был совсем плох, но его душевное состояние определённо оставляло желать лучшего, поэтому провести эти несколько минут по дороге к дому вместе с Саске, наедине с ним, казались Наруто просто подарком судьбы.
Звуки музыки постепенно стихали, оставаясь где-то далеко позади. Парни шли по безлюдной тёмной улице, с каждым шагом приближаясь к дому блондина. Достигнув цели, Учиха не ораничился порогом, а вошёл внутрь вместе с Наруто, словно боясь, что Узумаки сам этого не сделает.
- Должен признать, что, несмотря ни на что, сегодня ты выглядишь гораздо лучше, чем вчера, - заметил Саске.
- И на том спасибо, - ответил Наруто, подходя к зеркалу и глядя на себя.
«Так… надо что-то делать, пока во мне это пьяная бравада, - подумал Наруто. – Джирайя… чтоб тебя...» Узумаки стал очень медленно расстёгивать одну за другой пуговицы своей рубашки. Покончив с этим, он распахнул её, не снимая, зато обнажая грудь и подтянутый живот. Наруто подошёл к шкафу и достал оттуда галстук:
- Саске, ты умеешь его завязывать? А то у Цунаде завтра важное совещание с представителями какой-то далёкой страны, и она просила меня зачем-то присутствовать. А я галстуки завязывать не умею. Ты не мог бы мне показать? - говорил он, опуская воротник распахнутой рубашки и обматывая галстук вокруг голой шеи. Учиха оказался на редкость отзывчивым человеком. Подойдя к Узумаки поближе, он стал завязывать узелок, как вдруг почувствовал, что рука Наруто легла ему на грудь и поглаживающим движением поползла вниз по его телу. Затянув галстук потуже и притянув с его помощью лицо Узумаки к своему, Саске прошептал ему в самые губы:
- Ложись спать. Ты пьян. Я приду завтра утром и всё тебе завяжу, - после чего Учиха резко отпустил блондина. Чёрный галстук опустился на его обнажённое тело, и Наруто кинул косой взгляд на зеркало: «Ну, куда уж сексуальней? Саске, соблазняйся давай скорее!»
- Спокойной ночи, - услышал Узумаки.
Хлопнула входная дверь.
«Это бесполезно».
10. Совет от Саске – будь собой!
- Наруто! Эй, Наруто! Ты в порядке?
Узумаки приоткрыл глаза и поднял голову. Из-за входных дверей доносился встревоженный голос Учихи.
- Саске, это ты?
- Ну, слава Богу, отозвался. Открывай.
Шлёпая по полу босыми ногами, Узумаки подошёл к двери и распахнув её, встретился со взглядом разъярённых тёмных глаз.
- Ты всегда так крепко спишь? Я к тебе минут десять достучаться не мог. Во сколько твоё совещание?
- В полдень.
- Отлично. Как раз успеем. Иди, давай в ванную, приводи себя в порядок.
Наруто старательно чистил зубы и думал: «Вот это да… Саске обо мне беспокоится… пришёл помочь мне, как и обещал вчера. Интересно, сколько я ещё выдержу? Это становится всё труднее, я и не думал, что чувства могут так сильно рваться наружу».
Наруто натянул брючки и светлую рубашку. Саске накинул на него галстук и стал его завязывать, невольно прикасаясь пальцами к шее Узумаки. Блондин увёл взгляд в сторону.
- Ты чего краснеешь? – спросил Саске, дотрагиваясь кончиком пальца до кончика носа Наруто.
«О Господи, прости, я больше не могу. Будь что будет», - сдался Узумаки и произнёс:
- Саске… я давно тебе пытаюсь дать понять, что… - Наруто предусмотрительно сделал несколько шагов назад и вздохнул.
- Что такое? – в глазах брюнета мелькнула тревога.
«Я скажу, я скажу, я скажу… я сейчас соберусь и скажу, это же просто, всего лишь три слова, и совсем не страшно», - успокаивал Наруто пляшущие нервы. Возникло напряжённое молчание. Наконец Узумаки, опустив голову вниз и развернув её в сторону, видимо, из соображений большей безопасности, пробурчал себе под нос:
- Я тебя люблю.
Саске переспросил:
- Что-что? Извини, ты не мог бы повторить, я не в силах разобрать твои бормотания.
«Чёрт, Саске! Я и так еле-еле из себя это выдавил!» подумал Наруто и, обречённо вздохнув, заставил себя повторить и пролепетал себе под нос снова:
- Я тебя люблю.
- Ах, да, я совсем забыл, ты же ещё не завтракал, может быть, поэтому я, кроме «я бу-бу бу-бу», ничего не слышу.
И тут у Наруто не выдержали нервы. Он подскочил к Учихе, схватил его за грудки, прижал к стене и, глядя ему в глаза громко, отчётливо и членораздельно произнёс:
- Я. ТЕБЯ. ЛЮБЛЮ. Услышал?
Саске улыбнулся:
- Я тоже тебя люблю, ты мой лучший друг…
Наруто показалось, что он сейчас просто погибнет на месте от бессилия втолковать этому парню хоть что-то.
- Саске… ты меня слушаешь и не слышишь… я тебя люблю, люблю, понимаешь?! Как парня! Люблю тебя, по-настоящему, той любовью, при которой сердце замирает от одного твоего присутствия, при которой взгляд затуманивается, когда я тебя вижу, при которой хочется обнимать тебя и целовать в самые губы, и шептать тебе на ухо «люблю, люблю тебя, Саске…» Дошло?
Голос Наруто срывался на крик, и, наконец, он понял, что, похоже, на этот раз он сумел донести до Учихи смысл того, что хотел сказать ему, потому что в тёмных глазах брюнета зажёгся огонёк удивления, а губы зовуще приоткрылись от изумления. Узумаки отпустил Саске и вышел из собственного дома, оставив парня спускаться по стене на пол, вникая в сказанные блондином слова.
Наруто сел на первую попавшуюся скамейку. «Всё. Наконец-то я это сделал. Наконец-то сказал. Даже легче стало, несмотря ни на что. Да, конечно, Учиха меня высмеет, но, по крайней мере, он теперь знает».
- Наруто, - услышал он через какое-то время за спиной голос Саске.
- Пришёл поиздеваться надо мной? Можешь не утруждаться. Думаешь, я сам не понимаю, как это всё выглядит? Прекрасно понимаю. Поверь, я пытался что-то с собой сделать, но не смог. Это сильнее меня. Саске… скажи, у меня изначально не было шансов, потому что я парень, или я что-то сделал не так? Как можно соблазнить такого парня, как ты?
Брюнет присел рядом, и внезапно Наруто почувствовал, что рука Учихи притягивает его лицо за подбородок, и Саске касается его губ своими, так нежно и бережно, словно губы Узумаки сделаны из хрусталя, который может разбиться от любого неосторожного движения. Сердце Наруто тут же заколотилось со страшной силой, а глаза распахнулись от удивления. Словно мягкая губка, губы Саске ласкали Наруто своими прикосновениями, лёгкими, ненавязчивыми, нестерпимо приятными. Глаза Учихи тоже были открыты, и Наруто заметил, что они улыбаются. Рот брюнета немного приоткрылся, и Узумаки почувствовал жгучее прикосновение языка к своим губам. «Боже… я сейчас сгорю от всплеска эмоций», - подумал Наруто и неожиданно для себя самого тихонько простонал. Саске же и не думал останавливаться. Он провёл рукой по волосам Наруто и, пользуясь моментом, прижал его к себе, притискивая губы ещё плотнее. Язык Учихи мгновенно проскользнул Наруто в рот. «Я ещё жив?» - Подумалось Узумаки в тот момент. Язык Саске побежал по кончикам зубов блондина и спрятался за его щекой. Наруто боялся, что брюнет станет смеяться над его неопытностью, и чувствовал себя каким-то истуканом, не знающим, что делать и как доставить Учихе такое же удовольствие, какое блондин сейчас испытывал сам. Собирая остатки способности мыслить, Узумаки заставил себя шевельнуть своим языком и встретить язык Саске, и уж когда это случилось, Учиха с таким запалом принял это нерешительное приглашение, что Наруто на секунду захотелось продать душу дьяволу за этот поцелуй. Весь окружающий мир перестал существовать в тот момент для Узумаки – его не могло отстановить ни то, что сейчас почти полдень, а он на улице целуется с парнем, ни то, что он опаздывает на совещание к Цунаде, и, если бы сейчас кто-то попытался оторвать его от Саске, то этому человеку было бы точно несдобровать. «Люблю тебя, - мысленно произносил Наруто. – Люблю тебя, Саске…» Глаза Узумаки уже давно были закрыты, отчего чувство отрешённости от внешнего мира только усиливалось. Язык Саске нежно поглаживал язык блондина: медленнее, быстрее, снова медленнее… «Зачем? Зачем он это делает? – думал Наруто. – Из жалости… И пусть… Мне всё равно…» Эти сумаседшие ласки для Наруто были сравнимы с катанием на подвесной качели – вверх, так, что сосёт под ложечкой, вниз, так, что в теле на миг ощущается неводомая вспышка, снова вверх, и так бы до бесконечности… Чувствуя, что Саске начал отстраняться, Наруто попытался удержать поцелуй: «Боже, я знаю, что странно обращаться к тебе в такой греховной ситуации… но прошу, позволь мне эту маленькую слабость, ещё немного, ещё совсем немного, всё, что хочешь… забирай... только ещё чуть-чуть... с Саске…» В этой отчаянной попытке блондин нечаянно провёл языком по губам уже слегка отдалившегося Учихи. «Как же я жалок, - подумал Наруто. – В кого любовь превращает людей…» Брюнет снова приблизил свои губы к губам Наруто и замер в нескольких милиметрах. До Узумаки донёсся шёпот, и он даже не сразу понял, что Саске просто решил ответить на его вопрос:
- Будь собой… потому что ты меня уже давно соблазнил…
Никогда прежде Наруто не был так счастлив. Он и не думал, что от услышанных слов может так сильно кружиться голова. От сказанного Саске Узумаки показалось, что весь мир осветился яркими красками и красуется у него перед глазазми, до ряби и разноцветных полосок. Наруто даже пришлось опустить голову на плечо брюнета на несколько секунд, потому как он был уверен, что если бы этого не сделал, то Учихе пришлось бы тащить домой его бессознательное тело. Когда же Саске ласково провёл рукой по спине Наруто, он почувствовал, как по всему телу разливается тепло и греет его изнутри.
Прошли утро, день и вечер, и этой ночью Наруто получил ответы на все свои вопросы. Он узнал, что да, Учиха умеет стонать от наслаждения, шептать на ухо нежные слова; увидел, как могут дрожать его реснички от возбуждения, приоткрываться рот от нехватки воздуха, розоветь щёки от страсти; почувствовал, как жарко бывает от прикосновения чужих рук и губ к телу, как сладко ловить эти ласки; и – самое главное – Узумаки услышал такое заветное и долгожданное:
- Я люблю тебя, Наруто.
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Шесть дней (Six Days).
Автор: des_butterfly
Переводчик: Grethen.
Бета переводчика: Eishi.
Пейринг: основной - Какаши/Саске.
Рейтинг: hard R.
Жанр: angst.
Примечание: AU по отношению ко второму сезону
Предупреждение: смерть персонажей.
Summary: Саске поймали и приговорили к смертной казни.
Отказ: на героев не претендую, выгоды не извлекаю, мой – только перевод.
Разрешение на перевод: запрос отправлен.
читать дальшеЕго казнь состоится через шесть дней, пятнадцать часов и двадцать одну минуту. Точность, с которой ему об этом сообщают, забавляет Саске. К чему она? Будто ему есть чего ждать, будто он станет считать минуты. У него забрали даже одежду, заменив ее на тонкий больничный халат.
Та одежда ему не нужна. В любом случае, затвердевшая от впитавшейся в нее и засохшей крови, она не может быть удобной. Саске кланяется, насколько позволяют цепи вокруг запястий, и улыбается.
- Спасибо за сообщение, АНБУ, - тихо отвечает он. От долгого молчания его голос звучит сипло.
Склонившийся над ним человек не реагирует. Саске может только догадываться, что выражает лицо, скрытое звериной маской цвета слоновой кости. Вряд ли это кто-то ему знакомый. Саске не много знает о пятой Хокаге, но и того, что он слышал, достаточно, чтобы предположить – она не будет столь жестокой, чтобы посылать его знакомых объявить ему дату казни.
АНБУ уходит, и Саске остается один на койке, руки спокойно висят в кандалах. Он прикован к стене цепями, чтобы не мог добраться окон, с решетками, пропитанными чакрой.
Цепи не нужны, - думает Саске, - он все равно никуда не сбежит. Ему некуда бежать.
Шесть дней, пятнадцать часов и двадцать одна минута. Он подносит руку ко рту и впивается в кожу зубами, достаточно сильно, чтобы пошла кровь. Облизав рану, он бросает на нее удовлетворенный взгляд.
- Один.
---
Ночью Саске представляет себе, что убивает Итачи. Его мысли — не те детские мечты, которыми он жил с тех пор, как увидел на полу тела отца и матери, погибших от меча брата. Эти картины – больше не мечты. Это воспоминания.
Саске вспоминает их недолгую встречу. Все заняло считанные секунды. Удивленный и разочарованный взгляд брата, когда Саске вызвал огромную змею, и та оставила ядовитый укус прежде, чем Итачи одним движением снес ей голову. Кровь и яд, текущие из ранок на шее. Он вспоминает, как безуспешно использовал все самые мощные дзюцу Орочимару. Змеиный саннин шептал в его голове, умоляя выпустить его и дать сразиться с Итачи. Только вот Саске отказался – это была его битва, с самого начала только его. И он бился с ними обоими, сжимая лезвие из чакры, снова и снова нанося удары. Итачи со вздохом перехватил его руку и подтянул ближе к себе, вглядываясь ему в лицо.
- Глупый братишка, - сказал он. Его зрачки меняли форму, образуя Мангёке Шаринган. – Если хочешь победить меня, ты должен сделать это сам.
И лезвие в руках Саске изогнулось и обернулось против него самого, прошив грудь.
У Саске пошла горлом кровь, и он упал вперед, уткнувшись носом прямо в плащ Итачи. Орочимару в его голове в панике выл и пытался найти выход из сковывающего его тела.
- Все так же боишься смерти, Орочимару? – спросил Итачи. Лезвие повернулось, и вздох Саске заглушил вопль того, с кем он делил тело. Непослушные руки сами по себе стали складывать незнакомые печати, потом раздался резкий крик, и с обжигающей болью дух Орочимару отлетел из умирающего тела. Саске била дрожь, он упал на землю, прижимая руки к груди.
Итачи тоже задрожал и замер. Несколько секунд он стоял неподвижно, а затем узор шарингана начал бледнеть и совсем исчез, сменившись безжизненными змеиными ромбами. Саске удивленно распахнул глаза, когда пальцы, еще недавно прижатые к ране на груди, нащупали нетронутую кожу.
Тихий смех вернул внимание Саске к брату. Его лицо скривилось в отвратительной улыбке. Саске никогда не мог представить это выражения на лице Итачи. Тот вытянул еще дрожащие руки по направлению к Саске и ликующе просипел:
- Мы смогли, Саске-кун. Вдвоем у нас получилось.
Человек, который больше не был братом Саске, расхохотался. Он продолжал смеяться даже когда оставленный без внимания клинок прошел сквозь его живот. Когда Саске утянул его в призрачный мир цукиеми и начал медленно и мучительно убивать, улыбка поблекла. Смерть Орочимару принесла ему не облегчение, но разочарование, и такое сильное что на глаза, только что познавшие новую технику, просились слезами.
- Он был мой, только мой, - прошептал он исчезающему телу Орочимару, не обращая внимания на то, как по-детски это звучит.
- Мой.
Он просыпается с этим словом на губах. В горле скребет пыль и на языке неприятный привкус. Саске поворачивается на бок, при этом сковывающие его цепи издают глухой звон. Укус на плече ярко выделяется на бледной коже.
- Два, - шепчет он.
---
На третий день дверь камеры резко распахивается, и перед ним возникает АНБУ. Сначала Саске кажется, что это тот же, кто зачитывал ему приговор в первый день, но потом он замечает привычную расслабленную поступь и клок седых волос над белой маской волка.
Его губы изгибаются в улыбке.
- Какаши.
Его бывший учитель со вздохом стягивает маску, открывая более привычную вторую, скрывающую нос и нижнюю часть лица. Пригладив волосы рукой в перчатке, он заходит в камеру и закрывает за собой дверь.
- Ты так и не научился называть меня «сэнсэй», - бормочет он. – Полагаю, я оказался не лучшим учителем.
Он прикладывает руку к животу, как будто тот болит. Саске пододвигается, освобождая место, на которое Какаши может при желании сесть.
Какаши остается стоять.
- Не говорите так. Вы многому меня научили.
- Но Орочимару научил еще большему?
Саске не реагирует, но обыденный тон вопроса заставляет его насторожиться.
- Зачем вы пришли?
В его присутствии Саске все еще чувствует себя маленьким и неловким. Странно, учитывая то, через что ему пришлось пройти.
Джонин прислоняется к стене. Кажется, что ему не хватает привычной книжки с порнографией, в которую можно уткнуться, пряча лицо.
- Разве я не могу навестить бывшего ученика перед тем, как он умрет?
Саске опускает взгляд себе на руки и пересчитывает метки.
- Осталось три дня, - едва слышно говорит он, а потом добавляет, громче: - Я бы скорее ожидал увидеть Наруто и Сакуру.
- Им нельзя тебя навещать.
У Саске вырывается резкий смех, и он откидывает голову. Цепи натягиваются, причиняя ему боль.
- Как будто Наруто могут остановить запреты, если ему чего-нибудь захочется. Им ничего не сказали, верно? – от этого открытия у него неприятно тянет в груди.- Они просто не знают, что я здесь.
Упрек повисает в воздухе.
Какаши отлипает от стены и распахивает дверь камеры.
- Я вернусь, - бросает он через плечо. Дверь с грохотом захлопывается, и лязганье замков гулко разносится по камере.
Саске подтягивает колени к подбородку, обхватывает ноги и прижимается щекой к грязной ткани.
«Я все еще не могу справиться с его разочарованием, даже после стольких лет», - думает он. Вытирает ладонь и смотрит удрученно. - «Удивительно».
---
Верный слову, Какаши возвращается на следующий день. На этот раз у него с собой небольшой зеленый ящик. Саске с интересом наблюдает, как его бывший учитель достает оттуда шприц и пузырек.
- Собираетесь меня допрашивать? - спрашивает Саске, его брови удивленно взметаются вверх. - Это уже делали перед тем, как бросить меня сюда. У Хокаге должен быть отчет…
- Я бы хотел задать несколько своих вопросов.
Перетянув предплечье Саске полоской ткани, Какаши останавливается, разглядывая кровоподтеки и следы зубов, а потом ищет вену. Его прикосновения оказываются неожиданно нежными, и Саске неосознанно вздрагивает. Он не смотрит, как игла входит в руку.
- Лучшее из набора Ибики, - уверяет его Какаши. – Будет слабость и немного закружится голова, как будто выпил лишнего, но никакой боли или тошноты, не то, что при допросе.
Кровь начинает бежать по венам быстрее, и Саске чувствует, как она приливает к шее и щекам. Очертания предметов перед глазами слегка расплываются. Он замечает, что от Какаши пахнет травой и мокрой собачьей шестью. И за всем этим остается почти выветрившийся запах крови. Саске морщит нос.
- Могли бы просто спросить, - говорит он и горбится, располагаясь чуть удобнее. Пересаживаясь, он задевает коленями руку Какаши, и от этого прикосновения по его телу будто проходит разряд.
- Я и спрошу, - с сияющей улыбкой отвечает Какаши, и это значит «я не верю, что ты скажешь мне правду». Наклонив голову, он добавляет, заметив, как изменилось дыхание Саске. – Возможно, будет эффект, как от афродизиака. Постарайся не обращать внимания.
Смех Саске больше напоминает кашель.
- Конечно.
- Начнем с простого. Твое имя?
- Учиха Саске.
- Сколько тебе лет?
- Девятнадцать.
Какаши берет его лицо в руки, и Саске пытается контролировать дыхание – по крайней мере, на то время, что Какаши разглядывает его зрачки. Ему удается даже не тереться щекой о руку.
- Кажется, начало действовать, - замечает Какаши и опускает руки на колени.
- Попробуем серьезнее. С кем ты в первый раз поцеловался?
- С Наруто, - без паузы отвечает Саске и тут же хмурится. - Это допрос или игра в «правда или вызов»?
- Может быть и тем, и другим. Почему ты ушел из Конохи?
- Оставшись, я не смог бы достичь своей цели.
- Какой цели?
- Убить Итачи. Какаши, вы все это знаете, - не выдерживает Саске. Его выводят из себя вопросы, и то, что Какаши не смотрит на него, сосредоточив все внимание на засохшей на перчатках грязи.
- И у тебя получилось?
- Что «получилось»?
- Убить Итачи.
У Саске начинает ныть челюсть.
- Да… Не совсем. Орочимару уже получил мое тело, когда мы нашли Итачи. Итачи ранил меня, и Орочимару попытался перейти из моего тела в его… Думаю, Итачи сам позволил ему это сделать. А потом я убил Орочимару и то, что осталось от Итачи.
- Орочимару покинул твое тело, потому что ты умирал? – спрашивает Какаши. Он наконец поднимает голову и смотрит прямо на Саске, прищурив видимый глаз.
- Да.
- Почему же ты еще жив?
По лицу Саске проскальзывает разочарование, и он горько улыбается.
- Я не стою даже того, чтобы меня убили, - отвечает он. Его слова повисают в воздухе. В камере душно и пахнет плесенью.
Какаши смотрит на него и некоторое время ничего не говорит. Потом он обхватывает руку Саске, заставляя кандалы издать негромкий звон. От ощущения шершавой поверхности перчаток на своей коже у Саске кружится голова, и волоски на руках поднимаются, как будто ему холодно. Какаши проводит большим пальцем по следам укусов, и Саске шумно втягивает носом воздух.
- Что это? - негромко спрашивает Какаши.
- Напоминания, - хрипло говорит Саске. У него пересыхает в горле. Он пытается стряхнуть руку Какаши, но тот снова перехватывает его запястье.
- Напоминания о чем?
- О том, что я потерял. Довольны?
Какаши поводит пальцами по его дрожащей руке, гладит снова и… отпускает ее, осторожно возвращая Саске на колени.
- Нет, - отвечает он тихо и печально. Или это жалость? В Саске закипает давний детский гнев. Ему не нужна жалость! Ничья, ни от кого, тем более не от Какаши.
- Если это все, - щерится он, проклиная себя за столь явную демонстрацию чувств; как привязанный к стволу дерева подросток, огрызающийся на недовольного им наставника, - почему бы вам просто не оставить меня спокойно умирать?
Какаши приподнимается, распрямляет ноги, стряхивает пыль с колен – и вот он уже стоит, смотря на него сверху вниз.
- Если ты этого хочешь…
Саске смотрит, как Какаши уходит. Когда он приближается к двери, его поджарая фигура принимает привычную расслабленную позу, зеленый ящик прижат к боку, белая маска АНБУ болтается на плече. Он поднимает руку к замку, и Саске в отчаянии выкрикивает:
- Я хочу не этого!
Какаши останавливается, но не оборачивается. Видно, как напряжена его спина.
- Тогда чего же ты хочешь, Саске-кун? - спрашивает он одновременно с угрозой и почти нежно.
Тело Саске моментально отзывается на этот тон, и он ненавидит себя за это.
- Поцелуйте меня, - слова выскакивают прежде, чем Саске соображает, что говорит. Лицо горит, и ему хочется спрятать его в ладонях, но он держит голову прямо и твердо встречает взгляд обернувшегося наконец Какаши.
Какаши подносит руку к лицу и цепляет пальцами край маски. Саске в ожидании замирает - неужели он все-таки увидит… Какаши опускает маску. Под ней оказывается ровный нос, вполне обычно выглядящий рот, нормальные, немного бледные губы. Симпатичное, вполне обычное лицо.
«Похоже, у него все-таки нет заячьей губы», - проносится мысль в голове Саске. Какаши подходит к нему, наклоняется, и их губы соприкасаются в невинном поцелуе.
Саске мгновенно вцепляется в жилет Какаши и тянет его на себя. Жадно раскрывая рот, он подставляет его полураскрытым губам Какаши, требуя продолжения. Поцелуй становится глубже, он полон желания и отчаяния. Какаши двигает языком у него во рту, и Саске начинает стонать, беспорядочно хватаясь руками за жилет Какаши. Какаши перехватывает одной рукой цепи, ведущие к кандалам на запястьях Саске, и дергает за них, а второй проводит Саске по спине, и тот выгибается, как кот. Когда Какаши скользит губами по его шее, Саске негромко всхлипывает. Кандалы врезаются ему в кожу, но эта боль почти ничего не значит рядом с огнем, разгорающимся у него в паху.
- Пожалуйста, - умоляет он, подаваясь бедрами вперед, хочет, чтобы Какаши прижался к нему, хочет контакта.
Какаши обводит пальцами контуры отметин на предплечье Саске, а потом просовывает руку под его больничный халат. Ощущение шершавой поверхности перчаток на голой коже заставляет Саске вскрикнуть. Он утыкается в грудь Какаши, стараясь развести бедра как можно шире. Какаши водит рукой по его члену, и Саске бормочет что-то – может, его имя, а может, «не останавливайся» или «о, боже». И пока Какаши не останавливается, пока его губы оказываются у Саске на виске, на шее, в волосах, ему не важно, какие именно слова вырываются у него с каждым уверенным, правильным, фантастическим движением руки Какаши.
Все заканчивается быстро, слишком быстро. Саске с неровным вздохом кончает в руку Какаши, его бьет дрожь, перед глазами плывет.
Кажется, он на некоторое время отключается, потому что следующее, что он видит – Какаши усаживает его на край кровати, покрытая спермой перчатка скручена в жгут и лежит на дне зеленого ящика. Его маска снова закрывает нос и подбородок.
Саске вздыхает и запахивает халат. Ноги еще влажные, и он невольно кривится. Какаши гладит его волосы рукой без перчатки, но Саске стряхивает ее.
- Я не ребенок, - шипит он.
Какаши секунду перебирает пальцами воздух, а потом на его лице появляется обычная ненастоящая улыбка, с которой он всегда приносил свои абсурдные извинения за опоздания.
- Да, - с сожалением соглашается он, - Думаю, ты прав.
Когда Какаши уходит, Саске осматривает свои руки. Следов нет, и он не знает, радоваться этому или чувствовать себя разочарованным.
---
Когда дверь в камеру снова открывается, Саске невольно наклоняется вперед, с мольбой поднимая руки. За дверью оказывается человек с полным еды подносом в руках, и Саске узнает в нем Какаши. Руки Саске безвольно падают вдоль тела.
- Какаши, - хрипло говорит он, - Не ожидал, что вы снова придете.
Мужчина вопросительно приподнимает бровь, а затем ставит поднос перед Саске.
- Почему бы и нет?
Саске пожимает плечами и смотрит на поднос. На нем стоит тарелка, на которой с изяществом выложены шесть шариков онигири и четыре ломтика помидоров.
- Что это?
- Ты же любишь их?
Какаши присаживается напротив Саске и расслабленно вытягивает длинные ноги. Он опирается рукой о землю, и Саске думает: интересно, те ли это перчатки, в которых… От этой мысли кровь приливает к его щекам, и Саске трясет головой.
- Не имею ничего против, - отвечает он и меняет тему: - Какое сегодня число? Охрана не говорит со мной, и… я сбился со счета.
- Завтра, - отвечает Какаши. - Она будет завтра. У тебя еще есть один день.
- О…
В его возгласе слышится облегчение, и Саске раздраженно сжимает зубы. Проклятье, он был готов к смерти! Был, пока не появился Какаши со своими дурацкими руками и поцелуями. До этого Саске считал, что получил все, что хотел. Сейчас же он тянет минуты и ест насколько может медленно, чтобы отсрочить момент, когда Какаши заберет пустой поднос и оставит его дожидаться своей участи. Почему он так жалок?
Саске смотрит на еду испепеляющим взглядом, будто она в чем-то перед ним провинилась. Просто из чувства противоречия он торопливо запихивает в рот следующий онигири и давится рисом. Ему приходится остановиться и прокашляться, прежде чем он может жевать дальше. Какаши с интересом наблюдает за этими метаморфозами, за тем, как тарелка опустошается, и еда исчезает во рту Саске кусочек за кусочком.
- В АНБУ говорят, что ты моришь себя голодом, - замечает он. - Приятно видеть, что они ошиблись.
- Если я не ем помои, которые мне дают, это не значит, что я не буду есть ничего вообще, - отвечает Саске, прожевав. - Их не должно волновать, ем я или нет – все равно меня завтра казнят.
- Хм, - Какаши задумчиво трет подбородок. - Думаю, ты прав. Хотя слухи о том, что заключенных морят голодом, создали бы Конохе плохой образ.
Саске только фыркает. Он отправляет в рот последний кусок помидора и долго смакует его на языке. На него смотрит пустая тарелка, только пара зерен риса осталась на ее поверхности. Саске не поддается искушению собрать их пальцами и отправить в рот вслед за остальными. Какая разница? Все равно завтра он умрет.
- Вы придете? - спрашивает он, вытирая рот рукой. - На казнь.
Какаши качает головой.
- У меня миссия.
Значит, никто из бывшей команды Семь не увидит его смерти. Саске немного разочарован. Конечно, он не хотел бы заставлять Сакуру приходить на казнь. Да и появись на ней Наруто, он бы наверняка наделал глупостей, не сдержав заключенного в нем демона. Но он думал, что Какаши придет.
У него в голове звучит наполненный слезами голос Сакуры.
Никому не хочется быть одному, да, Саске?
Вздохнув, Саске подталкивает поднос в сторону Какаши. Тот берет его и отодвигает с негромким стуком.
Саске зарывается пальцами ног в пыль на полу камеры.
- Значит… прощайте?
- Угу.
- У меня есть последнее желание?
- Такое же, как первое?
Саске вглядывается в лицо Какаши, но тот совершенно спокоен. Саске встает на колени и повторяет, облизнув губы:
- Поцелуйте меня снова.
Он тянется вперед, насколько позволят цепи, но этого не хватает: он останавливается в паре шагов от согнутых ног Какаши. Саске изгибается, с мольбой вытягивает вперед руку.
Какаши неподвижно наблюдает за ним, не делая никаких движений. С любопытством склонив голову к плечу, он замечает:
- От Орочимару перенял?
Вопрос сочится сарказмом, и Саске передергивает от презрения в тоне. Но жжение под халатом не пропадает.
- Пожалуйста, - шепчет он, и отвечая на его просьбу, Какаши поднимается и заключает Саске в объятья. Он сажает его себе на колени и крепко прижимает к себе. От неожиданного тепла тела рядом Саске вздрагивает, а потом вцепляется в жилет Какаши и тянет руку к его маске. Одним движением спустив ее на шею, он стремится снова к этим полным, таким обыкновенным губам.
Их губы встречаются и соединяются в неторопливые, чувственные поцелуи, от которых Саске пробирает дрожь. Он вжимается в грудь Какаши и всхлипывает.
- В тот день, на дереве, - бархатным голосом говорит Какаши, и тянет Саске за волосы - если бы я ответил по-другому…
Саске изгибается, и когда Какаши накидывается на его шею, губами и зубами заявляя свои права, может только невнятно стонать.
Какаши перемещает руку со спины Саске ниже и сжимает ее. Они будто впечатаны друг в друга. Какаши подносит губы к уху Саске, и его теплого дыхания достаточно, чтобы Саске снова застонал.
- Если бы я ответил по-другому, - продолжает Какаши, прерывисто дыша. Они трутся друг о друга все неистовее, Саске с силой впивается ногтями в его плечо. - Ты бы мог остаться?
Какаши отпускает его волосы и притягивает его к себе и второй рукой. Их движения становятся яростными, и Саске оставляет попытки следовать ритму, опускает голову на плечо Какаши, и позволяет ему управлять собой.
- Что бы ты мог сказать… другое? – выдыхает он в шею Какаши и раздвигает ноги шире.
Какаши не отвечает и делает несколько движений бедрами, от которых у Саске вырывается стон. Он прикусывает плечо Какаши и замирает, накрытый волной оргазма, а потом обмякает в его руках. Он чувствует на лбу прикосновение влажных губ. Какаши поднимается и бережно, как ребенка, перекладывает Саске на кровать, накрывая тюремной простыней.
Саске с недовольным рыком обхватывает шею Какаши и пытается усадить того на кровать рядом с собой.
- Разве ты не хочешь меня трахнуть?
Какаши осторожно освобождается от рук Саске и встает. Его улыбка кажется Саске натянутой и немного грустной. Какаши надевает маску обратно, и его губы скрываются за темной тканью.
- Я не должен этого делать, Саске, - говорит он. - Я уже перешел границу дозволенного и намного.
Саске, нахмурившись, поворачивается на бок и отбрасывает простыню в сторону.
- Это все ерунда, - не сдается он. - Какаши, у меня нет будущего. Последствий не будет.
- Может быть, у тебя и нет…- замечает Какаши, и Саске напрягается. Кажется, он думал только о себе. Если ему нечего терять, то у Какаши впереди жизнь. Ему надо довольствоваться тем, что есть, думает Саске. Он ведь не ждал от Какаши… Чего конкретно? Ответных чувств?
- Какаши…
- Ммм?
Джонин уже у двери, и вопрос Саске застает его руку на щеколде. Он разворачивается движением, которое в своей неуклюжести остается грациозным – как первые попытки лебедя взлететь.
Саске сглатывает.
- Я тебе нравлюсь?
Ему хочется тотчас же взять обратно этот детский вопрос. Какаши глухо смеется, и у Саске внутри все нервно сжимается.
- Ну… Я не имею ничего против тебя.
Он уходит, и Саске провожает взглядом его спину. Замки лязгают, и удаляющиеся шаги затихают вдалеке. Саске проводит по правому плечу и обнаруживает у основания шеи, недалеко от места, где когда-то была проклятая печать, след укуса.
- Пять, - шепчет он и улыбается.
---
- Саске! Эй, Саске! Проснись же!
Саске открывает глаза. В темноте мелькают смутно различимые фигуры. У Саске уходит целых три секунды, чтобы понять – его дергает за руку Наруто.
- Ну! – Наруто трясет его запястья, в том месте, где их сковывают кандалы. – Саске, соберись же! У нас мало времени, - он оглядывается, и Саске смотрит в ту же сторону. Там, за дверью, - неясные очертания еще одной фигуры.
- Сакура?
- Наруто, быстрее!
- Не кричи на меня, это все Саске! Ты уверена, что его не накачали чем-нибудь?
Сакура моментально оказывается рядом, прижимает пальцы к артерии на шее Саске и проверяет его зрачки.
- Какаши говорил, что ему ничего не будут давать вплоть до самой казни, - отвечает она быстро. – С ним все должно быть нормально.
Саске отбрасывает ее руку и с изумлением смотрит, как она спокойно тянется к сковывающим его цепям и разрывает их, как будто они сделаны из бумаги. Он трет влажную кожу там, где раньше были кандалы, и подбирает ноги под себя.
- Что вы здесь делаете? – спрашивает он, стараясь выглядеть спокойным.
Фыркнув, Наруто кидает ему штаны и отвечает:
- Вытаскиваем тебя отсюда, на что это еще похоже?
- Вы не можете!
- Почему это? – Сакура держит его руку крепче, чем любой наручник. Она слегка дрожит, но в глазах нет слез.
- Мы тренировались и мечтали вернуть тебя не для того, чтобы ты умер в камере!
- Вы понимаете, что предаете Коноху?- сквозь зубы выдавливает Саске. Он вырывается из руки Сакуры и отступает на шаг назад. – Чтобы помочь тому, кто вам даже не друг…
- Не будь тупицей, - прерывает его Наруто и складывает руки на груди. Саске поднимает голову, и взгляд Наруто на секунду выбивает его из колеи. – Какие бы глупости ты не делал, ты всегда был и будешь нашим другом.
«Забавно, неудачник стал выше меня. Так странно»
На мгновенье его губы изгибаются в улыбке, но Саске тут же снова хмурится.
- Вы даже не понимаете, как это опасно. Такой, каким я стал сейчас… Меня не просто так приговорили к смерти.
- Какаши-сэнсэй рассказал нам, - отвечает Сакура и подходит ближе. Она стоит, уперев руки в бока. – Ты признался совету, что Орочимару завладел твоим телом.
- Так и было.
- Но не сейчас, - вставляет Наруто.
Саске бросает на него обжигающий взгляд.
- Сейчас нет, но часть его навсегда останется во мне, также как и часть меня ушла вместе с ним. Я опасен и для вас, и для Конохи.
- Саске, кончай нести этот бред! Натягивай штаны, черт тебя дери, и пойдем отсюда! Я тебе мозги вышибу, но здесь умереть не дам!
Саске смотрит на них, и в его горле сжимается комок.
- Нет.
- Саске, слушай, мне без разницы, почему ты решил изображать из себя жертву. Только либо ты сейчас по-хорошему уходишь вместе с нами, либо мы остаемся тут и устраиваем огромную, шумную заварушку с АНБУ. Ведь когда гендзюцу Сакуры-тян развеется, охранники поймут, что происходит.
- Осталось шесть минут, - предупреждает Сакура, и в ее глазах появляется мольба. – Саске, если ты упустишь этот шанс, Какаши-сэнсэй будет вне себя.
Саске резко поворачивает голову и щурит глаза:
- Что ты хочешь сказать?
- А как ты думаешь, кто сейчас лежит в соседней камере, изображая тебя? Для гендзюцу нужен реальный человек, а не просто клон, - влезает Наруто. - К тому же должен быть запах, чтобы сбить с толку ниндзя-псов.
- Запах? – переспрашивает Саске.
- Ну да, Какаши ведь взял у тебя что-то из одежды?
У Саске отвисает челюсть, но прежде чем он находит слова, вмешивается Сакура.
- Ребята, поговорим потом. Осталось всего пять минут прежде чем гендзюцу развеется. И когда это случится, я бы хотела быть за пределами здания. Саске-кун, ты идешь или нет?
Саске сжимает в руке ткань штанов, а потом, решившись, натягивает их на себя. Ноги болтаются свободно внутри штанин, и ему приходится придерживать штаны за пояс, чтобы они не сползали – настолько он похудел за прошедшую неделю.
«Надеюсь, никто не станет приглядываться».
Сакура накидывает ему на плечи куртку Наруто и ведет их к выходу. Охрана в коридоре не обращает на них никакого внимания. Наруто тащит его вперед, и через окошко соседней камеры Саске только мельком замечает всклоченные седые волосы.
Они покидают помещение и вдыхают свежий ночной воздух.
Когда они пробираются лесами до границы Конохи, Наруто и Сакура поддерживают его с обеих сторон. Сакура держит его за руку, Наруто обнимает за талию, подставляя плечо для опоры. В небе над ними только узенький серпик луны, и Саске чувствует облегчение от окружающей его темноты. Она скрывает надежду, которой освещено его лицо.
----
Через пять месяцев они переехали в небольшой дом на границе Суны, где Казекаге мог закрыть глаза на скрывающихся беглецов – при условии, что эти беглецы были друзьями Наруто.
Саске не ждет появления Какаши, но не удивляется, когда видит его на пороге. Какаши выглядит, как будто шагал три дня без отдыха. Саске молча пропускает его в дом.
Осушив несколько стаканов воды, Какаши располагается на диване и начинает разговор.
- Вижу, Наруто и Сакура неплохо о тебе заботятся, - протяжно говорит он, махнув рукой в сторону живота Саске.
- Вас пытали? – спрашивает Саске, не обращая внимания на слова Какаши. Тот закутан с ног до головы, и если он и ранен, этого нельзя разглядеть.
- Оставили под домашним арестом, - отвечает Какаши. – Я расценил это как приличный отдых.
Саске хочется спросить, почему Какаши вызволил его, но не может выдавить из себя этот вопрос. После нескольких неудачных попыток, он наконец задает его.
Какаши некоторое время молчит и задумчиво чешет подбородок.
- Иногда люди ошибаются, - говорит он, пожимая плечами. – но те, кто избегает последствий, просто решив умереть… так поступают трусы.
Его слова проникают Саске прямо в сердце и ранят, подобно острому мечу. Саске сжимает зубы и смотрит в пол. Ему хочется, чтобы это разговор оборвался – например, чтобы Наруто и Сакура вернулись из похода за едой пораньше, или что-то еще помешало продолжать дальше.
Он не ожидает, что Какаши возьмет его за руку. Саске поднимает глаза. Какаши разглядывает его ладонь, мозоли на пальцах, царапины, оставшиеся от кандалов и с нежно гладит пальцем каждую отметину. Саске не может скрыть своей реакции, сдержать резкий вдох.
- Кроме того, - продолжает Какаши мягче, - есть люди. которым ты небезразличен, и я говорил тебе об этом раньше. Захочешь ли ты оставить их во второй раз. А, Саске?
Саске позволяет притянуть себя ближе, встает между расставленных коленей Какаши и наклоняется – только чтобы достать губами до рта Какаши, закрытого маской. на этот раз Какаши сам спускает ткань на шею и прижимается к его губам. Поцелуй выходит воздушным, едва ощутимым.
В уголке губ Какаши – темный кровоподтек. Саске с любопытством проводит по нему пальцами.
- Ты солгал про домашний арест.
Какаши дарит ему кривую улыбку, и у Саске колет сердце.
- Разве это так важно? – говорит Какаши, и скользит рукой по спине Саске, спускаясь вниз. – Ты никогда не отвечал на мои вопросы.
Саске чувствует бедром тепло ног Какаши. Он придвигается ближе, забирается руками в карманы жилета Какаши и роняет их обоих на диван.
- Да, - говорит он мягко и кладет голову на грудь Какаши. – Думаю, ты прав.
Какаши отмечает поцелуями его кожу, нежно прикусывает шею, и Саске бросает считать эти следы.
Конец.
Автор: des_butterfly
Переводчик: Grethen.
Бета переводчика: Eishi.
Пейринг: основной - Какаши/Саске.
Рейтинг: hard R.
Жанр: angst.
Примечание: AU по отношению ко второму сезону
Предупреждение: смерть персонажей.
Summary: Саске поймали и приговорили к смертной казни.
Отказ: на героев не претендую, выгоды не извлекаю, мой – только перевод.
Разрешение на перевод: запрос отправлен.
читать дальшеЕго казнь состоится через шесть дней, пятнадцать часов и двадцать одну минуту. Точность, с которой ему об этом сообщают, забавляет Саске. К чему она? Будто ему есть чего ждать, будто он станет считать минуты. У него забрали даже одежду, заменив ее на тонкий больничный халат.
Та одежда ему не нужна. В любом случае, затвердевшая от впитавшейся в нее и засохшей крови, она не может быть удобной. Саске кланяется, насколько позволяют цепи вокруг запястий, и улыбается.
- Спасибо за сообщение, АНБУ, - тихо отвечает он. От долгого молчания его голос звучит сипло.
Склонившийся над ним человек не реагирует. Саске может только догадываться, что выражает лицо, скрытое звериной маской цвета слоновой кости. Вряд ли это кто-то ему знакомый. Саске не много знает о пятой Хокаге, но и того, что он слышал, достаточно, чтобы предположить – она не будет столь жестокой, чтобы посылать его знакомых объявить ему дату казни.
АНБУ уходит, и Саске остается один на койке, руки спокойно висят в кандалах. Он прикован к стене цепями, чтобы не мог добраться окон, с решетками, пропитанными чакрой.
Цепи не нужны, - думает Саске, - он все равно никуда не сбежит. Ему некуда бежать.
Шесть дней, пятнадцать часов и двадцать одна минута. Он подносит руку ко рту и впивается в кожу зубами, достаточно сильно, чтобы пошла кровь. Облизав рану, он бросает на нее удовлетворенный взгляд.
- Один.
---
Ночью Саске представляет себе, что убивает Итачи. Его мысли — не те детские мечты, которыми он жил с тех пор, как увидел на полу тела отца и матери, погибших от меча брата. Эти картины – больше не мечты. Это воспоминания.
Саске вспоминает их недолгую встречу. Все заняло считанные секунды. Удивленный и разочарованный взгляд брата, когда Саске вызвал огромную змею, и та оставила ядовитый укус прежде, чем Итачи одним движением снес ей голову. Кровь и яд, текущие из ранок на шее. Он вспоминает, как безуспешно использовал все самые мощные дзюцу Орочимару. Змеиный саннин шептал в его голове, умоляя выпустить его и дать сразиться с Итачи. Только вот Саске отказался – это была его битва, с самого начала только его. И он бился с ними обоими, сжимая лезвие из чакры, снова и снова нанося удары. Итачи со вздохом перехватил его руку и подтянул ближе к себе, вглядываясь ему в лицо.
- Глупый братишка, - сказал он. Его зрачки меняли форму, образуя Мангёке Шаринган. – Если хочешь победить меня, ты должен сделать это сам.
И лезвие в руках Саске изогнулось и обернулось против него самого, прошив грудь.
У Саске пошла горлом кровь, и он упал вперед, уткнувшись носом прямо в плащ Итачи. Орочимару в его голове в панике выл и пытался найти выход из сковывающего его тела.
- Все так же боишься смерти, Орочимару? – спросил Итачи. Лезвие повернулось, и вздох Саске заглушил вопль того, с кем он делил тело. Непослушные руки сами по себе стали складывать незнакомые печати, потом раздался резкий крик, и с обжигающей болью дух Орочимару отлетел из умирающего тела. Саске била дрожь, он упал на землю, прижимая руки к груди.
Итачи тоже задрожал и замер. Несколько секунд он стоял неподвижно, а затем узор шарингана начал бледнеть и совсем исчез, сменившись безжизненными змеиными ромбами. Саске удивленно распахнул глаза, когда пальцы, еще недавно прижатые к ране на груди, нащупали нетронутую кожу.
Тихий смех вернул внимание Саске к брату. Его лицо скривилось в отвратительной улыбке. Саске никогда не мог представить это выражения на лице Итачи. Тот вытянул еще дрожащие руки по направлению к Саске и ликующе просипел:
- Мы смогли, Саске-кун. Вдвоем у нас получилось.
Человек, который больше не был братом Саске, расхохотался. Он продолжал смеяться даже когда оставленный без внимания клинок прошел сквозь его живот. Когда Саске утянул его в призрачный мир цукиеми и начал медленно и мучительно убивать, улыбка поблекла. Смерть Орочимару принесла ему не облегчение, но разочарование, и такое сильное что на глаза, только что познавшие новую технику, просились слезами.
- Он был мой, только мой, - прошептал он исчезающему телу Орочимару, не обращая внимания на то, как по-детски это звучит.
- Мой.
Он просыпается с этим словом на губах. В горле скребет пыль и на языке неприятный привкус. Саске поворачивается на бок, при этом сковывающие его цепи издают глухой звон. Укус на плече ярко выделяется на бледной коже.
- Два, - шепчет он.
---
На третий день дверь камеры резко распахивается, и перед ним возникает АНБУ. Сначала Саске кажется, что это тот же, кто зачитывал ему приговор в первый день, но потом он замечает привычную расслабленную поступь и клок седых волос над белой маской волка.
Его губы изгибаются в улыбке.
- Какаши.
Его бывший учитель со вздохом стягивает маску, открывая более привычную вторую, скрывающую нос и нижнюю часть лица. Пригладив волосы рукой в перчатке, он заходит в камеру и закрывает за собой дверь.
- Ты так и не научился называть меня «сэнсэй», - бормочет он. – Полагаю, я оказался не лучшим учителем.
Он прикладывает руку к животу, как будто тот болит. Саске пододвигается, освобождая место, на которое Какаши может при желании сесть.
Какаши остается стоять.
- Не говорите так. Вы многому меня научили.
- Но Орочимару научил еще большему?
Саске не реагирует, но обыденный тон вопроса заставляет его насторожиться.
- Зачем вы пришли?
В его присутствии Саске все еще чувствует себя маленьким и неловким. Странно, учитывая то, через что ему пришлось пройти.
Джонин прислоняется к стене. Кажется, что ему не хватает привычной книжки с порнографией, в которую можно уткнуться, пряча лицо.
- Разве я не могу навестить бывшего ученика перед тем, как он умрет?
Саске опускает взгляд себе на руки и пересчитывает метки.
- Осталось три дня, - едва слышно говорит он, а потом добавляет, громче: - Я бы скорее ожидал увидеть Наруто и Сакуру.
- Им нельзя тебя навещать.
У Саске вырывается резкий смех, и он откидывает голову. Цепи натягиваются, причиняя ему боль.
- Как будто Наруто могут остановить запреты, если ему чего-нибудь захочется. Им ничего не сказали, верно? – от этого открытия у него неприятно тянет в груди.- Они просто не знают, что я здесь.
Упрек повисает в воздухе.
Какаши отлипает от стены и распахивает дверь камеры.
- Я вернусь, - бросает он через плечо. Дверь с грохотом захлопывается, и лязганье замков гулко разносится по камере.
Саске подтягивает колени к подбородку, обхватывает ноги и прижимается щекой к грязной ткани.
«Я все еще не могу справиться с его разочарованием, даже после стольких лет», - думает он. Вытирает ладонь и смотрит удрученно. - «Удивительно».
---
Верный слову, Какаши возвращается на следующий день. На этот раз у него с собой небольшой зеленый ящик. Саске с интересом наблюдает, как его бывший учитель достает оттуда шприц и пузырек.
- Собираетесь меня допрашивать? - спрашивает Саске, его брови удивленно взметаются вверх. - Это уже делали перед тем, как бросить меня сюда. У Хокаге должен быть отчет…
- Я бы хотел задать несколько своих вопросов.
Перетянув предплечье Саске полоской ткани, Какаши останавливается, разглядывая кровоподтеки и следы зубов, а потом ищет вену. Его прикосновения оказываются неожиданно нежными, и Саске неосознанно вздрагивает. Он не смотрит, как игла входит в руку.
- Лучшее из набора Ибики, - уверяет его Какаши. – Будет слабость и немного закружится голова, как будто выпил лишнего, но никакой боли или тошноты, не то, что при допросе.
Кровь начинает бежать по венам быстрее, и Саске чувствует, как она приливает к шее и щекам. Очертания предметов перед глазами слегка расплываются. Он замечает, что от Какаши пахнет травой и мокрой собачьей шестью. И за всем этим остается почти выветрившийся запах крови. Саске морщит нос.
- Могли бы просто спросить, - говорит он и горбится, располагаясь чуть удобнее. Пересаживаясь, он задевает коленями руку Какаши, и от этого прикосновения по его телу будто проходит разряд.
- Я и спрошу, - с сияющей улыбкой отвечает Какаши, и это значит «я не верю, что ты скажешь мне правду». Наклонив голову, он добавляет, заметив, как изменилось дыхание Саске. – Возможно, будет эффект, как от афродизиака. Постарайся не обращать внимания.
Смех Саске больше напоминает кашель.
- Конечно.
- Начнем с простого. Твое имя?
- Учиха Саске.
- Сколько тебе лет?
- Девятнадцать.
Какаши берет его лицо в руки, и Саске пытается контролировать дыхание – по крайней мере, на то время, что Какаши разглядывает его зрачки. Ему удается даже не тереться щекой о руку.
- Кажется, начало действовать, - замечает Какаши и опускает руки на колени.
- Попробуем серьезнее. С кем ты в первый раз поцеловался?
- С Наруто, - без паузы отвечает Саске и тут же хмурится. - Это допрос или игра в «правда или вызов»?
- Может быть и тем, и другим. Почему ты ушел из Конохи?
- Оставшись, я не смог бы достичь своей цели.
- Какой цели?
- Убить Итачи. Какаши, вы все это знаете, - не выдерживает Саске. Его выводят из себя вопросы, и то, что Какаши не смотрит на него, сосредоточив все внимание на засохшей на перчатках грязи.
- И у тебя получилось?
- Что «получилось»?
- Убить Итачи.
У Саске начинает ныть челюсть.
- Да… Не совсем. Орочимару уже получил мое тело, когда мы нашли Итачи. Итачи ранил меня, и Орочимару попытался перейти из моего тела в его… Думаю, Итачи сам позволил ему это сделать. А потом я убил Орочимару и то, что осталось от Итачи.
- Орочимару покинул твое тело, потому что ты умирал? – спрашивает Какаши. Он наконец поднимает голову и смотрит прямо на Саске, прищурив видимый глаз.
- Да.
- Почему же ты еще жив?
По лицу Саске проскальзывает разочарование, и он горько улыбается.
- Я не стою даже того, чтобы меня убили, - отвечает он. Его слова повисают в воздухе. В камере душно и пахнет плесенью.
Какаши смотрит на него и некоторое время ничего не говорит. Потом он обхватывает руку Саске, заставляя кандалы издать негромкий звон. От ощущения шершавой поверхности перчаток на своей коже у Саске кружится голова, и волоски на руках поднимаются, как будто ему холодно. Какаши проводит большим пальцем по следам укусов, и Саске шумно втягивает носом воздух.
- Что это? - негромко спрашивает Какаши.
- Напоминания, - хрипло говорит Саске. У него пересыхает в горле. Он пытается стряхнуть руку Какаши, но тот снова перехватывает его запястье.
- Напоминания о чем?
- О том, что я потерял. Довольны?
Какаши поводит пальцами по его дрожащей руке, гладит снова и… отпускает ее, осторожно возвращая Саске на колени.
- Нет, - отвечает он тихо и печально. Или это жалость? В Саске закипает давний детский гнев. Ему не нужна жалость! Ничья, ни от кого, тем более не от Какаши.
- Если это все, - щерится он, проклиная себя за столь явную демонстрацию чувств; как привязанный к стволу дерева подросток, огрызающийся на недовольного им наставника, - почему бы вам просто не оставить меня спокойно умирать?
Какаши приподнимается, распрямляет ноги, стряхивает пыль с колен – и вот он уже стоит, смотря на него сверху вниз.
- Если ты этого хочешь…
Саске смотрит, как Какаши уходит. Когда он приближается к двери, его поджарая фигура принимает привычную расслабленную позу, зеленый ящик прижат к боку, белая маска АНБУ болтается на плече. Он поднимает руку к замку, и Саске в отчаянии выкрикивает:
- Я хочу не этого!
Какаши останавливается, но не оборачивается. Видно, как напряжена его спина.
- Тогда чего же ты хочешь, Саске-кун? - спрашивает он одновременно с угрозой и почти нежно.
Тело Саске моментально отзывается на этот тон, и он ненавидит себя за это.
- Поцелуйте меня, - слова выскакивают прежде, чем Саске соображает, что говорит. Лицо горит, и ему хочется спрятать его в ладонях, но он держит голову прямо и твердо встречает взгляд обернувшегося наконец Какаши.
Какаши подносит руку к лицу и цепляет пальцами край маски. Саске в ожидании замирает - неужели он все-таки увидит… Какаши опускает маску. Под ней оказывается ровный нос, вполне обычно выглядящий рот, нормальные, немного бледные губы. Симпатичное, вполне обычное лицо.
«Похоже, у него все-таки нет заячьей губы», - проносится мысль в голове Саске. Какаши подходит к нему, наклоняется, и их губы соприкасаются в невинном поцелуе.
Саске мгновенно вцепляется в жилет Какаши и тянет его на себя. Жадно раскрывая рот, он подставляет его полураскрытым губам Какаши, требуя продолжения. Поцелуй становится глубже, он полон желания и отчаяния. Какаши двигает языком у него во рту, и Саске начинает стонать, беспорядочно хватаясь руками за жилет Какаши. Какаши перехватывает одной рукой цепи, ведущие к кандалам на запястьях Саске, и дергает за них, а второй проводит Саске по спине, и тот выгибается, как кот. Когда Какаши скользит губами по его шее, Саске негромко всхлипывает. Кандалы врезаются ему в кожу, но эта боль почти ничего не значит рядом с огнем, разгорающимся у него в паху.
- Пожалуйста, - умоляет он, подаваясь бедрами вперед, хочет, чтобы Какаши прижался к нему, хочет контакта.
Какаши обводит пальцами контуры отметин на предплечье Саске, а потом просовывает руку под его больничный халат. Ощущение шершавой поверхности перчаток на голой коже заставляет Саске вскрикнуть. Он утыкается в грудь Какаши, стараясь развести бедра как можно шире. Какаши водит рукой по его члену, и Саске бормочет что-то – может, его имя, а может, «не останавливайся» или «о, боже». И пока Какаши не останавливается, пока его губы оказываются у Саске на виске, на шее, в волосах, ему не важно, какие именно слова вырываются у него с каждым уверенным, правильным, фантастическим движением руки Какаши.
Все заканчивается быстро, слишком быстро. Саске с неровным вздохом кончает в руку Какаши, его бьет дрожь, перед глазами плывет.
Кажется, он на некоторое время отключается, потому что следующее, что он видит – Какаши усаживает его на край кровати, покрытая спермой перчатка скручена в жгут и лежит на дне зеленого ящика. Его маска снова закрывает нос и подбородок.
Саске вздыхает и запахивает халат. Ноги еще влажные, и он невольно кривится. Какаши гладит его волосы рукой без перчатки, но Саске стряхивает ее.
- Я не ребенок, - шипит он.
Какаши секунду перебирает пальцами воздух, а потом на его лице появляется обычная ненастоящая улыбка, с которой он всегда приносил свои абсурдные извинения за опоздания.
- Да, - с сожалением соглашается он, - Думаю, ты прав.
Когда Какаши уходит, Саске осматривает свои руки. Следов нет, и он не знает, радоваться этому или чувствовать себя разочарованным.
---
Когда дверь в камеру снова открывается, Саске невольно наклоняется вперед, с мольбой поднимая руки. За дверью оказывается человек с полным еды подносом в руках, и Саске узнает в нем Какаши. Руки Саске безвольно падают вдоль тела.
- Какаши, - хрипло говорит он, - Не ожидал, что вы снова придете.
Мужчина вопросительно приподнимает бровь, а затем ставит поднос перед Саске.
- Почему бы и нет?
Саске пожимает плечами и смотрит на поднос. На нем стоит тарелка, на которой с изяществом выложены шесть шариков онигири и четыре ломтика помидоров.
- Что это?
- Ты же любишь их?
Какаши присаживается напротив Саске и расслабленно вытягивает длинные ноги. Он опирается рукой о землю, и Саске думает: интересно, те ли это перчатки, в которых… От этой мысли кровь приливает к его щекам, и Саске трясет головой.
- Не имею ничего против, - отвечает он и меняет тему: - Какое сегодня число? Охрана не говорит со мной, и… я сбился со счета.
- Завтра, - отвечает Какаши. - Она будет завтра. У тебя еще есть один день.
- О…
В его возгласе слышится облегчение, и Саске раздраженно сжимает зубы. Проклятье, он был готов к смерти! Был, пока не появился Какаши со своими дурацкими руками и поцелуями. До этого Саске считал, что получил все, что хотел. Сейчас же он тянет минуты и ест насколько может медленно, чтобы отсрочить момент, когда Какаши заберет пустой поднос и оставит его дожидаться своей участи. Почему он так жалок?
Саске смотрит на еду испепеляющим взглядом, будто она в чем-то перед ним провинилась. Просто из чувства противоречия он торопливо запихивает в рот следующий онигири и давится рисом. Ему приходится остановиться и прокашляться, прежде чем он может жевать дальше. Какаши с интересом наблюдает за этими метаморфозами, за тем, как тарелка опустошается, и еда исчезает во рту Саске кусочек за кусочком.
- В АНБУ говорят, что ты моришь себя голодом, - замечает он. - Приятно видеть, что они ошиблись.
- Если я не ем помои, которые мне дают, это не значит, что я не буду есть ничего вообще, - отвечает Саске, прожевав. - Их не должно волновать, ем я или нет – все равно меня завтра казнят.
- Хм, - Какаши задумчиво трет подбородок. - Думаю, ты прав. Хотя слухи о том, что заключенных морят голодом, создали бы Конохе плохой образ.
Саске только фыркает. Он отправляет в рот последний кусок помидора и долго смакует его на языке. На него смотрит пустая тарелка, только пара зерен риса осталась на ее поверхности. Саске не поддается искушению собрать их пальцами и отправить в рот вслед за остальными. Какая разница? Все равно завтра он умрет.
- Вы придете? - спрашивает он, вытирая рот рукой. - На казнь.
Какаши качает головой.
- У меня миссия.
Значит, никто из бывшей команды Семь не увидит его смерти. Саске немного разочарован. Конечно, он не хотел бы заставлять Сакуру приходить на казнь. Да и появись на ней Наруто, он бы наверняка наделал глупостей, не сдержав заключенного в нем демона. Но он думал, что Какаши придет.
У него в голове звучит наполненный слезами голос Сакуры.
Никому не хочется быть одному, да, Саске?
Вздохнув, Саске подталкивает поднос в сторону Какаши. Тот берет его и отодвигает с негромким стуком.
Саске зарывается пальцами ног в пыль на полу камеры.
- Значит… прощайте?
- Угу.
- У меня есть последнее желание?
- Такое же, как первое?
Саске вглядывается в лицо Какаши, но тот совершенно спокоен. Саске встает на колени и повторяет, облизнув губы:
- Поцелуйте меня снова.
Он тянется вперед, насколько позволят цепи, но этого не хватает: он останавливается в паре шагов от согнутых ног Какаши. Саске изгибается, с мольбой вытягивает вперед руку.
Какаши неподвижно наблюдает за ним, не делая никаких движений. С любопытством склонив голову к плечу, он замечает:
- От Орочимару перенял?
Вопрос сочится сарказмом, и Саске передергивает от презрения в тоне. Но жжение под халатом не пропадает.
- Пожалуйста, - шепчет он, и отвечая на его просьбу, Какаши поднимается и заключает Саске в объятья. Он сажает его себе на колени и крепко прижимает к себе. От неожиданного тепла тела рядом Саске вздрагивает, а потом вцепляется в жилет Какаши и тянет руку к его маске. Одним движением спустив ее на шею, он стремится снова к этим полным, таким обыкновенным губам.
Их губы встречаются и соединяются в неторопливые, чувственные поцелуи, от которых Саске пробирает дрожь. Он вжимается в грудь Какаши и всхлипывает.
- В тот день, на дереве, - бархатным голосом говорит Какаши, и тянет Саске за волосы - если бы я ответил по-другому…
Саске изгибается, и когда Какаши накидывается на его шею, губами и зубами заявляя свои права, может только невнятно стонать.
Какаши перемещает руку со спины Саске ниже и сжимает ее. Они будто впечатаны друг в друга. Какаши подносит губы к уху Саске, и его теплого дыхания достаточно, чтобы Саске снова застонал.
- Если бы я ответил по-другому, - продолжает Какаши, прерывисто дыша. Они трутся друг о друга все неистовее, Саске с силой впивается ногтями в его плечо. - Ты бы мог остаться?
Какаши отпускает его волосы и притягивает его к себе и второй рукой. Их движения становятся яростными, и Саске оставляет попытки следовать ритму, опускает голову на плечо Какаши, и позволяет ему управлять собой.
- Что бы ты мог сказать… другое? – выдыхает он в шею Какаши и раздвигает ноги шире.
Какаши не отвечает и делает несколько движений бедрами, от которых у Саске вырывается стон. Он прикусывает плечо Какаши и замирает, накрытый волной оргазма, а потом обмякает в его руках. Он чувствует на лбу прикосновение влажных губ. Какаши поднимается и бережно, как ребенка, перекладывает Саске на кровать, накрывая тюремной простыней.
Саске с недовольным рыком обхватывает шею Какаши и пытается усадить того на кровать рядом с собой.
- Разве ты не хочешь меня трахнуть?
Какаши осторожно освобождается от рук Саске и встает. Его улыбка кажется Саске натянутой и немного грустной. Какаши надевает маску обратно, и его губы скрываются за темной тканью.
- Я не должен этого делать, Саске, - говорит он. - Я уже перешел границу дозволенного и намного.
Саске, нахмурившись, поворачивается на бок и отбрасывает простыню в сторону.
- Это все ерунда, - не сдается он. - Какаши, у меня нет будущего. Последствий не будет.
- Может быть, у тебя и нет…- замечает Какаши, и Саске напрягается. Кажется, он думал только о себе. Если ему нечего терять, то у Какаши впереди жизнь. Ему надо довольствоваться тем, что есть, думает Саске. Он ведь не ждал от Какаши… Чего конкретно? Ответных чувств?
- Какаши…
- Ммм?
Джонин уже у двери, и вопрос Саске застает его руку на щеколде. Он разворачивается движением, которое в своей неуклюжести остается грациозным – как первые попытки лебедя взлететь.
Саске сглатывает.
- Я тебе нравлюсь?
Ему хочется тотчас же взять обратно этот детский вопрос. Какаши глухо смеется, и у Саске внутри все нервно сжимается.
- Ну… Я не имею ничего против тебя.
Он уходит, и Саске провожает взглядом его спину. Замки лязгают, и удаляющиеся шаги затихают вдалеке. Саске проводит по правому плечу и обнаруживает у основания шеи, недалеко от места, где когда-то была проклятая печать, след укуса.
- Пять, - шепчет он и улыбается.
---
- Саске! Эй, Саске! Проснись же!
Саске открывает глаза. В темноте мелькают смутно различимые фигуры. У Саске уходит целых три секунды, чтобы понять – его дергает за руку Наруто.
- Ну! – Наруто трясет его запястья, в том месте, где их сковывают кандалы. – Саске, соберись же! У нас мало времени, - он оглядывается, и Саске смотрит в ту же сторону. Там, за дверью, - неясные очертания еще одной фигуры.
- Сакура?
- Наруто, быстрее!
- Не кричи на меня, это все Саске! Ты уверена, что его не накачали чем-нибудь?
Сакура моментально оказывается рядом, прижимает пальцы к артерии на шее Саске и проверяет его зрачки.
- Какаши говорил, что ему ничего не будут давать вплоть до самой казни, - отвечает она быстро. – С ним все должно быть нормально.
Саске отбрасывает ее руку и с изумлением смотрит, как она спокойно тянется к сковывающим его цепям и разрывает их, как будто они сделаны из бумаги. Он трет влажную кожу там, где раньше были кандалы, и подбирает ноги под себя.
- Что вы здесь делаете? – спрашивает он, стараясь выглядеть спокойным.
Фыркнув, Наруто кидает ему штаны и отвечает:
- Вытаскиваем тебя отсюда, на что это еще похоже?
- Вы не можете!
- Почему это? – Сакура держит его руку крепче, чем любой наручник. Она слегка дрожит, но в глазах нет слез.
- Мы тренировались и мечтали вернуть тебя не для того, чтобы ты умер в камере!
- Вы понимаете, что предаете Коноху?- сквозь зубы выдавливает Саске. Он вырывается из руки Сакуры и отступает на шаг назад. – Чтобы помочь тому, кто вам даже не друг…
- Не будь тупицей, - прерывает его Наруто и складывает руки на груди. Саске поднимает голову, и взгляд Наруто на секунду выбивает его из колеи. – Какие бы глупости ты не делал, ты всегда был и будешь нашим другом.
«Забавно, неудачник стал выше меня. Так странно»
На мгновенье его губы изгибаются в улыбке, но Саске тут же снова хмурится.
- Вы даже не понимаете, как это опасно. Такой, каким я стал сейчас… Меня не просто так приговорили к смерти.
- Какаши-сэнсэй рассказал нам, - отвечает Сакура и подходит ближе. Она стоит, уперев руки в бока. – Ты признался совету, что Орочимару завладел твоим телом.
- Так и было.
- Но не сейчас, - вставляет Наруто.
Саске бросает на него обжигающий взгляд.
- Сейчас нет, но часть его навсегда останется во мне, также как и часть меня ушла вместе с ним. Я опасен и для вас, и для Конохи.
- Саске, кончай нести этот бред! Натягивай штаны, черт тебя дери, и пойдем отсюда! Я тебе мозги вышибу, но здесь умереть не дам!
Саске смотрит на них, и в его горле сжимается комок.
- Нет.
- Саске, слушай, мне без разницы, почему ты решил изображать из себя жертву. Только либо ты сейчас по-хорошему уходишь вместе с нами, либо мы остаемся тут и устраиваем огромную, шумную заварушку с АНБУ. Ведь когда гендзюцу Сакуры-тян развеется, охранники поймут, что происходит.
- Осталось шесть минут, - предупреждает Сакура, и в ее глазах появляется мольба. – Саске, если ты упустишь этот шанс, Какаши-сэнсэй будет вне себя.
Саске резко поворачивает голову и щурит глаза:
- Что ты хочешь сказать?
- А как ты думаешь, кто сейчас лежит в соседней камере, изображая тебя? Для гендзюцу нужен реальный человек, а не просто клон, - влезает Наруто. - К тому же должен быть запах, чтобы сбить с толку ниндзя-псов.
- Запах? – переспрашивает Саске.
- Ну да, Какаши ведь взял у тебя что-то из одежды?
У Саске отвисает челюсть, но прежде чем он находит слова, вмешивается Сакура.
- Ребята, поговорим потом. Осталось всего пять минут прежде чем гендзюцу развеется. И когда это случится, я бы хотела быть за пределами здания. Саске-кун, ты идешь или нет?
Саске сжимает в руке ткань штанов, а потом, решившись, натягивает их на себя. Ноги болтаются свободно внутри штанин, и ему приходится придерживать штаны за пояс, чтобы они не сползали – настолько он похудел за прошедшую неделю.
«Надеюсь, никто не станет приглядываться».
Сакура накидывает ему на плечи куртку Наруто и ведет их к выходу. Охрана в коридоре не обращает на них никакого внимания. Наруто тащит его вперед, и через окошко соседней камеры Саске только мельком замечает всклоченные седые волосы.
Они покидают помещение и вдыхают свежий ночной воздух.
Когда они пробираются лесами до границы Конохи, Наруто и Сакура поддерживают его с обеих сторон. Сакура держит его за руку, Наруто обнимает за талию, подставляя плечо для опоры. В небе над ними только узенький серпик луны, и Саске чувствует облегчение от окружающей его темноты. Она скрывает надежду, которой освещено его лицо.
----
Через пять месяцев они переехали в небольшой дом на границе Суны, где Казекаге мог закрыть глаза на скрывающихся беглецов – при условии, что эти беглецы были друзьями Наруто.
Саске не ждет появления Какаши, но не удивляется, когда видит его на пороге. Какаши выглядит, как будто шагал три дня без отдыха. Саске молча пропускает его в дом.
Осушив несколько стаканов воды, Какаши располагается на диване и начинает разговор.
- Вижу, Наруто и Сакура неплохо о тебе заботятся, - протяжно говорит он, махнув рукой в сторону живота Саске.
- Вас пытали? – спрашивает Саске, не обращая внимания на слова Какаши. Тот закутан с ног до головы, и если он и ранен, этого нельзя разглядеть.
- Оставили под домашним арестом, - отвечает Какаши. – Я расценил это как приличный отдых.
Саске хочется спросить, почему Какаши вызволил его, но не может выдавить из себя этот вопрос. После нескольких неудачных попыток, он наконец задает его.
Какаши некоторое время молчит и задумчиво чешет подбородок.
- Иногда люди ошибаются, - говорит он, пожимая плечами. – но те, кто избегает последствий, просто решив умереть… так поступают трусы.
Его слова проникают Саске прямо в сердце и ранят, подобно острому мечу. Саске сжимает зубы и смотрит в пол. Ему хочется, чтобы это разговор оборвался – например, чтобы Наруто и Сакура вернулись из похода за едой пораньше, или что-то еще помешало продолжать дальше.
Он не ожидает, что Какаши возьмет его за руку. Саске поднимает глаза. Какаши разглядывает его ладонь, мозоли на пальцах, царапины, оставшиеся от кандалов и с нежно гладит пальцем каждую отметину. Саске не может скрыть своей реакции, сдержать резкий вдох.
- Кроме того, - продолжает Какаши мягче, - есть люди. которым ты небезразличен, и я говорил тебе об этом раньше. Захочешь ли ты оставить их во второй раз. А, Саске?
Саске позволяет притянуть себя ближе, встает между расставленных коленей Какаши и наклоняется – только чтобы достать губами до рта Какаши, закрытого маской. на этот раз Какаши сам спускает ткань на шею и прижимается к его губам. Поцелуй выходит воздушным, едва ощутимым.
В уголке губ Какаши – темный кровоподтек. Саске с любопытством проводит по нему пальцами.
- Ты солгал про домашний арест.
Какаши дарит ему кривую улыбку, и у Саске колет сердце.
- Разве это так важно? – говорит Какаши, и скользит рукой по спине Саске, спускаясь вниз. – Ты никогда не отвечал на мои вопросы.
Саске чувствует бедром тепло ног Какаши. Он придвигается ближе, забирается руками в карманы жилета Какаши и роняет их обоих на диван.
- Да, - говорит он мягко и кладет голову на грудь Какаши. – Думаю, ты прав.
Какаши отмечает поцелуями его кожу, нежно прикусывает шею, и Саске бросает считать эти следы.
Конец.
@музыка: Hans Zimmer
@настроение: прекрасное
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
понедельник, 23 марта 2009
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Автор: Kris
Бета: милый вол4ёнок
Название: История моей жизни
Номер части: III
Номер главы: I
Фендом: Naruto
Дисклеймер: Все права на имена персонажей принадлежат Кисимото Масаси, сюжет и оригинальные персонажи – мне
Жанр: Десфик, мистика, приключения, романтика
Рейтинг: PG-13 для главы
Категории: Слеш
Пейринг: Наруто/Саске, Итачи/Саске (основные)
Персонажи: Дайнеро, Ибики, Конохамару, Наруто, Неджи, Саске, Шикамару, Шино
Предупреждения: AU, OMC, OOC, POV Наруто
Состояние: В процессе
Размещение: Разрешаю, но только указывайте авторство
От автора: Это мой первый фик, так что не судите строго.
От беты: Курсивом выделен POV Наруто
прода
«Я много раз задумывался, как сложилась твоя жизнь после нашей последней встречи. Я до сих пор помню запах твоего тела, нежность твоей кожи, мягкость твоих темных волос, которые пахли экзотическими травами… Саске… Надеюсь, ты меня тоже помнишь».
Наруто сидел возле огромного окна. Закинув ногу на ногу, он попивал безалкогольное пиво. Капли дождя сменяли друг друга на запотевшем стекле. За пределами бетонных стен сверкала молния, оповещая жителей города о скверном настроении матушки природы. Каждый глоток согревал тело юноши, душу же согревали приятные воспоминания об Учиха Саске.
– Эй, о чем задумался? – возле Наруто появился Дайнеро.
– Тебя это не должно волновать.
– Какие мы крутые, – Дайнеро взял из рук Наруто бутылку и сделал глоток. – Фу, какая гадость! Как ты можешь это пить?! Это же какие-то помои!
Наруто чуть улыбнулся:
– Я, по-моему, не заставлял тебя пить эти помои.
Юноша вернул бутылку с непонятным ему содержимым обратно Наруто.
– Пойду промою рот виски, – фыркнул Дайнеро, покидая комнату.
Возле самого выхода парень остановился:
– Наруто… Ты уверен, что справишься?
– Почему тебя это вдруг взволновало? Насколько я знаю, я твой конкурент, и в твоих же интересах, если я провалюсь.
Дайнеро усмехнулся:
– Мне кажется, что вас что-то связывает. Дружба? Любовь? Ненависть?
– Тебя это не касается. Иди туда, куда собирался. И не лезь в мои дела.
– Ты хочешь отомстить ему? – Наруто сделал глоток из бутылки. – Не соверши ошибку, Наруто. Потому что потом может быть поздно.
Дайнеро покинул комнату, оставив Узумаки в раздумьях.
Дождь продолжал барабанить по стеклу. Ветер безжалостно срывал листья с деревьев. Наруто в очередной раз перевел взгляд на окно: «Опять дождь. Ты его никогда не любил. Дождь все время причинял тебе боль».
Узумаки закрыл глаза. Этой ночью время для него повернуло свои стрелки вспять.
– Эй, Наруто, ты слышал? К нам переводят новенького!
Юноша лет шестнадцати скептически посмотрел на шумного малолетку:
– Уймись, Конохамару, и дай спокойно поспать.
– Но ты же сам сказал, чтобы я сообщал тебе все, что услышу от взрослых… – чуть ли не плача, прошептал паренек.
Наруто улыбнулся:
– Хорошо, я приму это к сведению. А теперь проваливай.
Мальчик быстро покинул комнату своего «босса».
«Значит, новенький. Интересно, кто он? Сюда простых бродяжек с улицы не принимают. Хоть это и приют, но с определенными требованиями». Поднявшись со своей кровати, Наруто направился в сторону библиотеки.
– Вы посмотрите, кого сюда занесло. Наруто, последний раз я тебя здесь видел около года назад, и то ты тогда искал книгу о лучших позах в сексе.
– Не завидуй, Шино.
Парень лишь улыбнулся. Все знали репутацию блондинистого искусителя.
– Чего ты хотел, Нару?
– Шикамару здесь?
– Да, наверное, дрыхнет где-то.
– Спасибо… Ах да, Шино, если тебя заинтересовала та книжка, про которую ты говорил, так я могу тебе на практике продемонстрировать все эти позы.
– Иди нафиг, Узумаки.
Пройдя вглубь библиотеки, Наруто все же нашел того, ради кого он сюда пришел. Парень примерно одного с Наруто возраста с темно-каштановыми волосами, которые были завязаны в высокий хвост, расположился возле самого огромного окна. Закинув руки за голову, он тихо посапывал. Глаза были закрыты.
– Его зовут Саске Юи, ему четырнадцать лет. Сам он из Японии. Поменял около шести приютов в Японии и три в Америке. Больше про него ничего неизвестно… Ах да, еще он очень красив, и у него просто кошмарный характер. Ты ведь ради этого пришел сюда, верно?
Наруто улыбнулся:
– И это все?
– Я же говорю: больше ничего неизвестно. Этот Юи – темная лошадка, так что на твоем месте я держался бы от него подальше, – Шикамару открыл глаза. Наруто, казалось, сиял от счастья. – Узумаки, этот парень тебе не по зубам. Он не так прост, как кажется… А, еще я забыл тебе сказать, что к Саске приставили надзирателя.
– Ну, и что?
– Это тебе ни о чем не говорит? Вспомни Гаару.
– Пытаюсь забыть.
Шикамару тяжело вздохнул:
– Я смотрю, ты не можешь пропустить ни одной симпатичной задницы. Я от тебя в шоке. Тем не менее, Цунаде считает тебя золотым ребенком.
– Это ее проблемы. Ну, что ж, посмотрим, насколько он хорош собой, – Наруто облизал губы.
Шикамару лишь вздохнул.
Сколько я себя помню, я старался жить в свое удовольствие. Я никогда и никому не открывал настоящего себя… до его появления.
В тот день, как ни странно, светило солнце, хотя всю неделю до этого практически безостановочно лил дождь.
Он прибыл рано утром с одним лишь рюкзачком. Как и говорил Шикамару, он был очень красив, пожалуй, даже слишком. Но выражение лица было не по-детски серьезным, а глаза – холодными и безразличными, и это пугало. Возле мальчика стоял мужчина лет сорока. Его звали Ибики. Он был одним из лучших надзирателей нашего приюта. Цунаде обычно представляла нам новых обитателей нашей тюрьмы, но не на этот раз. Его поселили в самое дальнее крыло дома. В отдельную комнату. Больше всего меня удивило то, что кто бы ни пытался узнать хоть что-то про него, никому это не удавалось. Словно такого человека вообще не существует. Меня это начинало заводить.
Что касается Саске, так у него начались проблемы в первый же день. Сначала его доставали, потом провоцировали на конфликты, но он не обращал ни на кого внимания. Позже до него начали домогаться и даже пару раз чуть не изнасиловали, но Саске всем давал отпор. Он довольно неплохо дрался. Судя по всему, не раз приходилось защищаться. И из-за этого Саске постоянно влезал в серьезные драки.
Естественно, все валили на Юи. Цунаде была дико зла на него. И я ее в чем-то понимаю. До появления Саске жизнь текла своим чередом, после его появления она покатилась ко всем чертям. Всем стало интересно, кто он такой и откуда взялся, поэтому у Цунаде появилось большое количество новых проблем. Менее, чем за неделю, Саске набил физиономии значительной части проживающих в приюте. С ним никто не разговаривал лишь по одной простой причине: его боялись. Единственным постоянным спутником парня стало одиночество. Но это его не пугало. Наблюдая за Саске, я видел в нем себя, когда мне было тринадцать лет. И мне становилось как-то не по себе. Я захотел узнать правду о нем, захотел растопить ледяное сердце этого угрюмого мальчишки. Это стало моей идеей-фикс. Секс с ним отошел на второй план.
Саске сидел на берегу реки. Легкий ветерок играл с черной шевелюрой парня. Крона из зеленых листьев старого дуба глухо шумела над головой. До ушей доносились переливчатая трель птиц и стрекот невидимых насекомых.
Саске наслаждался этой естественной симфонией, закрыв глаза. Ноги он погрузил в воду, иногда лениво шевеля ими. Именно в таком положении и застал его Наруто.
– Я смотрю, тебе нравится это место, – никакой реакции. – Я Наруто. Узумаки Наруто.
– Чего тебе надо? – не открывая глаз, спросил Саске.
Смотря на Саске, Наруто чувствовал, как внизу живота начало покалывать: «Черт, почему всегда так не вовремя?» – он еле сумел справиться с внезапным возбуждением.
– Хочу поговорить, – Саске наконец-то открыл глаза и соизволил посмотреть на нарушителя спокойствия. Блондин сел рядом с ним. – Почему ты все время сюда приходишь?
– Тебя это не касается.
Узумаки улыбнулся. Саске от этого немного смутился, отчего его щеки слегка покраснели.
– Тебе идет красный цвет.
Парень смутился еще больше. «Что это со мной?» – встряхнув головой, Саске быстро совладал со своими эмоциями.
– Чего тебе надо? – повторил свой вопрос Саске.
– Почему ты все время один?
– А почему тебя это интересует?
– Может, хватит отвечать мне вопросом на вопрос? – Саске ничего не сказал. – Мы так и будем играть в молчанку? В этой игре тебе нет равных, так что я сразу сдаюсь.
Саске полуулыбнулся:
– Ты довольно забавный. Хотя ты не хуже меня знаешь о том, какие о тебе ходят слухи.
– Неужели? Просветишь? – Наруто сделал самое невинное лицо, на которое только был способен.
– А стоит?
Они оба улыбнулись. В душе каждого из них отобразились знакомые им чувства. До боли знакомые.
«Давно я такого не ощущал. Не думал, что он пробудит во мне то, что я когда-то спрятал глубоко внутри, – Наруто попытался отогнать эти непонятные ему самому мысли, но они вцепились в парня мертвой хваткой. – Неужели я нашел человека, которому могу доверять?.. Но почему именно Саске?».
Юи ощущал почти то же самое, только реакция на эти чувства была иная: «Прямо как со старшим братом», – парень помрачнел.
Наруто заметил, как теплый взгляд Саске за секунду превратился в непроницаемый и отстраненный. Точно в такой же, с каким он был по прибытии в приют. Наруто стало не по себе.
– Ты чего так сразу посерьезнел? – улыбнувшись, спросил Узумаки. Он пытался вернуть их натянутый разговор в более спокойное и веселое русло.
– Чего тебе надо, Наруто? – грубо спросил брюнет.
– Ты чего?
Юи поднялся на ноги:
– На протяжении двух месяцев меня постоянно пытались затащить к себе в постель. Остальные боялись подойти ко мне, все время обходя двадцатой дорогой. И тут добродушный Узумаки Наруто решил подружиться с самой темной лошадкой этого учреждения?
– Саске…
– Так чего тебе от меня надо? Трахнуть меня?
– Ты чего взбесился? – Наруто тоже поднялся на ноги, смотря в темные злые глаза своего оппонента.
– Ты такой же ублюдок, как и те, кого я отправил в больничное крыло.
Для Наруто это было последней каплей: «Да что он о себе возомнил?!»:
– Во-первых, я тебя не оскорблял, во-вторых, ты обо мне ничего не знаешь, поэтому не имеешь права так говорить, а, в-третьих, во всем виноват ты сам. Ты сам отгоняешь всех тех, кто пытается хоть как-то наладить с тобой контакт… Так, может, это ты ублюдок?! Ты не имеешь права ставить себя выше других!
Саске сжал руки в кулаки. Он злился сам на себя. Юноша был согласен с тем, что ему сказал Наруто. Но его прошлое затмевало его настоящее. Он не мог преодолеть ту стену чувств, которую выстроил себе сам. Ничего не сказав, Саске оставил Наруто одного.
«Самовлюбленный тупой ублюдок! И как он смог пробудить во мне такие теплые чувства? – Наруто был в бешенстве. Тем не менее, ему почему-то стало грустно. – Я узнаю, кто ты на самом деле».
Покинув Наруто, Саске направился в свою комнату.
– Смотрю, ты заинтересовал Узумаки… Будь осторожней, он всегда получает то, что хочет. Хотя я понимаю его, – Саске остановился. Перед ним стоял парень лет семнадцати на вид. Светлые, почти белые глаза внимательно разглядывали брюнета, длинные каштановые волосы были аккуратно завязаны в конский хвост. Парень был довольно симпатичным. – Я Неджи Хьюга, – он протянул руку.
– Саске Юи.
Саске пожал протянутую ему ладонь. Неджи улыбнулся.
– Знаешь, за последние два месяца я только о тебе и слышу. Давно у нас не было такого ажиотажа. А ты и вправду симпатяга, – Саске начал раздражаться. – Не злись. Это был комплимент. Пойдем выпьем чаю и поговорим.
– Я не…
– Не бойся, я ничего тебе не сделаю. Я просто хочу поговорить с тобой, Саске… Учиха.
Саске побелел. Он чувствовал, как кровь холодеет в его жилах.
– Откуда ты…
– Значит, ты все же хочешь поговорить? – улыбка стала еще шире.
Неджи и Саске, не спеша, направились на кухню. Из-за колонны появился Наруто. Он проводил взглядом удаляющихся ребят. «Значит, Учиха… Кто же ты, Саске?».
Как назло, Узумаки никак не мог найти Шикамару: «Блин, где же он?..».
– Эй, Шино, ты случайно не видел лежебоку?
– Не-а, а что?
Наруто почесал свою светловолосую голову.
– Шино, ты что-нибудь знаешь об Учиха?
– Наруто, ты, что, с луны свалился? Об этой фамилии почти все слышали, – Узумаки удивленно посмотрел на парня. – Господи, чему я вообще удивляюсь? Тебя же, кроме секса, больше ничего не интересует.
– Короче, Шино.
– Бывшим мэром Токио был Учиха.
– А почему был? И чем это они так известны? В мире немало мэров.
– Да, но не всех мэров так жестоко убивают.
– Что?
– Это событие десятилетней давности… нет, чуть раньше. Всю семью Учиха жестоко убили в собственном доме. Преступника не нашли по сей день. Между прочим, это считается самым загадочным убийством за последние лет пятьдесят, наверное.
– Неужели в живых никого не осталось?
– Наруто, ты какой частью тела меня слушал? Я же тебе сказал: убили всю семью Учиха!
– Не ори.
– И вообще с чего это ты вдруг спрашиваешь про них?
– А, по телеку услышал, и стало интересно.
– Понятно.
– Спасибо, Шино.
– Не за что.
«Значит, все погибли. Это уже что-то объясняет. Теперь понятно, как он здесь оказался… Саске, да ты не так прост, – Наруто инстинктивно облизал свои губы. – Становится все интересней и интересней».
Саске и Неджи сидели за небольшим кухонным столом, на котором стояли две чашки чая и пиалка с печеньем.
– Откуда ты меня знаешь?
Неджи взял с пиалки одну печеньку, кинул ее себе в рот и быстро запил чаем. Потом долго и задумчиво жевал ее, явно наслаждаясь вкусом. Саске терпеливо ждал.
– Мне сказали, что ты довольно умный парень.
Наблюдая за Хьюга, Саске вдруг понял:
– Нет, только не говори мне, что ты…
– …твой надзиратель.
– Но Цунаде… А как же этот Ибибики или как там его?..
– Он бы сильно обиделся, если бы услышал, как ты перековеркал его имя. Это было временно, пока я улаживал одно дельце… – Неджи снова сделал глоток теплого чая. – Теперь ты ответишь на мой вопрос?
– Какой?
– Что на самом деле случилось с Учиха Саске.
Брюнет долго гипнотизировал стоящую перед ним чашку чая. Потом он поднял тоскливые глаза на своего собеседника. Хьюга готов был поклясться, что увидел, как радужка глаз мальчишки слегка окрасилась в красный цвет.
– Он… умер.
Глава 2(2) www.diary.ru/~Yanyk/p63521301.htm
Глава 2 www.diary.ru/~Yanyk/p62895364.htm
Глава 1 www.diary.ru/~Yanyk/p48024021.htm
Бета: милый вол4ёнок
Название: История моей жизни
Номер части: III
Номер главы: I
Фендом: Naruto
Дисклеймер: Все права на имена персонажей принадлежат Кисимото Масаси, сюжет и оригинальные персонажи – мне
Жанр: Десфик, мистика, приключения, романтика
Рейтинг: PG-13 для главы
Категории: Слеш
Пейринг: Наруто/Саске, Итачи/Саске (основные)
Персонажи: Дайнеро, Ибики, Конохамару, Наруто, Неджи, Саске, Шикамару, Шино
Предупреждения: AU, OMC, OOC, POV Наруто
Состояние: В процессе
Размещение: Разрешаю, но только указывайте авторство
От автора: Это мой первый фик, так что не судите строго.
От беты: Курсивом выделен POV Наруто
прода
«Я много раз задумывался, как сложилась твоя жизнь после нашей последней встречи. Я до сих пор помню запах твоего тела, нежность твоей кожи, мягкость твоих темных волос, которые пахли экзотическими травами… Саске… Надеюсь, ты меня тоже помнишь».
Наруто сидел возле огромного окна. Закинув ногу на ногу, он попивал безалкогольное пиво. Капли дождя сменяли друг друга на запотевшем стекле. За пределами бетонных стен сверкала молния, оповещая жителей города о скверном настроении матушки природы. Каждый глоток согревал тело юноши, душу же согревали приятные воспоминания об Учиха Саске.
– Эй, о чем задумался? – возле Наруто появился Дайнеро.
– Тебя это не должно волновать.
– Какие мы крутые, – Дайнеро взял из рук Наруто бутылку и сделал глоток. – Фу, какая гадость! Как ты можешь это пить?! Это же какие-то помои!
Наруто чуть улыбнулся:
– Я, по-моему, не заставлял тебя пить эти помои.
Юноша вернул бутылку с непонятным ему содержимым обратно Наруто.
– Пойду промою рот виски, – фыркнул Дайнеро, покидая комнату.
Возле самого выхода парень остановился:
– Наруто… Ты уверен, что справишься?
– Почему тебя это вдруг взволновало? Насколько я знаю, я твой конкурент, и в твоих же интересах, если я провалюсь.
Дайнеро усмехнулся:
– Мне кажется, что вас что-то связывает. Дружба? Любовь? Ненависть?
– Тебя это не касается. Иди туда, куда собирался. И не лезь в мои дела.
– Ты хочешь отомстить ему? – Наруто сделал глоток из бутылки. – Не соверши ошибку, Наруто. Потому что потом может быть поздно.
Дайнеро покинул комнату, оставив Узумаки в раздумьях.
Дождь продолжал барабанить по стеклу. Ветер безжалостно срывал листья с деревьев. Наруто в очередной раз перевел взгляд на окно: «Опять дождь. Ты его никогда не любил. Дождь все время причинял тебе боль».
Узумаки закрыл глаза. Этой ночью время для него повернуло свои стрелки вспять.
– Эй, Наруто, ты слышал? К нам переводят новенького!
Юноша лет шестнадцати скептически посмотрел на шумного малолетку:
– Уймись, Конохамару, и дай спокойно поспать.
– Но ты же сам сказал, чтобы я сообщал тебе все, что услышу от взрослых… – чуть ли не плача, прошептал паренек.
Наруто улыбнулся:
– Хорошо, я приму это к сведению. А теперь проваливай.
Мальчик быстро покинул комнату своего «босса».
«Значит, новенький. Интересно, кто он? Сюда простых бродяжек с улицы не принимают. Хоть это и приют, но с определенными требованиями». Поднявшись со своей кровати, Наруто направился в сторону библиотеки.
– Вы посмотрите, кого сюда занесло. Наруто, последний раз я тебя здесь видел около года назад, и то ты тогда искал книгу о лучших позах в сексе.
– Не завидуй, Шино.
Парень лишь улыбнулся. Все знали репутацию блондинистого искусителя.
– Чего ты хотел, Нару?
– Шикамару здесь?
– Да, наверное, дрыхнет где-то.
– Спасибо… Ах да, Шино, если тебя заинтересовала та книжка, про которую ты говорил, так я могу тебе на практике продемонстрировать все эти позы.
– Иди нафиг, Узумаки.
Пройдя вглубь библиотеки, Наруто все же нашел того, ради кого он сюда пришел. Парень примерно одного с Наруто возраста с темно-каштановыми волосами, которые были завязаны в высокий хвост, расположился возле самого огромного окна. Закинув руки за голову, он тихо посапывал. Глаза были закрыты.
– Его зовут Саске Юи, ему четырнадцать лет. Сам он из Японии. Поменял около шести приютов в Японии и три в Америке. Больше про него ничего неизвестно… Ах да, еще он очень красив, и у него просто кошмарный характер. Ты ведь ради этого пришел сюда, верно?
Наруто улыбнулся:
– И это все?
– Я же говорю: больше ничего неизвестно. Этот Юи – темная лошадка, так что на твоем месте я держался бы от него подальше, – Шикамару открыл глаза. Наруто, казалось, сиял от счастья. – Узумаки, этот парень тебе не по зубам. Он не так прост, как кажется… А, еще я забыл тебе сказать, что к Саске приставили надзирателя.
– Ну, и что?
– Это тебе ни о чем не говорит? Вспомни Гаару.
– Пытаюсь забыть.
Шикамару тяжело вздохнул:
– Я смотрю, ты не можешь пропустить ни одной симпатичной задницы. Я от тебя в шоке. Тем не менее, Цунаде считает тебя золотым ребенком.
– Это ее проблемы. Ну, что ж, посмотрим, насколько он хорош собой, – Наруто облизал губы.
Шикамару лишь вздохнул.
Сколько я себя помню, я старался жить в свое удовольствие. Я никогда и никому не открывал настоящего себя… до его появления.
В тот день, как ни странно, светило солнце, хотя всю неделю до этого практически безостановочно лил дождь.
Он прибыл рано утром с одним лишь рюкзачком. Как и говорил Шикамару, он был очень красив, пожалуй, даже слишком. Но выражение лица было не по-детски серьезным, а глаза – холодными и безразличными, и это пугало. Возле мальчика стоял мужчина лет сорока. Его звали Ибики. Он был одним из лучших надзирателей нашего приюта. Цунаде обычно представляла нам новых обитателей нашей тюрьмы, но не на этот раз. Его поселили в самое дальнее крыло дома. В отдельную комнату. Больше всего меня удивило то, что кто бы ни пытался узнать хоть что-то про него, никому это не удавалось. Словно такого человека вообще не существует. Меня это начинало заводить.
Что касается Саске, так у него начались проблемы в первый же день. Сначала его доставали, потом провоцировали на конфликты, но он не обращал ни на кого внимания. Позже до него начали домогаться и даже пару раз чуть не изнасиловали, но Саске всем давал отпор. Он довольно неплохо дрался. Судя по всему, не раз приходилось защищаться. И из-за этого Саске постоянно влезал в серьезные драки.
Естественно, все валили на Юи. Цунаде была дико зла на него. И я ее в чем-то понимаю. До появления Саске жизнь текла своим чередом, после его появления она покатилась ко всем чертям. Всем стало интересно, кто он такой и откуда взялся, поэтому у Цунаде появилось большое количество новых проблем. Менее, чем за неделю, Саске набил физиономии значительной части проживающих в приюте. С ним никто не разговаривал лишь по одной простой причине: его боялись. Единственным постоянным спутником парня стало одиночество. Но это его не пугало. Наблюдая за Саске, я видел в нем себя, когда мне было тринадцать лет. И мне становилось как-то не по себе. Я захотел узнать правду о нем, захотел растопить ледяное сердце этого угрюмого мальчишки. Это стало моей идеей-фикс. Секс с ним отошел на второй план.
Саске сидел на берегу реки. Легкий ветерок играл с черной шевелюрой парня. Крона из зеленых листьев старого дуба глухо шумела над головой. До ушей доносились переливчатая трель птиц и стрекот невидимых насекомых.
Саске наслаждался этой естественной симфонией, закрыв глаза. Ноги он погрузил в воду, иногда лениво шевеля ими. Именно в таком положении и застал его Наруто.
– Я смотрю, тебе нравится это место, – никакой реакции. – Я Наруто. Узумаки Наруто.
– Чего тебе надо? – не открывая глаз, спросил Саске.
Смотря на Саске, Наруто чувствовал, как внизу живота начало покалывать: «Черт, почему всегда так не вовремя?» – он еле сумел справиться с внезапным возбуждением.
– Хочу поговорить, – Саске наконец-то открыл глаза и соизволил посмотреть на нарушителя спокойствия. Блондин сел рядом с ним. – Почему ты все время сюда приходишь?
– Тебя это не касается.
Узумаки улыбнулся. Саске от этого немного смутился, отчего его щеки слегка покраснели.
– Тебе идет красный цвет.
Парень смутился еще больше. «Что это со мной?» – встряхнув головой, Саске быстро совладал со своими эмоциями.
– Чего тебе надо? – повторил свой вопрос Саске.
– Почему ты все время один?
– А почему тебя это интересует?
– Может, хватит отвечать мне вопросом на вопрос? – Саске ничего не сказал. – Мы так и будем играть в молчанку? В этой игре тебе нет равных, так что я сразу сдаюсь.
Саске полуулыбнулся:
– Ты довольно забавный. Хотя ты не хуже меня знаешь о том, какие о тебе ходят слухи.
– Неужели? Просветишь? – Наруто сделал самое невинное лицо, на которое только был способен.
– А стоит?
Они оба улыбнулись. В душе каждого из них отобразились знакомые им чувства. До боли знакомые.
«Давно я такого не ощущал. Не думал, что он пробудит во мне то, что я когда-то спрятал глубоко внутри, – Наруто попытался отогнать эти непонятные ему самому мысли, но они вцепились в парня мертвой хваткой. – Неужели я нашел человека, которому могу доверять?.. Но почему именно Саске?».
Юи ощущал почти то же самое, только реакция на эти чувства была иная: «Прямо как со старшим братом», – парень помрачнел.
Наруто заметил, как теплый взгляд Саске за секунду превратился в непроницаемый и отстраненный. Точно в такой же, с каким он был по прибытии в приют. Наруто стало не по себе.
– Ты чего так сразу посерьезнел? – улыбнувшись, спросил Узумаки. Он пытался вернуть их натянутый разговор в более спокойное и веселое русло.
– Чего тебе надо, Наруто? – грубо спросил брюнет.
– Ты чего?
Юи поднялся на ноги:
– На протяжении двух месяцев меня постоянно пытались затащить к себе в постель. Остальные боялись подойти ко мне, все время обходя двадцатой дорогой. И тут добродушный Узумаки Наруто решил подружиться с самой темной лошадкой этого учреждения?
– Саске…
– Так чего тебе от меня надо? Трахнуть меня?
– Ты чего взбесился? – Наруто тоже поднялся на ноги, смотря в темные злые глаза своего оппонента.
– Ты такой же ублюдок, как и те, кого я отправил в больничное крыло.
Для Наруто это было последней каплей: «Да что он о себе возомнил?!»:
– Во-первых, я тебя не оскорблял, во-вторых, ты обо мне ничего не знаешь, поэтому не имеешь права так говорить, а, в-третьих, во всем виноват ты сам. Ты сам отгоняешь всех тех, кто пытается хоть как-то наладить с тобой контакт… Так, может, это ты ублюдок?! Ты не имеешь права ставить себя выше других!
Саске сжал руки в кулаки. Он злился сам на себя. Юноша был согласен с тем, что ему сказал Наруто. Но его прошлое затмевало его настоящее. Он не мог преодолеть ту стену чувств, которую выстроил себе сам. Ничего не сказав, Саске оставил Наруто одного.
«Самовлюбленный тупой ублюдок! И как он смог пробудить во мне такие теплые чувства? – Наруто был в бешенстве. Тем не менее, ему почему-то стало грустно. – Я узнаю, кто ты на самом деле».
Покинув Наруто, Саске направился в свою комнату.
– Смотрю, ты заинтересовал Узумаки… Будь осторожней, он всегда получает то, что хочет. Хотя я понимаю его, – Саске остановился. Перед ним стоял парень лет семнадцати на вид. Светлые, почти белые глаза внимательно разглядывали брюнета, длинные каштановые волосы были аккуратно завязаны в конский хвост. Парень был довольно симпатичным. – Я Неджи Хьюга, – он протянул руку.
– Саске Юи.
Саске пожал протянутую ему ладонь. Неджи улыбнулся.
– Знаешь, за последние два месяца я только о тебе и слышу. Давно у нас не было такого ажиотажа. А ты и вправду симпатяга, – Саске начал раздражаться. – Не злись. Это был комплимент. Пойдем выпьем чаю и поговорим.
– Я не…
– Не бойся, я ничего тебе не сделаю. Я просто хочу поговорить с тобой, Саске… Учиха.
Саске побелел. Он чувствовал, как кровь холодеет в его жилах.
– Откуда ты…
– Значит, ты все же хочешь поговорить? – улыбка стала еще шире.
Неджи и Саске, не спеша, направились на кухню. Из-за колонны появился Наруто. Он проводил взглядом удаляющихся ребят. «Значит, Учиха… Кто же ты, Саске?».
Как назло, Узумаки никак не мог найти Шикамару: «Блин, где же он?..».
– Эй, Шино, ты случайно не видел лежебоку?
– Не-а, а что?
Наруто почесал свою светловолосую голову.
– Шино, ты что-нибудь знаешь об Учиха?
– Наруто, ты, что, с луны свалился? Об этой фамилии почти все слышали, – Узумаки удивленно посмотрел на парня. – Господи, чему я вообще удивляюсь? Тебя же, кроме секса, больше ничего не интересует.
– Короче, Шино.
– Бывшим мэром Токио был Учиха.
– А почему был? И чем это они так известны? В мире немало мэров.
– Да, но не всех мэров так жестоко убивают.
– Что?
– Это событие десятилетней давности… нет, чуть раньше. Всю семью Учиха жестоко убили в собственном доме. Преступника не нашли по сей день. Между прочим, это считается самым загадочным убийством за последние лет пятьдесят, наверное.
– Неужели в живых никого не осталось?
– Наруто, ты какой частью тела меня слушал? Я же тебе сказал: убили всю семью Учиха!
– Не ори.
– И вообще с чего это ты вдруг спрашиваешь про них?
– А, по телеку услышал, и стало интересно.
– Понятно.
– Спасибо, Шино.
– Не за что.
«Значит, все погибли. Это уже что-то объясняет. Теперь понятно, как он здесь оказался… Саске, да ты не так прост, – Наруто инстинктивно облизал свои губы. – Становится все интересней и интересней».
Саске и Неджи сидели за небольшим кухонным столом, на котором стояли две чашки чая и пиалка с печеньем.
– Откуда ты меня знаешь?
Неджи взял с пиалки одну печеньку, кинул ее себе в рот и быстро запил чаем. Потом долго и задумчиво жевал ее, явно наслаждаясь вкусом. Саске терпеливо ждал.
– Мне сказали, что ты довольно умный парень.
Наблюдая за Хьюга, Саске вдруг понял:
– Нет, только не говори мне, что ты…
– …твой надзиратель.
– Но Цунаде… А как же этот Ибибики или как там его?..
– Он бы сильно обиделся, если бы услышал, как ты перековеркал его имя. Это было временно, пока я улаживал одно дельце… – Неджи снова сделал глоток теплого чая. – Теперь ты ответишь на мой вопрос?
– Какой?
– Что на самом деле случилось с Учиха Саске.
Брюнет долго гипнотизировал стоящую перед ним чашку чая. Потом он поднял тоскливые глаза на своего собеседника. Хьюга готов был поклясться, что увидел, как радужка глаз мальчишки слегка окрасилась в красный цвет.
– Он… умер.
Глава 2(2) www.diary.ru/~Yanyk/p63521301.htm
Глава 2 www.diary.ru/~Yanyk/p62895364.htm
Глава 1 www.diary.ru/~Yanyk/p48024021.htm
пятница, 20 марта 2009
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
www.youtube.com/watch?v=zoKUXMGB1ls&feature=rel...
www.youtube.com/watch?v=dreediKcdDA&feature=rel...
- Итачи поет!!!!!
www.youtube.com/watch?v=dreediKcdDA&feature=rel...
- Итачи поет!!!!!
@темы: Итачи
воскресенье, 08 марта 2009
Если человек все время улыбается и смеется, это не значит что он оптимист. Возможно это одна из его масок. Сняв ее и он становится одним из самых одиноких созданий этого прогнившего мира
Поздравляю, всех девушек и женщин ,с прекрасным международным женским днем. 8 Марта.</b>
@музыка: Hungre eys
@настроение: Супер!
@темы: Разное